Общая характеристика литературно-общественного движения 1860-х годов.
Идейно-художественная концепция романа И.С.Тургенева «Рудин».
В 1856 г. «Рудин» открывает серию произведений Тургенева, написанных в этом новом для него жанре. Далее следуют «Дворянское гнездо», «Накануне», «отцы и дети», «Дым», «Новь». Как и в повестях, большое место уделяется любовной теме, которая всегда даётся в сплетении с истор. темой, а точнее с темой смены поколений. Каждый его роман - это своеобразный отчёт об определённой эпохе рус. истории, и они могут с полным правом называться худ. летописью жизни рус. интеллигенции 30-60г. 19 в.. Пробуждение у Тург. интереса к злободневной истор. тематике находится в прямой связи с переменами, начавшимися в России после смерти в 1855 году Николая 1. На смену авторитарному правлению приходит более мягкое и более открытое Европе правление Александра 2. Прогрессивные начинания оживили надежды западников. Вновь воскресла их вера в возможность истор. прогресса. Первые 3 романа Тург. посвящены ещё «николаевскому времени», но происходящее в них изображается как предчувствие того, что случится после 1955- эпохи великих реформ Александра. В этом смысле название 3 романа «накануне» можно считать общим для всей «николаевской» трилогии. Вера Тург. в движение истории опиралась на представление о значимости отдельной личности, являющейся её творцом. Это представление нашло отражение в композиционной выделенности главного героя романа у Тург., который к тому же значительно превосходит масштабом всех остальных героев и словно возвышается над ними. Исключение составляет только главный женский персонаж, который так же по-своему выделен среди персонажей второго ряда. Его функция- проверка состоятельности героя и «суд» над ним в случае, если он не вполне и не во всём соответствует возложенной на него исторической миссии. Чаще всего такая проверка осуществляется в ситуации, обозначенной Чернышевским : состоятельность героя проверяется его способностью выдержать испытание любовью. Разумеется, речь идёт о любви нового типа, чувственной и раскрепощённой, но поскольку герой претендует на статус «нового человека», не скованного истор. традициями, он и должен быть подвергнут такого рода испытанию. Едва ли не каждый их гл. героев тургеневских романов соотнесен с типом Гамлета и Дон Кихота – клас. лит. персонажей, хар-ы вторых послужили основой для оригинальной тургеневской характерологии. Гамлет – это умный, образованный, обладающий тонким эстетическим вкусом человек, но вместе с тем болезненный эгоцентрик, предельно зафиксированный на себе. Дон Кихот во всем противоположен Гамлету. Он – прирожденный альтруист, всего себя готовый отдать идеалу, которому служит, не сомневаясь в его истинности. Гамлет в тургеневском его понимании напоминает байронического героя и во многом повторяющих и к нему восходящих «лишних» людей, таких как Онегин, Печорин, а из Тургеневских- Чулкатурин из «Дневника Лишнего человека» и Гамлет Щигровского уезда из «Записок Охотника». Дон Кихот же –это соединение типа возвышенного романтика и отчасти нового человека, .намеченного в образе Андрея Колосова. Отражает эта Тургеневская характерология и соц.- истор. воззрения писателя: читателям-современникам не составляло труда понять, что Гамлет- это символ рус. дворянской интеллигенции с её высоким уровнем образованности. Дон Кихот- символ молодого, гораздо менее культурного , но гораздо куда более мобильного поколения разночинцев, которые как раз в середине века вышли на авансцену рус.общественной жизни, с которыми Тургенев в тот период связывал наджеды на её результативное преобразование. Роман был выражением мысли о неконечном пути человека, о его "деятельном стремлении к самосовершенствованию", мысли, противоположной тургеневскому скептицизму, основанному на признании краткости чел. существования. Он создал хар-ер не саморазрушающийся, сужающий себя и свою жизнь до малюсенькой точки в пространстве, но созидающий, творящий и "неконечный". Актуализировал эти смыслы жанр романа.
Общая характеристика литературно-общественного движения 1860-х годов.
В настоящем томе рассматриваются основные явления литературно-общественного движения 60—70-х гг., истоки которого восходят ко второй половине 50-х гг., когда в стране начала складываться первая революционная ситуация. Завершается обзор 1879—1881 гг., периодом возникновения новой революционной ситуации.
Революционная ситуация достигла наивысшего накала в 1861 г., в момент проведения крестьянской реформы в жизнь. Период 1861–1863 гг. отмечен многочисленными крестьянскими волнениями, которых было особенно много в первые месяцы после торжественного объявления манифеста.
Специфической особенностью русской литературы 2-ой половины XIX в. является ее возросшая связь с общественным движением страны. С революционно-демократическим движением, возглавляемым Н.Г. Чернышевским и достигшим своего апогея в 1860-х гг., так или иначе связано творчество Н.А. Некрасова, М.Е. Салтыкова-Щедрина, а также творчество писателей «второго ряда» - писателей-разночинцев Н.Г. Помяловского, Ф.М. Решетникова, В.А. Слепцова и некоторых других. Такие корифеи русской литературы, как И.С. Тургенев, И.А. Гончаров, Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, А.Н. Островский, не говоря уже о А.А. Фете и Ф.И. Тютчеве, не только не разделяли эстетические (и социально-политические) взгляды революционных демократов, но и достаточно резко с ними полемизировали. 1848-1855 годы вошли в историю русской литературы как период «мрачного семилетия». В историческом плане это период агонии николаевской России.
Тем не менее в этот период появляются новые произведения Тургенева (прежде всего «Дневник лишнего человека», «Записки охотника»), первые пьесы Островского («Свои люди сочтемся», «Бедная невеста») Толстого («Детство», «Отрочество», «Севастопольские рассказы»), выходят сборники стихотворений Тютчева и Фета. В 1853 г. Чернышевский защищает, а в 1855 г. публикует свою знаменитую диссертацию «Эстетические отношения искусства к действительности», которая закладывает основу для эстетики революционных демократов и будущей «реальной критики» Н.А. Добролюбова. В литературном отношении писатели «новой волны» полностью преодолевают эстетику натуральной школы; в целом 1848-1855 годы содержат в зародыше все те литературно-общественные явления, которые полностью разовьются в литературе 1856-1869 годов.
1860 годы положили начало эпохе журналистики. Центром литературной жизни страны становится журнал Н.А. Некрасова и И.И. Панаева «Современник»; Некрасов стремится консолидировать вокруг него все лучшие литературные силы. До 1858 г. на его страницах публикуются произведения Л.Н. Толстого, И.С. Тургенева, Ф.И. Тютчева, А.А. Фета; в критическом отделе появляются статьи как представителей «эстетической критики» (А.В. Дружинин, П.В. Анненков, В.П. Боткин) так и Н.Г. Чернышевского. В самой России накануне 1861 г. развернулась на страницах журнала «Современник» могучая проповедь «мужицких демократов» Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова, идейных вдохновителей и руководителей революционно-демократического лагеря. Основные положения эстетики демократов Чернышевский сформулировал в своей диссертации 1853 г. Основные ее постулаты: «прекрасное есть жизнь»; главной задачей художника является не создание прекрасного самого по себе, но преобразование самой жизни, в том числе нынешней, согласно представлениям художника об идеале: «Художник выносит свой приговор над изображаемыми явлениями: приговор этот выражается в его произведении». Чернышевский борется за литературу социальной идейности и прямого общественного служения. В Н.В. Гоголе он видит корифея современной литературы, поскольку его искусство обращено «к нуждам общественной жизни», Гоголь внес в литературу «сатирическое» направление. Пушкинское наследие признавалось для современной литературы неактуальным, поскольку «Пушкин не был поэтом жизни... Пушкин принадлежит уже прошедшей эпохе». Однако подобная консолидация не могла быть продолжительной.
Окончательный разрыв произойдет в 1858 г., когда из редакции журнала уйдут И.С. Тургенев, Л.Н. Толстой, Д.В. Григорович, И.А. Гончаров, которые не могли согласиться с политическим. Спор этот касался также вопроса об основном направлении, по которому должна была идти и развиваться русская литература - «гоголевскому» или «пушкинскому».
Русские классики этого времени — Толстой и Успенский, Щедрин и Мамин-Сибиряк, Островский и Некрасов, писатели-демократы 60-х гг. и писатели народнического направления — уловили особенности русской социально-экономической действительности, уродливое переплетение в ней седой российской старины и новой европейской цивилизации. Они воспроизвели в своих произведениях потрясающе правдивую картину глубоко противоречивых социально-экономических отношений и дали им такое толкование, которое объективно подтверждало неизбежность общенародного взрыва.
С усложнением общественной жизни, с нарастанием политической борьбы, с расширением арены реализма произошла дифференциация литературного развития. На смену Пушкину пришла более резкая специализация литературы по отдельным направлениям , школам и даже жанрам.
Например, Толстой вошел в литературу 60-х гг. как создатель уникального романа-эпопеи «Война и мир», но все усилия его таланта ушли в прозу; А.Н. Островский реализовал себя лишь в драматическом творчестве; Левитов и братья Успенские остались очеркистами. Сохранить пушкинский универсализм пытался Тургенев, но при этом должен был ограничивать свой психологический анализ. Роман Тургенева «Отцы и дети» о «нигилисте» поднимает волну антинигилистической прозы, но она схватывает лишь слабые стороны базаровского типа, доводя их до карикатурности. Тенденциозное изображение «нигилистов» в романах Клюшникова связано с более консервативными политическими взглядами.
В это же время скрывается и драматизм исторического развития всей литературы 60-х годов. Аналогичное противоречие возникает в беллетристике революционно-демократического лагеря, в целом восходящей к роману Чернышевского «Что делать?».
Писатель эпохи 60-х сталкивается с необходимостью художественного осмысления необыкновенно подвижной и текучей стихии бытия.
2. Динамика смены типического «героя времени» в литературе 1860-х годов. Основные социально-культурные типы в литературе этого периода («лишний человек», разночинец, «новый человек»).
Жизнь эпохи 60-х гг взывала к поиску новых форм художественного изображения. В литературу приходит новый герой – изменчивый и текучий, но сохранявший при всех переменах верность самому себе, он стремится снять роковое противоречие между словом и делом. Новый герой является перед читателем в самых разных обличиях. «Новый человек» Толстого, например, в чем-то полемичен по отношению к «новым людям» Чернышевского, а герои Чернышевского полемичны по отношению к тургеневскому Базарову. Но вместе с тем все герои Толстого и Достоевского, Тургенева и Гончарова, Некрасова и Чернышевского, Писемского и Помяловского остаются детьми своего времени, и время это накладывает на них свою печать, роднит их между собою.
Универсальную русскую форму героического дал в романе-эпопее «Война и мир» Толстой, создавший два символических характера, между которыми располагается вся иерархия людских судеб. На одно полюсе у него находится тщеславный Наполеон, а на другом – критически демократичный Кутузов. Два этих героя обособляют войну и мир (единение людей). Ценность человеческой личности в романе и в литературе 60-х гг. в значительной ее части определяется полнотою связей человека с окружающим миром, близостью его к народу. У Толстого не исключительная личность, а народная жизнь в целом, которая оказывается наиболее чутким организмом. Автору чуждо возвышение великих личностей над массами, и Наполеон в его глазах – индивидуалист и честолюбец, которого на поверхность истории вынесли темные силы, он – игрушка в их руках, поэтому Толстой отказывает ему в величии. Народ теряет ощущение простоты, добра, правды, когда он лишается исторической памяти. Автор поэтизирует народ как целостное, органическое единство людей, основанное на прочных, вековых культурных традициях.
Толстой в национальном и общечеловеческом, а Чернышевский в профессионально-революционном смысле утверждают недоверие к героизму. Именно на этой почве в русской литературе 60-х гг. возникает скрытая полемика с гегелевским пониманием героической личности. Великие люди у Гегеля всегда опережают время, оказываются героями-одиночками. С таким пониманием личности спорил Достоевский в «Преступлении и наказании» и в «Зимних заметках о летних впечатлениях».
«Лишний человек», «лишние люди» - это определенный литературный тип. Это прежде всего личность, потенциально способная на какое-либо общественное действие. Ею не принимаются предлагаемые обществом «правила игры», характерно неверие в возможность что-либо изменить. «Лишний человек» – личность противоречивая, часто конфликтующая с обществом и его жизненным укладом. Это также герой, безусловно, неблагополучный в отношениях с родителями, да и несчастный в любви. Положение его в обществе неустойчиво, содержит противоречия: он всегда хоть какой-то стороной связан с дворянством, но – уже в период упадка, о славе и богатстве – скорее память. Наименование ««Лишний человек»» вошло во всеобщее употребление после «Дневника лишнего человека» (1850) И. С. Тургенева; сам же тип сложился раньше: первое законченное воплощение - Онегин («Евгений Онегин» А. С. Пушкина), затем Печорин («Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова), Бельтов («Кто виноват?» А. И. Герцена), тургеневские персонажи: Рудин («Рудин»), Лаврецкий («Дворянское гнездо») и др. Черты духовного облика ««Лишний человек»» (подчас в усложнённом и измененном виде) прослеживаются в литературе 2-й половины 19 - начала 20 вв. (в произведениях М. Е. Салтыкова-Щедрина, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова, вплоть до А. И. Куприна, В. В. Вересаева, М. Горького).
Разночи́нцы («люди разного чина и звания») — межсословная, юридически не вполне оформленная категория населения в Российском государстве XVII—XIX вв. Разночинцем называлось лицо, не принадлежащее ни к одному из установленных сословий: не приписанное ни к дворянству, ни купечеству, ни к мещанам, ни к цеховым ремесленникам, ни к крестьянству, не имевшее личного дворянства или духовного сана. Известные разночинцы: Белинский, Чернышевский, Добролюбов, Базаров Евгений из романа Тургенева "Отцы и дети", Раскольников из романа Ф.М.Достоевского "Преступление и наказание".
Человек в романах И. С. Тургенева переходил от «лишнего человека»
(«Рудин», «Дворянское гнездо») к «новому человеку» («Накануне»,
«Отцы и дети»). «Лишний человек» у него выступает как ведущий герой повестей («Два приятеля», «Затишье», «Ася»). Именно таких персонажей изображает Тургенев в лице Рудина, Инсарова, Базарова. Причем последний - один из наиболее известных персонажей Тургенева - это одновременно и лишний, и новый человек. Ярко представил «нового человека» Чернышевский в произведении «Что делать?»
3.Философская лирика Ф.И.Тютчева: проблематика, поэтика, основные мотивы и образы.
Ф. И. Тютчев — гениальный лирик, тонкий психолог, глубокий философ. Певец природы, остро ощущавший космос, прекрасный мастер стихотворного пейзажа, одухотворенного, выражающего эмоции человека.
Мир Тютчева полон таинственности. Одна из его загадок — природа. В ней постоянно противоборствуют и сосуществуют две силы: хаос и гармония. В избытке и торжестве жизни проглядывает смерть, под покровом дня скрывается ночь.
Тютчевским картинам природы свойствен динамизм. В его лирике природа живет в разные часы дня и времена года. Тютчев стремится запечатлеть момент превращения одной картины в другую. Например, в стихотворении “Тени сизые смесились...” мы видим, как постепенно сгущаются сумерки и наступает ночь. Быструю смену состояний природы поэт передает при помощи бессоюзных конструкций, однородных членов предложения. Динамизм поэтической картине придают глаголы: “смесились”, “уснул”, “поблекнул”, “разрешились”. Слово “движение” воспринимается как контекстуальный синоним жизни.
Тютчева принято называть певцом природы. Автор «Весенней грозы» и «Весенних вод» был тончайшим мастером стихотворных пейзажей. Но в его вдохновенных стихах, воспевающих картины и явления природы, нет бездумного любования. Природа вызывает обычно у поэта размышления о загадках мироздания, о вековечных вопросах человеческого бытия. Для него природа — такое же одушевленное, «разумное» существо, как и человек.
Наименьшее место занимает здесь лирика сострадания, представленная, однако, такими захватывающими произведениями, как «Слезы людские» и «Пошли, Господь, свою отраду». Пределы, поставленные человеческому познанию, ограниченность знания «человеческого Я», слияния человека с жизнью природы, описания природы, нежное и безотрадное признание ограниченности человеческой любви – таковы господствующие мотивы философской поэзии Тютчева.
Здесь Тютчев действительно является вполне своеобразным и если не единственным, то, наверное, самым сильным во всей поэтической литературе». В этом мотиве отражается вся поэзия Тютчева. Стихотворения «Святая ночь», «О чем ты воешь, ветр ночной», «О, вещая душа моя», «Как океан объемлет шар земной», «Ночные голоса», «Ночное небо», «День и ночь», «Безумие» и другие представляют собой единственную в своем роде лирическую философию хаоса, стихийного безобразия и безумия. И описания природы, и отзвуки любви проникнуты у Тютчева этим сознанием. «Герой» многих произведений Тютчева — человеческий разум, жаждущий познания. Картины мира, нарисованные Тютчевым, как правило, лишены строгих и точных примет времени и места действия. Это характерно для философской поэзии вообще — она носит внебытовой характер. Лирический герой его поэзии не считается выразителем какой-то обусловленной философской теории, он всего-навсего задается "проклятыми", не располагающими ответами вопросами: что есть человек? Для чего он заброшен в мир? Для чего сотворена сама природа? В чем загадка природного бытия?
Проблематика: тема одиночества; свобода – главное условие сохранения человеческого духа(только в своем духовном мире, по мысли Ф.И. Тютчева, человек обретает духовную свободу.
Она же дает силы в противоборстве с угнетающей прозой жизни. Свобода – главное условие сохранения
человеческого духа, только она удерживает от распада антиномию "человеческий дух – реальный мир"); изменение отношения Ф.И. Тютчева к способности человека любить ( "О как убийственно мы любим…", "Предопределение", "Близнецы", "Она сидела на полу…"); тема судьбы ("Тени сизые смесились…"); понимание человека ("С поляны коршун поднялся...", "А я здесь в поте и в пыли,// Я, царь земли, прирос к земли!.."), человек и природа( освещается на протяжении всего творчества).
Философской лирике Тютчева не чужда и характерная для поэзии романтизма мистическая тема "откровения", "высшего познания", приходящего в результате в акте слияния человеческой души с "душой мира" (стихотворения "Проблеск", "Видение" и другие). Для этой темы характерно противопоставление дня как "внешнего шума" и ночного уединения как пути к "настоящему" познанию. Этот мистический мотив нередко встречается в философской лирике Тютчева (часто выражаемый поэтом в образе звездной ночи), а, следовательно, его можно считать одним из основных в творчестве лирика.
Главными образами философской лирики были человек и природа, ее всяческие отражения, проявления. Автор желал слияния одного с другим, хотя понимал, что это невозможно. Таким образом, вечное, космическое, неразрешимое противоречие приобретает трагический характер.
Философская лирика Тютчева включает и исторические темы, например, историю Древнего Рима. Но Ф.И. Тютчев не анализирует события, а пытается передать свои переживания, вызванные ими: «Рим», «Цицерон», «Рим ночью» и др.
4.Особенности любовной лирики Ф.И.Тютчева. «Денисьевский цикл». Идейная связь любовной лирики с общими философскими проблемами лирики поэта.
Любовная лирика Тютчева очень непроста, главным образом потому, что она исполнена психологизма и романтизма, она «пережита и выплеснута», она написана сердцем, от сердца и для сердца. Многие стихотворения Федора Ивановича автобиографичны, многие говорят о его жизни и о его любовных переживаниях. Но тем не менее, не стоит отождествлять лирического героя любовной лирики Тютчева с самим поэтом. Ведь тютчевская поэзия намного тоньше и иносказательнее, чем это кажется на первый взгляд. Взять хотя бы стихотворение «Весна», которое, на первый взгляд, повествует о том, как все меняется в мире с приходом этой долгожданной поры года.
В любовной лирике Тютчев создаёт ряд стихотворений, которые принято объединять в «любовно-трагедийный» цикл, называемый «денисьевским циклом», так как большинство принадлежащих к нему стихотворений посвящено Е. А. Денисьевой. Характерное для них осмысление любви как трагедии, как фатальной силы, ведущей к опустошению и гибели, встречается и в раннем творчестве Тютчева, поэтому правильнее было бы назвать относящиеся к «денисьевскому циклу» стихотворения без привязки к биографии поэта. Сам Тютчев в формировании «цикла» участия не принимал, поэтому зачастую неясно, к кому обращены те или иные стихи — к Е. А. Денисьевой или жене Эрнестине. В тютчеведении не раз подчеркивалось сходство «Денисьевского цикла» с жанром лирического дневника (исповедальность) и мотивами романов Достоевского (болезненность чувства).
Мотивы скоротечности счастья, гибельности любви, вины перед любимой женщиной особенно характерны для стихотворений из так называемого «Денисьевского цикла» («В разлуке есть высокое значенье...», «Не говори: меня он, как и прежде, любит...»,«Она сидела на иолу...», «Весь день она лежала в забытьи...» и другие). «Денисьевский цикл» обнажает трагическую сущность любви: «самоубийство», «блаженство и безнадежность», «поединок роковой» — такова любовь в понимании Тютчева. Поэт не передает отдельных черт внешнего облика возлюбленной, он пользуется традиционным набором условных деталей: глаза, губы, улыбка, — только называя их, зачастую даже не подбирая к ним эпитетов, не говоря уже о том, чтобы с их помощью нарисовать конкретный портрет героини любовной лирики.
Мотив трагического одиночества стал постоянным в лирике Тютчева, центральным в стихах, посвященным утраченной любви. Немного стихов в «Денисьевском цикле», но глубина чувства, с каким поэт рассказывает о своей любви, ставит их в особый ряд среди всех стихов о любви русских поэтов.
Поэт, переживая по поводу одиночества, вплетает между строк, написанных для любимой, свой любимый образ природы, которая является неотделимой частью всего его творчества. Здесь и прослеживается прямая связь между двух лирик – любовной и философской. Тютчев в явлениях природы видит образ возлюбленной, проводит параллели.
5.Эстетическая программа и поэтическая практика А.А.Фета: трактовка соотношения искусства и действительности, особенностей поэтического творчества, ведущие мотивы и темы лирики.
Лирика А. А. Фета занимает особое место среди шедевров рус.лит-ры. Афанасий Афанасьевич Фет был новатором своего времени в области стиха, обладал особым, неповторимым даром тончайшего лирика. Его поэтическая манера письма, “фетовский почерк”; придали его поэзии неповторимое очарование и прелесть. Фет был новатором во многих отношениях. Он раскрепощал слово, не заковывал его в рамки традиционных норм, а творил, стремясь выразить свою душу и чувства, наполняющие ее. Словосочетания, встречающиеся у Фета, поражали и возмущали многих его критиков, но по достоинству были оценены его почитателями.
Удивляет то, как изображена природа у Фета. Она настолько очеловечена, что мы часто встречаем “травы в рыдании”, “овдовевшую лазурь”, “лес проснулся, весь проснулся, веткой каждой”. Раскрепощенность фетовского слова выражается еще и в том, что оно всегда тянулось, “тяготело”, не только к поэзии, но и к живописи, к музыке. Ярким примером такого письма является стихотворение “Певице”: Тяжело понять, как в звуках могут быть “жаркие слезы”, почему на них “кротко светит улыбка любви”. Но произведение действительно имеет неповторимый музыкальный эффект. Читая стихотворения Фета, погружаешься в какой-то необыкновенный мир, мир чудесных звуков, волшебных красок, сказочных картин. Со страниц льется прекрасная музыка, вспархивают птицы, а сердце уносится в “звенящую даль”. Именно такие чувства вызывает цикл стихотворений “Мелодии”. Как легко проследить течение мыслей автора - звуки фортепиано плавно перетекают в пение “хора природы”, которое сменяется отдельными аккордами гитары, пробуждающими воспоминания, выстраивающими образы.
Удивляет то, сколько оттенков чувств можно проследить в лирике Фета: грусть, тревога, сомнение, страсть, тоска- все это отражено подчас в 2-3 четверостишиях. Стихотворения будят в душе неповторимые чувства. Обладая ассоциативно-метафорическим мышлением, автор доносит до читателя необычные образы, и читатель сам “додумывает” ситуацию, представленную в стихотворении. Это лишь намек на то, о чем хотел сказать автор. Фет - поэт-живописец, во многих стихотворениях прослеживается богатая цветовая гамма, подчас контрастная, где четко проявляются свет и тени. В стихотворениях Фета можно выделить такие, в которых отражается движение, жест. Например, в стихотворении “Диана” отражение в воде лика богини, колеблемое ветром, дает жизнь неподвижному мрамору. Фет стремится расширить границы языка, поэтического слова, но приходит к выводу, что выразить на бумаге можно лишь малую часть всех чувств, переживаний, а все остальное принадлежит тебе и твоему внутреннему миру, понять который не может никто. Осознавая ограниченность словесного материала, поэт восклицает: Как беден наш язык! — Хочу и не могу — Не передать того ни другу, ни врагу, Что буйствует в груди прозрачною волною. Жалуясь на нехватку словесного материала, поэт все же смог выразить свои чувства и переживания, используя свою фантазии. В лирике Фета слились поэзия, живопись, музыка, которые в совокупности составляют неповторимое обаяние фетовской поэзии. Стремление Фета показать явление во всем многообразии его переменчивых форм сближает поэта с импрессионизмом. Зорко вглядываясь во внешний мир и показывая его таким, каким он предстает в данный момент, Фет вырабатывает совершенно новые для поэзии приемы, импрессионистического стиля. Его интересует не столько предмет, сколько впечатление, произведенное предметом. Фет изображает внешний мир в том виде, который соответствует сиюминутному настроению поэта. А.А.Фет был одним из родоначальников рус. импрессионизма, появившегося как стиль в Европе в конце 19 в. Его произведения оказали влияние не только на рус., но и на мировую культуру.
6.Музыкальность и импрессионизм в поэзии А.А.Фета: сущность, причины возникновения и основные формы проявления.
Одним из основных стремлений выдающегося русского поэта Афанасия Афанасьевича Фета на протяжении всего его творческого пути оставалось стремление найти в поэзии «убежище от всяких житейских скорбен, в том числе и гражданских». Вот почему в его произведениях мы не найдем тяжелых и горестных мыслей, описаний реальных политических и социальных событий. В них лишь красота, гармония, музыкальность
Одним из основных стремлений выдающегося русского поэта Афанасия Афанасьевича Фета на протяжении всего его творческого пути оставалось стремление найти в поэзии «убежище от всяких житейских скорбен, в том числе и гражданских». Вот почему в его произведениях мы не найдем тяжелых и горестных мыслей, описаний реальных политических и социальных событий. В них лишь красота, гармония, музыкальность.
С первых минут знакомства со стихотворениями Фета обращает на себя внимание их богатая звуковая окраска, их мелодичность и плавность, которые сближают их с музыкальными произведениями. Жизнерадостность и музыкальность звучат в каждой строчке
Стихи Фета необыкновенно музыкальны. Это чувствовали и композиторы, современники поэта. П. И. Чайковский говорил о нем: «Это не просто поэт, скорее поэт-музыкант...» Фет считал музыку высшим видом искусства и доводил свои стихи до музыкального звучания. Написанные в романсово-песенном ключе, они очень мелодичны, недаром целый цикл стихов в сборнике «Вечерние огни» Фет назвал «Мелодии»
7.Лирика Н.А.Некрасова: проблемно-тематический состав и основные признаки поэтической системы.
В лирике Некрасова слились воедино два понятия: народ и родина. Они были для поэта неразделимы, и это вполне объяснимо, если вспомнить его биографию. Некрасов провел детство на берегу Волги, под Ярославлем, в имении своего отца . С ранних лет он видел жизнь крестьян, их радости и горести, их тяжелый труд и редкие праздники. Уже тогда поэт научился любить свой народ, свою родину.
Но любовь к родине была у него не простой. Для Некрасова существовало как бы две России: Россия помещиков-крепостников, чиновников, равнодушных к бедам народа, бездарных правителей и другая Россия – Россия народная, близкая и понятная поэту. Некрасов ненавидел первую Россию и всем сердцем любил вторую. Поэт ненавидел крепостное право и крепостников, особенно таких жестоких и своенравных, как его отец.
Поэт был невольным свидетелем нравственных и физических мучений крепостных, этих бесправных и безмолвных рабов. В стихотворении « Родина» Некрасов нарисовал имение отца, но в нем крестьяне выносили нестерпимые страдания, там «рой подавленных и трепетных рабов завидовал житью последних барских псов». Такую же картину можно было наблюдать в любом уголке России; и именно тогда, в детстве, Некрасов научился «терпеть и ненавидеть»: терпеть боль при виде мучений
русского народа и ненавидеть тех, кто причинял эти мучения. Не случайно много позже в стихотворении «Элегия» поэт написал: «Я лиру посвятил народу своему…» Он определил главную тему своего творчества – «страдания народа». Пока народ находился в неволе, лира поэта должна служить народу. Некрасову было горько видеть, как труд крестьян служит не их собственному благу, а процветанию помещика.
О собственном положении народа и о полном безразличии к его бедам властей Некрасов написал в стихотворении «Размышления у парадного подъезда». Поводом для его написания послужила обычная для того времени уличная сцена: крестьян-ходоков, издалека пришедших в Петербург «за правдой, прогоняют от подъезда дома чиновника-вельможи. Поэт явно с сочувствием рисует этих крестьян, которых, видно, крайняя нужда заставила пуститься в долгий путь. Но их не пустили даже на порог этого дома, потому что его хозяин-министр «не любит оборванной черни», он в это время сладко спит в своих роскошных палатах и не желал ничего знать о народных нуждах. В стихотворении Некрасов нарисовал потрясающую по силе и правдивости картину народных страданий. Бедный русский крестьянин стонет «по полям, по дорогам…по тюрьмам, по острогам…» И даже знаменитая песня бурлаков, раздающаяся над Волгой это тоже стон.
В конце стихотворения Некрасов с надеждой спрашивал, обращаясь к народу: «Ты проснешься ль, исполненный сил?» Поэт верил в силу русского народа, в его будущее. В этих строчках поэта заключалась его вера в родину и ясное понимание того, что Россия и русский народ – это великие и неразделимые понятия. Поэт верил, как и А. С. Пушкин, в то, что «Россия вспрянет ото сна» и над ней взойдет «звезда пленительного
счастья» - звезда свободы. И ради этого Некрасов жил и творил. СВОБОДА Родина мать! по равнинам твоим Я не езжал еще с чувством таким! Вижу дитя на руках у родимой, Сердце волнуется думой любимой: В добрую пору дитя родилось, Милостив бог! не узнаешь ты слез! С детства никем не запуган, свободен, Выберешь дело, к которому годен;
Хочешь - останешься век мужиком, Сможешь - под небо взовьешься орлом! В этих фантазиях много ошибок: Ум человеческий тонок и гибок, Знаю, на место сетей крепостных Люди придумали много иных, Так но распутать их легче народу. Муза! с надеждой приветствуй свободу!
20.Идейно-художественная концепция романа И.А.Гончарова «Обыкновенная история». Роман в оценке В.Г.Белинского.
Белинский о Гончарове
Автор “Обыкновенной истории” поэт, художник, и больше ничего. Из всех нынешних писателей он один, только он один приближается к идеалу чистого искусства. У Гончарова нет ничего, кроме таланта. К особенностям его таланта принадлежит необыкновенное мастерство рисовать женские характеры.
Он никогда не повторяет себя, ни одна его женщина не напоминает собою другой, и все, как портреты, превосходны. Что общего между грубой и злой, но по-своему способной к нежным чувствам Аграфеной и между светской женщиной, мечтательной и с расстроенными нервами? И каждая из них в своем роде мастерское, художественное произведение. Мать молодого Адуева и мать
Наденьки — обе старухи, обе очень добры, обе очень любят своих детей и обе равно вредны своим детям, наконец, обе глупы и пошлы. А между тем это два лица совершенно различные: одна барыня провинциальная старого века, ничего не читает и ничего не понимает, кроме мелочей хозяйства; другая барыня столичная, которая читает французские книжки, ничего не понимает, кроме мелочей хозяйства. Что общего между этою живою, ветреною, своенравною и немножко лукавою Наденькою и тою спокойною по наружности, по пожираемою внутренним огнем Лизою? Тетка героя романа — лицо вводное, мимоходом очерченное, но какое прекрасное женское лицо! Как хороша она в сцене, оканчивающей первую часть романа! Женщины г. Гончарова — живые, верные действительности создания. Это новость в нашей литературе.
Обратимся к двум главным мужским лицам романа — молодому Адуеву и его дяде, Петру Иванычу. Говорят, тип молодого Адуева — устарелый; говорят, что такие характеры уже не существуют на Руси. Нет, не перевелись и не переведутся никогда такие характеры, потому что их производят не всегда обстоятельства жизни, но иногда сама природа. Родоначальник их на Руси —
Владимир Ленский, по прямой линии происходящий от гетевского Вертера. В нем есть чувство деликатности и приличия: если б он сделал хорошую привычку рассуждать о том, что всего ближе к нему, он пораздумался бы о темном чувстве, которое заставило его въехать в трактир, а не прямо на квартиру дяди, ж скоро понял бы, что нет никаких причин ожидать от дяди другого приема, кроме как разве равнодушно-ласкового, и что нет у него никаких прав на жительство у него в квартире. Но, к несчастию, он привык рассуждать только о любви, дружбе я других высоких и далеких предметах и потому явился к дяде провинциялом с ног до головы. Исполненные ума и здравого смысла слова дяди ничего не растолковали ему, а только произвели на него тяжелое и грустное впечатление и заставили его романтически страдать. Он был трижды романтик — по натуре, по воспитанию и по обстоятельствам жизни, между тем как и одной из этих причин достаточно, чтоб сбить с толку порядочного человека и заставить его наделать тьму глупостей. Полное изображение характера молодого Адуева надо искать в его любовных похождениях. В них он весь, в них он представитель множества людей, похожих на него, как две капли воды, и действительно обретающихся в здешнем мире.
Эта порода людей, которых природа с избытком наделяет нервическою чувствительностью, часто доходящею до болезненной раздражительности
(susceptibility). Они рано обнаруживают тонкое понимание неопределенных ощущений и чувств, любят следить за ними, наблюдать их и называют это — наслаждаться внутреннею жизнью. Поэтому они очень мечтательны и любят или уединение, или круг избранных друзей, с которыми бы они могли говорить о своих ощущениях, чувствах и мыслях, хотя мыслей у них так же мало, как много ощущений и чувств. Вообще они богато одарены от природы душевным