Василий Фёдорович Дубский (журналист, начинающий писатель)
13.01.1923-04.04.1958
О том, что Василий Дубский – друг Небогатова, я узнала совершенно случайно. В 2011 году, готовя материал к 90-летию отца для публикации в газете «Земляки», я волею случая познакомилась с журналисткой Натальей Васильевной Милютиной. Сначала заочно: я привезла в редацию свой распечатанный материал и диск с готовым для публикации текстом. Оставила на рабочем столе отсутствующей журналистки, ведущей рубрику по культуре. Мне было важно, чтобы, посмотрев материал, она решила – давать или не давать то, что я подготовила, в печать. Оставила свои координаты её коллегам, не очень надеясь на какой-либо ответ. Однако вскоре раздался звонок с благодарностью за предоставленный мною материал. Наталья Васильевна заверила меня, что статья выйдет обязательно, потому что материал ей понравился (так, благодаря ей и появилась большая – на целую полосу – статья, которой она, Наталья Васильевна, дала название «И всё острее душ родство», да ещё и стихи Небогатова приложила и фотографию Небогатова с книгой в руках). Вот тут-то она и спросила меня: «А знаете ли Вы, Нина Михайловна, такого журналиста – Василий Дубский?» И добавила: «Он был другом Вашего отца». Я очень удивилась: что-то я такого имени в окружении отца не слышала. Знала о Волошине, Молостнове, Буравлёве и о некоторых других его друзьях, а это имя мне ни о чём не говорило. Наталья Васильевна пояснила, что этот самый Василий Дубский – её отец. Так что мы – дочери двух друзей-журналистов. Только спустя несколько лет, занимаясь отцовским творческим наследием, я смогла понять, почему я не помнила довольно звучного имени: Дубского не стало в 1958 году, когда мне было всего-навсего 12 лет, и таких тонкостей и подробностей биографии отца я просто не знала, да и, честно признаться, вряд ли интересовалась тогда так уж глубоко, кто кем был для отца. И вряд ли осознавала в том возрасте всю личность и значимость отца (для меня все в редакции были «дядями» и «тётями»: «дядя Саша» – Волошин, «дядя Женя» – Буравлёв, «дядя Юра» – Баландин, «дядя Петя» – Костюков, «тётя Зина» – Волошина, «тётя Аня» – Смирнова и др.).
Помог разобраться, так кто же он такой – этот Василий Дубский – опять же случай: Галина Ивановна Карпова, преподаватель КемГУ, с которой я познакомилась в канун 90-летнего юбилея Небогатова, канд. фил. наук, доцент кафедры русского языка и литературы XX века факультета филологии и журналистики, давала мне для ознакомления старенький номер (№ 12 за 1959 год) альманаха «Огни Кузбасса» со стихотворением Небогатова «Шахтёрская душа» – памяти этого самого молодого его коллеги по газете Дубского (как оказалось, ровесника моей мамы – он тоже 1923 года рождения). Прочитала я короткую информацию о нём, полистала страницы с его рассказами, а потом и стихотворение Небогатова под названием «Шахтёрская душа». Стихотворение мне понравилось. Отец очень тепло и с болью написал о своём молодом собрате, и я поняла, насколько тяжела была для него потеря – ведь смерть вырвала из журналистских рядов совсем молодого – 35-летнего! – человека…
Когда я задумала писать этот свой материал «Небогатов – памяти ушедших», мне снова пришлось обратиться к Наталье Васильевне за некоторыми уточнениями: в журнале не очень хорошо (смазанно как-то, нечётко) прочитывалась дата под письмом Михаила Шолохова Дубскому. Она любезно ответила мне: «Письмо датировано 11 ноября 1948 года. Оно хранится у меня дома». И добавила ещё: «Отец был награждён медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». А в детдом попал потому, что родители были репрессированы, но мы ничего не знаем о них, к сожалению». Это она дополнила ту копию предисловия к рассказам её отца, которую я сделала с плохо читаемого старенького журнала и отправила ей. Вот этот текст (расшифровка – «перевод» с журнального):
Василий Фёдорович Дубский (1923-1956), воспитанник Кемеровского детского дома, трудовую жизнь начал на шахте «Пионер». Здесь же приобрёл квалификацию горного техника-электромеханика.
На шахте они написал первые рассказы. Один из них – «Стрелочница» В.Дубский послал М. Шолохову. Писатель ответил прямо: рассказ слабенький, но работать стоит. И Дубский упорно работал, месяцами вынашивая свои небольшие рассказы.
(далее – письмо от Шолохова, в оригинальной рукописи):
Уважаемый т. Дубский!
Рассказ, с моей точки зрения, слабенький, но работать Вам стоит. «Ищите и обрящете».
Желаю успеха!
С приветом – М. Шолохов.
11.11.48.
В 1948 г. в газете «Кузбасс» был опубликован его рассказ «Шахтёрская натура». В том же году Дубский перешёл на газетную работу в шахтёрскую многотиражку, затем работал корреспондентом радиовещания, а в марте 1958 года был утверждён редактором промышленного отдела областного радиовещания.
Произведения В. Дубского печатались в газетах «Кузбасс», «Комсомолец Кузбасса», «Красная Шория». В альманахе «Огни Кузбасса» были опубликованы его повесть «В добрый путь» (№ 8, 1955) и рассказ «Беруна» (№ 9, 1956).
В последние годы своей короткой жизни Василий Дубский работал над повестью о жизни горняцкой молодёжи. Опубликовать этот труд не успел. Болезнь унесла его жизнь в самом расцвете творческих сил. // Огни Кузбасса. – 1959. – № 12. – С. 54.
Наталья Васильевна по моему настоянию написала замечательный очерк о дружбе наших отцов. Радуюсь за неё, что он опубликован теперь и на страницах журнала «Огни Кузбасса» (см. № 1 за 2017 год). Здесь, в этом журнальном варианте, больше говорится о семье и корнях Натальи Милютиной, что очень важно для любого из нас: знать свою семейную историю, чтобы было что передать нашим детям и внукам.
Есть этот очерк Натальи Васильевны о дружбе наших отцов и в интернете: см. по ссылке «Ищите и обрящете» (О Василии Федоровиче Дубском ...
слово-сочетание.рф/news/«Ischite-i-obryaschete»-(O-Vasilii-Fedoroviche-Dubskom)
Пересказывать очерк я не буду – откройте журнал или страницу в интернете и читайте. А дополню его фрагментом, касающимся Василия Дубского, из неопубликованной рукописи Марии Ивановны Небогатовой (о муже и его творчестве): «…В редакции работал талантливый журналист В. Дубский. Умный, красивый тридцатилетний журналист, он писал хорошие рассказы. Однажды он решил послать несколько рассказов Шолохову с просьбой посмотреть и оценить. Вскоре получил ответ, что автор рассказов, несомненно, талантливый человек. И, казалось бы, перу Василия открылась широкая дорога в литературу, в жизнь. Но однажды, возвращаясь с работы домой, он упал и замёрз. Он был другом нашей семьи. И мы с Михаилом долгие годы не могли смириться с этой нелепой смертью».
Ну, и, наконец, стихотворение Михаила Небогатова, которое опубликовано в упомянутом мною двенадцатом номере альманаха:
ШАХТЁРСКАЯ ДУША
Метель заметала дорогу,
Топила огни фонарей…
Спешил он к родному порогу –
К жене, ребятишкам скорей!
Вдруг болью всё тело, как током,
Пронзило… Схватился за грудь.
Шагнул, оступился – и боком
Стал падать в свистящую муть…
Рассудок готов согласиться,
А сердце не верит никак,
Не может, не хочет смириться,
Что всё это правда, всё так.
Мне легче поверить в иное:
Войдёт он нежданно живой
И сразу же что-то смешное
Расскажет, тряхнув головой.
Увидев газетный тот номер
С известьем – ушёл навсегда, –
Прищурится: – Кто это помер?
Что-о? Дубский! Не верь! Ерунда.
Возьмёт из кармана «москвички»
Бумажную трубку тотчас.
На стол – папиросы и спички…
– Послушай-ка новый рассказ!..
Сюжет, как всегда, немудрёный,
Герой, как обычно, – шахтёр…
Прочтёт и, в героя влюблённый,
Запальчиво ринется в спор.
– Я знаю шахтёрскую душу!
Из жизни узнал, не из книг.
И пусть кой-кого оглоушу –
Такой уж горняцкий язык.
…Немало задумано было,
Да мало он сделать успел.
В чернильнице сохнут чернила,
И стол у окна опустел…
Нет, в сердце живой ты, Василий.
И слышу твой голос: – Не верь!
Как много нам надо усилий,
Чтоб жить после близких потерь…
// Огни Кузбасса. – 1959. – № 12. – С. 58.
Завершить эту подборку памяти ушедших хотелось бы отрывком из стихотворения Михаила Небогатова «Ручейки просёлочных тропинок», в котором – суть настоящего бессмертия человека по-небогатовски:
…Так шагать бы, жить до девяноста.
Но когда-то мы простимся, Русь.
Кончится всё буднично и просто:
Я дождинкой в речке растворюсь.
В день такой же,
В блеске и цветенье –
Жизнь была плоха или хороша –
От меня бесплотной даже тени
Не увидит ни одна душа…
Равно всё – и человек, и колос.
Мысли о бессмертье – ерунда.
Только и останется твой голос
В строчке –
В скромной веточке труда.
Нина Инякина, г. Кемерово.
15.07.2017.
(к статье я приложила фотографии, имеющиеся у меня, и имеющие отношение к тексту, которые можно увидеть в фотографиях на этой странице)