Так может быть, не стоит петь

А просто лишнее раздеть,

Тебе и мне, и в час таков

Всё будет ясно и без слов!

Настроение сразу поднялось неимоверно, и я, как-то совсем особо не задумываясь, скаламбурила ответ:

Всяк с него бери пример -

Он достойный кавалер!

Всё умеет, всё он может,

И поставит, и положит:

Водку - на столешницу,

На кроватку - грешницу!

Отправила и рассмеялась, поскольку никак не ожидала от себя такого, что буквально через пару минут подтвердил и Стас:

Хорошо, когда «закончив»,

Тебе скажут: «Молодец!»

Ну, а если носик сморщат,

Значит «энтому»… конец!

«Что-то нас с утра не туда понесло»,- подумала я, и позвонила Станиславу:

- Станислав, прекрати! Это уже ни на что не похоже!

- Но ты же сама! - попробовал возразить Стас, но я решительно пресекла дальнейшие разговоры на эту тему:

- Я сказала - хватит! Всё! Закончили! - и отсоединилась, но хорошее, приподнятое и чуть фривольное настроение не покинуло меня до конца дня, а вечером мы опять встретились, нацеловались до одури, но на этом всё и закончилось - идти было некуда, Анатолий был дома. Стас проводил меня и ушёл, когда не было ещё и девяти.

На работе ко мне в кабинет, временно, как сказал, извиняясь, шеф, разместили новую сотрудницу.

- Пусть заодно и подучится, как надо работать!

Девчонка оказалась совсем не вредная, и я, с превеликим удовольствием, передала ей значительную часть текущей работы, за которую она взялась с большим рвением, но с её присутствием наши «тёплые» встречи со Стасом у меня в кабинете пришлось прекратить, да и при разговорах по телефону приходилось сдерживаться.

Мы встречались со Станиславом, как только к этому предоставлялась возможность, вечером или днём, только это было не так часто, как мне хотелось бы. Как-то в один из вечеров, когда нам посчастливилось оказаться в интимной близости, мы лежали обнажённые, постепенно успокаиваясь после очередного любовного порыва, захлестнувшего нас. Стас ласкал рукою мои груди, целуя поочерёдно, то одну, то другую, чуть оттягивая соски губами. Я вдруг представила себе, как мою грудь хватают маленькие ручонки, а маленький ротик, причмокивая, втягивает в рот сосочек, и голова пошла кругом. Стас словно почувствовал моё состояние, перестал целовать и ласкать мою грудь, приподнялся надо мной, заглянул в глаза и, не столько интересуясь, сколько утверждая, спросил:

- Тебе хочется, чтобы у нас был ребёнок?

- Хочется, очень хочется! - почему-то шёпотом ответила я.

- Я буду стараться исполнить это желание!

Яркий свет заливал комнату. Стас никогда не выключал его, когда мы с ним занимались любовью, будь то вечером или ночью. Нашим пристанищем, на сей раз, снова оказалась квартира его приятеля, закостенелого холостяка, который, к нашему счастью, уехал в командировку, предоставив нам свою «берлогу» в старой «хрущёвке». Стас обвёл взглядом комнату.

- Ты знаешь, было бы восхитительно видеть отражение наших «движений» в зеркалах сверху, справа, слева, Поверь, это волнует!

- Приходилось видеть нечто подобное? - съехидничала я.

- К сожалению, нет, только по Интернету и на дисках, - довольно искренне ответил он. Потом сбросил с меня одеяло, которым я пыталась прикрыться, и снова навис надо мной. - А не пора ли нам продолжить реализацию нашего желания?

Я не могла возражать, я хотела этого! Не знаю, откуда он брал силы, но его сексуальные возможности мне казались неограниченными. Было такое впечатление, что он неутомим. Моё желание иметь ребёнка, которое я давно вынашивала, о чём так страстно мечтала, совершенно неожиданно для меня совпало с его желанием.

Я не хотела допускать и мысли, что он преследует каких-то другие, неизвестные мне цели, хотя и не на столько хорошо знаю мужчин, чтобы быть абсолютно уверенной в его искренности. Вспомнился аналогичный разговор с Сергеем. Это было года через четыре после рождения его ребёнка. Я уже работала на новом месте, довольно быстро продвинулась по служебной лестнице, меня ценили, что сказалось и на моём материальном положении, и мысли о благоприятной возможности родить ребёнка всё чаще стали посещать мою голову. Однажды не выдержала и сказала об этом Сергею.

Его реакция была такой, как я и предполагала:

- Я не могу оспаривать твоё решение, но ты, хоть представляешь, каково будет мне разрываться между двумя малышами? Ведь как бы я не поступил, я всё равно перед одним из них буду подлецом!

Я всё прекрасно понимала, и больше не возвращалась к разговору на эту тему, но было обидно, что своё семейное благополучие, он решает за счёт меня. Поразмыслив, я решила сделать это, не ставя его в известность, и перестала принимать противозачаточные средства, стараясь, чтобы наши встречи совпадали с днями благоприятными для зачатия. Так прошло два месяца, пошёл третий, но никаких перемен я не чувствовала. Я набралась решимости и пошла к гинекологу. Опасения мои оказались напрасны, врач сказала, что я вполне здорова.

« Тогда, выходит, дело не во мне, - подумала я, выходя из поликлиники. - Неужели в Сергее? Но ему же нет и пятидесяти! А может быть дело в том, что я так долго принимала противозачаточные средства? Я же не сказала об этом врачу!»

Сомнения остались, и вот появилась такая возможность разрешить их! Я была вне себя от счастья. Боже! Неужели это наконец-то произойдёт? Я смотрела в глаза Станислава, а он, словно угадав мои мысли, стал целовать сначала мои глаза, щёки, потом припал к губам, потом стал целовать шею, грудь, всё более и более возбуждаясь и возбуждая меня. А сам опускался всё ниже и ниже, и было что-то подобное сумасшествию, когда его язык заразбойничал в моём «ларце». Потом последовал резкий взлёт, и мы слились в неистовом поцелуе, а я словно распахнулась навстречу, почувствовав, как он входит в меня, и задвигалась вслед за ним в единой амплитуде.

Потом мы лежали рядом, постепенно приходя в себя. Станислав приподнялся на локте, потом сел на постели и стал внимательно разглядывать меня. Было как-то немного не по себе, и я попыталась натянуть на себя одеяло, но Станислав не позволил мне это сделать, задержав мою руку.

- Не надо, не закрывайся, дай мне налюбоваться на тебя! - попросил он, потом повернулся ко мне, наши взгляды встретились. - Какая же ты красивая! Ты постоянно в моём сознании! - и совсем тихо добавил: - Я страшно боюсь, что ты бросишь меня!

Волна нежности словно окатила меня. Я рывком поднялась, села рядом, обняла его, поцеловала.

- Какой же ты глупый! Как ты мог такое подумать!

- Да вот посещают голову иногда и такие мысли!

- А ты их гони!

- А если они снова приходят, что тогда?

Я на мгновение задумалась: «А ведь, и в правду, для таких мыслей у него есть основания!» И уже более спокойно ответила:

- Значит надо поискать, в чём причина.

- А чего её искать? Она сверху: ты молодая, цветущая женщина, а я рядом с тобой что-то противоестественное, старый, некрасивый мужик, с грубым неприятным голосом.

- Не напрашивайся на комплименты и не прибедняйся, ты же прекрасно знаешь, что всё не так, хотя и недостатков у тебя хватает, но не настолько же!

Я прижалась к его плечу, а он обнял меня, поцеловал, потом, как бы в раздумье, продолжил:

- Нет, я вполне серьезно. Не хочу скрывать от тебя, я неоднократно задумывался о нашей совместной жизни, и, поверь, сомнения от этого не уменьшались.

- Испугался последствий для себя?

- Не перебивай. Да, я задумывался о последствиях этого шага, но в первую очередь для тебя. Не скрою, что и для меня это сложный выбор, и даже не потому, что я женат, это вторично. К тому же нас с Эльзой почти ничего не связывает, мы уже однажды были на грани развода, но разъезжаться было некуда, так и жили в одной квартире только порознь, потом всё вроде бы наладилось, но так, чисто внешне. Так что проблем с разводом не будет. Главное в другом - в моём и твоём характере, мы же очень разные люди! И нам поздно переделывать самих себя, особенно мне. Ты меня устраиваешь такая, какая ты есть. А насколько ты готова к моему приходу в ваш дом? Ты же решительная, а порой, бескомпромиссная девушка, не прощаешь промахов, ошибок, провинностей и стоит мне в чём-то оступиться, сделать что-то не так, и ты выставишь меня за дверь, без всяких разговоров.

- Не сгущай краски, для этого должны быть достаточно веские основания.

- Да, должны, безусловно, должны, но мы же остаёмся самими собой, и сложно что-либо гарантировать, но даже и при этом раскладе я готов рискнуть сделать этот шаг.

Станислав снова привлёк меня к себе, нашёл мои губы и жадно поцеловал, потом ещё, ещё, распыляясь всё больше и больше, а потом повалил меня и уже не мог остановиться, пока в изнеможении не отвалился на бок.

Где-то через полчаса я стала собираться домой. Когда сели в такси, Стас крепко прижал меня к себе, и словно в продолжение того разговора шепнул на ухо:

- Я больше не могу так жить, я не хочу отпускать тебя. Пора этому положить конец. Ты сегодня представишь меня маме.

- Ты что с ума сошёл?! - опешила я. - Её хотя бы надо как-то подготовить, я ведь ей о тебе никогда ничего не говорила! - и я, возражая, попыталась высвободиться из его объятий, но Станислав не позволил мне это сделать.

- Всё. Вопрос решённый. Если ты не решаешься это сделать, это сделаю я сам. Вот только сначала заедем и купим цветы, - и уже обращаясь к водителю, добавил: - Едем к ближайшему цветочному магазину.

Я пыталась что-то возразить ещё, но он меня уже не слушал, и я страшно обиделась, а когда машина остановилась у цветочного магазина, и Станислав зашёл туда, обратилась к водителю:

- Пожалуйста, отвезите меня домой, улица Кирсанова, 7.

Но водитель, даже не пошевельнувшись, флегматично ответил:

- Сначала разберитесь между собой, а мне проблемы с клиентами совсем ни к чему.

Из магазина выскочил Станислав с двумя великолепными букетами цветов и, сев в машину, бросил водителю:

- Едем, Кирсанова, 7.

По дороге не разговаривали, а когда подъехали к дому, Станислав вышел из машины, обошёл её, открыл мою дверцу и протянул мне руку. Я словно не замечая её, вышла из машины, и, стараясь быть максимально спокойной, заявила:

- Я не открою дверь в подъезд, пока ты не уедешь.

- Что ты себе позволяешь? - разгорячился Станислав. - Немедленно открывай дверь!

- Нет! - безапелляционно ответила я.

Станислав размахивал руками, пытаясь убедить меня в абсурдности моего упрямства, но я была непреступна, как кодовый замок в нашем подъезде, тогда он в сердцах бросил оба букета в мусорницу, вскочил в машину и, не прощаясь, уехал.

Помирились мы дня через два, да и как было обижаться на этот, по сути дела, благороднейший порыв, вот только серьёзного, обстоятельного разговора, позволяющего мне поверить в искренность его желания, к сожалению, не получалось, и я никак не могла решиться рассказать маме о Станиславе. А время шло, мы продолжали встречаться урывками от случая к случаю, хотя и старались максимально сократить разрывы между нашими интимными встречами. Вот только, когда они происходили, нам, порой, просто было не до разговоров, да и потом начинать разговор самой на тему нашего будущего я считала ниже своего достоинства, а Стас «изголодавшись», видимо, ни о чём другом, кроме того, как утолить свой «аппетит», и не думал.

Правда, недели через три, провожая меня после «посиделок» в ресторане он снова порывался зайти в наш дом вместе со мною. Но и на сей раз, я не позволила ему это сделать. Во-первых, это был опять же такой же сиюминутный порыв, разговора на эту тему не было даже в ресторане, а во-вторых, он был «под шафе», и это было заметно, что для знакомства с мамой я считала совершенно нежелательным. И мы опять поссорились и опять, вскоре же, помирились.

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Первое, что я увидела, войдя утром в свой кабинет, был большой букет алых роз от Сергея, но ещё раньше в семь утра пришла sms-ка от Станислава, командированного руководством фирмы в Воронеж:

Наши рекомендации