Я постоянно думаю, какое будущее нас ожидает, но если спросить меня, я привяжу тебя к себе и никогда не отпущу

Ты завладела моим сердцем еще до того, как у меня появился шанс подарить его тебе.

Навеки твой,

РСЖ

О. Господи. Ремингтон взял и написал мне письмо? Улыбаясь, я вытерла слезы, катившиеся по моим щекам. В этом мужчине столько сюрпризов. Письмо датировано двадцать вторым сентября, за несколько дней до происшествия в замке.

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце, я засунула письмо туда, где нашла. Я бросила взгляд через плечо, и у меня перехватило дыхание. Зеленые сонные глаза смотрели прямо на меня, губы Ремингтона слегка приоткрылись, пока он изучал меня.

Я улыбнулась.

— Оно красивое, спасибо.

Он улыбнулся, но не сразу.

— Рад, что тебе понравилось, — его голос звучал хрипло ото сна. Сексуально. Я ждала, что он продолжит. — Я хотел отдать его тебе еще вчера, но вечер принял несколько иной оборот, — он подмигнул мне. — Я не смог отдать тебе его раньше из-за того, что произошло. Боялся твоей реакции на мои слова.

— Я пойду в магазин и куплю для него рамочку, — улыбнулась я ему, села на кровать и, притянув его к себе, крепко поцеловала. Затем отстранилась и прижалась головой к его груди.

— Ты потрясающий. И мне очень повезло, что ты появился в моей жизни.

— Нам обоим повезло, что мы появились в жизни друг друга.

Я закрыла глаза, ощущая, как его теплое дыхание овевает волосы на задней части шеи, до тех пор, пока не поняла, что он уснул.

Мне двадцать шесть лет, но в душе я по-прежнему семилетняя девочка, принцесса, которая жаждет сказку. Идеал. У меня есть мое королевство, и я никому не позволю его разрушить. Я натянула на нас простыню и свернулась калачиком возле Ремингтона. Он пробормотал что-то во сне, поцеловал мои волосы, крепче сжал в своих объятиях и продолжил тихо похрапывать мне в ухо.

Два месяца спустя...

Ремингтон

Я наблюдал, как Селена, которую под руку поддерживал ее отец, вышла из дверей замка. Слева от нее стоял гордо улыбающийся Адриан. Мой сын и моя жена. Мои сокровища. Боже мой, она такая красивая. За последние пару месяцев она поправилась и стала прежней. Груди стали полнее, а бедра еще больше округлились. Не в состоянии достаточно быстро осмотреть всю ее, я прищурился и остановил взгляд на животе, округлившемся из-за того, что там растет ребенок — мой ребенок.

Захватывающее дух совершенное зрелище.

Марли рядом с Селеной повела плечом и что-то прошептала ей на ухо. Селена кивнула и подняла голову. Она пробежалась взглядом по всей толпе, пока не заметила меня. Тогда она улыбнулась, и мне пришлось вцепиться обеими руками в сиденье, чтобы не сделать что-нибудь безумное. Например, быстро подойти к ней, перекинуть через плечо и широким шагом подняться наверх в нашу спальню.

После появления Колетт, Селена злилась на меня целый месяц. Перепады ее настроения не особо способствовали ситуации. Мне пришлось очень многое сделать, чтобы реабилитироваться. Я усвоил урок: когда Селена злится, она большая энтузиастка. Заведенная Селена такая же жаждущая, как и та Селена, которая любит меня своим большим сердцем. Я все еще поражен тем, что она простила меня после того, как я утаил от нее правду. Колетт теперь заперта в психиатрическом учреждении, но ей вынесено обвинение в попытке убийства, а так же угрозе жизни людей. Медсестра, которая пыталась убить Селену в больнице в Марселе, признана соучастницей в планах Колетт. Колетт отказывается встречаться с кем-либо, даже со своей матерью, чем разбивает сердце Инес. И сердце Селены тоже, хотя она, вроде бы, быстро забыла об этом. Но я вижу это по ее лицу, в те секунды, когда она считает, что на нее никто не смотрит. Я, наконец-то, подал на развод, потому что хочу жениться на своей невесте, чтобы при этом прошлое не давило на нас.

Жизнь входит в свое прежнее русло. Мое прошлое столкнулось с настоящим, перевернув все с ног на голову. Помню мгновения, когда задумывался, была ли у меня возможность изменить что-нибудь во всем, что произошло, но моя храбрая женщина, моя невеста, превзошла мои ожидания, оставаясь рядом со мной.

Отца выписали из больницы, и он остановился в отеле «Катерина», пока проходит реабилитацию. Наши отношения пошли на лад, большего и желать нельзя.

Я пообщался с братьями несколько дней тому назад и попытался объяснить им все, что произошло с Колетт. Ее лечащий врач считает, что она потеряла связь с реальностью, это и стало причиной ее психотического поведения. Все эти годы она не получала столь необходимую ей помощь и ее состояние ухудшилось. Ее доктор не может точно сказать, что послужило катализатором подобного поведения, и собирается провести еще какие-то анализы. Но Инес считает, что у отца Колетт проявлялись подобные симптомы, поэтому это вполне может оказаться наследственным явлением. Я так и не вспомнил, замечал ли внушающие опасение признаки нестабильности. Или, может быть, замечал, но был ослеплен чувствами к ней и проигнорировал все, что указывало на такое поведение.

Кроме прочего, не мое дело выпытывать информацию у врачей, которых она посещала. Моя жена умерла пять лет назад. Я больше не несу за нее ответственность. Следует заметить, мы так до сих пор и не знаем, почему она стала такой психически неуравновешенной, и когда это случилось впервые. Полиция уже эксгумировала кости, которые я похоронил пять лет назад, и пытается выяснить, кому они принадлежат, что им следовало сделать изначально, особенно с учетом современных технологий.

Мы решили рассказать Адриану правду о том, что его мама жива, просто очень сильно заболела. Мы понимаем, что нам нужно подождать, пока Адриан не станет постарше, чтобы он мог осознать то, что пока сложно дается нам самим. Возможно, к тому времени у нас будут ответы. А, возможно, и нет. Энтони просидел с нами всю ночь, пока мы разговаривали, и теперь в некотором роде он мой союзник и друг. Он хороший человек.

Моя красивая Селена была просто неотразима, когда решила проанализировать личность моей бывшей супруги. Она знает, что я люблю ее за то, какая она есть, а не за ее схожесть с Колетт. Во многих отношениях, она много унаследовала от Энтони, и порой мне теперь любопытно, с чего я взял, что они с Колетт чем-то похожи. Ее потрясающе смелая попытка защитить Адриана только сформировала еще более крепкие связи между ними, а моя к ней любовь стала только сильнее, хотя я не представлял, что такое возможно. А скоро она станет моей любимой женой, и я безумно счастлив.

Большую часть прошлой ночи я провел, прижавшись ухом к ее животу и надеясь услышать что-нибудь. Сердцебиение, может быть, даже толчок? Я хочу хотя бы какой-нибудь знак. Я пропустил все это, когда Колетт была беременна, потому что она ненавидела, когда я так делал.

Кто-то рядом со мной присвистнул, прерывая мои воспоминания. Я обернулся на звук как раз вовремя, чтобы заметить, как жена Эндрю шлепнула его по руке и закатила глаза. Прищурившись, я посмотрел на него. Несмотря на то, что мой мозг кричит мне, что он мой лучший друг и уже женат на невероятно красивой женщине, сердце требует, чтобы я предупредил его.

Все внимание на приз, Ремингтон. Смотри на чертов приз.

Я переключил внимание на богиню с шикарной фигурой. Ее улыбка стала шире и она беззвучно, одними губами, сказала: «Я люблю тебя».

Я подмигнул ей и сделал то, что точно выведет ее из себя. «Еще бы ты меня не любила», — ответил я так же беззвучно одними губами, а она закатила глаза и покачала головой. Она подняла руки и провела ими вокруг головы, давая понять, что моя голова стала невероятного размера от моего раздутого самомнения. Я рассмеялся.

Затем в дверях показалась Грейс и вручила Селене букет из белых и красных роз, похожий на тот, что я прислал в ее номер, когда она только прибыла в отель «Катерина».

— Привет, солнышко, — потрепал меня по руке Люк. Я повернулся к нему. — Помнишь, я сказал тебе, что ты найдешь свой путь. Ты сделал это. Я так счастлив за тебя. Черт, так здорово видеть, что ты часто улыбаешься последнее время.

— Спасибо, брат, — с улыбкой ответил я, чувствуя, как от его похвалы приятно екнуло сердце. Люсьен считает меня сильным. Но он и не подозревает, что я сильный только благодаря ему. Я сильный благодаря всей моей семье, и если бы не они, я бы не был тем, кем являюсь на сегодняшний день. Но я не собираюсь сообщать ему это. По крайней мере, не сегодня. Его эго может испортить Селене праздник.

— Когда я смотрю на вас обоих, то понимаю, что ты имеешь в виду. Вы друг от друга глаз оторвать не можете. Если бы я попросил тебя описать ее одним словом, какое слово ты бы выбрал?

Заиграла мелодия, выбранная для начала церемонии, и я переключил внимание на свою невесту. Адриан держал ее за руку, пока она шла по красной ковровой дорожке ко мне.

Эта женщина, которой столько пришлось пережить, все равно в состоянии встать на ноги и идти дальше с высоко поднятой головой. Женщина, которая занимается сексом с такой же страстью, как и любит.

— Одно слово, — я прищурился, взглядом изучая женщину, которая сводит меня с ума тысячами всевозможных способов. Ее отец прошептал ей что-то на ушко, и она рассмеялась, откинув голову. Боже мой! Звук ее смеха, как обычно, затронул что-то у меня в груди, и по всему телу растеклось тепло и желание. Все, чего мне хочется, это утащить ее наверх, запереть дверь и наслаждаться каждым миллиметром ее шикарного тела. Сорвать с нее маленький клочок белого кружева, который она называет нижним бельем, и глубоко погрузиться в нее членом.

— Невозможно описать ее одним словом. Она мой дом, безумно красивая, остроумная, любвеобильная, иногда беспечная, но очень уверенная в себе. У нее огромный аппетит... — в плане еды и меня, но я не собираюсь озвучивать эту мысль. — Но если подвести итог и выразить все одним словом, то я скажу «моя».

Поздний май...

Селена

— Прекрати пинаться, — сонно возмутился Ремингтон, притягивая меня к себе и целуя в плечо, после чего снова провалился в сон.

— Я не специально… ай, — я крепко зажмурилась, когда поясницу охватила резкая боль. Я сбросила его руку с талии и села. — Ох, Господи, твою мать, будь все проклято.

Ремингтон резко сел — вся его сонливость улетучилась — и включил лампу возле кровати.

— Пора? — спросил он, повернулся ко мне и нахмурился, пощупав мой лоб. — Боже мой, ты в порядке? Ты вся в поту.

Боль отпустила так же быстро, как и появилась, и я снова расслабилась. Легла обратно и посмотрела на него.

— В порядке ли я?

Моргнув, он с удивлением посмотрел на меня, а затем выражение его лица смягчилось.

— Какие интервалы?

— Десять минут, — пробормотала я, чувствуя себя виноватой за то, что накинулась на него. Последние двадцать четыре часа стали испытанием для нас обоих. Первый раз, когда начались схватки, мы как раз закончили заниматься сексом. Заснула я, блаженствуя от удовольствия, а проснулась в кошмаре, полном боли. Ремингтон пристегнул меня ремнями безопасности к сиденью машины, и мы помчались в больницу только ради того, чтобы доктор сказал нам, что у меня схватки Брэкстона-Хикса (Примеч. Схватки Брэкстона-Хикса — ложные схватки, которые появляются у некоторых женщин после 20-й недели беременности.). Ребенок родится не раньше чем через три недели. Мы вернулись домой, но схватки не прекращались.

— Я везу тебя в больницу, — он встал с кровати и пошел к гардеробной. Через минуту он вышел в рубашке, застегивая джинсы. На одной руке у него висела моя одежда. Он сел на кровать и, подсунув руку мне под спину, помог мне. — Давай-ка, сядем, ma belle, ради меня.

Я выполнила его просьбу и поморщилась, когда боль охватила поясницу. Он быстро залез на кровать, сел рядом со мной и начал растирать мне спину рукой.

— Лучше? — спросил он, овевая теплым дыханием мою щеку, и поцеловал меня в волосы.

Сделав глубокий вдох, я кивнула, затем выпрямилась и оделась. Он встал с кровати и схватил сумку, которую я собрала несколько недель назад, готовясь к этому событию. Обернув руку вокруг моей талии, он помог мне встать.

— Я чувствую себя, как бегемот.

Он улыбнулся мне, и мои коленки как обычно задрожали.

— Очень красивый бегемотик, который скоро станет мамой моего ребенка.

Я напряглась и снова посмотрела на него.

— Хочешь, чтобы я устроила разборки? Потому что я устрою и гарантирую, что буду наслаждаться каждым мгновением. Что случилось со всеми нежностями и заботой обо мне?

Он запустил ладонь в свои волосы, его губы дрогнули, будто он старался подавить улыбку.

— Я нервничаю.

— Ах, ты, большой неженка. Я знаю, что ты нервничаешь, — сказала я, когда мы вышли из спальни и начали спускаться по лестнице.

— Жаль, что я ничем не могу помочь, чтобы ослабить боль.

Он схватил пальто с вешалки у двери и помог мне надеть мое.

— Я буду скучать по тому, как ты босая и беременная разгуливаешь по дому.

Я подняла голову и увидела, что он мечтательно уставился в пространство.

— Тебе это нравилось, да?

Ремингтон снова улыбнулся, когда мы вышли на улицу, и повел меня к машине. Он зарычал себе под нос, а затем бросил на меня взгляд, полный желания. Заботливо усадив меня в машину, он быстро обошел вокруг нее и сел на водительское сиденье.

— Будь моя воля, ты бы всю жизнь была беременная и счастливая.

— Пожалуйста, не вынуждай меня убивать тебя. Я хочу, чтобы наши дети выросли при живом отце, а в таких условиях, шанс того, что так и будет, крайне мал.

Его мягкий смешок перерос в полноценный смех.

— Я обожаю то, во что превратились наши отношения. Ты угрожаешь убить меня, а я люблю тебя только сильнее, несмотря ни на что.

Боже, я так сильно люблю этого мужчину.

— Просто езжай, пока я… ох, черт, чертовски больно, больно, больно!! Ооооо, Господи, да двигайся ты уже, газуй, черт тебя возьми!

Веселье испарилось, и вскоре, выехав с подъездной дорожки, наша машина мчалась к больнице. К тому времени, когда мы туда добрались, интервал схваток сократился до пяти минут, и на лице Ремингтона появилось его фирменное выражение — то, которое напоминает мне о нашей первой встрече — он был готов запугать кого угодно, кто встанет на пути появления его ребенка на свет. Но я понимала, что за этим взглядом скрывается волнение. Я знаю, как он ненавидит чувствовать себя беспомощным, но после каждого моего взгляда, которым я старалась дать ему понять, что все будет в порядке, его лицо разглаживалось, а губы изгибались в уверенной улыбке.

— Я скоро вернусь, хорошо? — он наклонился ко мне, поцеловал меня в лоб и выпрямился. Я кивнула, и начала быстро и часто дышать, как учила акушерка на курсах будущих мам, которые я посещала.

Он ушел и вернулся, толкая перед собой инвалидное кресло. Аккуратно усадив меня в него, мы направились в приемный покой, и вскоре одна из медсестер уже показывала нам дорогу в родильное отделение в отдельную палату.

— Прекрати хмуриться, малыш. Я не могу возбудиться, когда вот-вот должна родить, — поддразнила его я, потерла живот и поморщилась, когда боль эхом отдалась в спине. — К тому же, ты пугаешь персонал, — добавила я, когда заметила, как медсестра обошла нас стороной, словно боялась подходить ближе.

Схватив рубашку, которую медсестра протягивала нам, он встретился со мной взглядом и уголок его губ дрогнул, являя мне слабую улыбку, но она не затронула его глаз.

Ремингтон

— Доктор подойдет к вам через минуту, — сообщила медсестра, улыбаясь моей жене, а затем бросила нервный взгляд в мою сторону.

— Спасибо, — поблагодарил я, пытаясь искупить вину за свое поведение.

Дерьмо!

Я безумно нервничал еще с тех пор, как привез Селену домой из больницы после того, как врач объяснил нам, что она не рожает, а ее тело просто готовится к рождению ребенка. Но сейчас схватки гораздо серьезнее. Как я могу сидеть и смотреть, как она мучается от боли? Не помню, чтобы процесс родов был столь болезненным во время появления на свет Адриана. Только что Колетт было больно, и вот на свет появился Адриан, размахивая кулачками, как чемпион.

Как только Селену уложили на кровать, в палату зашел доктор и, осмотрев ее, широко улыбнулся и сообщил нам, что ребенок уже скоро появится.

Два часа спустя я все еще вытирал пот с ее бровей. Дыхание Селены было затрудненным и, чтобы помочь ей, доктор велел надеть на нее кислородную маску. Он предложил ей сделать кесарево, но моя красивая упрямая жена вознамерилась родить ребенка естественным путем.

Она страшно кричала и ругалась так, что у меня уши горели, когда ругательства и ее испуганные возгласы стрелами пронзали меня.

— Ты такая сильная, ma belle, — бормотал я ей в ухо, потирая спину успокаивающими кругами, пока она пыталась дышать так, как ее научила акушерка на курсах будущих мамочек. — Я так тебе обязан. Ты самая сильная женщина, которую я встречал в своей жизни, — ни за что я не хочу видеть, как она проходит через эти муки еще раз.

— В данный момент я не чувствую себя настолько сильной, — сказала она, задыхаясь.

— Тем не менее, а еще я люблю тебя.

Один час спустя...

Не мигая, я смотрел на восхитительное чудо в моих руках.

— Хоуп Эстелла. Превосходное имя для маленькой принцессы, — я склонился и вложил мою девочку в руки жены, затем выпрямился и наблюдал за ними обеими, пока Селена кормила малышку. Мы выбрали первое имя Хоуп, потому что именно ее подарила нам наша девочка. Надежду, что все будет в порядке. — Не хочу, чтобы ты снова переживала подобную боль. Я чувствовал себя беспомощным. Мне это не понравилось.

Она взглянула на меня сквозь ресницы.

— Что, если я скажу, что хочу еще детей?

Я в недоумении моргнул.

— Что?

— Разве она не прелестна? Как маленький ангел.

Я попытался перевести дух, когда ощутил, что паника вот-вот захлестнет меня.

— Ты разве не слышала, что я только что сказал? — она посмотрела на меня, невинно хлопая ресницами. Я уставился на нее взглядом, который призван подчинять всех и вся. Она вызывающе посмотрела на меня в ответ.

— Пять часов назад ты грозилась убить меня при любом упоминании о том, что у нас еще будут дети.

Она фыркнула.

— Повынашивай ребенка несколько месяцев, которые покажутся тебе годами, пострадай от неуемного аппетита, побегай в туалет каждые несколько секунд, потому что тебя либо тошнит, либо ты хочешь писать, а затем расскажешь мне, хочешь ты прикончить кого-нибудь или нет.

Я посмотрел на нее и ребенка, и мое уважение к Селене увеличилось в десятки раз. Я дождаться не мог, когда Адриан познакомится со своей младшей сестричкой.

— Ты готова пройти через это еще раз?

По ее щекам заструились слезы.

— Хоть миллион раз.

Я хочу еще детей. Правда хочу. Но мне нужно время, чтобы прийти в себя после того, как со мной чуть не случился сердечный приступ, пока я наблюдал, как ей больно. Чем дольше я смотрел, какой довольной она выглядит, тем сильнее осознавал, что не остановлюсь ни перед чем, чтобы дать ей то, что она хочет.

Все события последних пяти лет вели меня к этому мгновению. Это было трудное путешествие, но в конце я получил все, о чем когда-либо мог мечтать, и даже больше. В палате со мной находятся две бесценные женщины, и Адриан где-то неподалеку. Мне посчастливилось любить и быть любимым. Я чувствую себя цельным, а шрамы, когда-то уродующие мою душу, исцелились благодаря моей неподражаемой жене и ее семье.

— Я понял, что с тобой будут проблемы, как только мы встретились в отеле.

Она подмигнула мне.

— Я тоже.

* КОНЕЦ *

Наши рекомендации