Глава 10. О равенстве факта и иллюзии. метод коррекции прошлого
Кто прожил более интересную жизнь? Тот, кто занимался альпинизмом, служил в армии, менял места жительства и работы, много ездил, или тот, кто, не выходя из своей комнаты, прочитал массу художественной литературы, просмотрел множество фотографий и фильмов и попутешествовал по всему миру в компьютерной системе «Интернет»? Я отвечу на этот вопрос так: они оба прожили одинаково интересные жизни. И неважно, что у одного события были реальными, а у другого виртуальными, потому что эмоциональное заполнение жизни как у того, так и у другого было равноценным.
Нам только кажется, что мы можем жить как в реальном мире, так и в виртуальном. На самом деле мы живем всегда в виртуальном мире. Как бы мы ни старались, мы все равно являемся только «вторичными воспроизводителями» этого мира, ибо то, что мы привыкли считать реальностью, – это всего лишь отражения окружающего мира в нашей голове. Они строятся на основе двух компонентов: реального (вижу, слышу, прикасаюсь, чувствую вкус, запах, температуру, влажность, давление, боль...) и эмоционального. Реальный компонент у всех более или менее одинаков, зато эмоциональный существенно отличается, равно как и отличается избирательность (каждого привлекает свое). Но это только настоящее. Настоящее длится один миг, все остальное, что заполняет нашу голову, – это воспоминания о прошлом и предсказания будущего. Ни прошлого, ни будущего в настоящий момент не существует, существуют только мысли о них. Итак, будущее оставим на потом, сейчас я хочу поговорить о прошлом.
Наши воспоминания о прошлом состоят только из эмоционального компонента восприятия, потому что реальный очень быстро забывается. Из этого следует, что два человека, вместе пережившие одно и то же событие, будут в своей памяти прорисовывать его по‑разному, и чем дальше будет уходить время от момента этого события, тем более разными будут в их головах картинки, потому что воспоминание о прошлом со временем трансформируется в еще более индивидуальную, виртуальную форму.
На наш эмоциональный компонент восприятия влияют не только наши индивидуальные особенности, но и жизненный опыт, и память о прошлом. По‑разному смотрят на один и тот же двор тот, кто в нем провел детство, и тот, кто видит его впервые. Также восприятие одних и тех же предметов отличается у ребенка, у молодого человека, у человека средних лет и у старика, у мужчины и у женщины. Поэтому наши отражения предметов окружающего мира, коими мы оперируем в своем мозгу, намного более виртуальны, чем реальны, и нам не следует торопиться осуждать фанатиков компьютеров. Чтобы воспринимать мир реально, надо быть по меньшей мере роботом из фантастического фильма, который фиксирует все на своем пути, и совершенно беспристрастно. Такой человек бы думал так: «Я вижу перед собой аллею. Деревья – липы, их возраст – двадцать шесть лет, грунт богат соединениями алюминия, навстречу идет человеческий организм тридцати восьми лет женского пола. В крови – избыток сахара из‑за .плохой работы поджелудочной железы. В пятом верхнем зубе справа пломба из амальгамы. Желудок наполнен полупереваренной колбасой, которую женщина купила час назад в магазине по адресу...» Но мы не нуждаемся в таком восприятии мира! Нас куда более устраивает свое избирательное, эмоциональное, личное восприятие. Поэтому тот, кто говорит: «Я не разрешаю своим детям впадать в иллюзии! Я учу их жить в реальном мире!» – ошибается: он учит их жить всего лишь в плохом виртуальном мире!
Наполнение нашей жизни – эмоции. Событиями в нашей жизни явилось только то, что вызвало у нас какие‑либо эмоции: удовольствие, неудовольствие, зависть, страх, восторг, благоговение, трепет, ненависть, любовь... То, что у нас не вызвало ровным счетом никаких эмоций, – мы уже давно забыли, например, наш поход в магазин за продуктами или посещение какой‑нибудь скучной компании. Если наше настоящее состоит как из эмоций, так и из реального компонента восприятия, а также некоторой «серой» практической информации, которой мы пользуемся по работе и для ведения домашнего хозяйства, то наше прошлое и будущее – это только чувственно окрашенные образы. Даже из школьной программы мы помним то, что вызвало у нас эмоции, будь то строение молекулы бензола или решение квадратного уравнения (из непрофессионалов его может ре‑ шить только тот, кто в свое время был к нему неравнодушен). У меня был знакомый человек, который благодаря своей профессии объездил весь мир, однако ни об одной стране он не мог сказать ни слова, потому что они его не интересовали. Он даже не открывал занавеску на окне автобуса: ему было все равно. Зато другой человек не был нигде, но живо интересовался разными странами, видел многие страны по видео и на фотографиях, мог в красках себе представить, что где происходит и что собой представляет каждая страна. На данный момент оба человека здесь, они сидят в своих квартирах и находятся в равных условиях. Это их настоящее. Но у первого человека не осталось в душе впечатлений от поездок за рубеж, зато у второго – неисчерпаемый запас впечатлений. Вот так и думай, что в жизни более ценно ‑факт, не окрашенный эмоциями, или эмоции, не окрашенные фактом?
Думая и говоря о чем‑то, мы имеем дело не с предметами, а с образами предметов, которые самими предметами не являются. Образы существуют в нашей голове, и поступают они туда двумя путями: это отражение окружающей действительности (субъективное!) и наш вымысел. Образы, поступившие в нашу голову как первым, так и вторым путем, – сущности совершенно равноценные и вызывают равноценные эмоции. А поскольку наполнение нашей жизни, в частности, нашего прошлого – это эмоции, и ни что другое, то совершенно безразлично, что их вызвало: факт или иллюзия (телодвижение или мыс‑ледвижение). Ибо ИЛЛЮЗИЯ – ЭТО НЕ ЧТО ИНОЕ, КАК ФАКТ, а ФАКТ ‑ НЕ ЧТО ИНОЕ, КАК ИЛЛЮЗИЯ. Поясню: иллюзия материальна, так как она – результат движения нервных импульсов в головном мозгу, окислительно‑восстановительных реакций. Факт, в свою очередь, есть сущность материальная только в тот момент, в который он имеет место, а в нашем мозгу он остается точно в таком же виде, что и иллюзия, – запечатлевается теми же окислительно‑восстановительными реакциями.
ПРОШЛОГО НЕТ.
ЕСТЬ НАША ПАМЯТЬ О ПРОШЛОМ, А ЭТО НЕ ЧТО ИНОЕ, КАК ИЛЛЮЗИЯ.
Концепцией равенства факта и иллюзии можно пользоваться для решения очень многих психологических проблем. У меня, к примеру, есть одна знакомая, которая никак не может устроить свою личную жизнь. Ситуация самая банальная: кавалеров много, но все они почему‑то относятся к ней несерьезно, встречаться – встречаются, а жениться не хотят. Эта девушка впадает в заблуждение относительно их, она строит планы на совместное будущее (одна), влюбляется, преследует, всячески пытается добиться ответной любви, однако ничего не получается. Среди ее поклонников есть люди, которые вполне доступны, но они ей неинтересны. Ей всегда необходимо гнаться за тем, кто убегает. Вот и последний раз она сказала мне, что влюбилась с первого взгляда и что впервые почувствовала, что именно этот человек предназначен ей судьбой. Только одно «но»: он не хочет жениться в ближайшие три года, да и ею мало интересуется. Полная энтузиазма, а энтузиазм у нее в этом деле есть всегда, она сказала: «Теперь надо достать книгу «Как выйти замуж» и другие сильные психологические методики и начать действовать!» Я осторожно спросила, уверена ли она в том, что он – это действительно ОН, а если это так, то почему его надо добиваться, почему нельзя сойтись с ним естественно?
Она сказала, что естественно можно сойтись только с нелюбимым, а любимого всегда надо добиваться. Пожалуй, это типичная ситуация для психоанализа. Расскажу ее предысторию. Когда этой девушке было два года, от нее уходил отец. Это был первый проблеск ее сознания – она запомнила тот день. Отец поругался с матерью, был крупный скандал, после чего отец вошел в детскую комнату и стал собирать вещи. Девочка, почувствовав что‑то неладное, начала кричать: «Папа, папа!» – но он не обращал на нее внимания. Она стала перелезать через борт кровати, повисла на нем, рискуя упасть, но папа был к ней безразличен, он не пришел на помощь. Кое‑как спустившись сама, девочка гналась за ним, звала, бежала по коридору, хотела обнять, но так и не догнала.
Вот и ответ на вопрос, почему у нее не складывается личная жизнь, почему она постоянно совершает одну и ту же ошибку – гонится, преследует. Естественно, каждый ребенок любит своего папу. И она любила, но путь этой любви оборвался тогда, когда она только начинала по нему идти. Девочка недолюбила, недоговорила с отцом, осталось много невыясненных вопросов, которые так и зависли в воздухе, прервался незаконченный диалог, который требовал продолжения. И продолжение нашлось. Девушка стала находить парней, которые возвращали ее в ту ситуацию, в которой она рассталась с отцом. Она задавала им вопросы, которые не смогла задать отцу, но на которые искала ответы: «Почему ты ушел? Почему ты меня не любишь? Что во мне плохого?» И погоня продолжалась. Девушка очень хотела продолжить погоню и, наконец, догнать то, что она не догнала тогда.
Это все – условие задачи. Но вот основной вопрос: ЧТО ДЕЛАТЬ? Как выйти из замкнутого круга, не догнав и не договорив? Конечно, осознание и обсуждение причин такой ситуации – это уже полдела: человек переводит подсознательное в сознательное и получает возможность противодействовать этому. Но тут возникает дополнительный вопрос: все ли мы вывели на поверхность? Может, то, что удалось выявить, это только верхушка айсберга? Вот тут‑то и приходит на помощь МЕТОД КОРРЕКЦИИ ПРОШЛОГО, основанный на концепции равенства факта и иллюзии. Девушке следует мысленно вернуться в ситуацию, когда от нее уходил отец, но вернуться уже взрослой. Она должна взять этого отца и выгнать сама. Не притягивать, не звать назад, а именно позорно изгнать. Изгнать навсегда, не вступая с ним ни в какие диалоги, потому что диалоги могут затянуться на продолжительное время и только укрепить связь, которую нужно разрушить. Ей необходимо произнести:
«Такой отец не достоин меня! Я не намерена терпеть рядом с собой предателя! Пусть он уйдет навсегда, и я о нем забуду! Мне он не нужен. Я полноценный человек без отца! Не мое дело, почему он такой и что у него на уме! Раз поступил недостойно – прощай! Пусть живет, как хочет, но без меня!»
Тут неплохо и разозлиться, но не ради ненависти к отцу или жалости к себе, а для разрушения программы, заложенной его поступком. Необходимо сказать: «Он уже один раз пытался причинить мне боль, и притом в детстве, когда я была совершенно беззащитной (слава богу, ему это не удалось!). Так какого черта его образ должен рушить всю мою дальнейшую жизнь?»
Это она скажет не отцу, а образу отца в голове. Это он – причина всех ее бед. К реальному отцу это не имеет никакого отношения, ибо он теперь уже не тот человек, который уходил. Девушка может не знать, какой он сейчас, а может даже встретить его и наладить с ним прекрасные отношения, но того отца (то отражение отца в мозгу, которое возникло тогда) она должна изгнать навсегда, ибо это не отец, а психологический вирус, который губит ее жизнь. Изгнав его, она изгонит весь сценарий жизни, порожденный им. Притяжение заменится на отторжение. Ей перестанут быть интересны молодые люди, которые от нее убегают, напротив, такое их поведение будет вызывать в ней желание поскорее избавиться от них, что они сразу заметят и будут относиться к ней по‑другому.
Следующее, что должна сделать эта девушка, это ответить на вопрос: какого отца она бы хотела иметь в ту роковую минуту, когда ей было два года? Как бы она прорисовала свою дальнейшую жизнь с ним в идеале? Если бы это должен был быть добрый, мягкий человек, который играл бы на гитаре, любил бы маму, с которым они проводили бы семейные вечера у камина, разговаривали бы, играли бы в шахматы, то такой файл следует загрузить в освободившуюся комнату в ее мозгу.
Я по образованию инженер‑химик, и в этом в какой‑то мере мое преимущество, это дает мне нетрадиционный, так скажем, инженерный взгляд на психологию. Вы, наверно, представляете, что значит стереть в компьютере один файл и записать на его место другой или что значит переустановить «Windows». То, что я предлагаю, называется переустановка программы «Отец». Действенность новой программы «Отец» я могу доказать от обратного, как теорему. Возьмем реальную девушку, у которой был желаемый отец (мягкий, добрый, играл на гитаре и т. д.). Что это означает? Это означает, что она прошла с данным отцом какой‑то путь вместе, в результате чего в ее подсознании и сознании образовалось отражение этого пути. И оно действует, оно формирует в ее мозгу программу: «Я любимая. Я хорошая. Любимый человек – это тот, кто уделяет мне много внимания, кто добр и ласков со мной». Но, исходя из нашей концепции, прошлого нет. У данной девушки нет отца, который был в те годы, равно как и у первой девушки. Возможно, сейчас ее отец уже умер, возможно, жив, но превратился совсем в другого человека, а может, остался таким же добрым и внимательным, но все равно, это уже новый добрый отец, потому что тому отцу было лет тридцать, а этому пятьдесят. Таким образом, единственный материальный носитель, который содержит информацию об отце тех лет, – это файл в мозгу, а именно совокупность химических реакций, которая отобразила отца в те годы, а теперь воспроизводит в памяти. Но такую же совокупность реакций в мозгу можно получить и другим путем – вымыслом. Правда, для этого нужна специальная технология: нужно установить новый файл на том уровне мозга, где хранятся именно файлы детства. Это напоминает, пересадку органа – не каждый вымысел приживется. Но если получится, то вымышленный файл заменит реальный файл и начнет производить свой «секрет», а именно программу: «Я любимая. Я хорошая. Любимый человек – это тот, кто уделяет мне много внимания, кто добр и ласков со мной». При этом подразумевается, что девушка с ума не сойдет и фактическое прошлое свое будет знать не хуже, чем раньше. Но только фактическое, потому что эмоциональное прошлое, у нее будет другое. Эта девушка будет иметь двух отцов: одного предметного, другого программного.
Метод коррекции прошлого применяется только для прошлого, но не для настоящего или будущего! Он применяется при одном условии: изгнании отображения человека, которое возникло в тот момент времени. Если человек, который стал причиной ваших неприятностей, живет с вами и поныне, надо мысленно изгнать его именно в тот момент, когда он причинил вам зло, и не переносить это на него теперешнего, поскольку здесь, с вами, уже не он. Поясню это на примере. Если ваш сын – наркоман, то не стоит впадать в иллюзии, надо это знать. Но если ваш сын был наркоманом, но теперь уже нет, то можно тот участок прошлого в мозгу заменить другим, чтобы это прошлое не отягощало вам жизнь, чтобы вы не переносили опыт прошлого на будущее, скажем, чтобы вы не боялись, что ваш второй сын будет наркоманом. Можно это сформулировать так: «Фактически мой сын был наркоманом год назад, но мой программный, эмоциональный сын был отличником и положительным мальчиком». Этот метод таит в себе еще одно чудо: реальный сын может начать подстраиваться под программного, ибо не только нас программируют наши близкие, но и мы их.
Метод коррекции прошлого, или, как я его еще называю, метод «пересадки прошлого», применяется в случаях, когда обиды, неприятности, трагедии прошлого отрицательно повлияли на дальнейшую жизнь человека, вогнали его в определенный сценарий, который не позволяет ему быть счастливым и исполнять свои желания. В некоторых случаях этот метод является единственным спасением, например, в случае отца‑алкоголика. Это одна из тех ситуаций, когда очень сложно что‑то сделать в настоящем. Матери не знают, как поступить:
1) если сказать ребенку, что его отец хороший, то можно на всю жизнь вогнать ребенка в сценарий (мальчика – в сценарий, что пить – это хорошо, а девочку – что алкоголиков надо жалеть, надо им помогать, потому что это хорошие люди, но только несчастные). Так можно разрушить детям жизнь;
2) если сказать ребенку, что его отец плохой, то можно вогнать ребенка в другой сценарий, а именно, что он неполноценный, что он хуже других детей, у которых отцы непьющие, привить ему неуверенность и низкую самооценку, что тоже может разрушить жизнь.
Этот случай не имеет решения в настоящем, поэтому коррекция прошлого спустя годы может быть очень полезной. Ее надо провести ребенку алкоголика во взрослом возрасте, когда он начнет критически относиться к жизни и к своим родителям.
МЕТОД КОРРЕКЦИИ ПРОШЛОГО
Постулаты:
1. Прошлого нет, есть только файлы в мозгу, которые содержат о нем субъективную информацию. Именно эти файлы влияют на настоящее.
2. Эти файлы возможно поменять на другие, тогда и настоящее изменится.
Глава 11. Мы все ‑ конкуренты за пищу
Когда какие‑либо растения или животные заполняют нишу, отведенную им в природе, а численность особей продолжает расти, начинается борьба за существование: особи борются друг с другом за пищу, которой теперь на всех не хватает. Сейчас такого уровня достигло человечество. Нас очень много, а пищи мало (имеется в виду не только физическая пища, а всевозможные блага). Таким образом, мы все – конкуренты за пищу. Другими словами, мы все враги. Мы не желаем никому зла, мы можем быть поистине гуманными людьми, и все же мы не можем получить деньги, не лишив кого‑то денег, а значит, мы не можем получить любое благо, не лишив кого‑то этого блага. Вот вам и ответ, почему вокруг царит зависть, почему народ ненавидит преуспевающих, счастливых людей. Любой счастливый человек, самый добрый, честный и щедрый, строит свое счастье на несчастье других, и не потому, что он так хочет, а потому, что пищи мало, и он не может взять кусок, никого не обделив. К сожалению, весь животный мир держится на боли – пропитание одних невозможно без боли других. Если бы тигр имел разум и отказался бы причинять боль живым существам, он не смог бы жить. Если человек будет абсолютно гуманным, он тоже не сможет жить. Более того: у кого хотя бы ненадолго ослабнет воля к борьбе (за хорошую работу, за продолжение рода, за жилплощадь), его немедленно уничтожат более сильные. Попытку решения этой проблемы делали при социализме, когда то небольшое количество пищи, которое было, пытались разделить поровну, чтобы сильные не затравили слабых, однако люди очень быстро вырвались из условий социализма – все‑таки природа взяла свое и потребовала, чтобы они жили в состоянии борьбы.
По определению Э. Цветкова, добро – есть программа, проявляющая себя в созидании; зло – есть программа, проявляющая себя в разрушении. Но созидание невозможно без разрушения. Для того чтобы что‑нибудь создать, необходим строительный материал, а чтобы его получить, надо что‑нибудь разрушить. Например, чтобы получить бревна, необходимо разрушить лес.
Почему незамужняя девушка относится недоброжелательно к своей подруге, которая вышла замуж? Причина понятная – зависть. А почему она ей завидует? Ее‑то каким образом это касается? Еще понятно было бы, если та у нее жениха увела, но ведь это было не так, жених подруги девушку совершенно не интересовал! Девушка от замужества подруги никаким образом не пострадала. Почему же она злится?
А все объясняется просто. Хороших женихов мало, в результате чего женщины делятся на два враждующих лагеря: к одному из них принадлежат те, которые это возьмут, а к другому те, которым этого не достанется. Подруга ничего плохого не сделала одинокой девушке, но своим замужеством она перешла во вражеский лагерь, в результате чего он пополнился еще одним человеком, а заодно одним женихом на планете стало меньше. Таким образом, одно из вакантных мест «под солнцем», число которых ограничено, стало занято. Одинокая девушка подсознательно ощущает, что хотя этот парень ей не нужен, но, вероятно, сейчас где‑нибудь в другом месте такая же преуспевающая девица уводит ее потенциального жениха. Той девице она ничего сделать не может, потому что она недоступна, но подруга воплощает в себе ее образ, а следовательно, раздражение перекидывается на подругу. По тем же самым причинам людей раздражает сосед, держащий под окном две машины‑иномарки. Какой‑нибудь пенсионер понимает, что деньги в государстве ограниченны, и если бы они не концентрировались в руках таких, как этот сосед, вероятно, ему сейчас бы повысили пенсию. Таким образом, он ненавидит не соседа, а представителя богатой прослойки общества в его лице, которая, захватив деньги, сделала бедными пенсионеров, в частности, его.
Мы ничего плохого не делаем, устраиваясь на хорошую работу или получая квартиру, но мы тем самым лишаем этой работы того, кто на нее поступил бы в случае нашего отказа, и лишаем квартиры того, кто поселился бы в ней, если бы нас не было. Таким образом, мы своим существованием косвенно причиняем вред другим. Именно из‑за этого без всякой, па первый взгляд, причины в мире царит агрессия, и большинстве случаев скрытая и намного реже явная.
Вы, конечно, знаете, как много в мире существует всевозможных оскорбительных слов и выражений ‑ на любом языке можно составить целый словарь ругательств. Они возникли не потому, что кто‑то был плохим, а потому, что кто‑то был агрессивным, кто‑то хотел уничтожить соперников, однако, будучи не в состоянии убить их тело, пытался убить их душу. Всегда помните об этом, когда вас ругают: не вы плохой, а кто‑то агрессивный!
Мы, как правило, хорошо воспитаны, мы умеем на словах радоваться чужим успехам, поздравлять, восхищаться, потому что нам так выгодно. Но среди своих, на кухне, мы часто говорим про своих знакомых то, что никогда не сказали бы им в лицо. Нас раздражают преуспевающие, мы ищем в их процветании что‑нибудь плохое (зато он рискует жизнью, зато он импотент и т. д.), но, с другой стороны, слабых людей мы тоже не уважаем. Мы презираем тех, на ком все ездят, кто поистине гуманно раздает всем свои деньги и имущество. Мы считаем их побежденными и стараемся топтать их еще больше.
Когда я в юности училась применять правила Карнеги [4]: искренне интересуйтесь другими людьми, улыбайтесь, помните, что имя человека – это самый сладостный и самый важный для него звук на любом языке и т. д., – то все правила принесли мне успех, кроме последнего: «Внушайте вашему собеседнику сознание его значительности и делайте это искренне». Вот тут‑то результат был совершенно неожиданным. Я надеялась, что, внушив человеку сознание его значительности, я тоже буду для него значительной, но я просчиталась! Стоило мне сказать: «У вас такой зеленый район!» – как я слышала в ответ: «Конечно! Это не то, что у тебя! Я вообще не понимаю, как ты можешь жить в таком ужасном районе!» Или, услышав мою похвалу, собеседник начинал высокомерно поучать меня, как оказаться на его месте, при этом давая понять, что таких высот, как он, я все равно никогда не достигну, потому что он и я – это большая разница (этот вывод он сделал, исходя из моей же похвалы). Внушать человеку сознание его значительности – было одно из правил, как понравиться людям. Возможно, людям я и нравилась, применяя это правило, но как‑то странно: как нравится волку ягненок, которого можно съесть. Люди часто давали мне понять, что о своих достоинствах они и без меня знают, а раз я их заметила и хвалю не себя (как это обычно делается), а их, значит, я стала побежденной, а они победителями. Однажды одной далеко не симпатичной даме с психологическим образованием я сказала: «Вы сегодня хорошо выглядите!» – на что она самодовольно ответила: «Я всегда хорошо выгляжу!» Я, конечно, понимаю, что это психологический трюк, но не смеши ты людей!
Я стала действовать по‑другому. Я сначала показывала свою собственную значительность, а потом уже с высоты своего положения, как бы оказывая великую честь, хвалила других. Вот это прошло на «ура». Люди, как выяснилось, не только агрессивны, они уважают агрессию, применяемую к ним. Завоевать расположение эгоиста считается более ценным, чем расположение альтруиста (альтруистами только пользуются). Очень часто слышатся такого рода высказывания: «Я обиделась на Таню. Она меня каждый день угощала, а сегодня даже чаю не налила». Или: «Игорь – прекрасный человек, он поступил со мной очень по‑доброму! Он меня никогда в жизни не угощал, а сегодня насыпал мне семечек! Представляете, никому другому не насыпал, а мне насыпал! Именно мне! Как я ему благодарна!» Исходя из этих ситуаций, у меня и возникла идея, что наше внимание – это наша валюта, оно может как обесцениваться по отношению к чужому вниманию, так и, наоборот, поднимать цену. Поэтому нельзя швыряться вниманием направо и налево, берегите его, как доллары, и выдавайте небольшими порциями только очень достойным людям. Основную массу внимания проявляйте к себе, тогда и уважение, и почет, и деньги вам гарантированы.
Все, что мы сейчас делаем, напоминает движение хомяков, собранных в одной банке: они лезут на спины друг другу, пытаясь выбраться наружу, но их собратья сбрасывают их и лезут им на спины взаимно. Наше хвастовство, наше самодовольство – это психическая атака: «Я возьму все блага! Я сильный! Не смей вставать у меня на пути!» Что вы чувствуете, когда хвалитесь? Я знаю: прилив энергии. Но этим самым вы унижаете других, и они энергию теряют. Хвалиться опасно, и я несколько позже объясню почему. Когда мы жалуемся и прикидываемся несчастными, на самом деле мы делаем хитрый ход: мы хотим ослабить противника, лишить его бдительности, а то и заставить помочь нам. Сами мы все так же стремимся наверх. Есть еще вопрос, почему у человека вызывает злобу не только тот, кто его существенно опережает, но и тот, о ком ходило мнение, что он слаб, но кто вдруг достиг такого же уровня, что и этот человек? Например, почему зазнавшаяся девушка, имеющая норковую шубу, сердится на подругу, которая купила такую же по цене шубу? Такая злоба, конечно, бывает далеко не у всех, многие, напротив, радуются, что в «их полку прибыло», а причина злобы некоторых такова: сравнявшись на нижележащем уровне, человек становится достойным конкурентом на следующем уровне. Например, подруга, приобретя шубу, если раньше не была конкуренткой за престижных женихов, то теперь может ею стать. Также она лишает девушку возможности гордиться и хвалиться своей шубой, а значит, лишает ее источника энергии.
Истинные характеры людей проявляются в детских коллективах, где все мысли и чувства оказываются на поверхности. Дети открыто изгоняют из своей среды некрасивых, слабых, отличающихся от основной массы. Ядро коллектива ведет себя так, что все остальные должны подлизываться к нему, пытаться втереться в доверие, чтобы, не дай бог, не пострадать. Особенно достается человеку с внешними дефектами – он должен выработать в себе самый покладистый характер, чтобы его приняли. Взрослый коллектив происходит из того же детского – там царит такая же агрессия, только в скрытой форме. Если ребенок может ударить своего соперника, то взрослый с тем же успехом наносит психологический удар. У детей принято дразниться, обзываться, взрослые тоже этим занимаются, только не так откровенно (шутят). А как насчет публичных казней? Эта традиция пошла с давних времен, сейчас она тоже есть, только казни происходят уже на психологическом уровне, хотя суть их остается той же. Люди организуют собрание и всем коллективом изощренными методами (на словах) начинают уничтожать одного человека, который чем‑то перед этим коллективом провинился (не оправдал ожидания), а то и просто не понравился. Каждый открыто и с наслаждением выражает свою злобу, пользуясь поддержкой коллектива и зная, что у жертвы нет возможности ответить. Разница лишь в том, что раньше убивали тело, а сейчас убивают душу. Общая суть сказанного на таких собраниях состоит в следующем: «Вот если из твоей оболочки изгнать твою душу и вставить душу человека, который нам понравится, тогда все будет хорошо».
Но это я описала только одну сторону ситуации. Прочитав эту главу, многие возмутятся: «Как можно о людях так плохо думать? А как же многочисленные случаи бескорыстной помощи и даже самопожертвования?»
Да, такое есть. Поведение людей в корне меняется, когда у них возникает внешний враг. Женский, склочный коллектив, где все в спокойное время ненавидят друг друга, сразу поведет себя очень сплоченно и дружно, когда внешние силы попытаются закрыть предприятие, на котором женщины работают. Женщины объединятся для того, чтобы отстоять предприятие, и каждая сотрудница будет защищать другую перед внешним врагом независимо от того, какие у них раньше были отношения.
В человеке заложены два главных инстинкта: инстинкт самосохранения и инстинкт сохранения вида. Если в мирное время люди живут под влиянием инстинкта самосохранения, то в военное время в людях начинает преобладать инстинкт сохранения вида, что диктует совершенно иную манеру поведения. Инстинкт сохранения вида относится не только к биологическому виду и к потомству, это и стремление спасти от внешнего врага сообщество, в котором человек находится, будь то семья, коллектив, национальность, страна... На войне солдат может пойти против инстинкта самосохранения, зная, что своей гибелью он спасет десяток своих сограждан, и это будет выгодно его виду. Это не только моральный долг, к этому есть и природная предрасположенность у людей. Внешним врагом также может выступать и стихийное бедствие: перед его лицом даже те, кто враждует между собой, склонны помогать друг другу, поскольку в данном случае уже вид люди противостоит стихии. Вот такие мы противоречивые натуры.