Комплекс слияния возникает повсеместно. Нынешние времена часто связывают с Кали Югой.

Стайн (Stein, pp. xii-xiii)

¹² Якобсен (Jacobsen, p.3)

¹³ Гротштейн (Grotstein, p.257)

¹⁴ см. гл.вторую, гл. третью и приложение Б.

¹⁵ Многие из вас могли читать о не-ординарном восприятии в книгах
Карлоса Кастанеды, учениях о том, как можно видеть, данных ему
его наставником, доном Хуаном. В мифологии индейцев Квакиутль
с северо-западного побережья Тихого океана подобная способность
к не-ординарному восприятию считается сокровищем, добытым в
процессе испытаний при встрече с двуглавым морским чудищем Си-
сиутлем. Кроме того, мы знакомы с аспектами этой формы воспри-­
ятия из мистической литературы, как, например, в указании Уильяма
Блейка о том, как «глядеть сквозь глаза, а не глазами» или в работе
Дениса Клочека, открывшего «Духовное видение». Малькольм Булл
разъясняет эту форму видения в своих работах, посвященных Нико­-
лаю Кузанскому и другим, и ясно растолковывает понятие «истинных
противоречий», которое может быть составной частью подобного
восприятия. Понятие об имагинальном, введенное Анри Корбеном,
лежит в том же поле опыта, и обширный корпус работ К.Г.Юнга пос­-
тоянно указывает на «сознавание бессознательного» и на мириады
присущих ему форм, особенно подчеркивая образ «глаз» или «искр
души», распространенный в ренессансной алхимии. Дж.Марвин
Шпигельман в своей работе о «взаимном процессе» обращается к фе­-
номену поля и к появляющемуся воображению, о котором говорю я,
на клиническом материале. Работа Мориса Мерло-Понти о воспри­-
ятии и понятие аперспективной формы сознания Жана Гебсера яв­-
ляются ключевыми и появятся еще на страницах этой книги.

¹⁶См. приложение А

¹⁷ Новое сознание, через которые проявляются подобные ощущения, ра­дикально отличается от рационально-дискурсивной формы, которая питает как модели теории развития, так и подходы, рассматривающие психические содержания как находящиеся или «внутри» или «снару­жи». Вместо этого сознание, о котором идет речь, фокусируется на времени способом, абсолютно отличающимся от понятий прошлого, настоящего и будущего. Жан Гебсер назвал это четырехмерным со­знанием, в котором время наделено присутствием и интенсивностью, аперспективным сознанием. В своей магистерской работе «Вечно Су­щий Исток» Гебсер не жалеет усилий, чтобы показать, как появляется на свет новая форма сознания, особенно начиная с конца XIX века. Он говорит о мутации сознания, о выходе за пределы рационально-дискурсивной формы, сложившейся в Ренессансе в связи с открытием перспективы и приведшей к становлению классической науки.

18 Я знавал ситуации, в которых человек оказывался в подвешенном со­стоянии между двумя противоположностями — слиянной привя­занностью и полной разобщенностью в отношениях. Это ситуации, в

которых партнер может закончить отношения, однако человек оттяги­вает это, тоскуя по отношениям, и часто кажется окружающим (кото­рые настаивают на том, что нужно «быть ближе к жизни») человеком в слегка бредовом состоянии. Друзья могут отдалиться, поскольку они чувствуют свою неспособность повлиять на такого человека («субъек­та») и уговорить его сделать что-то, что настолько очевидно правиль­но, т.е. забыть о связи, когда-то бывшей исполненной любви. Они стре­мятся подчеркнуть ошибки в этих отношениях. Субъект соглашается, но настаивает: «Но здесь есть нечто большее, поймите». Тем временем, жизнь, кажется, обходит человека стороной, и его манит самоубийс­тво — как выход из невыносимой боли. Друзья возмущаются, впадают в ярость и исчезают, поскольку не могут справиться с полем, создан­ным «невозможными» противоположностями энергий слияния и поте­рей контакта с субъектом. Сумасшествие во взаимодействии, неспособ­ность субъекта на что-то «путевое» становится невыносимой. 19 Шварц-Салант(N.Schwartz-Salant, 1989)

²⁰ См.приложение А

²¹ Рандл Кларк (Rundle Clark, pp.76,80)

²² Постижение противоположностей делает возможным существование
пространства. Однако пространство, о котором идет речь — это ни в
коем случае не пустое пространство науки, и не пространство сепара­-
ции, позволяющее дифференцировать субъект и объект. Это живое,
богатое энергией и потенциальной информацией пространство. Это
пространство когда-то называлось тонким телом; оно находится за
пределами причинности, обычного пространственно-временного вос­-
приятия и понимания в том виде, в каком мы обычно получаем зна­-
ние о мире. Научиться позволять этому пространству и его процессам
функционировать не только как объекту нашей с анализируемым жиз-­
ни, но и как субъекту, воздействующему на нас, как на объекты — не­-
обходимое терапевтическое действие. Внутри подобных рамок мы на­-
учаемся называть то, что мы видим, не интерпретируя, и изменяться
под воздействием этого пространства и присущих ему процессов.

²³ См. приложение А.

²⁴ Аперспективное сознание, способное воспринимать образность ана­-
лизируемого или поля и понимать, что это есть нечто большее, чем
проекция, что, по сути, в этом есть объективная истина, развивалось
достаточно глубоко такими мыслителями, как Жан Гебсер (Jean Geb-
ser) и Морис Мерло-Понти (Maurice Merleau-Ponty). Рационально-дис­-
курсивная форма также необходима, но помимо нее, стоит обращать
внимание зачастую и на магические, и мифические формы сознания.

К примеру, магическая форма вступает в действие, когда анализи­руемый получает помощь в том, чтобы начать воспринимать зано­во инкорпорированные, негативные и часто психотические аспекты родительской фигуры. Такое восприятие может действовать как из­гнание бесов, освобождая человека от разрушительных внутренних состояний, не относящихся к его природе. Мифическое, центриро­ванное на душе измерение задействовано тогда, когда мы постигаем,

14* 211

как комплекс слияния может генерировать ощущение поля, которое обладает своей собственной архетипической динамикой, выходящей за пределы индивидуальных субъективных особенностей, спроеци­рованных на поле, и, подобно мифу в «примитивных)» культурах, ор­ганизует психический опыт обоих людей.

Мифическое измерение может войти в аналитический процесс через рефлексию мифа об античном сыне-любовнике Аттисе и Вели­кой Матери Кибеле, который, как мы увидим (в главе 10), представ­ляет собой архетипическое ядро комплекса слияния и метафорически изображает воображение и поведение любого человека, управляемо­го этим комплексом. Получающееся в результате «интегральное» (по Гебсеру) сознание, сочетающее в себе магические, мифические и пер­спективные, равно как и ({перспективные формы, подобна симфонии, в которой звучит то один, то другой инструменты осознания. 25 «Глаз и разум», у Мерло-Понти (Merleau-Ponty, р.167)

²⁶ Более глубокое исследование «осей расщепления», будь то разум-
тело, перед-зад или одна сторона-другая сторона, см. в моей работе
«Тайна человеческих отношений», стр.87

²⁷ Мелвилл (Melville), глава 74

²⁸ Рильке (Rilke,p.l93)

²⁹ К.Г.Юнг глубоко исследует этот «свет» во многих своих работах, пос-­
вященных алхимической символике, но особенно— в "Mysterium
Coniunctionis".

³⁰ Гебсер (Gebser, p.26)

³¹ Ibid, стр.24

³² Специалист по окружающей среде Эд Эйрес (Ed Ayres) вспоминает
об историческом событии, прекрасно иллюстрирующем тот факт,
что при встрече с чем-то, что полностью чуждо нашему нормально­-
му способу восприятия жизни, мы можем совершенно не распознать
существования этого «чего-то».

«В течение тысячелетий аборигены восточной Австралии исполь­зовали маленькие каноэ из коры деревьев для рыбалки неподалеку от берегов своего изолированного континента. Они не контактировали с белыми. Но 29 апреля 1792 года Британский корабль «Эндевур» под командованием капитана Джеймса Кука вошел в бухту и неожиданно встретил группу местных жителей — это был первый известный кон­такт между австралийцами и европейцами... [Уроженцы этих мест] не подали виду, будто вообще что-то видят. Корабль проплывал мимо каноэ... аборигены не замечали его. Они не выказывали ни стра­ха, ни интереса и продолжали рыбачить... Европейцы на корабле, видя, что появление корабля не спровоцировало никакой враждеб­ной реакции, спустили на воду шлюпки и начали грести к берегу. И вот тогда вид мужчин в маленькой лодке стал понятен; это означало вторжение. Большинство аборигенов укрылись на деревьях, но два обнаженных воина остались на земле и закричали...»(стр.5-6)

³³«Глаз и разум», у Мерло-Понти (Merleau-Ponty, р.167)

³⁴ Ibid, стр.180

³⁵ In Busch, стр.88

³⁶ Ibid, стр.183
⁹⁷ Ibid, стр.122

³⁸ Дж. Марвин Шпигельман (J.Marvin Spiegelman) — один из таких терапев-­
тов. Другой—Д.В.Винникотт (D.W.Wmnicott), статья которого «Отщеп­
ленные мужские и женские элементы, наблюдаемые у мужчин и женщин»
в журнале «Психоаналитические исследования» (Psychoanalytic explora-
tions, р. 170) повествует об анализанде-мужчине, который, казалось, рас­-
сказывал о зависти к пенису, и о том, как он [Винникотт] сказал этому
мужчине «Я слушаю сейчас девочку. Я прекрасно знаю, что Вы мужчи­-
на, но я сейчас слушаю девочку, и обращаюсь к девочке. И я говорю этой
девочке: «Ты рассказываешь о зависти к пенису». Он продолжает, гово­-
ря о наступившем «мгновенном результате, проявившемся в форме ин­-
теллектуального принятия», а затем вдруг анализанд произнес «Если бы
я кому-нибудь рассказал об этой девочке, меня назвали бы безумцем». А
затем Винникотт вспоминает свой следующий ответ, по его словам, «по-
настоящему поразивший» его самого: «Речь не о том, что Вы сказали бы
об этом кому-нибудь; это Я вижу девочку, вижу, как она говорит, когда
на самом деле на моей кушетке лежит мужчина. Безумец — я сам.».

Винникотт спрашивает: «Очевидно ли то, что здесь происходит?» Он говорит нам:

«Мне пришлось испытать глубокое личное переживание, чтобы добраться до понимания, которого, как я чувствую, достиг сейчас. И это было «безумие» матери, которая видела девочку там, где был мальчик, и оно было привнесено в настоящее моими словами: «Это я безумен». В ту пятницу он ушел от меня глубоко тронутым, чувствуя, что это первый значительный сдвиг в анализе за долгое время...»

Можно легко критиковать Винникотта за то, что подобные за­явления он обращает к анализанду, и нет смысла здесь спорить с желающими критиковать, поскольку они будут опираться на фун­даментально иной модус сознания, чем тот, к которому прибегнул Винникотт. Я верю, что его способу видения возможно научить, и что можно показать, сколь значительно он отличается от рациональ­но-научных способов понимания. Я верю также и в то, что многие аналитики видят именно подобным образом, но не решаются пуб­ликовать то, что видят, и вместо этого вкладывают свои восприятия в более коллективно приемлемые, рациональные формы.

Ясно, что подход Винникотта чрезвычайно важен, что он привел к более значительному сдвигу, чем что бы то ни было другое в тече­ние двадцати пяти лет анализа этого человека (в том числе и с дру­гим аналитиком). Я считаю, что в основе этого лежало восприятие того, что наличествовало там, а не реконструкция истории жизни.

³⁹ Полный вариант мифа таков: «Увидев Сисиютля, ты должен встать
и встретить его лицом к лицу. Встретиться с ужасом. Встретиться со
страхом. Если ты утратишь веру в то, что знаешь, если попытаешься
убежать, Сисиютль дыхнет на тебя обеими ртами, и ты начнешь кру-­
титься и кувыркаться. Не будучи укорененным в земле, как деревья и

скалы, не будучи вечным, как приливы и течения, ты, вращаясь што­пором, покинешь землю, чтобы вовеки блуждать, покинутая душа. Твой голос будет слышен в завываниях первых осенних ветров — всхлипывающий, жалобный, молящий об освобождении. Когда ви­дишь грозного Сисиютля, несмотря на испуг, оставайся твердым. Нет стыда в том, чтобы испугаться; только глупец не испугается ужасного Сисиютля. Будь тверд и, если знаешь защитные слова, произнеси их. Сначала одна голова, потом другая поднимутся из воды. Ближе, бли­же. Они приблизятся к твоему лицу, эти мерзкие головы, и все ближе смрад их прожорливых ртов, и холод, и страх. Стой твердо. Прежде чем глотки-близнецы Сисиютля сомкнутся над твоим лицом и укра­дут твою душу, каждая голова должна повернуться к тебе. Когда это произойдет, Сисиютль увидит свое собственное лицо.