Естественнонаучные концепции
Общеизвестным является тот факт, что на протяжении обозримой истории человечества крупные естественнонаучные открытия не единожды революционизирующе влияли на общественные процессы, коренным образом изменяя мировоззрение людей. Следом за такими крупными мировоззренческими прорывами серьезные изменения происходили в идеологической, политической, экономической и социальной сфере.
В качестве примеров таких открытий принято приводить ссылку на открытие Н. Коперника, приведшее к замене геоцентрической модели мира на гелиоцентрическую, вступившую в противоречие с христианской космогонией. После осознания последствий этого открытия информация о нем была закрыта (декрет инквизиции от 1616 г.), а книги, посвященные этой теории, оставались запрещенными вплоть до 1828 года. Аналогичным по масштабам мировоззренческих перемен открытием стала механика И. Ньютона, способная объяснять и описывать подавляющее большинство наблюдаемых физических явлений. Механика Ньютона оставила еще меньше места для «божьего промысла» и спровоцировала бурное развитие физикалистских концепций, легших в основу последующих преобразований в экономике и общественной жизни. К числу таких открытий относят также эволюционную теорию Ч. Дарвина, теорию относительности А. Эйнштейна, хотя их последствия были менее чувствительны для общества. Тем не менее, эти открытия обусловили значимые процессы в науке, а отклик научной деятельности А. Эйнштейна, Э. Ферми догнал человечество в августе 1945 года, когда японские города Хиросима и Нагасаки поверглись атомной бомбардировке, а человечество было вынуждено решать проблему сдерживания гонки ядерных вооружений.
На рубеже XIX — XX веков физики первыми столкнулись с неспособностью механики Ньютона разрешить все проблемы и противоречия, а принципы детерминизма (однозначности и непреложности действия причинно-следственных отношений) и редукционизма (сведения целого к совокупности частей) зачастую противоречат реально наблюдаемым процессам. По мере увеличения степени дробления (декомпозиции) объектов и процессов на компоненты происходило лавинообразное нарастание сложности уравнений, описывающих их взаимодействие, но точность научных предсказаний не росла. В то же время, перед наукой ставились все более масштабные задачи, для решения которых она не располагала рецептами, — анализ биологических, экологических, экономических и социальных систем средствами детерминистской науки оказался невозможен. Началось постепенное вытеснение физикализма с позиций универсальной мировоззренческой системы. Этот процесс, инициированный физиками, затронул и общественные науки. Естественнонаучные подходы, утратив довлеющий характер, вновь стали исключительной принадлежностью тех отраслей деятельности, для которых, собственно, и разрабатывались.
Однако роль естественных наук в информационно-аналитической работе не исчерпывается той ролью, которые они сыграли, продемонстрировав несводимость целого к механистичной композиции частей и спровоцировав тем самым развитие комплекса системных наук. Естественные науки привнесли в аналитику методологию научных исследований, что крайне важно, поскольку благодаря этому аналитика перешла из разряда искусств в разряд научных дисциплин. Это позволило аналитике получить общественное признание и приобрести статус ремесла, что было очень важно в период, когда Европу охватил научный ажиотаж[33]. Учитывая то, что на протяжении многих веков аналитика являлась предметом эзотерических манипуляций, те изменения, которые она претерпела в XIX веке благодаря влиянию естественнонаучных концепций, стали действительно революционными.
Аналитика унаследовала от естественных наук способность к научному обоснованию аналитических выводов на основе операций не только и не столько с качественными, но и с количественными данными, возможность формального представления рассуждений и описания методов (а значит, и накопления знаний в этой сфере). По мере развития методологии научных исследований естественнонаучные методы начали перекочевывать в науки об обществе и общественном производстве, чем спровоцировали зарождение социологии, экономической статистики и других наук, требовавших интенсификации процессов обмена информацией. Зарождение этих наук расширило информационную базу принятия решений в управлении, так как операции с данными, получаемыми в ходе статистических исследований в экономической и социальной сфере, позволяли повысить объективность аналитических выводов, экспериментально проверить их и оценить степень точности прогнозов.
Аналитика, ранее не имевшая столь мощного доказательного аппарата, стала быстро пополнять свой методологический инструментарий новыми научными методами, развивать инфраструктуру информационного обеспечения аналитической деятельности. Органы государственного управления стали усиленно развивать аналитику, а заодно — систему разведывательно-информационного обеспечения процессов принятия решений в политической, экономической, социальной и технологической сферах. На XIX — начало XX веков приходится всплеск активности в сфере разведывательной деятельности — государства вкладывают все большие ассигнования в финансирование разведывательных служб. Параллельно, благодаря достижениям в области освоения технологий связи и телекоммуникаций, создается информационная инфраструктура общества.
В этот период естественнонаучные дисциплины, способствуя развитию математики, стали основным поставщиком идей для аналитики. В аналитику приходят методы математического анализа, теории множеств, математической статистики, теории вероятностей, методы отображения результатов наблюдений и активизации сознания (наглядное представление аналитических рассуждений и выводов является признанным способом активизации интеллектуальной деятельности). Развитие численных методов стимулирует развитие отрасли аналитики, связанной с анализом погрешностей и оцениванием точности прогнозов.
Происходит процесс сегментации аналитики по области приложения результатов. Мощная ветвь аналитики формируется в области экономического и финансового анализа, социологии, политологии; аналогичный процесс наблюдается и внутри этих ветвей — возникает анализ микро- и макро- экономических показателей. Зарождается анализ социальной динамики, динамики демографических процессов, миграции населения. Рост массивов накапливаемой информации постепенно позволяет перейти к решению задач прогнозирования и планирования.
Однако помимо тех видов данных, в качестве поставщиков которых выступают перечисленные выше отрасли анализа, специалисты в области анализа (особенно в военно-политической и экономической сфере) всегда стремились к получению данных более высокой степени объективности, использование которых позволило бы проверять (верифицировать) гипотезы, данные и, соответственно, — аналитические выводы. Возникает необходимость создания технических средств (не способных к целенаправленному искажению данных) сбора информации. При крупных экономически самостоятельных организационных системах (государства, корпорации и т. д.) начинают создаваться службы сбора данных, использующие для их добывания технические средства. Данным, собранным с помощью таких средств, присваивается особый статус.
В конце XIX — начале XX веков в особое направление разведывательно-информационного обеспечения органов управления различного уровня выделяется технологическая разведка, призванная не допустить технологического прорыва в той или иной сфере. Это приводит к обострению противостояния разведывательных и контрразведывательных служб. Этот период характеризуется напряженной борьбой за обладание технологическими секретами противника (конкурента) — начало века сопровождается целой серией крупных разоблачений, эхо которых отдалось в произведениях А. Конан-Дойла, А. Кристи и Г. Честертона и других известных писателей. И тут аналитика столкнулась с проблемой технической и технологической экспертизы, поскольку добываемые технологической разведкой образцы техники, чертежи и документация редко были полнофункциональными либо образовывали полный комплект — требовалось восстановление массы деталей, без которых процесс создания аналогичных образцов техники, не уступающих или превосходящих по своим качествам прототипы, был бы невозможен.
Аналитика интегрирует результаты, получаемые в самых разнообразных научных отраслях: от математики до синоптики и метеорологии. Однако, по мере увеличения массивов информации, в обработке которых возникает потребность, аналитика сталкивается с теми же ограничениями, что и естественные науки: количество математических операций растет, а точность по-прежнему оставляет желать лучшего. В результате, правда с некоторым запозданием, аналитику настигает волна того же кризиса, что ранее потряс физику. Это запаздывание было вызвано тем, что в сфере управления единожды установившиеся подходы замещаются несколько медленнее, нежели в других сферах, где стоимость последствий эксперимента существенно ниже (хотя сам эксперимент может стоить очень дорого), а также тем, что возраст специалистов в сфере управления существенно выше. Между тем, известно, что по мере взросления человека происходит ухудшение динамических показателей процесса обновления и пополнения знаний.
Следует отметить, что со времен И. Ньютона естественные науки неоднократно вторгались в область компетенции аналитики. В период 1910—1930-х годов — А.А. Богдановым и Л. фон Берталанфи были выдвинуты концепции системных наук, пришедшие из медицины и биологии (где может быть более наглядно продемонстрирован принцип несводимости частей к целому?). Позже (в начале 1950-х) в эту отрасль вторглись физики, вернее — физико-химик, один из основоположников термодинамики бельгийский ученый И.Р. Пригожин, открывший явления самоорганизации в термодинамических системах, проявлявшиеся в открытых неравновесных системах в условиях, препятствующих установлению равновесия (позже эти явления были обнаружены и в других сложных системах, в том числе — социальных).
Представляет интерес теория циклов, основы которой были заложены отечественными учеными Н.Д. Кондратьевым (1920-е годы) и А.Л. Чижевским (1930—1940-е годы) — заметим, что исследования последнего из упомянутых носили междисциплинарный характер, увязывая циклы в развитии общественных систем и с циклическим характером солнечной активности. Теория циклов была взята на вооружение западными экономистами (именно Н.Д. Кондратьевым в 1920-х была выдвинута теория длинных экономических волн, согласно которой экономика капиталистических стран каждые 50-55 лет испытывает подъемы и спады).
Однако, аналитика, вернее, специалисты, активно практикующие в этой области, и сами проявляли методологическую активность. Несмотря на разразившийся в науке методологический кризис, специалисты в области аналитики остались верными основным методологическим принципам естественных наук. Критическое переосмысление ошибок, вызванных слепым следованием физикалистским концепциям, привело к тому, что в недрах аналитики начали зарождаться новые — комплексные методы обработки и анализа информации.
Интеллектуальные усилия лучших ученых того времени не могли не принести результата — вскоре естественные науки вновь мощно заявили о себе благодаря ученым, работавшим в тех отраслях, которые ранее не привлекали особого внимания — в медицине и биологии. В России таким ученым был петербургский медик А.А. Богданов, с 1912 по 1928 год разрабатывавший основы новой системной науки — тектологии[34], незаслуженно забытой соотечественниками благодаря критике со стороны В.И. Ленина (критика, кстати, была направлена не столько против тектологии, сколько на довольно эклектичную и непоследовательную философскую теорию, которую развивал Богданов). Позже, в 1937 году, когда рассуждения о кризисе физикализма в научных кругах стали считаться банальными, другой ученый — биолог Л. фон Берталанфи выступил на философском семинаре в Чикагском университете с идеей «Общей теории систем». Оба ученых (Богданов и Берталанфи), исходя из постулата о несводимости частей системы к целому, указывали на нечто сходное, общее для всех сложных систем, привносимое системными связями и приводящее к проявлению специфических свойств системы.
Несмотря на то, что А.А. Богдановым была издана трехтомная монография, посвященная тектологии, его работы не получили широкой известности (даже после перевода на немецкий язык, сделанного в конце двадцатых годов). А вот всего одно, но сделанное вовремя и в политически стабильной обстановке, выступление Л. фон Берталанфи сразу же вызвало резонанс в научных кругах США — ему-то и досталась слава основателя системных наук. А.А. Богданов изначально позиционировал свою тектологию в двух ипостасях: как общую методологию научной деятельности и как теорию эффективного управления. Похожие взгляды на общую теорию систем были характерны и для Л. фон Берталанфи. Дальнейшее же развитие положений общей теории систем, позволило учитывать при анализе сложных систем и их способность к реализации функции целеполагания.
Предложенная Л. фон Берталанфи общая теория систем, в результате дальнейшего развития породившая целое семейство системных наук (системный анализ, системотехнику и иные), была задумана как инструмент объединения различных исследовательских программ — в конце 1930-х годов необходимость этого стала остро ощущаться уже и в сфере практической деятельности. Физика же, со свойственной ей в тот период ориентацией на все более углубляющуюся декомпозицию объектов и систем, к этому времени утратила свои интегрирующие свойства (хотя в термодинамике уже формировались подходы, впоследствии востребованные большинством научных отраслей). Оказалось, что междисциплинарные исследования протекают более эффективно, если за основу при изучении систем различной природы принимается иной подход, а именно — поиск общих закономерностей поведения. Возможность описания таких систем с применением сходного формального аппарата навела на мысль о существовании общих закономерностей, в равной степени проявленных в функционировании систем разной природы.
По существу проблема, поставленная Л. фон Берталанфи, — это проблема объединения в рамках общей теории систем теоретической биологии, кибернетики, теории информации, теории иерархии и термодинамики[35]. До того времени, пока эта проблема не будет решена, общая теория систем будет оставаться теорией аналогической[36], то есть — лишенной практической значимости из-за отсутствия параметрического аппарата, который был бы способен связать различные уровни абстракции и сделать реалистичными описания этих связей. Подобная теория должна опираться на единичные инвариантные элементарные структуры и построенные на них более высокие — иерархические. Только в таком виде общая теория систем способна стать реальным инструментом исследования сложных систем (от техногенных до социальных).
Отсутствием на настоящее время такого комплексного подхода обусловлен рост числа различных направлений, «отпочковавшихся» от общей теории систем и приспособленных к решению некоторого числа специфических проблем в конкретных отраслях деятельности человека. Попыткам приведения общей теории систем в состояние, когда она действительно сможет стать интегрирующей научной дисциплиной, посвящено множество работ различных авторов. Характерной чертой всех этих работ является их ориентированность на привлечение к решению этой проблемы достижений термодинамики, кибернетики, теории самоорганизующихся систем и биологии (этот перечень остается достаточно стабильным — в остальном же авторы таких теорий не столь единодушны).
Изначально Л. фон Берталанфи определил систему как «совокупность элементов, находящихся в определенных отношениях друг с другом и со средой». Однако это определение позже неоднократно подвергалось корректировке.
Рассмотрим принципы, на которых строится общая теория систем:
1. Принцип системности: возникновение и существование любой системы обусловлено силами, действие которых обеспечивает возникновение и существование связей между ее элементами.
2. Принцип существования: всякая система, чтобы обеспечить свое существование, должна уравновешивать в себе все воздействия на нее со стороны полной совокупности существующих систем.
3. Принцип эволюции: возникновение и существование всех систем обусловлено эволюцией.
4. Принцип разнообразия: разнообразие объектов обусловлено историей их возникновения и развития.
Характерно, что все большее внимание по мере продвижения исследований в области теории систем уделяется проблеме структуры и структурной стабильности. Так, отечественный ученый-биолог и специалист в области общей теории систем А.А. Малиновский[37] считает роль структуры определяющей для установления типа и характеристик системы в целом — в качестве аргумента он ссылается, в том числе, и на существование принципиального сходства структуры млекопитающих, обитающих в разных средах и отличающихся по массе.
Соответственно, отечественный ученый М.И. Штеренберг[38] предлагает дополнить определение системы, данное Л. фон Берталанфи, указанием на необходимость сохранения системой структурной стабильности. В результате чего может быть сформулировано следующее определение: Система — есть сохраняющая в процессе эволюции свои структурные свойства совокупность элементов, проявляющая себя как единое целое. Функциональный же аспект не является показательным — он может быть обеспечен и без структурного сходства. В кибернетике «черный ящик» — это как раз и есть пример абстрактной системы, реализующую некоторую функцию[39].
На более поздних этапах развития общей теории систем были предложены концепции кибернетических систем высших порядков (второго и третьего), включающих в себя в качестве компонента и самого наблюдателя-аналитика.
Как известно, там, где есть цель (даже примитивная), должно быть и управление. Соответственно, эти теории не могли не привлечь внимания специалистов по управлению. Эксперты-аналитики, чрезвычайно чувствительные к новшествам в научной сфере, в числе первых приступили к экспериментальной апробации методов системных исследований. При этом частнонаучные методы стали использоваться для обработки и анализа данных, получаемых теми средствами и на основе тех моделей обработки и интерпретации, которые были адаптированы к той предметной области, в которой осуществлялся первичный анализ, а процессы интеграции данных и синтеза аналитических выводов приобрели специфику, близкую к специфике системного подхода.
Как показала практика, не беспредельно углубляющийся процесс декомпозиции, а именно интегральный подход, ориентированный на выявление наиболее общих закономерностей функционирования сложных систем, позволил решить многие проблемы, возникающие при анализе функционирования сложных систем.
Аналитика начала постепенно создавать собственную методологию, опираясь на достижения естественных наук. Все больший вес в аналитических исследованиях стали приобретать частные и комплексные модели различного назначения. Эта методологическая установка аналитики, унаследованная от естественных наук, чрезвычайно важна по причинам уже упоминавшимся (масштабы последствий натурного эксперимента). Особо широкое распространение в аналитике получили исследования, проводимые на основе многомодельного метода, при использовании которого модели различной семантики, построенные на основе данных различного происхождения, объединялись в сложные иерархические структуры. Создание таких сложных моделей систем, состояние которых определялось действием множества факторов, потребовало развития методологии многомодельных исследований, создания методологического инструментария, позволяющего реализовать функции временной синхронизации моделей, управления их параметрами, оценивания адекватности моделей, учета действия случайных факторов и согласования входных и выходных данных.
Далее в книге будут приведены более детальные описания наиболее распространенных способов моделирования.
Отдельную проблему составили вопросы, связанные с оцениванием эффективности целенаправленного функционирования систем и прогнозированием потенциального эффекта от использования полученных в ходе моделирования результатов. Причем методы априорного установления ожидаемого эффекта от использования информации, полученной в ходе анализа, потребовали разработки целостной теории эффективности целенаправленно функционирующих систем. Наиболее последовательно и системно к ее разработке подошел в 1970—1980-е годы отечественный ученый Г.Б. Петухов, чьи работы в области теории эффективности целенаправленно функционирующих систем являются уникальными[40] (разработанные им методы позволяют априори определить эффективность системы, относительно которой сформулирован некоторый набор гипотез вероятностного или статистического характера).
Заметим, что наиболее значимые методологические принципы аналитики были инициированы открытиями ученых, сталкивавшихся в ходе своей научной деятельности с проблемами анализа сложных систем, не достигших уровня развития, характеризующегося способностью к активному целеполаганию. Так было с общей теорией систем, обобщившей закономерности, выявленные в системах меньшей сложности и в качестве индуктивного шага распространившей эти закономерности на все типы сложных систем. Так случилось и с теорией самоорганизации сложных систем — в результате индуктивной процедуры была высказана гипотеза о существовании подобных явлений и в сложных системах любого происхождения. Так случилось и с кибернетикой, начавшей с проблем управления техногенными комплексами и распространившей свои подходы на общественные системы. В этом смысле традиция редукционизма в науке не прерывается, несмотря на пережитый наукой методологический кризис, вызванный именно склонностью к редукционизму.
Теория самоорганизации сложных систем, получившая наименование синергетика, рассматривает процессы самоорганизации, самоструктурирования, самосинхронизации, самоподстройки систем, происходящие под действием обмена со средой веществом, энергией или информацией. Основоположниками этой теории следует считать И.Р. Пригожина, Г. Хакена. Рассмотрим определение синергетики, данное в Большом энциклопедическом словаре[41]: «Синергетика (от греч. synergetikos совместный, согласованно действующий), научное направление, изучающее связи между элементами структуры (подсистемами), которые образуются в открытых системах (биологической, физико-химической и др.) благодаря интенсивному (потоковому) обмену веществом и энергией с окружающей средой в неравновесных условиях. В таких системах наблюдается согласованное поведение подсистем, в результате чего возрастает степень ее упорядоченности, т. е. уменьшается энтропия (т. н. самоорганизация). Основа синергетики — термодинамика неравновесных процессов, теории случайных процессов, нелинейных колебаний и волн». Впервые феномены такого рода были обнаружены в ходе химических реакций в условиях, когда некие возмущающие воздействия препятствовали достижению равновесного состояния. В результате этого возникают колебательные процессы взаимного превращения веществ, рассматриваемые как частный случай пространственно-временной самоорганизации неравновесных систем.
Синергетика заняла сильные позиции в западной социологии, психологии, экономической науке, в медицине и многих других отраслях. Эта теория часто используется для доказательства рациональности принципов рыночной экономики, поскольку в демократической системе государственного устройства, где номинально отсутствует жесткая система управления, аналогия с термодинамической системой вполне уместна. Такая аналогия кажется уместной в силу того, что индивид в демократическом обществе может быть охарактеризован подобно пребывающим в некоторой среде молекулам газа с их физико-химическими свойствами. Сделано это может быть с тем лишь отличием, что в качестве аналогов массы, энергии и иных характеристик рассматриваются финансовый и интеллектуальный потенциал, его коммуникативные характеристики и иные свойства.
Рядом экспериментов справедливость подобного подхода была подтверждена для социальных сред, однако следует учитывать, что подобная схема функционирует при сохранении некоторого стационарного состояния системы и воздействий на нее. В условиях резких изменений интенсивности воздействий система вновь переходит в состояние хаоса, что едва ли можно считать удачным вариантом решения проблем управления в обществе. Но в стационарных условиях на стадии становления некоторой организационной структуры подобный подход вполне может быть применен (правда, при наличии некоторых стимулов к самоорганизации — аналогов тех самых слабых воздействий, которые препятствуют переходу системы в равновесное состояние). В медицине примеров торжества синергетических принципов масса — подобные явления широко распространены там, где по каким-то причинам происходит угнетение тех или иных функций организма. В этих случаях у больного помимовольно, в результате функционирования тех уровней нервной системы, которые не подлежат сознательному регулированию, происходит компенсация дисбаланса, то есть — самоорганизация.
Однако, как уже было указано, процессы самоорганизации возникают лишь при наличии специфических условий. А это означает, что синергетика не может рассматриваться как универсальный подход к решению различных проблем. Должны существовать некие периоды стабильности параметров внешних воздействий, достаточные для установления состояния, близкого к равновесному. В противном случае — система может перейти в автоколебательный режим (рассмотрению условий возникновения которого вынуждена была уделить серьезное внимание кибернетика) — а это явления, предшествующие распаду системы.
Следует заметить, что идеи синергетики также неновы. Мы уже указывали на существование довольно интересного научного направления — теории циклов, основателем которого по праву считается Н.Д. Кондратьев (это не значит, что до него никто из экономистов не отмечал цикличности развития капиталистической экономики, но до него эти циклические процессы не рассматривались в качестве универсального принципа развития систем различного рода). Тогда эти исследования, противоречившие марксистскому взгляду на развитие общества, согласно которому в качестве движителя прогресса выступает классовая борьба, не получили официального признания, а ученый, получивший мировое признание, был расстрелян в 1938 году. До середины 1980-х последователи его учения не имели возможности для пропаганды своих идей. В конце 1980-х годов в советской науке начинают возрождаться идеи А.Л. Чижевского и Н.Д. Кондратьева. В Москве создается Международный Фонд Н.Д. Кондратьева. Фондом проводится большая организаторская и научно-исследовательскую работа в области экономических циклов. Приблизительно в это же время в Москве создается другая научная организация — Ассоциация «Прогнозы и циклы». В г. Санкт-Петербурге создается научная общественная организация «Циклы и управление». И вот, по прошествии нескольких десятилетий теория циклов получает развитие в виде общей теории циклов, разработанной Ю.Н. Соколовым. По существу его теория представляет собой своеобразный вариант синергетики, обогащенной идеями кибернетики и гомеостатики. В данной теории рассматривается весь процесс эволюции как некий колебательный процесс, аналогичный процессу, происходящему в гомеостате при компенсации воздействия среды. Большое влияние на развитие общей теории циклов оказали воззрения Чижевского, Вернадского, увязывавших человечество в единую систему вселенских масштабов, где все компоненты охвачены сложными связями и взаимообусловливают процессы протекающие в них. Многие положения, разрабатываемые в рамках общей теории циклов заслуживают серьезного внимания аналитиков, особенно в той части, которая рассматривает социальные и экономические процессы, а также реакции экосистем на нарушение экологического равновесия.
Формальный аппарат, разработанный в рамках теории циклов, оказывается достаточно удобным для моделирования поведения систем, в которых уместно рассматривать колебательные (циклические) процессы. Данное научное направление активно развивается НИИ «Циклы природы и общества»[42], созданным Ю.Н. Соколовым при поддержке Северо-Кавказского Государственного технического университета. В 2001 году в издательстве СевКавГТУ вышла в свет монография «Циклы как основа мироздания», содержащая результаты фундаментальных исследований, сделанные на основе общей теории циклов; также существует возможность ознакомления с ее электронной версией с использованием глобальной телекоммуникационной сети Интернет на сайте http://www.nbs.stv.runnet.ru.
Анализ большинства попыток российских ученых выдвинуть новую оригинальную концепцию показывает, что наиболее пагубное влияние на судьбы этих учений оказывает не столько конкретные руководители или система государственного устройства, сколько стремление авторов этих теорий одним махом заместить все основополагающие принципы официальной науки. Вставая на этот путь, авторы не считают возможным установление даже временного компромисса: вступают в бой не столько с существующими теориями, сколько с мощной научной организацией, располагающей собственной и не менее хищной, чем в других отраслях, бюрократией. При этом создатель новой теории не ищет сходства позиций — он подчеркивает различия. Эта своеобразная форма научного мученичества встречается в нашей стране сплошь и рядом. Именно поэтому в России родилось и благополучно скончалось такое великое множество идей, какого, вероятно, нигде не сыщешь. Идей разных, но сходных в одном — им так и не удалось восторжествовать. Пытались ли такие ученые как Берталанфи, Винер, Пригожин или Хакен в одночасье спихнуть с научного Олимпа активно действующих авторитетов науки? — Нет, не пытались (по крайней мере, в тех формах, в которых это пытались делать наши научные мученики). Борьба была, но это была уважительная и бесстрастная борьба между равными… Попытка «срезать угол» в научной «гонке» почти всегда приводила к научной гибели «пилота» (если воспользоваться терминологией ныне популярной Формулы-1).
Таким образом, в результате развития естественных наук аналитика обогатилась целым рядом методологических принципов и инструментов исследования, включая и формальный аппарат, характерный для них. В число таких инструментов вошли:
- принципы декомпозиции и агрегирования;
- принцип многомодельности;
- аппарат теории множеств, графов и формальной логики и методы структурного и причинно-следственного анализа;
- аппарат дифференциального, интегрального и вариационного исчисления и методы математического анализа;
- аппарат матричного представления, векторного исчисления и методы векторного анализа;
- аппарат теории вероятностей и математической статистики и методы вероятностного и статистического анализа и иные.
Со времени доминирования физикалистских концепций сохранилось достаточно удобная система метафорических терминов, отражающих сущность понятий, ими обозначаемых. В число таких терминов могут быть включены «импульс», «скорость», «ускорение», «мощность», «энергия», а из более поздних заимствований — термины «спектр», «амплитуда», «фаза», «цепная реакция», «квант» и ряд других. Подобные метафоры существенно упрощают процесс синтеза концептуальных моделей и их последующую формализацию в интересах моделирования.