Основные направления и перспективы развития социального обслуживания в РФ

С инициативой нового закона о социальном обслуживании выступил еще в 2010 году Дмитрий Медведев, занимавший на то время пост главы государства. Тогда политик заявил, что новый законопроект должен коснуться не только людей пожилого возраста, но и остального населения страны.

Работа над законом проводилась в течение двух лет, что свидетельствует о его важности, так как социальным обслуживанием в России ежегодно охватывается более 34 млн человек. И, наконец, с 1 января 2015 года вступил в силу Федеральный закон от 28 декабря 2013 г. № 442-ФЗ «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации».

Основная задача нового закона – развитие системы социального обслуживания граждан, повышение качества и эффективности предоставляемых услуг. Новый правовой акт определяет правовые, организационные и экономические основы социального обслуживания, полномочия органов власти, права и обязанности получателей и поставщиков социальных услуг.

Основные преимущества нового закона: возможность выбора поставщика социальных услуг ; широкая информационная открытость поставщиков социальных услуг; определение обстоятельств, при которых граждане признаются нуждающимися в социальном обслуживании; закрепление принципа осуществления социального обслуживания исходя из индивидуальной нуждаемости гражданина в социальных услугах; введение социального сопровождения граждан при предоставлении социальных услуг; введение государственного контроля (надзора) в сфере социального обслуживания, расширение понятия общественного контроля. Рассмотрев преимущества, хотелось бы так же отметить и недостатки данного закона.

Например, с 1 января 2015 года граждан лишили возможности получать от государства материальную помощь в виде денежных средств, топлива, реабилитационных услуг.

Согласно ч. 2, ст. 12 нового закона о социальных услугах, поставщики таких услуг не могут применять оскорбление, грубо вести себя с гражданами России, ограничивать права получателей социальных услуг. Странно, но принятый закон не устанавливает требований к кадровому обеспечению социальных служб. Ранее стать социальным работником могли только специалисты, имеющие профессиональное образование и опыт работы в сфере социального обслуживания[13].

Закон должен содержать принципы, прозрачные критерии и механизмы государственного и регионального финансирования социальных услуг, устраняющие региональные различия в нормах выделения бюджетных средств и предоставляющие равные возможности пользователям социальных услуг из различных регионов Российской Федерации.

На основании вышесказанного можно сделать вывод, что принятый закон регулирует достаточно узкий круг правоотношений - помощь нуждающимся в тяжелых жизненных ситуациях.

Более того, в соответствии с данным законом, все остальное (помимо тяжелых жизненных ситуаций) к социальным услугам не относится, и соответственно выпадает из сферы регулирования законом, так что в отношении развития индустрии для пожилых людей как таковой этот проект отношения не имеет. Закон все же предусматривает, что поставщики социальных услуг, могут оказывать услуги сверх «социального задания».

Само понятие «социальная услуга» определяется следующих образом: «действие по оказанию неденежной поддержки гражданам и (или) семьям в целях содействия решению проблем, возникающих в связи с трудной жизненной ситуацией» . В нашем понимании для развития социальных услуг в широком плане закон не охватывает все сферы социального обслуживания.

В условиях конституционно заданной дифференцированной системы публичной власти проблема оптимального распределения полномочий в социальной сфере, составляющей зону ответственности как государства, так и местного самоуправления, приобрела сложный характер[14].

С момента признания местного самоуправления в России муниципальные образования несли значительную социальную нагрузку, продолжая во многом традиции деятельности местных Советов . В условиях нечеткого и зачастую противоречивого законодательного регулирования вопросов разграничения полномочий между субъектами публичной власти определить конкретный объем социальных обязательств муниципалитетов было достаточно сложно. На практике они оказывались ответственными практически за всю сферу социальной поддержки и социального обслуживания отдельных категорий граждан (далее также - социальной защиты): за исполнение обязанностей по предоставлению социальных льгот и гарантий, оказанию различных видов социальной помощи, предоставлению социальных услуг лицам, находящимся в трудной жизненной ситуации, а также за обеспечение функционирования используемых для этого объектов социальной инфраструктуры. При этом многие объекты, перешедшие в муниципальную собственность по результатам разграничения ранее единого фонда советской государственной собственности, приватизации либо банкротства бывших советских предприятий, находились в явно неудовлетворительном состоянии и требовали огромных финансовых затрат на свое восстановление и дальнейшее содержание. При недостаточности собственной финансовой базы, недейственности закрепленного в законодательстве механизма делегирования государственных полномочий, прежде всего в части финансирования, эффективное выполнение на местном уровне комплекса социальных задач и функций было весьма затруднительно. Кризисные проявления в социальной сфере стали неизбежны.

В рамках широкомасштабной реформы федеративных отношений и местного самоуправления 2002 - 2006 гг. произошли существенные изменения в механизме распределения полномочий, ставшем базовым элементом выстраиваемой системы межбюджетных отношений. Такие изменения предполагали четкое закрепление объема «собственных» полномочий каждого из субъектов публичной власти с возможностью участия в их осуществлении иных субъектов публичной власти, но на началах делегирования либо добровольного исполнения, гарантирующих определенность источников финансирования полномочий [15].

Обновленный механизм разграничения полномочий затронул социальную сферу одной из первых. В результате состоявшегося перераспределения, начало которому было положено Федеральным законом от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (далее - Закон № 131-ФЗ) и принятым вслед за ним Федеральным законом от 22 августа 2004 г. № 122-ФЗ, муниципальные образования лишились «собственных» полномочий в сфере социальной защиты отдельных категорий граждан, передав их на государственный, преимущественно региональный, уровень. Из сферы социального обслуживания муниципалитеты оказались выведенными одновременно с исключением из Федерального закона от 10 декабря 1995 г. № 195-ФЗ «Об основах социального обслуживания населения в Российской Федерации» понятия муниципальной системы социальных служб. Вновь принятый Федеральный закон от 28 декабря 2013 г. № 442-ФЗ «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации» , продолжая эту тенденцию, не упоминает ни об участии муниципальных образований в системе социального обслуживания, ни об их праве на создание муниципальных организаций социального обслуживания. В сфере социальной поддержки собственная компетенция муниципальных образований (вопросы местного значения) ограничивается принятием мер по обеспечению малоимущих граждан жилыми помещениями (п. 6 ч. 1 ст. 16, п. 6 ч. 1 ст. 14 Закона № 131-ФЗ). Сохранившиеся у муниципалитетов в первоначальной редакции Закона № 131-ФЗ полномочия по опеке и попечительству, представляющие особую область в сфере социальной защиты, были выведены за пределы их ведения с 1 января 2007 г. .

Закрепление за государством полномочий в сфере социальной защиты в расчете на их дальнейшее «возвращение» на местный уровень путем делегирования, гарантирующего финансовую обеспеченность, себя не оправдало. Введенный в целях расширения компетенционной свободы муниципалитетов, институт добровольного исполнения полномочий все чаще используется сегодня для обеспечения их участия в реализации государственных полномочий, не делегированных в установленном законом порядке, возрождая тем самым практику нефинансируемых мандатов. В силу инициативности принятия объем принятых в таком порядке полномочий не поддается точному подсчету.

Небесспорность концепции реформы проявляется и при анализе использования института добровольного исполнения полномочий с целью вовлечения в сферу социальной защиты муниципальных образований. Существенное влияние добровольно предоставляемых мер социальной поддержки и социального обслуживания на состояние жизнеобеспечения отдельных наименее защищенных категорий граждан ставит вопрос об их действительной добровольности. Инициатива муниципальных образований в большинстве случаев носит вынужденный характер: необходимость оперативного реагирования на сложную жизненную ситуацию, в которой оказался гражданин, способность реального учета совокупности жизненных обстоятельств в целях выработки оптимального способа (формы) защиты его интересов не оставляет муниципальной власти иного выбора. Будучи максимально приближенной к гражданам, она остается в их глазах последним социальным оплотом, традиционно выполняющим социальные задачи по защите нуждающихся [16].

Так, на основании ч. 5 ст. 20 Закона № 131-ФЗ на муниципальном уровне по-прежнему оказываются дополнительные меры социальной поддержки и социальной помощи отдельным категориям граждан, в т.ч. единовременная материальная помощь малообеспеченным многодетным и неполным семьям, малоимущим семьям, имеющим ребенка-инвалида, малоимущим одиноким, находящимся в трудной жизненной ситуации по независящим от них причинам гражданам, понесшим имущественные потери, вызванные чрезвычайной ситуацией и т.д. На основании ч. 2 ст. 14.1, ч. 2 ст. 15.1, ч. 2 ст. 16.1 Закона № 131-ФЗ муниципальные образования, используя многолетний опыт, продолжают исполнять обязательства по созданию условий для социального обслуживания граждан, оказавшихся в сложном материально-экономическом, социальном положении, проявляют заботу об отдельных категориях лиц в целях их социальной адаптации и т.п. На территории многих из них в условиях правовой неопределенности по вопросу о праве создания муниципальных организаций в сфере социального обслуживания функционируют муниципальные комплексные центры социального обслуживания населения, центры социальной помощи семье и детям, социально-реабилитационные центры для несовершеннолетних, социальные приюты для детей и подростков, дома ночного пребывания. Накопленный опыт позволяет муниципальным образованиям активно участвовать и в осуществлении деятельности по опеке и попечительству, используя специально закрепленное для этого право.

--Особая социальная значимость многих добровольно исполняемых полномочий в сфере социальной защиты отдельных категорий граждан существенно усложняет (а чаще всего приводит к невозможности) соблюдение установленного законом финансового порядка их принятия , призванного гарантировать финансовую обеспеченность. Если опираться на данные Министерства финансов Российской Федерации, то финансово самодостаточными можно признать около 2% муниципальных образований . Однако количество фактически осуществляющих такие полномочия муниципалитетов значительно превышает указанную цифру. Иначе говоря, законодательный порядок не выполняет сегодня гарантирующей функции. Позволяя государству снять с себя ответственность за финансовое обеспечение рассматриваемых полномочий, он оставляет муниципальные образования «один на один» с проблемой поиска источников финансирования.

Что касается отдельно выделенных законом дополнительных мер социальной поддержки и социальной помощи, то в соответствии с ч. 5 ст. 20 Закона № 131-ФЗ они предоставляются за счет средств бюджета муниципального образования, за исключением финансовых средств, передаваемых местному бюджету на осуществление целевых расходов.
Таким образом, в результате реализации концепции реформы юридическое положение муниципальных образований, лишенных "собственной" компетенции в сфере социальной поддержки и социального обслуживания, не соответствует их фактическому положению как ключевых ее участников. Объем реально осуществляемых ими полномочий по социальной защите отдельных категорий граждан остается весьма значительным.
Правовые институты делегирования государственных полномочий и добровольного исполнения полномочий, используемые, по сути, для возвращения на местный уровень большинства традиционно осуществляемых социальных функций, оказались низведенными до значения «простых» юридико-технических средств, не получив собственного функционального наполнения: устойчивость практики делегирования отдельных государственных полномочий по социальной поддержке и социальному обслуживанию заставляет сомневаться в их государственном характере, высокая социальная значимость добровольно исполняемых полномочий - в действительной добровольности их принятия муниципальными образованиями. Однако решить с их использованием проблему финансовой обеспеченности социальных обязательств, вопреки ожиданиям, не удалось. Свидетельство тому - постепенное распространение института добровольного исполнения полномочий, а вместе с этим и усугубление проблемы их финансирования в условиях нищенского состояния местных бюджетов. Не обеспечив баланс между социальными полномочиями и финансовыми ресурсами на их осуществление, реформа привела к весьма плачевным для местного самоуправления результатам. Сложным оказалось не только финансовое, но и имущественное (в узком смысле) положение муниципальных образований: запущенный с начала реформы бесконечный и хаотичный процесс разграничения публичной собственности, ее передачи с одного уровня публичной власти на другой лишил их многих социально значимых объектов собственности, которые им удалось не только сохранить, но и поддерживать в необходимом состоянии даже в самые сложные периоды. На фоне набирающего все большую силу стремления правоприменительных органов к сокращению имущественной базы муниципалитетов последние утрачивают последние стимулы к созданию новых объектов муниципальной собственности, которые могли бы оказать положительный социально значимый эффект[17].

Без использования потенциала муниципальных образований сегодня невозможно создание эффективной системы социальной поддержки и социального обслуживания отдельных категорий граждан. С внедрением современных технологий, деперсонализирующих общение гражданина с публичной властью, обеспечивающих удаленный доступ к получению публичных услуг (организации их получения), необходимость индивидуализации при оказании помощи гражданам, оказавшимся в сложной жизненной ситуации, не способных в силу возраста, болезни, особого социального состояния и т.п. самостоятельно позаботиться о себе, не утрачивается. Такую индивидуализацию мер социальной защиты обеспечивают именно муниципалитеты на началах единства правового регулирования с учетом совокупности жизненных обстоятельств, в которых оказались нуждающиеся в помощи лица, региональных и местных особенностей социально-экономического развития, определяющих в конечном счете объем и характер потребностей граждан и возможности власти по оказанию помощи в их удовлетворении. Это, в свою очередь, ставит вопрос о «возвращении» муниципальным образованиям «собственной» компетенции в сфере социальной защиты отдельных категорий граждан и сведении к разумному минимуму объема делегированных и добровольно исполняемых полномочий при соблюдении первичности принципа субсидиарности. Давно назревшая проблема финансового обеспечения компетенции, а если точнее - проблема финансовой состоятельности муниципальных образований, нуждается в самостоятельном осмыслении и разрешении [18].

Реализованная в сфере социальной защиты отдельных категорий граждан концепция по разграничению полномочий, построенная на основе приоритета финансовой обеспеченности полномочий перед их функциональным предназначением, оказалась несостоятельной. Юридическое положение муниципальных образований, лишенных «собственной» компетенции в сфере социальной поддержки и социального обслуживания, не соответствует их фактическому положению как ключевых ее участников. Использовавшиеся для "возвращения" местному самоуправлению традиционных полномочий институты делегирования государственных и принятия добровольно исполняемых полномочий оказались низведенными до значения юридико-технических средств, так и не решив проблемы гарантированного финансового обеспечения. «Сокрытое» за указанными правовыми институтами фактическое положение муниципальных образований «скрывает» и действительную социальную ценность местного самоуправления, что в конечном счете приводит к углублению процесса девальвации его идеи.

Финансовое обеспечение, безусловно, необходимое, но производное по своему характеру условие, не может предопределять компетенцию, задаваемую организационно-функциональными возможностями и предназначением ее носителей.

Впрочем, созданная в период реформы система межбюджетных отношений, базовым элементом которой и стал обновленный механизм разграничения полномочий, преследует прежде всего не цель гарантированного финансирования обязательств публичной власти, а цель централизации системы публичной, государственной и муниципальной, власти. Механизм межбюджетного финансирования, основанный на сосредоточении финансовых ресурсов в Федерации и их дальнейшем перераспределении между регионами, а последними - между муниципальными образованиями, стал основным инструментом реализации политики централизации в условиях благоприятной для государства финансовой обстановки. Проводимая политика централизации - яркое свидетельство очередной попытки государства преодолеть искаженно понимаемый им конституционный принцип самостоятельности местного самоуправления (ст. ст. 3, 12 Конституции России). Однако, вопреки широко распространяемому государством мнению, данный принцип не несет в себе угрозы возникновения дисбаланса в системе публичного управления, а защищает местное самоуправление от излишнего государственного вмешательства, ориентируя тем самым на поиск новых принципов, правовых способов и средств взаимодействия между ними.

Необходимой предпосылкой построения качественно новой системы публичного управления, основанной на началах партнерства и взаимного сотрудничества, является «правильное» определение «собственной» компетенции каждого входящего в нее субъекта, соответствующее его функциональному предназначению. Вспомогательные (дополняющие) ее институты делегирования государственных и принятия добровольно исполняемых полномочий должны стать реально действующими правовыми инструментами такой системы, способствующими обеспечению баланса организационно-функциональных, финансовых и контрольных аспектов реализации полномочий, а не использоваться для прикрытия проводимой государством политики централизации, возвращающей нас к устаревшим принципам функционирования публичной власти.

Отсюда и конституционное провозглашение России социальным государством не влечет концентрации социальных полномочий исключительно в руках государства, а ставит вопрос о реализации единой социальной политики с использованием функционально-организационных ресурсов как государственной, так и муниципальной власти. Создание эффективной системы социальной поддержки и социального обслуживания отдельных категорий граждан, являющейся частью такой политики, невозможно без возвращения муниципальным образованиям, обеспечивающим индивидуализацию мер социальной защиты нуждающимся в помощи лицам, «собственной» компетенции в данной сфере. Проблема же финансового обеспечения, производная от компетенции, но имеющая самостоятельное значение, нуждается и в самостоятельном осмыслении и разрешении [19]. В той степени, в какой социальная составляющая способствует сохранению и укреплению солидарного начала в общественной жизни, «восстановлению» коллективной самоидентификации, признание муниципальных образований ключевыми участниками системы социальной защиты отдельных категорий граждан способно оказать благотворное влияние на состояние местного самоуправления. Эффективное же функционирование такой системы позволит создать основу для возврата постепенно утрачиваемого доверия к местной власти, сделав тем самым первый шаг и на пути возврата доверия к публичной власти в целом.

Заключение

В нормативно-правовых документах прописаны обязанности каждого клиента, то есть любой получатель социальной услуги должен: предоставить документы и сведения, которые необходимы для оказания социальной услуги; вовремя информировать поставщика об изменениях в личных данных или обстоятельств, влияющих на процесс предоставления помощи; не нарушать условия договора на оказание услуги, в число которых входит своевременная и полная оплата, если таковая предусмотрена; не нарушать общепринятые правила и нормы поведения в обществе, дисциплину в учреждении. По причине нарушения одного или нескольких правил социальная служба вправе временно приостановить работу с клиентом или вовсе отказать в запрашиваемой услуге.

В федеральном законе также предусмотрены права, обязанности поставщиков. Каждый из них обязан в полной мере предоставлять набор затребованных услуг, проводить эту работу своевременно, в соответствии с законодательством и существующими регламентами деятельности. понятие и принципы социального обслуживания населения Условия оказания социальной помощи Узаконенные принципы социального обслуживания влияют на порядок предоставления всех видов помощи.

Основанием является личное заявление клиента (законного представителя), переданное в учреждение, или обращение в органы государственной и местной власти, общественные объединения в рамках организации межведомственного взаимодействия.

На безвозмездной основе социальные услуги могут предоставляться лицам, пострадавшим в результате техногенных, природных катастроф и других чрезвычайных ситуациях, при межэтнических и вооруженных столкновениях, а также детям до 18 лет. Заявление рассматривается в установленные регламентом сроки, после чего учреждение проводит процедуру признания обратившегося гражданина нуждающимся в социальной помощи. В случае отказа поставщика клиенту в предоставлении необходимой услуги, последний вправе обжаловать решение в суде. Основные принципы социального обслуживания служат и критерием оценки эффективности работы поставщиков услуг.

согласно ст.19 Федерального закона от 28.12.2013 №442-ФЗ «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации» социальные услуги предоставляються их получателям только в трех формах: стационарное, полустационарное и социальное обслуживание на дому.

При этом, как указано в ч.2 ст.19 указанного Закона, социальные услуги будут предоставляться организацией социального обслуживания в полустационарной форме - в определенное время суток; в стационарной форме - при постоянном, временном или пятидневном круглосуточном прожива­нии в организации социального обслуживания.

Федеральный закон от 28.12.2013 №442-ФЗ «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации» предусматривает обяза­тельность обеспечения получателям социального обслуживания в стационарной или полустационарной форме следующих прав и возможностей: сопровождение получателя социальных услуг при передвижении по территории организации социального обслуживания, а также при пользовании услугами, предоставляемыми такой организацией; возможность для самостоятельного передвижения по территории организации социального обслуживания, входа, выхода и перемещения внутри такой организации, для отдыха в сидячем положении, а также доступное размещение оборудования и носителей информации; дублирование текстовых сообщений голосовыми сообщениями, оснащение организации социального обслуживания знаками, выполненными рельефно-точечным шрифтом Брайля, ознакомление с их помощью с надписями, знаками и иной текстовой и графической информацией на территории такой организации, а также допуск тифлосурдопереводчика, допуск собак-проводников; дублирование голосовой информации текстовой информацией, надписями и (или) световыми сигналами, информирование о предос­тавляемых социальных услугах с использованием русского жестового языка (сурдоперевода), допуск сурдопереводчика.

Необходимо также отметить, что ст.20 Федерального закона от 28.12.2013 №442-ФЗ «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации» закрепляет точный перечень видов социальных услуг, предоставление которых с учетом индивидуальных потребностей будет возможно получателями этих услуг: социально-бытовые, направленные на поддержание жизнедеятельности получателей социальных услуг в быту; социально-медицинские, направленные на поддержание и сохранение здоровья получателей социальных услуг путем организации ухода, оказания содействия в проведении оздоровительных мероприятий, систематического наблюдения за получателями социальных услуг для выявления отклонений в состоянии их здоровья; социально-психологические, предусматривающие оказание помощи в коррекции психологического состояния получателей социальных услуг для адаптации в социальной среде; социально-педагогические, направленные на профилактику отклонений в поведении и развитии личности получателей социальных услуг; социально-трудовые, направленные на оказание помощи в трудоустройстве и в решении других проблем, связанных с трудовой адаптацией; социально-правовые, направленные на оказание помощи в получении юридических услуг по защите прав и законных интересов получателей социальных услуг.

Список литературы:

I Нормативные акты:

1. Конституция Российской федерации. Принята на всенародном референдуме 12 декабря 1993г. М., 2017. (с измен. и доп. от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ)

2. Гражданский кодекс Российской Федерации от 30 ноября 1994г. № 51-ФЗ (с измен. и доп. от 28 марта 2017 г.№ 43-ФЗ) // СЗ РФ. 1994 г.№ 32 ст. 3301.

3. Федеральный закон от 24 ноября 1995 г. № 181-ФЗ «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» (с измен. и доп. от 7 марта 2017 г. № 30-ФЗ) // РГ. - 2 декабря 1995. - № 234;

4. Федеральный закон от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации»( с измен. и доп. от 1 мая 2017 г. № 98-ФЗ)// СЗ РФ. - 1999. - № 42. - Ст. 5005;

5. Федеральный закон от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (с измен. и доп. от 3 апреля 2017 г. № 64-ФЗ) // СЗ РФ. 2003. № 40. Ст. 3822;

6. Федеральный закон от 24.04.2008 № 48-ФЗ «Об опеке и попечительстве» (с измен. и доп. от 2015 г. № 358-ФЗ) // Российская газета. - № 94. - 30.04.2008

7. Федеральный закон «Об организации предоставления государственных и муниципальных услуг» от 27.07.2010 № 210-ФЗ (с измен. и доп. 28 декабря 2016 г. № 471-ФЗ) // РГ. - № 303. - 31.07.2010;

8. Федеральный закон от 29.12.2012 № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» (с измен. и доп. от 1 мая 2017 г. № 93-ФЗ) // РГ. - № 303. - 31.12.2012;

9. Федеральный закон от 28.12.2013 № 442-ФЗ «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации» (с измен. и доп. от 21 июля 2014 г. № 256-ФЗ) // РГ. - № 295. - 30.12.2013;

II. Учебники, монографии, научные статьи:

1. Аракчеев В.С., Агашев Д.В., Гречук Л.А. Право социального обеспечения России. Учебное пособие. Томск, 20160.-445с.

2. Агашев Д.В.,. Право социального обеспечения России. Часть 1. Учебное пособие. Томск, 2015.-445с.

3. Буянова М.О. Право социального обеспечения. Учебное пособие / Буянова М.О., Кобзева С.И., Кондратьева З.А. М., 2012. -324с.

4. Буянова М. О. Право социального обеспечениия / М.О. Буянова, С.И. Кобзева, З.А. Кондратьева. - М. : КноРус, 2015. – С. 265;

5. Веричева О.Н. Инновации в технологии социальной работы с молодежью // Успехи современной науки и образования. 2013. №2. С. 165 - 167.

6. Горшков А.В. Право социального обеспечения.- М.: Издательство Омега-Л, 2014.- 160с.;

7. Гусева Т.С. Право социального обеспечения в России: Учебное пособие - Издательство: Юркомпани, 2015 г.- 357с.

8. Гусов К.Н. Право социального обеспечения России.- М.: Издательство Проспект, 2012.- 640с.

9. Долженкова Г.Д. Право социального обеспечения : конспект лекций. – М.: Юрайт-Издат, 2013. - 187 с.;

10. Забелина Е.П. Социальные полномочия муниципальной власти в Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. - 2012. - № 6. – С. 43;

11. Иваненко В.А., Иваненко B.C. Социальные права человека и социальные обязанности государства: международные и конституционные правовые аспекты. СПб., 2015. -367с.

12. Комментарий к Конституции Российской Федерации (постатейный) / В. М. Малиновская. М., 2015.-367с.

13. Королев Ю. А. Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации. М.,2015.-421с.

14. Лукманов С.Т. Меры социальной поддержки малоимущего населения. М.: Прогресс. 2015.-378с.

15. Международная защита прав и свобод человека: Сб. документов. М.: Юридическая литература, 2014.-450с.

16. Морозова И.С. Сущность компенсации в общетеоретическом аспекте // Право и образование. 2014. № 1.С.19-23.

17. Мачульская Е.Е. Право социального обеспечения: учебное пособие. М., 2016.-287с.

18. Право социального обеспечения России : учебник / под ред. К.Н. Гусова. 3-е изд. М., 2015.-451с.

19. Теория социальной работы / под ред. Е. И. Холостовой. М., 2012.-321с.

20. Цветков С.Б. Право социального обеспечения: учебное пособие. Волгоград, 2015.-264с.

21. Шабалин В.Н. Организация работы гериатрической службы в условиях прогрессирующего демографического старения населения Российской Федерации // Успехи геронтологии. 2015. Т. 22. № 1.С.55-60.-убрать

22. Шляфер С. И. Современная демографическая ситуация по старению населения России // Главврач. 2015. № 1.С.65-78.

23. Староверова М.С. Социальное развитие детей с ограниченными возможностями здоровья в условиях инклюзивного обучения //Успехи современной науки и образования. 2016. №2. С. 112 - 116.

III. Судебная практика:

24. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 марта 2011 г. № 2 «О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 5.

25. Определение Конституционного Суда РФ от 4 декабря 2003 г. № 444-О «По жалобе гражданина Когана Исаака Львовича на нарушение его конституционных прав положением п. 1 ст. 1 Федерального закона «О дополнительном ежемесячном материальном обеспечении граждан Российской Федерации за выдающиеся достижения и особые заслуги перед Российской Федерацией» // СЗ РФ. 2004. № 7. Ст. 597.

26. Определение Конституционного Суда РФ от 6 ноября 1998 г. № 149-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Администрации Челябинской области о проверке конституционности статьи 4 Федерального закона «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей» // Документ официально опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».

27. Определение Конституционного Суда РФ от 27 июня 2005 г. № 231-О «По жалобе гражданина Галеева Конспая Амамбаевича на нарушение его конституционных прав положением подпункта 1 пункта 1 статьи 28 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» // СЗ

28. РФ. 2005. № 29. Ст. 3097.

29. 33. Определение Конституционного Суда РФ от 11 июля 2006 г.
№353-О «По запросу Псковского областного суда о проверке
конституционности положений преамбулы и ч. 2 ст. 153 Федерального
закона от 22 августа 2004 г. № 122-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» // Пенсия. 2006. № 12 .

30. Определение Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2009 г. № 290-О-П «По жалобе гражданки Журбы Л.Н. на нарушение ее конституционных прав п. 2 ст. 7 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» // СЗ РФ. 2009. № 24. Ст. 2946.

31. Определение Конституционного Суда РФ от 11 мая 2012 г. № 677-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Никонова Эдуарда Анатольевича на нарушение его конституционных прав положением Перечня заболеваний, дефектов, необратимых морфологических изменений, нарушений функций органов и систем организма, при которых группа инвалидности без указания срока переосвидетельствования (категория «ребенок-инвалид» до достижения гражданином возраста 18 лет) устанавливается гражданам не позднее 2 лет после первичного признания инвалидом (установления категории «ребенок-инвалид»)» // Документ официально опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».

32. Определение Верховного Суда РФ от 23 ноября 1999 г. по делу № 5-г99-94 // Документ официально опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».

33. Определение Верховного Суда РФ от 24 декабря 2009 г. по делу № 25-В09-24 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. №10.

34. Определение Верховного Суда РФ от 25 февраля 2010 г. по делу № 5-В10-8 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. №11.

35. Определение Верховного Суда РФ от 4 февраля 2011 г. по делу № 74-В10-11 // Документ официально опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».

36. Определение Верховного Суда РФ от 8 августа 2012 г. по делу № 1-АПГ-12-10 // Документ официально опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».

37. Определение Верховного Суда РФ от 27 декабря 2013 г. по делу № 41-КГ13-29 // Документ официально опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».

38. Апелляционное определение Астраханского областного суда от 2 апреля 2014 г. по делу № 33-1122/2014 // Документ официально опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».

39. Апелляционное определение Верховного суда Республики Мордовия от 27 февраля 2015 г. по делу № 33-141/2015 // Документ официально опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».

40. Апелляционное определение Верховного Суда Республики Коми от 26 декабря 2013 г. по делу № 33-6569/2013 // Документ официально опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».

41. Апелляционное определение Верховного Суда Республики Татарстан от 11 июня 2015 г. по делу № 33-8617/2015 // Документ официально опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».

42. Апелляционное определение Верховного суда Республики Татарстан от 10 августа 2015 г. по делу № 33-11788/2015 // Документ официально опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».

43. Апелляционное определение Верховного суда Чувашской Республики от 16 февраля 2015 г. по делу № 33-651/2015 // Документ официально опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».

44. Апелляционное определение Волгоградского областного суда от 9 сентября 2015 г. по делу №33-10326/2015 // Документ официально опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».

45. Апелляционное определение Вологодского областного суда от 24 мая 2013 г. по делу № 33-2376/2013 // Документ официально опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».

46. Апелляционное определение Иркутского областного суда от 18 августа 2015 г. по делу № 33-6895/2015 // Документ официально опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».

47. Апелляционное определение Кемеровского областного суда от 27 августа 2015 г. по делу № 33-8711/2015 // Документ официально опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».

[1] Теория социальной работы / под ред. Е. И. Холостовой. М., 2012.С.187.

[2] Буянова М. О. Право социального обеспечениия / М.О. Буянова, С.И. Кобзева, З.А. Кондратьева. - М. : КноРус, 2015.С.187.

[3] Гусева Т.С. Право социального обеспечения в Росс<