Джон и Нелли Матинсоны: синхронное осознавание

Молодые Джон и Нелли все время спорили о сексуальности и подвергали сомнению привычные представления об этом. Джон родился в ирландской католической семье и боролся с чувством вины за мастурбацию. В школе он злился на монахинь, которые заставляли его думать о “пролитой сперме” как о грязном и греховном деянии. Нелли росла в Новой Англии в семье атеистов, которых не особенно заботило, каким образом надо заниматься любовью.

Запрещенные чувства разжигали страсть Джона, в то время как Нелли в моменты близости вела себя более рационально. “Сегодня ночью у меня не было оргазма, – могла сказать Нелли своему мужу. – Ну и что, ничего страшного!” Но Джон знал, что занятия любовью без оргазма не вызывают у Нелли энтузиазма, а когда она достигает пика наслаждения, оргазм очищает ее кожу, раскрывает поры, горло и возможно даже душу. В такие моменты она просто пылает.

Джон и Нелли много говорили на эту тему. Они обнаружили, что Джон часами, а иногда даже днями, мечтает об этом, прежде чем подойти к Нелли. В отличие от своего мужа, Нелли никогда не предавалась сексуальным фантазиям. Она была поражена признанием Джона и попросила его поделиться с ней своими фантазиями. Тогда он стал рассказывать Нелли о своих сексуальных образах даже по телефону, отрывая ее от работы и нашептывая ей свои фантазии. Такие разговоры возбуждали ее задолго до встречи с ним.

Через несколько недель Нелли стала сама звонить Джону, чтобы сказать ему, как она “вдыхает аромат его мужских рук”. Сексуальная энергия супругов нарастала, и они продолжали практиковаться, сообщая друг другу, когда они хотят заниматься любовью. Часто они ждали неделями, прежде чем подойти друг к другу. В этот период они могли испытывать блаженство даже от простого прикосновения.

Они не просто открыли для себя возможность делиться образами и фантазиями, которые возбуждали их обоих, вместе они получили некую яркую сексуальную энергию, которая неизбежно покидала их, когда они получали удовлетворение после любви. С тех пор Нелли уже не считала, что оргазм не имеет для нее значения, а Джон больше не чувствовал себя “гадким мальчишкой”, когда чувствовал силу своего возбуждения и удовлетворения.

В начале своего супружества они рисковали создать стереотипные семейные отношения: неуверенный муж, который просит у жены любви, как одолжения, и жена, уступающая ему по доброте душевной, но без всякого удовольствия. Растущее осознавание сексуальных фантазий привело их к ожиданию взаимного возбуждения. Вместе они обнаружили в себе искусство синхронности в сексуальном притяжении и энергии либидо. Они нашли множество способов удовлетворения друг друга, и не только в постели.

Изменение и парадокс

В 1970 году в своей статье, посвященной изменению, Бейссер дал следующее определение изменению: “Изменение происходит тогда, когда человек становится тем, кто он есть, а не тогда, когда он пытается стать другим”¹². Эдвин Невис так определил роль терапевта в изменении клиента: “Изменения происходят не тогда, когда кто-то в принудительном порядке пытается изменить себя или другого. Они происходят тогда, когда человек тратит время и усилия для того, чтобы стать тем, кто он есть, чтобы полностью соответствовать своей реальной позиции. Отказываясь от роли агента изменения, мы делаем возможным осмысленное и правильное изменение”¹³.

Что же происходит, когда мы говорим, что смотрим на то, “что есть” в семье или супружеской паре? Мы даем им возможность исследовать то, что они испытывают, что сделано, какие действия производятся, какие чувства и ощущения выражены и справедливы, а также то, что можно отставить в сторону¹⁴. Мы побуждаем клиентов увидеть и почувствовать доброту, пользу и творческие возможности того, что они обнаружили, исследуя самих себя. Супружеские пары и семьи часто не в состоянии увидеть положительные качества и состоятельность своего актуального положения. Они прежде всего переживают свои трудности.

Когда супруги или члены семьи начинают признавать свою состоятельность даже в неприятных ситуациях, они возвращают себе чувство собственного достоинства и решимость, которые не осознавали прежде. Это, в свою очередь, придает им смелости посмотреть на то, что было утрачено в их системе, а что является их сильной стороной. Они могут сказать: “Это мы делаем хорошо, но платим за это слишком высокую цену. Может быть, нам попробовать делать это по-другому, и мы не будем чувствовать себя так одиноко”. Глубокое внедрение в то, “что есть”, позволяет путешествию продолжаться и продвигаться к тому, что является оптимальным и более приемлемым для супругов или семьи.

Парадокс заключается в том, что чем больше семейная система переживает то, “что есть” и как это происходит (а не то, как это “должно” быть), тем происходит больше изменений, которые могут привести к улучшению совместной жизни (рис. 5.8).

Рис. 5.8. Парадоксальная теория изменения

С другой стороны, чем активнее подталкивание семьи к изменениям, тем больше их сопротивление. Принятие того, “что есть”, является “краеугольным камнем” моей терапевтической позиции. В качестве терапевтов мы настраиваем себя на осознавание и любопытство к паре или семье. Мы также стараемся возбуждать их любопытство к самим себе, к их взаимоотношениям, к тому, что им интересно. В тот момент, когда они в состоянии смотреть друг на друга и исследовать себя, они включаются в процесс изменения. Уровень их совместного осознавания меняется. Чем богаче и полнее осознавание, тем больше у них выбор, а, соответственно, больше шансов к хорошей жизни.

Осознавание и сопротивление

Изменение часто бывает неприятным. Обычно человек или семья имеет достаточно жесткую конструкцию. “Я добрый человек”; “У нас в семье близкие отношения” – такие определения закрепляются на долгие годы. Представления о себе или своей семье иногда формируются еще предыдущим поколением, дедушками, бабушками, обществом, культурными традициями.