Основополагающие принципы

Принцип подобия

Переводя в 1790 году на немецкий «Лекарствоведение» известнейшего на всю Европу английского врача Куллена, в главе о хинной коре Ганеман, как это часто бывало и раньше в его переводах, не согласился с мнением именитого автора о ее целебных действиях. Сам Ганеман, как врач, неоднократно использовал хинную кору, а однажды даже с ее помощью вылечил себя от малярии.

Решив еще раз проверить действие хинина на себе, на этот раз совершенно здоровом, он с изумлением обнаружил, что испытывает все те припадки «сильнейшего ожесточения», через которые прошел раньше, когда болел. Сравнивая уже хорошо известные всем врачам мира симптомы малярии с теми, которые он вызывал у себя искусственно, Ганеман был поражен этим сходством. Его потрясла мысль о том, что хинная кора излечивает больного от малярии именно потому, что вызывает приступ малярии у здорового. Получалось, что лечило не то лекарство, которое оказывало «противоположное» действие, а то, которое оказывало действие, «подобное» болезни. Этот простой факт поразил Ганемана и послужил ему тем яблоком Ньютона, которое впоследствии привело его к закону подобия. Он стал задумываться над этим явлением и искать ему объяснения.

Наблюдения над действием многих лекарств привело его к убеждению, что все испробованные вещества имеют одновременно и токсические и ле­чебные свойства и что между ними существует закономерная связь: вещест­во, которое может вызывать определенные нарушения в здоровом организме, способно лечить аналогичные нарушения в больном. Это означало, что мож­но попытаться лечить естественные болезни теми средствами, которые у здо­ровых лиц вызывают сходную объективную и субъективную симптоматику.

В 1796 году Ганеман опубликовал статью «Опыт нового принципа для нахождения целительных свойств лекарственных веществ», в которой впервые в истории человечества не только сформулировал принцип «подобного» в медицине, но и дал четкий и ясный ключ для овладения этим принципом – указал, как находить лекарственные средства по принципу «подобия».

Первый вывод Ганемана: «Каждое действительное лекарственное вещество возбуждает в человеческом теле известный род собственной болезни, которая тем своеобразнее, тем отличительнее и сильнее, чем действеннее это лекарство».

С другой стороны, бывает, что хроническая болезнь вдруг излечивается неожиданно навалившимся другим тяжелым заболеванием. Значит, делает вывод Ганеман, есть такие болезни, которые способны уничтожать одна другую, и надо только научиться распознавать, какая болезнь способна уничтожать другую и почему. Как только ключ к пониманию этого механизма станет известен, можно будет с помощью лекарств искуственно вызывать вторую нужную болезнь, и первая болезнь будет излечена.

И Ганеман, формулируя первый главный принцип гомеопатии – принцип «подобного», предлагает этот ключ. Исцеляющим всегда является такое лекарство, которое в здоровом человеческом организме (и это принципиально – именно в здоровом) способно вызвать подобную же болезнь. Лекарство для данного больного будет гомеопатическим (подобным), если оно способно (у него – здорового) вызвать состояние, наиболее близкое (подобное) к его болезни.

Но почему так происходит? Почему искусственно вызванная лекарством подобная болезнь приводит к излечению организма? Ганеман напоминает, что большинство лекарств (особенно растительного происхождения) оказывает на человеческий организм более одного действия: одно прямое (первичное), которое постепенно переходит во второе (вторичное), или противодействие. «Последнее обыкновенно представляет собой состояние, прямо противоположное первому».

В качестве простейшего примера можно привести действие на человеческий организм холодного и горячего. (По мнению Ганемана, температурные воздействия можно в определенном смысле считать лекарственными.) Если одну из озябших рук погрузить в умеренно горячую воду, руке сразу станет тепло. Это первая реакция (первичная). На этой стадии организм в течение какого-то времени «как бы поневоле» воспринимает и пассивно «выносит впечатления» от действия на него внешней силы. Но затем следует вторая реакция (вторичная), или противодействие. Она всегда направлена «против» первичного воздействия, как бы против вмешательства в организм со стороны. Это всегда бессознательная, защитная реакция. И, действительно, скоро вы заметите, что руке, погруженной в горячую воду, становится как бы холоднее, чем другой, непогруженной; и уже совсем холодно ей станет, когда вы вытащите руку из воды.

Если же, действуя по принципу «подобного», вы погрузите озябшую руку в ледяную воду, то организм будет реагировать совсем по-иному. В первый момент вы испытаете первую реакцию – небольшой шок, как бы «ожог» от холода. Но очень скоро рука, погруженная в ледяную воду, начнет словно наливаться теплотой – это будет защитная реакция противодействия. И, когда вы вытащите руку из воды, она будет уже теплой и розовой. Разумеется, этот способ не приемлем при наличии определенных патологических изменений в руке.

И другой пример Ганемана – с кофе и опием. Кофе (как и опий, и любой другой наркотик) придает силы, тонизирует только в своем первичном действии. Конечно, первичное действие кофе значительно дольше температурного (рука в воде). Но и его вторичное действие, которое вновь возвращает организм в исходное состояние упадка сил, также значительно продолжительнее. Чем крепче искусственно подстегивающее средство, тем сильнее его вторичное действие – спад. Наркотики обладают особенно сильным вторичным действием, и потому тем отчетливее тяга к их повторному применению.

Приведенные примеры с температурным воздействием дают упрощенное, но достаточно наглядное представление о том, что лечение по принципу «подобного» мобилизирует защитные силы организма (рука после холодной воды теплая), в то время как лечение по принципу «противоположного», скорее, наоборот, выключает их (руке после горячей воды холодно).

Но именно мобилизирующий эффект гомеопатических лекарств является сутью лечения по принципу «подобного». Ибо, если любая вторичная – окончательная реакция организма – противоположна первичной, то напрашивается естественный вывод: нужно лекарство, которое будет бороться с болезнью не в первичном своем действии – временном (что чаще всего делает аллопатия), а во вторичном, окончательном его действии – противодействии. Именно потому врач-гомеопат, подбирая лекарство по принципу «подобного», которое в первичном своем действии (временном) способно вызвать у больного симптомы, подобные болезни, знает, что во вторичном – своем окончательном действии оно обязательно начнет мобилизировать защитные силы организма на борьбу именно с этой болезнью. Аллопатия же, действуя прямо противоположно, стремится уничтожить болезнь с помощью первичного действия лекарств и тем самым провоцирует организм на «подогревание» болезни во вторичном, окончательном действии лекарства.

Все эти доводы, лежащие, казалось бы, на поверхности, всегда неохотно принимались во внимание сторонниками аллопатической доктрины. Особенно во времена Ганемана, после победы материалистических воззрений в медицине. И потому в «Органоне врачебного искусства» Ганеман дает более глубокое обоснование принципу «подобия».

Интересно сравнить ход рассуждения Ганемана и его далекого предшественника – Галена. Оперировали они одними и теми же понятиями: здоровье человека и симптомы нездоровья, но провозглашали принципы прямо противоположные. Итак, Гален: «Так как выздоровление есть только изменение ненормального состояния в нормальное состояние и так как эти два состояния противоположны друг другу, то из этого следует, что здоровье может быть восстановлено лишь тем, что противоположно болезни». Намного сложнее оказался ход рассуждений Ганемана. Обратите внимание, никаких предположений, никаких теоретических изысков. Только чистый практический опыт. Вот суть его рассуждений.

1. Опыт показывает, что разные люди (по возрасту, состоянию здоровья) по-разному реагируют на один и тот же «болезнетворный вредный агент»: одни заболевают, другие нет.

2. Опыт показывает, что всякое известное лекарство действует на каждого здорового человека «во всякое время и при всех обстоятельствах, вызывая свойственные себе припадки … (ясно заметные, если прием достаточно велик)». Это так называемая искусственная болезнь.

Отсюда первый вывод: так как воздействие «болезнетворных вредных агентов» на здоровье человека не абсолютно, но подчинено и обусловлено рядом причин (пункт 1-й), в то время как лекарственные агенты обладают абсолютным и безусловным действием (пункт 2-й), то и последние по своей силе «намного превосходят первые».

3. В природе существуют болезни несходные и сходные (подобные) в своих проявлениях и вызываемых ими страданиях (симптомах). Одновременно сходные болезни поражают в точности те же самые части тела.

4. В природе из двух несходных болезней, если они встречаются, побеждает сильнейшая, после чего последняя продолжает свое разрушительное действие. Равные по силе несходные болезни сосуществуют.

Точно так же из двух подобных болезней побеждает сильнейшая, равные по силе сосуществуют.

Отсюда второй и главный вывод: если врач организует «встречу» двух подобных болезней, из которых вторая будет искусственно созданной (гомеопатическим лекарством), то последняя уничтожает первую, так как по своей силе она «намного превосходит первую» (см. первый вывод к пунктам 1 и 2).

5. Опыт показывает, что с прекращением приема лекарства (гомеопатического) искусственная болезнь прекращается.

Гомеопатические дозы

Принципиальным вопросом, который вызывает недоразумения и сомнения с боку официальной медицины являются дозы лекарственных веществ, которые используются в гомеопатии.

Так, в аллопатии в одних случаях необходимо использование специфически действующих веществ в массивных дозах (салицилаты), в других – для специфического действия достаточно минимального количества (витамин В₁₂, адреналина гидрохлорид). В гомеопатии дозы, вызывающие в организме болезненные, но не токсические явления называют большими дозами, а дозы, лечащие эти же явления, малыми. По гомеопатическим понятиям дозу лекарства называют большой или малой в зависимости от направленности ее действия, а не от количества лекарственного вещества.*

История малых доз гомеопатии приблизительно такова. С.Ганеман в начале своей практики назначал лекарства в обычных аллопатических дозах, но наблюдения над больными показали ему, что гомеопатические лекарства в подобных дозах могут вызывать обострения заболеваний. Уменьшая «дозу» лекарства он сумел избавиться от обострений при сохранении лечебного эффекта. Таким образом, путем постепенного опыта и наблюдений над больными С.Ганеман пришел к убеждению, что доза гомеопатического лекарства для больного (терапевтическая доза) должна быть меньше дозы, действующей на здорового (дозы физиологической).

Для создания единой дозировки С.Ганеман взял логарифмы чисел при основании 10 и составил шкалу разведений. Концентрация веществ в каждом последующем разведении уменьшается в 10 раз.

Так, в гомеопатии употребляются вещества в таких количествах, когда можно установить содержание в долях грамма (например, низкое разведение: 3D – 0,0001), а также высокие разведения, в которых при подсчете нельзя обнаружить молекулы, поскольку содержание вещества меньше массы одной молекулы (число молекул в 1 моль любого вещества равно 6,00253х10^-23 – число Авогадро). За пределами 12С (100^-12) или 24D (10^-24) разведения молекул быть не должно. Поэтому говорить о дозе в таком растворе можно лишь условно. В этом условном смысле малой дозой называются высокие разведения.

Применение высоких разведений, в которых теоретически нельзя обнаружить молекулы действующего вещества, даже в среде гомеопатов вызывают наибольшие разногласия. Невзвешиваемые, неизмеримые гомеопатические дозы противоречат «здравому смыслу».

Однако, исследования ряда ученых показали, что и растворы высоких разведений обладают биологическим эффектом.

Первое сообщение о действии ничтожно малого количества вещества на биологический объект появилось в 1893 г. Швейцарский ботаник К.Негели обнаружил, что водоросль спирогира погибает в дистиллированной воде, если в ней присутствует медь в концентрации 1:80 000 000. Такое действие К.Негели назвал олигодинамическим.

Выдающийся русский фармаколог Н.П.Кравков в течение ряда лет занимался изучением олигодинамического действия различных веществ (адреналина, гистамина, никотина, стрихнина, эфира, хлороформа и др.), на сосуды изолированного уха кролика и пигментные клетки живых лягушек. В своей статье «О пороге чувствительности протоплазмы» (Успехи экспериментальной биологии, 1924 г.) Н.П.Кравков сообщил, что химические вещества в разведениях 10^-28 – 10^-32 четко действуют на живую протоплазму и это действие противоположно действию веществ в обычных фармакологических дозах. Оно вызывает расширение сосудов, где фармакологические дозы вызывают сужение и наоборот.

Можно без преувеличения сказать, что Н.П.Кравковым было сделано величайшее открытие. Экспериментально установлено действие ничтожно слабых концентраций ядов, когда в растворе одна молекула вещества приходится на несколько литров жидкости. Сам Н.П.Кравков объяснить механизм этого действия не смог. Он высказал предположение, что молекулы в этих разведениях диссоциируют на ионы и электролиты, т.е. материя переходит в энергию.

В связи с принципом малых доз мы должны вспомнить о работах выдающихся русских физиологов: Н.Е.Введенского о парабиозе и А.А.Ухтом­ского о доминанте.

Н.Е.Введенский на нервно-мышечном препарате лягушки показал, что процессы возбуждения и торможения могут переходить один в другой, их нельзя поэтому рассматривать в отдельности один от другого. Далее он установил, что если сильные раздражители как химические яды, так и физические агенты, действуют одинаково и могут вызывать состояние перевозбуждения – парабиоз, в состоянии парабиоза мышца перестает реагировать на сильные раздражения, например на электрический ток, хотя проводимость нерва при этом сохраняется. Если действовать на этот препарат слабыми, но адекватными раздражителями, то мышца возобновляет свою нормальную деятельность. Фазу бездеятельности мышцы Н.Е.Введенский назвал парадоксальной. Парадоксальность заключается в извращении реактивности мышц: сильные раздражения вызывают угнетение, а слабые – возбуждение.

А.А.Ухтомский развил теорию парабиоза дальше, перенес на высшие центры, создал теорию доминанты.

Под доминантой А.А.Ухтомский подразумевал очаг сильного возбуждения, временно господствующей в центральной нервной системе и оказывающий тормозящее влияние на деятельность других нервных центров. Под влиянием слабых, но адекватных раздражений угнетение снимается и работа восстанавливается.

В.П.Симонов (1962 г.) доказал, что торможение, сменяющее фазу возбуждения при действии малых доз, можно усилить дополнительным введением субминимальной дозы, т.е. дозы, которая сама по себе не изменяет двигательную активность животного. Так, например, субминимальная доза кофеина не обладает этим свойством в фазе возбуждения, а в фазе торможения, напротив, сокращает жизнь белых мышей.

Таким образом, фаза торможения после введения малых доз кофеина может быть усилена дополнительным введением субминимальной дозы, но стоит увеличить дозу, как торможение ослабляется или исчезает совсем.

Эти работы объясняют эффект действия малых доз. Гомеопатические дозы, по сравнению с дозами, применяемыми в общей медицине, являются слабыми раздражителями. Сигналы, вызванные ими, беспрепятственно проходят в нервные центры, не угнетая их, тем самым не опдавляя защитных сил организма. Наиболее эффективно гомеопатические дозы действуют в тех случаях, когда организм перевозбужден и перестает реагировать на сильные раздражители. Чем выше степень возбуждения организма, тем эффективнее действие гомеопатических средств.

Гомеопатические лекарства являются регуляторами организма, т.к. содействуют восстановлению саморегуляции. Лекарственная информация, исходящая от гомеопатического средства, как адекватный слабый раздражитель для возбужденного патологическим процессом органа вызывает в нем ответ, и работа пораженного болезнью органа нормализуется.

В самой природе имеются примеры воздействия малых количеств веществ: гормоны, ферменты и др. 1 мг ацетилхолина, растворенный в 2200000 литрах крови, поднимает артериальное давление у кошки. Пенициллин даже в разведении 1:100000000 задерживает рост микроорганизмов. Щитовидная железа человека ежедневно вырабатывает всего 50-100 миллионных долей грамма гормона, а нормальная концентрация свободного тироидного гормона в крови не превышает 1 части на 10000 млн. частей плазмы крови. Тем не менее, этот гормон является мощным регулятором процесса обмена веществ.

Итак, гомеопатия – это метод лечения по принципу подобия малыми дозами лекарственных веществ. Главное в гомеопатии – принцип подобия, применение же малых доз – обстоятельство, логически вытекающее из основного принципа.