Социальное пространство у бушменов

Бушмены Калахари живут небольшими группа­ми и занимаются охотой и собирательством. Большую часть жизни индивиды проводят в тес­ном кругу знакомых людей (своей группы). В за­сушливый сезон из-за недостатка пищи группы делятся на семьи, вынужденные некоторое вре­мя жить самостоятельно. Поселение группы состоит из 10-20 простых хижин, расположенных по окружности. Рассто­яние между ними таково, что обитатели сосед­них строений могут свободно переговаривать­ся друг с другом, например родители часто живут вблизи своих детей. Хижины строятся из веток, которые втыкаются по кругу в землю и, переплетаясь в верхней части, образуют свод. Все сооружение покрывается травой. Размеры хижин неодинаковые. Обычно высота не более 2,3 м, а ширина основания от 2,5 до 4 м. Выхо­ды ориентированы на открытую площадку посе­редине поселения. Каждая супружеская пара имеет собственную хижину, где живет со свои­ми детьми. Незамужние женщины строят себе отдельную хижину, а холостяки и вдовцы ночу­ют под открытым небом.

Отношения между родственниками свободные. Исключение составляют родители, родные сес­тры и братья, родители мужа или жены. Отно-

шения с этой категорией подчинены строгим правилам. Нельзя садиться близко к ним и до­трагиваться до них. Нельзя браниться или зло­словить в их присутствии. Над ними нельзя под­шучивать. В группах народа г'ви младшие чле­ны семьи должны с почтением обращаться к старшим, используя местоимение во множе­ственном числе. Нельзя брать без разрешения принадлежащие им предметы, а если нужно что-

либо взять у них или передать им, то прибега­ют к помощи третьего лица. На детей в возрас­те до 7-8 лет эти правила не распространяют­ся, поэтому зачастую можно наблюдать теплые дружеские отношения между старшим братом и его маленькой сестренкой или же между от­цом и малолетней дочерью. Поскольку подоб­ные ограничения имеют множество полутонов и

GD

женщиной, старшим и младшим по возрасту, начальником и подчиненным, дворянином и крестьянином.

В преодолении дистанции огромную роль играют человеческие чувства. Мы не можем дойти до родного человека пешком — слишком велико рассто­яние, разделяющее нас. Но в своих чувствах и памяти мы можем находиться очень близко к нему. У нас есть способность постоянно чувствовать присут­ствие близкого человека, даже слышать его голос, ощущать его боль. Теле-портация и телепатия здесь ни при чем. Причиной является культурная эво­люция человеческого рода, многократно усилившая эту способность, и со­циализация индивида, проходящая преимущественно в первичных группах, т.е. в кругу семьи, родственников и друзей, которые позже приобретают спо­собность переноситься к нам в мысленном пространстве — пространстве на­ших чувств и воспоминаний. Возможно, что это уникальная способность, присущая только человеку.

Вопросам социальной и межличностной дистанций немало внимания уде­лил Г. Зиммель в своей работе «Социологии пространства»². Органы телесно­сти человека — слух, зрение, речь и знание, память и ощущения, наконец, обоняние — служат у него не только каналами пространственного восприя­тия одного человека другим, но механизмами, причем прирожденными, ста­ло быть, социобиологическими, определения социальной и культурной ди­станций. У каждого органа чувств — свой масштаб дистанции, на которой вос­принимается атрибутика другого человека. Зрение и слух действуют на

оттенков, напряженности в повседневных отно­шениях родственников нет. По утрам семьи бушменов собираются вместе — дети, родители, старики. Здесь же завтракают незамужние или овдовевшие тетки и дядья. После завтрака дети расходятся по соседним хижинам или собираются в маленькие группы со своими друзьями. Они есть у каждого ребенка. Особенно дружны двоюродные братья и сестры одинакового возраста.

И взрослые любят собираться группами. Охо­та и собирательство занимают лишь часть их времени. Женщины затрачивают на поиск пищи около трех часов в день. У них остается достаточно времени для общения в деревне, а у мужчин свободного времени даже боль­ше — ведь они охотятся не каждый день. Сво­бодное время — а его у бушменов достаточ­но— заполнено различными занятиями: это разговоры и пересуды, уход друг за другом, укачивание детей и игры с ними, участие в разнообразных состязаниях, раскуривание трубки, занятия самыми различными ремесла­ми (обработка шкур, изготовление наконечни­ков для стрел, бус и т.д.). Основные занятия носят коллективный характер.

Местом проведения всех занятий служит откры­тая площадка посередине поселения. Здесь же проходят и религиозные церемонии. Независи­мо от того, где встречаются люди — в тени де­рева или у какой-либо хижины, — расстояние между группами таково, что они могут свобод­но переговариваться друг с другом. Причем взрослые и дети могут выбирать компанию по вкусу, избегая тех, с кем у них сейчас напряжен­ные отношения.

Конфликты возникают очень редко. Если кого-то оскорбили, он изливает обиду в одиночестве, сидя перед своей хижиной, не называя имен. Каждый слышит его жалобы, и оказываемое таким образом сильное психологическое воз­действие заставляет обидчика на следующее утро мириться: он приносит подарок и извиня­ется. В более серьезных случаях один из участ­ников ссоры на некоторое время покидает де­ревню, забирая семью. Близкое расположение хижин и постоянные контакты помогают гармо­низировать взаимоотношения бушменов. Сокращено по источнику: Эйбл-Эйбесфельдт И. Общественное пространство и его социальная роль// Культуры —диалог народов мира. 1983. № 1. С. 106-121.

Подробнее о концепции социальною пространства у Г. Зиммеля см.: Филиппов А.Ф. Социология пространства: общий замысел и классическая разработка проблемы. — http://www.ruthenia.ru/logos/ number/2000_2/09.html.

средних дистанциях, запах — только на близких. Социальную ценность при­обретают у Зиммеля даже духи, поэтому он пишет о том, что парфюмы за­меняют личную атмосферу искусственной или «фиктивной». Каждый класс и раса имеют специфические запахи, которые могут притягивать или оттал­кивать людей во время взаимодействия и общения. Резкий или неприятный запах может выполнять функцию социального барьера, увеличивая межлич­ностную дистанцию. Но мы не просто ощущаем некий запах, но идентифи­цируем социальную принадлежность его носителя.

Сближение или удаление людей помогает либо мешает им использовать в качестве средства идентификации и другие свои органы. На большом уда­лении звуки еще слышны, а запахи уже неразличимы. Черты лица можно рас­познать лишь при значительном при­ближении. На определенном удалении уже невозможно расслышать слова, тем более уловить интонацию речи, значит, и смысл слов.

Пространственная близость разно­полых людей может пробудить (в том числе и социально запрещенное) сек­суальное возбуждение. Именно поэтому общество придумало немало правил, разделяющих тех, кто пространственно находится ближе всего друг к другу. Самым первым запретом явилось табу на инцест — половые отношения меж­ду кровными родственниками.

Прогресс цивилизации превращает людей из стайеров в спринтеров. Так метафорически можно было бы сформулировать мысль Зиммеля о том, что на коротких дистанциях мы становимся все более и более чувствительными. Древний охотник, грубоватый в своих эмоциональных проявлениях и прави­лах этикета, обладал прекрасным слухом, зрением и обонянием, помогавши­ми ему «почуять» добычу на далеком расстоянии. Современному человеку ни­чего такого не нужно, он стал нежнее, чувствительнее к нюансам и деталям. В этом смысле человек стал более близоруким. Наша социальная телесность пре­терпевает эволюционные и вслед за тем исторические изменения. Западный человек покрывает огромные расстояния в мгновение ока, но он все больше замкнут в собственном мирке и не чувствителен к общечеловеческой боли.

Социальная дистанция, часто граничащая с отчуждением, взаимной не­приязнью и враждой, существует между разными нациями, странами, общи­нами, классами, сословиями, кастами, родами и кланами, семьями. Причи­ной отчуждения могут стать раса, культура, ценностные ориентации, соци­альное происхождение, политические взгляды. В ряде случаев причиной выступает место происхождения. Чужестранцы, пришельцы, иногородние, лимитчики, беженцы, эмигранты, инородцы — это выходцы из других мест, прибывшие в другую общину не на время, а навсегда. Все они — чужаки. Чужак остается для аборигенного населения чуждым элементом, его держат на дистанции, которую конструирует сама группа, местная община.

У современных людей намеренно воспитывается стремление держать ди­станцию с окружающими.Вежливость японцев, особенно по отношению к тем, кто стоит выше в социальной иерархии, боязнь нанести личное оскорбление вынуждает людей быть подчеркнуто вежливыми. Другой способ увеличения дистанции — внушение матери своему ребенку избегать контакта с «чужи-

ми дядями», не ходить с ними в незнакомые места, не открывать дверь по­стороннему и т.п. Психологическое внушение страха к незнакомому — про­дукт не столько западного общества, сколько результат слабой борьбы с пре­ступностью в обществе. Маскировка эмоций в повседневной жизни стано­вится второй натурой. В западном обществе считается неэтичным и даже предосудительным проявлять свои эмоции и тем самым приглашать друго­го человека сблизиться, сократить разделяющую их дистанцию. Американец, потерпевший поражение, будет улыбаться, будто эту улыбку ему приклеили с самого рождения, он будет вести себя сдержанно и не проявлять эмоций. Поскольку в современном обществе люди не испытывают особых угрызений совести, играя на чувствах неизвестного человека, сдерживание эмоций, бе­зусловно, является важным защитным механизмом. Такова цена стратегии общения с незнакомыми людьми на основе эмоционального отчуждения.

Нежелание идти на сближение постепенно перерастает в неумение это де­лать, а скрываясь в глубинах души человека, превращается в комплекс не­полноценности. На Западе проблема приняла такие масштабы, что люди оза­бочены своей неспособностью к общению даже с близкими родственника­ми. На этой почве увеличивается число разводов и умножается работа для психоаналитиков и специалистов по групповой терапии.

Чувство позиции у П. Бурдье³ — это ощущение того, что можно и чего нельзя «себе позволить», четкое понимание границ («это не для нас») и, на­конец, чувство дистанции, которую всячески обозначают и держат, ее ува­жают или заставляют других признать ее. Таким образом, дистанция — со­ставная часть социальной позиции.