Потребности нужды» и «потребности роста»

В различении «пассионариев» и «субпассионариев» можно видеть доведенные до максимальной остроты различия, которые некоторые психологи (Олпорт, Маслоу — США) определяют понятиями: «потребности нужды» (самосохранения) и «потребности роста» (развития). Те, кому свойственны преимущественно те или другие, этих различий не замечают. Как всегда, исходные потребности каждого для него настолько привычны и естественны, что отсутствие их он не может себе представить. Такова его природа. Причем для одного человека «нуждой» может быть то самое, что для другого — «развитие». Понятия эти определяют не конкретное содержание потребности, а направление и тенденцию в поисках конкретного содержания-представления о значимости искомого. Эти представления связаны, вероятно, с нормами, но не прямой непосредственной связью, поскольку отношение к норме определяется силой потребности и содержанием нормы.

Потребности «нужды» вытекают из ощущения недостачи чего-то и заключаются в стремлении эту недостачу восполнить. П. В. Симонов предпочитает называть их потребностями самосохранения.

В потребностях «роста» (развития) отсутствует ощущение недостачи. Их характеризуют возникающие представления о привлекательности и о перспективе овладения этим привлекательным, влекущим к себе.

В каждой конкретной потребности есть и то, и другое, но почти всегда с акцентом либо на том, либо на другом. В одном случае — влечет, потому что недостает, в другом — недостает, потому что влечет. Как в одной, вполне реальной потребности человека можно заметить тенденцию к тому или другому, так и в целостной структуре его потребностей можно видеть ту или другую преимущественную склонность. Причем, разумеется, тот же человек иногда, в зависимости от внутренних и внешних обстоятельств, может в разных степенях обнаруживать ту или другую.

Одно и то же дело в соответствии со своими потребностями один человек делает с увлечением, другой — вынужденно; среди множества своих дел одни человек делает по влечению, другие — без него; один увлекается мелочами, вынужденно чередуя их в большом деле с тем, что совершенно не увлекает его; другому свойственно увлеченно мечтать о далеком и значительном и без увлечения, вынужденно выполнять простое и конкретное, необходимое для реализации влечений. Разнообразие потребностей, характеризуемых с этой их стороны, богато, и отличие потребностей «нужды» от потребностей «роста» значительно.

Поскольку человек есть вершина эволюционного развития живых организмов на земле, можно предполагать, что потребности «роста» больше характеризуют его, чем потребности «нужды», характерные для всех животных, вплоть до высших. Это преимущество человека можно рассматривать как следствие его вооруженности, резко выделяющееся среди всех живых существ.

Смелость в процессе удовлетворения потребностей, способность к риску, размеры притязаний в их трансформациях — все это зависит от уровня вооруженности. Но связь здесь, разумеется, не прямая. Человек, привыкший считать гроши, едва ли станет расточать сотни в момент разбогатения, а богатый мот с минуты обнищания не превратится в экономного скупца. Так же в принципе на потребностях сказывается и любая другая вооруженность: здоровье, профессиональное мастерство, знания, общественное положение — вплоть до «связей» и знакомств. Но и во всех этих случаях связь между «нуждой» и «ростом», с одной стороны, и вооруженностью — с другой, не прямая.

Преобладание потребности «нужды» либо потребности «роста» есть, следовательно, определенная черта структуры потребностей, не полностью воспитываемая окружающей средой. Может быть, она в некоторой степени предопределена интенсивностью работы тех четырех структур, о которых речь шла выше как «об оперативном штабе желаний и побуждений»?

Может быть, повышенная интенсивность и производительность работы гипоталамуса и миндалины дают тенденцию к росту, развитию «пассионарности» — к склонности приспосабливать окружающую среду к потребностям, а интенсивность гиппокампа и неокортекса ведет к тенденции противоположной?

Если потребности «нужды» и потребности «роста» связаны с вооруженностью, то они связаны, далее, по-разному с различными потребностями, а вслед за тем и с возрастом. Минимальная вооруженность ребенка ведет к преобладанию потребностей «нужды». Для всякой здоровой молодости характерны потребности роста, но для каждого молодого человека — не так, как для любого другого. К среднему возрасту, вероятно, должна возникнуть некоторая стабилизация преимущественной тенденции, но и не без колебаний от «нужды» к «росту» и обратно в зависимости от опыта и наличных условий. Для возраста преклонного и старости характерно опять, вероятно, преобладание потребностей «нужды» — вследствие слабости.