Цветовая классификация в африканском ритуале

Трехчленная классификация связана с белым. Красным и черными цветами. Только эти цвета имеют у ндембу первичные (непроизводные) обозначения.

Как говорили мне ндембу, связь между цветами «берёт начало от тайны, связанной с тремя реками: белизны, красноты и черноты». Это загадочное выражение является частью тайного обучения во время обрядов обрезания и во время фазы изоляции в обрядах похоронных сообществ.

В ритуалах посвящения роль ритуального символа выполняют канавки (реки), с жидкостью, окрашенной в определённые цвета.

…информанты, описавшие ритуалы Mukanda и Mung’ong’i, снабдили свой рассказ подробными разъяснениями. Во всех этих ритуалах, сказали они, присутствуют «три реки». «Река крови» обычно имеет форму топора и символизирует «мужчину с женщиной» или «совокупление». «Мужчина» представлен лезвием топора или обушком, а женщина – деревянным топорищем.

Главной «рекой» или «старшей», как называют её ндембу, является «река белизны». Река с красной водой считается средней, а река с черной водой – младшей. Красная река – это женщина и её муж. Смешение крови отца и матери символизирует ребёнка, новую жизнь… Один информант сказал мне, что «река белизны» закрашивается порошком белой глины, обозначает жизненное начало и уподобляется стволу, от которого, подобно ветвям, отходят черная и красная реки. «Черная река» закрашивается древесным углем и символизирует смерть.

Во время обряда посвящения новичкам задают загадки. Вот одна из них: «Что такое белая вода, не знающая ночью покоя?» Правильный ответ: «Семя». Т.о. одним из смыслов «белой реки» является мужская производительная сила. Эта река также именуется «рекой бога».

Понятие «смерти» у ндембу лишены окончательного характера, которым оно отмечено в западной цивилизации. «Умереть» для ндембу часто означает достичь конца определённой стадии развития, достичь предела в цикле роста. «Умерший» человек всё еще активен – он либо в качестве духа предка следит за поведением своих живых родичей и проявляется для них в виде разного рода бедствий, либо же частично воплощается в каком-то из своих родственников, повторяющем черты его характера или физического облика. Умерший не только приобретает новый социальный статус, но изменяется также его модус существования; здесь нет и речи о полном исчезновении. <…> Смерть – это «помрачение», период бессилия и пассивности, пролегший между двумя жизненными состояниями.

Для мышления ндембу характерна также связь между понятиями смерти и созревания. Человек растёт поэтапно, и каждый последующий этап есть «смерть» для предыдущего, так что человеческая жизнь – это ряд смертей и рождений. При первой менструации у девушки ндембу говорят: «она созрела»; то же говорится при ритуалах, связанных с первой беременностью и рождением первого ребёнка. «Через смерть к зрелости» – таким мог бы быть девиз ритуала обрезания.

Из этнографической литературы видно, что в обществах, где в ритуальных целях используются все три цвета, критической ситуацией, в которой они появляются совместно, является инициация…

Выводы:

1) к числу древнейших символов, созданных человеком, принадлежат три цвета, ассоциирующиеся с продуктами человеческого тела, выделение которых сопровождается повышенным эмоциональным напряжением; иными словами, культура как понятие «надфизиологическое» на ранних стадиях своего развития оказывается тесно связанной с физиологией человеческого тела, с осознанием сильных физиологических переживаний;

2) это возвышение телесного опыта ощущается как снабженное избыточной энергией по сравнению со средним её количеством у индивида; источнику этой энергии приписывается космическое или социальное происхождение; аналогии физическому опыту ищутся поэтому везде, где в природе встречаются те же цвета; иначе говоря, опыт социальных отношений в условиях повышенной эмоциональности классифицируется по цветовым рубрикам;

3) три цвета символизируют возвышенный физический опыт, превосходящий нормальное состояние субъекта; поэтому они осмысливаются как «божества» (у индейцев) или мистические сакральные силы, противостоящие обыденному, профаническому;

4) физический опыт, связанный с тремя цветами, есть также опыт социальных отношений. Так, белое – семя ассоциируется с союзом мужчины и женщины; белое – молоко – со связью матери и ребёнка; красное – материнская кровь – также со связью матери и ребёнка и с процессами формирования группы и социальной организации; красное – кровопролитие – с войной, репрессией, конфликтом, социальными беспорядками; красное – добыча или приготовление животной пищи – с положение охотника или скотовода, с производственной ролью мужчины при разделении труда между полами и т. п.

5) в то время как можно указать на множество случаев, когда органические жидкости человеческого тела символически связываются с белым и красным цветами, связь черного цвета с продуктами разложения и распада прослеживается лишь в немногих обществах. Возможно, что черный цвет, часто обозначающий «смерть», «обморок», «сон» или «тьму», связывается с бессознательным состоянием, с опытом «помрачения», затемнения сознания. Белое может представлять также «мир», а красное – «войну»; однако оба остаются разновидностями сознательной деятельности, противоположными черному, олицетворяющему недеятельное, бессознательное состояние;

6) три цвета не только воплощают в себе основной телесный опыт человека (связанный с удовлетворением полового влечения, голода, чувства агрессивности, экскреторных позывов, а также со страхом, тревогой и подавленностью), они также обес­печивают своего рода первичную классификацию действитель­ности. Это противоречит утверждению Дюркгейма, будто соци­альные отношения не основываются на логических отношениях между вещами, а служат для них прототипом. Дюркгейм ут­верждает, что общество не является просто моделью, по кото­рой сформировалась классифицирующая способность мышления, а что социальная структура и есть истинная структура системы отношений между вещами. В первую очередь сами люди разби­ваются на группы. Именно поэтому они и могут думать о ве­щах в форме групп. В центре древнейшей систематики природы находится не индивид, а общество.

В противоположность этому я утверждаю, что именно чело­веческий организм и важный для его существования опыт обра­зуют источник всякой классификации. Сама биология человека требует определенных интенсивных переживаний отношения. Чтобы мужчина и женщина могли зачать, родить потомство и вскормить его, избавиться от нечистот, они должны вступить в определенные отношения — отношения, которые характеризуют­ся эмоциональным накалом переживания. Это именно те про­цессы, которые ндембу называют «реками» и которые берут свое начало в глубине внутренней природы человека. Цветовая триада белое-красное-черное представляет архетип человека как процесс переживания наслаждения и боли…

Восприятие этих цветов и осознание триадных и диадных отношении в космосе и обществе, непосредственное или метафорическое, является про­изводным этого изначального психофизиологического опыта, ко­торый может быть полностью приобретен лишь во взаимодейст­вии людей. Для зачатия требуются двое, и двое участвуют так­же в акте кормления, в борьбе и убийстве (Каин и Авель), а в формировании семьи уже участвуют трое. Множества наклады­вающихся друг на друга классификаций, образующих системы идеологии, которые контролируют социальные отношения, суть уже производные от этих изначальных двоих и троих, очищен­ные от их первичного эмоционального фона. Основная триада священна, поскольку она обладает силой «увлечь человека», преодолеть силу его сопротивления. Хотя триада имманентна его телу, она представляется трансцендентной для его сознания. Представив эти «силы», или «нити жизни», цветовыми симво­лами в ритуальном контексте, люди приобрели ощущение, что они в состоянии «приручить» эти силы и использовать их в со­циальных целях. Но силы эти и обозначающие их символы био­логически, психологически и логически предшествуют социаль­ным классификациям на племенные союзы, кланы, тотемы и т.п.».

Я при­веду некоторые факты в подкрепление своих утверждений и нач­ну с традиционного антропологического различения между обря­дами жизненных переломов и обрядами сезонными или кален­дарными. Обряды жизненных переломов – это такие обряды, в которых ритуальный субъект или субъекты передвигаются, как говорит Ллойд Уорнер, от фиксированного плацентой места в утробе матери к своей смерти и конечной фиксированной точ­ке могильного камня и последнему убежищу в могиле, где пре­бывает уже мертвый организм, — путь, обозначенный множест­вом переломных моментов перехода, которые все общества ритуализуют и публично отмечают соответствующими обрядами, чтобы внушить живым членам общины понятие о значимости личности и группы. Таковы важнейшие вехи рождения, дости­жения зрелости, брака и смерти.

Я бы добавил к этому еще обряды, касающиеся вступления в более высокий статус, будь это политический пост или член­ство в закрытом клубе либо тайном обществе. Эти обряды могут быть индивидуальными или коллективными, но все же чаще их исполняют для отдельных людей. Календарные обряды, со своей стороны, почти всегда касаются больших групп и весьма часто охватывают все общество в целом. Очень часто они исполняются в точно обозначенные периоды годового производительного цик­ла и свидетельствуют о переходе от скудости к изобилию (как на празднествах первых плодов или урожая) или от изобилия к скудости (когда ожидаются трудности зимы, от которых ма­гически защищаются). К этому еще следует добавить все rites de passage, которые сопровождают любые перемены коллектив­ного порядка от одного состояния к другому, как в то время, когда все племя отправляется на войну или когда большая мест­ная община исполняет ритуал для отвращения голода, засухи или чумы. Обряды жизненных переломов и ритуалы введения в должность почти всегда являются обрядами повышения статуса; календарные обряды и обряды групповых переломов могут иног­да быть обрядами перемены статуса.