Часть вторая: халкидика

1. Хромой гонец

Долго я скитался по Аркадии, держа путь на восток к морю. Без меча и копья я избегал дорог, где могли встретиться разбойники. Хитон мой был грязен и так изорван, что почти не прикрывал тела. Я пил из ручья и питался дикими ягодами и оливами, когда мог их найти.

Одной холодной ночью я, подобно зверю, зарылся в подлесок и увидел сон. Молодой кипарис с кривым стволом одиноко стоял на холме. Он быстро рос, как вдруг налетевший ветер сорвал с него всю хвою и оставил голым. Кипарис не прекращал тянуться к небу и вскоре снова зазеленел. Ветер свирепей и сильнее прежнего попытался его сломать, отрывал целые ветви, но дерево только стало выше и окрепло, вновь одевшись хвоей. Проснувшись, я впервые за долгое время улыбнулся новому дню.

Через несколько дней я вышел к прибрежному городу Тиринфу с крепкими стенами и большим дворцом. С востока поднималась колесница Гелиоса, окрасив спокойное море в ярко-синий цвет. Напомнив в молитве Гермесу о его обещании помочь мне, я, прихрамывая, направился к людям. Вид моего тощего и загоревшего тела вызывал удивление и смех.

- Эй, хромой, не иначе, как ты прибыл для участия в играх, - крикнул кто-то из толпы.

Я понял, что боги услышали меня и со всей серьезностью подтвердил свои намерения. Жители города, находясь в праздничном настроении, тут же поддержали эту затею, и толпа с хохотом довела меня до распорядителя игр, где под всеобщее ликование я записался на бег под именем Амфигей.

Прежде, чем начались состязания, мне дали омыть тело и даже предложили еды, от чего я отказался, боясь с непривычки съесть слишком много. Тело мое было легче обычного - за последнее время я много ходил. Подошвы моих ног, после того как порвались сандалии, загрубели, и я был готов к бегу лучше, чем атлеты, тренировавшиеся в привычных условиях. Кроме того они бежали ради славы, а я исполняя волю богов.

Я держался позади остальных, но перед самым финишем сделал рывок и победил. После того как меня наградили венком, сам царь города Тиринфа вручил мне бронзовый треножник. Помня о помощи вестника богов, я сказал.

- Треножник этот я посвящаю своему покровителю Гермесу и со всем смирением прошу принять меня, царь города Тиринф, на службу своим гонцом. Я уже доказал свою скорость, а если ты соблаговолишь, то смогу доказать и верность.

Царь Медон спросил, откуда я, и мне не пришлось ему врать, отвечая, что я явился из города Рипы, где царскую чету постигло ужасное несчастье быть погребенными под обвалившимся склоном. О своем участии в этом я, конечно, промолчал. При поддержке толпы я стал слугой царя Медона. Он не видел причин отказываться от услуг быстроногого гонца, мне же это было необходимо, чтобы поправить свое положение и накопить средств для путешествия в Скиону в далекой Халкидике.

Работа была несложной, поначалу Медон не доверял мне важные сообщения и обычно посылал в ближайшие поместья для уточнения текущих дел о поставках продовольствия и обмена новостями. Постоянный бег и традиционное гостеприимство очень скоро нарастили мясо на моем теле. А когда я был свободен от дел, то купался в море рядом с портом. Мне нравилось смотреть на стоящие в гавани торговые корабли, на работу матросов, на загорелых критян, темнооких колхидцев, светловолосых фракийцев, но ждал я корабля из Халкидики.

Если погода была ненастная, я упражнялся с молодыми воинами в борьбе и битве на мечах. Делал я это потому, что физические занятия были единственным способом прогнать мысли о Каллирое и угрызения совести за смерть моего друга Ореста. Стоило мне увидеть ручей или услышать, как стучат по камням копыта, сердце мое начинало щемить, а на глаза наворачивались слезы.

За полгода работы я не только заработал себе на меч, копье и новый хитон, но и получил репутацию молчаливого и умного гонца. Жизнь моя была однообразна, до того дня как боги снова вспомнили обо мне.

Тем утром я вышел из дома, собираясь пойти поплавать, зашел во дворец предупредить стражу, где меня искать, если появятся срочные поручения, и увидел, что к царю Медону поднимается убийца моей матери Долий. Его борода стала гуще, и сам он чуть потолстел, но не узнать одного из двух своих врагов я не мог.

Он меня не заметил, а я терялся в догадках, что могло понадобиться Долию так далеко от дома в Тиринфе у царя Медона.

Поскольку месть брату была бы преждевременной, я, исполнив то зачем пришел, удалился к морю. Убей я тогда Долия, меня наверняка бы казнили, и мало того, что Иапет избежал бы расплаты, я попал бы в Аид неочищенным от убийства Мекона и страдал бы за это вечно. Такими мыслями я успокаивал себя, пока на берег не прибежала стража, сказав, что Медон ждет меня по срочному делу.

Приготовившись к худшему, я предстал перед царем. Долия в зале не было.

- Амфигей, завтра судно троянских купцов отплывает на родину, они уже согласились высадить тебя в Халкидике. Ты пойдешь в город Скиону и скажешь его правителю: "Царь Медон знает, где он", – я опешил, узнав, что меня отправляют в Скиону, куда мне больше всего надо попасть. – Амфигей, ты понял меня? Что у тебя за дурной вид? Повтори послание.

- Царь Медон знает, где он.

- Правильно. Отныне ты будешь считаться не просто гонцом, а послом. Я приказал выдать тебе жезл и золотые сандалии. Если все пойдет как надо, тебе окажут почести, и вскоре ты приплывешь обратно. Если нет, то помогут тебе боги, Амфигей, - сказал царь Тиринфа Медон.

1. Кони Посейдона

Пентаконтора троянских купцов отплыла с первыми лучами зари. Я неплохо устроился под навесом на корме в самом углу, положив под голову мешок с припасами, меч и жезл посла. С моего места открывался вид на два ряда спин прикованных к веслам рабов. Они слаженно работали под ритмичную песню без слов, так как гребцы были разных племен.

Кроме меня на судне был только один пассажир: странного вида мужчина неопределенных лет с тяжелым лбом и еще более тяжелым взглядом. Он был почти лыс, не считая кудрявых клочков за ушами и нескольких на подбородке, их он время от времени засовывал в рот, не замечая этого. Не ответив на мое приветствие и даже не пошевелившись, он смотрел сквозь меня, пожевывая свою бороду.

К качке я привык быстро. Хотя это было мое первое плавание, смотреть на волны мне быстро надоело, и я стал наблюдать за экипажем. Рулевой был по виду опытным моряком, загоревший и выбеленный солью, он уверено и спокойно правил судном, изредка отдавая приказы команде. Все матросы, как я слышал, имели свою небольшую долю в товарах и работали с душой. Единственный, за кого ухватился мой взор, был капитан, купец и владелец корабля. Его лицо выражало постоянное беспокойство, он часто смотрел за борт, а еще чаще с недоверием поглядывал на меня. Я сделал вид, что не замечаю этого и вернулся под навес.

- Кто ты, юноша? – испугал меня внезапным вопросом мой молчаливый сосед.

- Я Амфигей, посланник царя Медона.

- Гонец. Бегун, - незнакомец ронял слова, как тяжелые камни. – А есть ли у тебя время остановиться и подумать? Нет… Откуда оно у тебя. – После этого он замолчал, и мы не разговаривали несколько дней.

Я привык к тренировкам и ежедневно разминался на палубе. В тот день светило солнце, но ветер был сильный, а волны просто огромные. После того как наш корабль взлетел на один из высоких гребней, море под нами внезапно озарилось яркой вспышкой. Я поделился этим наблюдением со своим соседом и высказал предположение, что это знак, данный нам Посейдоном.

- Что за чушь, мальчик. Будто Посейдону есть дело до тебя, - разразился смехом мой спутник.- Ты смотришь, но не видишь. У всего есть свое объяснение.

- С этим я спорить не буду, и я, скорее всего, знаю объяснение этой вспышке. Но почему это не может быть знаком богов, незнакомец?

- Мое имя Дриоп. Я мыслитель, ты, наверное, слышал обо мне. Ты не знаешь, бегун, но мир движется к своему вечеру. И боги уже не те, что раньше, и люди стали мельче.

- Я бы не стал так говорить о богах, Дриоп, - остерег я его. В ответ на это он снова рассмеялся.

- Амфигей, ведь так тебя зовут? Мы с тобой плывем на одном корабле, и если с ним что-то случится, ведь это случится и с тобой и со мной, верно? И мое убеждение о бессилии богов будет равно твоей вере в их могущество, - Мне было, что возразить, но я промолчал. – Ты слишком юн, чтобы понять и видеть, как мир движется к своему концу. Ты слышал о героях прошлого? А знаешь лично хоть кого-нибудь, похожего на них? Нынешние цари живут во дворцах, построенных людьми, чьи тела давно стали прахом, а нового не строят. Дороги зарастают травами, торговли почти нет, люди заперлись в своих городах и не знают, что происходит у соседей. Обряды справляются по привычке, молитвы не идут от сердца. Вспомни песни об осаде Трои, давно ли это было? И ста лет не прошло с тех пор, как боги следили за каждым шагом смертных, а где они теперь?

Он мог бы продолжать и дальше, но громкий крик матроса оборвал его, я вскочил посмотреть, что случилось, и увидел парус далеко на горизонте. По выражению лиц и потому, как налегли на весла гребцы, я понял, что ничего хорошего это нам не предвещает.

Мы неслись по морю всю ночь, но на рассвете парус стал только ближе. Боясь, как бы Дриоп не накликал худшего, я спросил, куда он направляется.

- В Колхиду, - ответил он. – Я хочу увидеть, как живут люди в дальних странах. Сам я не видел, но говорят в Финикии люди научились оставлять слова на камне.

- Что это за магия, Дриоп?

- Никакой магии, они выдалбливают мысли в скале и сохраняют их для потомков.

- У всех есть мысли, и чтобы их сохранить потребуется очень много работы, - сказал я. – Стоят ли мысли такого труда?

- Твои нет, бегун, а мои стоят, - запальчиво ответил Дриоп и обиженный снова погрузился в молчание.

К вечеру гребцы выдохлись и скорость упала. Ветер слабо полоскал парус, и купец, уже не скрывая своего страха, изо всех сил стегал рабов плетью.

Утром следующего дня, преследовавший нас корабль был так близко, что можно было разглядеть блики на доспехах воинов. Это был легкий тридцати весельный корабль, и по его скорости было видно, что он настигнет нас до конца дня. Рабов уже не надо было подгонять плетью, они гребли, насколько хватало сил. Все матросы переоделись в доспехи, и над судном висело гнетущее молчание, прерываемое только плеском весел и скрипом снастей.

- Дриоп, ты знаешь что-нибудь о городе Скиона?

- Знаю, что тебе туда не попасть, Амфигей, - ответил мыслитель. – Но почему бы и не рассказать. Это молодой торговый город. Основал его Протесилай, вернувшийся из-под Трои. Что еще сказать? Вся Халкидика: это песок, камни и немного деревьев. Если б не удачное расположение, Скионе бы не прожить, а так в этом месте пересекаются торговые пути, и говорят, что город очень богат, - я поблагодарил Дриопа за рассказ, и спросил, будет ли он участвовать в бое с морскими разбойниками, но он больше не удостоил меня разговором.

Когда Гелиос завершал свой дневной путь, преследователи нагнали нас. Бой был недолгим, и я в нем не участвовал. Из своего укрытия под навесом я видел, как в гребцов, так и не раскованных купцами, с правого борта полетели копья, почти все они попали в цель, и корабль встал. Затем раздался треск ломающихся весел, и через мгновение нападавшие оказались на палубе. Несмотря на яростные крики торговцев, их быстро оттеснили к левому борту, и всех, включая капитана, сбросили в воду. Смерть этих людей, закованных в доспехи, была неминуема. Затем часть рабов нападавшие забрали к себе на весла, а остальных казнили, что, на мой взгляд, было лишним. После этого захватчики начали грабить корабль, и очередь дошла до меня и Дриопа.

- Здесь еще двое, Нелей, - закричал обнаруживший нас воин.

- Перерезать горло, - коротко ответил здоровый мужчина с густой светлой бородой, бывший их предводителем.

- Мы эллины, - сказал я.

- Это все меняет, - ответил Нелей. – Выбросите их за борт.

- Постой, я посол, - я показал ему жезл. – Мой статус священен, и ты отяготишь себя моим убийством. – Нелей задумался, а потом на его лице появилась недобрая улыбка.

- Хорошо, посол, я не трону тебя, - и пираты перестали обращать на нас с Дриопом внимание, продолжая переносить награбленное на свой корабль и вскрывать доски на палубе в поиске тайников. Когда они завершили свою работу, я понял, что Нелей решил оставить нас вдвоем на пустом корабле.

- Нелей, - крикнул я. – Ты хочешь утроить свою добычу? – предводитель остановился.

- Что ты хочешь предложить мне, посол.

- Я утрою твою добычу, а ты возьмешь нас на корабль и высадишь в любом эллинском порту.

- Хорошо, как твое имя?

- Амфигей.

- Я возьму тебя, Амфигей, на свой корабль, если ты выполнишь, что обещаешь.

- И я не буду сидеть на веслах.

- По рукам.

- Боги свидетели нашего договора, Нелей.

- Боги свидетели, Амфигей.

- Я думаю, что троянский купец прибил запрещенные к вывозу железные пластины ко дну своего судна, - глаза Нелея загорелись. Железо - редкий металл, и оружие из него лучше бронзового, а доспехи прочнее.

Он тут же послал двоих воинов нырнуть и проверить мои слова. Я задержал дыхание вместе с пловцами и с нетерпением ждал, когда они снова появятся на поверхности. Ведь это была всего лишь моя догадка, основанная на поведении купца и увиденной мной яркой вспышке.

- Посол не врет, – сказал вынырнувший воин. И Нелей радостно хлопнул меня по плечу.

Когда железо перенесли на корабль, Нелей жестом пригласил меня на палубу. Я взял свои вещи и спрыгнул на его судно.

- Эй, постой, насчет тебя мы не договаривались. Я давал обещание только послу, - со смехом обратился Нелей к несчастному Дриопу и оттолкнулся веслом от корабля. Я с грустью смотрел, как из вида пропадает судно с обреченным Дриопом, но кто, если не он, сам обрек себя, прогневив богов.

- Жаль, эти купцы не выпустили вам кишки! – раздался голос с кормы.

- О, боги, кто-нибудь заткните коня или я выброшу его за борт, - взревел Нелей. – Эй, посол, иди передай ему это. Рядом с его клеткой такая вонь, что там никто не спит.

Под дружный хохот команды я обернулся и увидел под навесом высокую деревянную клетку, где стоял грязный, но гордый кентавр.

- Мое имя Керкион, - представился он, когда я подошел ближе. – Ты пленник? Будешь убирать за мной? У тебя есть вино? – он застучал копытами по палубе. Последний вопрос попал в мое больное место.

- Я достану, Керкион, - ответил я и обратился к Нелею.

- Я обещал взять тебя на борт и не сажать на весла, хромой посол, а кормить и поить тебя я не обязан, - с неприятным смехом сказал Нелей.

Ночью воины начали отмечать удачный захват купеческого корабля и, перепившись, вскоре уснули. Мне удалось раздобыть недопитый бурдюк с вином и немного сыра. Я поделился с Керкионом и предусмотрительно спрятал остатки, после чего взял чей-то шлем и, черпая им воду, смыл нечистоты из клетки Керкиона. Не из добрых побуждений, а потому, что спать рядом с такой вонью было действительно невыносимо. Керкион за все это время не произнес ни слова, боясь разбудить Нелея или кого-нибудь из команды, хотя я видел, как ему хочется поговорить. Закончив отмывать корму, я завернулся в свой плащ и уснул.

Разбудили меня голоса воинов, продолжавших пьянку с восходом солнца. Громче всех кричал, конечно, Нелей. Я не открывал глаза и внимательно слушал их разговоры.

- Надо быть такой бабой, как мой брат Адраст, чтобы полгода мучиться с осадой такого мелкого городишки, как Скиона! – услышав эти слова, я чуть было не подпрыгнул от изумления. – Но мы, парни, приплывем и выставим ворота его кудрявой головой, верно? – Воины шумно одобрили сказанное Нелеем, и он принялся подгонять рабов, хотя ветер и без того был сильный, и корабль шел хорошо.

- Как ты попал сюда, Керкион? – спросил я, делая вид, что только проснулся.

- Меня заманили в коварную ловушку.

- На кобылу, - сухо ответил один из воинов, слышавший мой вопрос. Вид у него был суровый, шрам на лице почти закрывал один глаз, а по всему телу были рубцы, по виду не только от оружия, но и от когтей.- Кентавра легко поймать на кобылу, - повторил он.

- Но зачем? - удивился я.

- За всяких таких тварей можно выручить хорошие деньги, - ответил воин. – Восточные цари вообще платят за уродов на вес золота. Их сейчас не так легко поймать, даже сатиры большая редкость, - и с этим я согласился. – Но все это мелочи, - на этих словах Керкион презрительно фыркнул, а разомлевший от вина охотник продолжал. – Вот если б поймать циклопа… Это настоящий подвиг, говорят они ростом, как три человека, и свирепые как быки…

- Ликург, что ты ему рассказываешь? Пойдем к нам, - окликнули его воины, и он присоединился к остальным.

Я заметил, что корабль сильнее подпрыгивает на волнах, а небо покрылось тучами. Весь день погода портилась, а ночью разразился шторм. Полупьяные воины не успели убрать парус, и мачта сломалась, придавив гребцов на левом борту, после чего ее унесло в море. Оставшиеся в живых рабы умоляли расковать их и подняли жуткий вой. Никому не было до них дела. Ветер все усиливался, и еще нескольких смыло в море, я возносил молитву Посейдону, изо всех сил вцепившись в клетку Керкиона. Кентавр умолял разрубить узлы на дверях его тюрьмы, но я не мог разжать руки от страха. Не знаю, сколько продолжался этот кошмар, но, наконец, буря начала затихать, и у всех появилась надежда.

Корабль взлетел на огромную волну, на мгновение задержался на гребне и полетел вниз. Раздался треск, и судно оказалось под водой. После жуткого грохота мы оказались в полной тишине. Я, так и не отпустив клетку, вспомнил о жезле посла у меня за поясом и, вставив его между прутьями, потянул на себя. Керкион изнутри ударил копытами, дверь распахнулась, и мы поплыли вверх.

Я не считаю себя хорошим пловцом, но я довольно долго держался на плаву рядом с Керкионом, и только когда силы совсем покинули меня, помолился богам и пошел ко дну. Боги услышали меня, и дно оказалось у меня под ногами. Ясное сознание вернулось ко мне, я оттолкнулся и, всплыв, подбодрил кентавра. Мы сделали последний рывок в темноте и вскоре почувствовали гальку пляжа, я немного отполз от моря и, поблагодарив Посейдона, заснул.

Со дна сна я почувствовал, что кто-то легонько покалывает меня острием копья.

- Говорю тебе, эта тварь в водорослях - настоящий конь Посейдона.

- Ага, а этот второй его посланник, видишь у него позолоченные сандалии.

- Надо притащить их к Адрасту…

- Это берег Скионы, - хрипло спросил я, и слова буквально раздирали мое горло. Я попытался открыть глаза, но соль на веках и солнечный свет доставили мне жуткую боль.

- Да, посланник, – неуверенно ответил мне первый голос.

- Новости. От Нелея. Тащите. Меня. И коня. В лагерь, – с трудом сказал я.

Пир Ареса

Я спал целый день и всю ночь, а когда очнулся, тело еще немного болело, но кроме нескольких ссадин от острой гальки, ран больше не было. Я обнаружил себя в шатре, рядом с моей лежанкой кто-то оставил новый хитон, здесь же стояли мои позолоченные сандалии посла. Одевшись, я вышел наружу, и воин, охранявший мою палатку, сказал, что их предводитель Адраст велел мне сразу явиться в его шатер, как только я проснусь. Я попросил воина принести мне немного воды, попить и умыться, он несколько мгновений колебался, но потом протянул мне свой бурдюк.

- С водой плохо, - сказал он, и я сделал вид, будто мне хорошо об этом известно. Затем я спросил, как себя чувствует кентавр, и узнал, что он еще не просыпался. Я опять сделал вид, что так и надо, и, умывшись, спросил, в какой стороне находится шатер их предводителя.

Местность точно соответствовала скупым описаниям Дриопа. Отовсюду было видно море, три корабля были далеко вытащены на песок, а их паруса сняты. Вместо земли под ногами всюду был песок. Местами все же попадалась почва, и на ней росли желто-рыжая трава и низкорослые кусты маквиса. Пройдя чуть дальше, я увидел небольшую платановую рощу, где, по словам охранника, и находился шатер Адраста. Ближе к ней палатки воинов стояли плотнее, и меня провожали их суровые и недоверчивые взгляды. Это были люди разных племен, одетые как придется.

Очутившись под тенью платанов, я направился к самому большому шатру, и, назвав себя Амфигеем, попросил стражу доложить обо мне. В полутьме палатки я увидел Адраста, он был молод и хорошо сложен, но первое, что бросалось в глаза при виде этого человека, были его густые и длинные волосы. Белокурые локоны спускались чуть не до пояса и блестели даже во мраке. Худой, женственный юноша стоял позади него и расчесывал их гребнем из слоновой кости. Адраст сидел величественно и прямо, но я заметил, как его левая рука, сжатая в кулак, время от времени судорожно разжимается, и он, поймав мой взгляд, обхватил ее правой рукой.

- Я Амфигей, посол царя Медона из города Тиринф, мне посчастливилось плыть сюда с твоим братом Нелеем…

- То еще счастье, - хмыкнул Адраст. – Где он сам? И что у тебя за вести?

- Удобно ли говорить при посторонних, - спросил я, указывая на юношу за его спиной.

- Я доверяю Эхиону, как самому себе, продолжай, - после этих слов мне показалось, что мальчик с расческой попытался уязвить меня взором.

- Нелей шел к тебе на помощь на трех кораблях, Адраст. Но к несчастью буря потопила один из них, а остальные два прибудут со дня на день…

- Три? Откуда у брата три корабля? Ты ничего не путаешь, посол?

- Один из них, как мне известно, захвачен у троянских купцов, - продолжал врать я.

- Это похоже на Нелея. Ты сказал, что прибыл от царя Медона, какое послание он мне передал?

- Это послание для царя города Скиона, - прямо ответил я.

- Считай, что ты с ним говоришь, еще несколько дней и Скиона станет моим городом…

- Ты повторяешь это уже полгода, - неожиданно перебил его Эхион, и Адраст, к моему удивлению,ничего не ответил на эту дерзость.

- Адраст, ты понимаешь, что мое положение не позволяет мне передать послание другому человеку. Могу лишь заверить тебя, что как только ты станешь царем этого города, я тут же тебе его скажу.

- Ну, в Скиону тебе раньше меня точно не попасть, даже если б ты хотел этого больше всего на свете. Они не подпускают никого к своим стенам ближе, чем на полет стрелы. Вряд ли они поверят твоим золотым сандалиям, а если и поверят, я не могу отпустить тебя к ним с таинственным посланием. Но не считай себя пленником, Амфигей, будь здесь гостем. Вечером я буду ждать тебя на пиру. - Адраст позвал стражу и шепотом, но так чтобы я слышал, повелел следить за мной.

Я поблагодарил его за приглашение и покинул шатер. Через тонкую ткань я услышал, как Адраст со смехом сказал: - А он симпатичный, этот посол, - после чего вскрикнул и приказал Эхиону аккуратнее обращаться с гребнем.

До вечера еще оставалось много времени, и я решил осмотреться. За платановой рощей были возведены оборонительные валы, я забрался на них и оказался перед открытым полем. Слева и справа его омывало море. Примерно в тысячи шагов я увидел стоявшие на возвышении стены Скионы и понял, как удачно расположен город. Ни одно существо не смогло бы перейти через это открытое пространство, будучи не замеченным защитниками. За городом виднелись невысокие холмы со стройными тополями на склонах. Под наблюдением своих стражей я прошел вдоль насыпи и увидел ручей, тонкой струйкой спускавшийся к морю.

- Вы отсюда берете воду? – спросил я сопровождавших меня воинов, и они подтвердили это. Я проследил взглядом изгибы ручья и увидел, что он протекает через Скиону, а лист тополя, крутившийся в воде, говорил о том, что источник берет начало где-то в холмах.

Я вернулся назад к берегу и спросил, где мне найти кентавра. Керкион снова был в клетке. Вид у него был подавленный.

- Не бойся, Керкион, я вытащу тебя отсюда, - пообещал я.

- Какое тебе дело до меня? – печально спросил кентавр.

- У меня был друг, похожий на тебя. Я по неосторожности погубил его. Может быть, боги послали мне тебя, чтобы я искупил свою вину.

- Он тоже был кентавром? – с интересом спросил Керкион.

- Нет, он был сатиром.

- Ха, всего навсего, - невесело ухмыльнулся кентавр. – Стоят ли козлоногие чей-либо дружбы?

- Осторожней, Керкион, мой отец…

- Разговорами о папе, ты меня не освободишь. Я слышал, их предводитель собирается ездить на мне, как на коне. Нет хуже участи для кентавра, я не могу допустить такого. Чтоб я, Керкион, носил седока!

- Я понял тебя и постараюсь помочь, - ответил я и направился к себе в шатер.

Погруженный в мысли о сложившемся положении, я вошел в палатку и с удивлением обнаружил там свирепого обликом воина. На нем были роскошные доспехи, и он точил наконечник своего копья, высекая снопы искр. При виде него я сначала испытал страх, но вскоре мои ноги начали подгибаться, на спине выступил холодный пот, дыхание мое участилось, а ладони стали мокрыми. В ужасе я упал на колени и закрыл голову руками.

- Встань, Промах, мои спутники возвестили мое присутствие, их больше здесь нет. - Я неуверенно поднял лицо. – Гермес говорил о тебе. Я не мастер произносить речи. Ты слушаешь, смертный?!

- Да, Арес, - сознание постепенно возвращалось ко мне.

- Мне нет большого дела до этой жалкой осады, но их предводитель совершил щедрые приношения в мою честь. Ты поможешь ему взять город Скиону или вызовешь мой гнев.

- Но, как?

- Это ты должен знать как! – взревел Арес. – Ты смог разрушить дворец, сможешь, наверное, взять и город. Ты меня понял?!

- Да, Арес, - ответил я, но в палатке больше никого не было. Я тоже вышел и купался в море, а потом лежал на берегу, размышляя, что мне делать, до тех пор, пока меня не позвали на пир.

Столы стояли под открытым небом прямо в роще, вокруг горели костры из плавника. Адраст знаками пригласил меня сесть рядом. Он извинился за то, что воды слишком мало и вино приходится пить неразбавленным. Меня это не смутило, но воины, да и сам Адраст, пьянели очень быстро. Пир был не из веселых, за столом не было шумных разговоров и смеха, ситуацию усугублял один из воинов, певший об осаде Трои под аккомпанемент расстроенной арфы.

- Дела наши плохи, посол, - наклонившись ко мне, тихо говорил Адраст. – Полгода мы держим в осаде Скиону, припасы кончаются, а люди приуныли. Что за место эта Халкидика?! Только бревна для костра прибивает к берегу. Ни охоты, ни развлечений. Но уйти я не могу и не могу позволить Нелею взять этот город. Я младший сын, понимаешь?

- Я тоже, - ответил я и почувствовал, как его рука обняла меня за плечи.

- Я младший, Нелей средний, нам надо самим завоевывать царство, ведь моим родным Тиринфом правит наш старший брат Медон. - Я не смог скрыть удивления. – Ха, ты не знал, что у него есть братья? Он не любит о нас рассказывать, дал нам по кораблю и отослал подальше. Я набрал этих парней по портам, обещал им богатую добычу, а теперь застрял тут. А сколько жертв я принес богам, моля о победе…

- Послушай, Адраст, я помогу тебе взять город, если ты отпустишь кентавра.

- Коня?

- Да. Ты согласен?

- Я согласен, если твой совет поможет.

- Поможет он или нет, зависит от доблести твоих воинов. Ты согласен отпустить кентавра?

- Ты дерзишь мне, посол?!

- Я исполняю волю богов, помогая тебе, ты согласен?

- Ты говоришь уверенно, я принимаю твои условия.

- И боги тому свидетели, Адраст.

- Боги тому свидетели, Амфигей.

- Я сегодня ходил к насыпи, - шепотом проговорил я. – Завтра ты соберешь всех людей, как будто собираешься идти на решительный штурм, но когда дойдете до стен, ты и часть самых надежных воинов обойдете город и засыплете песком и камнями источник в холмах, протекающий через Скиону. Без воды город не продержится и неделю.

- Как я сам до этого не додумался! - закричал Адраст. – Воины завтра Скиона будет нашей, идите и готовьтесь к бою. Эхион, вина мне и мудрому Амфигею. Где этот парень? – но Эхиона рядом не было.

Пир вскоре завершился, и, взяв вино и хорошие куски со стола, я пошел навестить Керкиона.

- Почему бы тебе не отпустить меня прямо сейчас, Амфигей? – спросил кентавр, подкрепившись.

- Это бесполезно, Керкион, кто-то из воинов стоит на карауле, а главное - здесь некуда бежать. Мы на косе, с трех сторон омываемой морем, потом поле перед городом, потом Скиона с лучниками на стенах, а дальше холмы. Вряд ли кентавр сможет пройти через все это незамеченным.

- Ты не знаешь, как я быстр…

- Потерпи еще не много, Керкион, город скоро падет, и тогда Адраст отпустит тебя.

- Я не верю в это, - кентавр снова опечалился. – Амфигей, ты слышал о Скифии? Говорят, это страна равнин на севере. По полям там бродят целые табуны диких кобылиц. А людей там совсем нет. Хотел бы ты там побывать?

- Я боюсь, дикие кобылицы не так сильно меня интересуют. Я хотел бы вернуться в родную Аркадию и жить в тени высокой горы, чтобы за порогом текла холодная река… - по храпу я понял, что Керикион меня больше не слушает и вернулся к себе, выспаться перед трудным днем.

С первыми лучами я стоял рядом с Адрастом на оборонительных валах. На совете было решено, что он поведет часть воинов, выбранных по жребию, по берегу, а остальные атакуют главные ворота, чтобы отвлечь врага. Ночная вылазка была бы безопаснее, но найти и засыпать источник в темноте на незнакомой местности представлялось невыполнимой задачей.

Я остался на валах, откуда открывался вид на поле будущей битвы. Воины в полном молчании двинулись к воротам, прикрываясь щитами. Задние ряды несли приставные лестницы. Когда из Скионы полетели первые стрелы, нападавшие рассыпались и перешли на бег. Воины во главе с Адрастом отделились и пошли налево от города. Как только они скрылись, а первые лестницы упали на стены, ворота Скионы внезапно распахнулись, и из них с громкими криками хлынула толпа защитников.

Нападавшие растерялись, правый фланг был смятен, завязался жестокий, но недолгий бой. Без приказов Адраста не ожидавшие контратаки воины бросились бежать. Я с возрастающим страхом смотрел, как защитники Скионы добивают беглецов, и приближаются к валам.

Из оцепенения меня вывело пролетевшее мимо копье, я проследил за ним взглядом, оно воткнулось в платан за моей спиной, и часть древка откололась. Понимая, что буду первым и единственным, кого встретят разъяренные боем скионяне на валах, я скатился с насыпи, подбежал к дереву и вырвал копье. Крики защитников города были совсем близко. Я приложил левую руку ладонью к стволу, стиснул зубы и пригвоздил себя копьем к платану.

Крик боли вырвался у меня в тот момент, когда первый воин показался на вершине насыпи. Скионяне быстро пересекли валы и застыли в нерешительности, ожидая засады или сопротивления, но в роще кроме меня никого не было.

- Освободите меня, доблестные воины города Скионы. И не опасайтесь засады, ее здесь нет, - простонал я. Меня, наконец, заметили. Один из воинов поднял копье, чтобы метнуть в меня, но увидев, что я прибит к дереву, опустил руку. – Я посол и пленник ваших врагов, помогите мне.

- Жгите корабли! – приказал воин в богатом бронзовом шлеме и подошел ко мне. – Кто ты?

- Я Амфигей, посол царя Медона из города Тиринф. У меня послание для вашего царя.

Воин посмотрел на мои позолоченные сандалии, потом на пробитую руку и рывком вырвал копье. Боль была такой сильной, что сознание покинуло меня.

Защита Афины

- Открой глаза, Промах, - приказал мне властный женский голос. Я лежал в тесной комнате, озаренной белым сиянием. Свет исходил от женщины в воинском шлеме, и, узнав ее, я решил помолчать. – Ты в Скионе. И если ты думаешь, что город должен достаться эти оборванцам только потому, что Аресу принесли пару баранов в жертву, ты познаешь мой гнев. Скиона со времен Протиселая находится под моей защитой, и если она падет, я спрошу за это с тебя.

- Почему я, Афина?

- Ты решил подвергнуть сомнению волю богов, смертный?

- Нет, но…

- И это очень мудро с твоей стороны, Промах. Не разочаруй меня.

На моих глазах Афина обернулась совой и вылетела в узкое окошко. Я лежал в темноте и размышлял, чем я снискал такую популярность у бессмертных и почему мне всегда угрожают, не предлагая ничего взамен. Но удовлетворившись тем, что я пока жив, и, так или иначе достиг цели своего путешествия, поднялся на ноги.

Моя грубо перебинтованная рука болела и кровоточила. Я окликнул стражу, попросив воды, но вместо этого меня повели во дворец. Скиона оказалась гораздо меньше, чем выглядела снаружи. Улицы ее были узкими и грязными, всюду сидели истощенные осадой люди и провожали меня те же суровые и недоверчивые взгляды, что около шатров Адраста. Дворец оказался просто большим, ничем не примечательным домом, как снаружи, так и внутри. В зале было не слишком уютно, факелы светили так, будто догорали. На троне сидел уставшего вида мужчина, и, приглядевшись, я узнал в нем воина, вырвавшего из дерева копье. Его каштановые волосы были давно не мыты, а хитон покрывала пыль и местами кровь утреннего сражения. Он крепко вцепился в подлокотники трона, и, казалось, отпусти он их, тут же скатится на пол.

- Я, Амфигей, посол царя Медона из Тиринфа. У меня есть сообщение для царя города Скиона.

- Я, Астином, наместник города, говори.

- Но я должен передать его лично царю.

- Посол, - медленно, будто сдерживая себя, проговорил Астином. – Наш царь пропал много лет назад, и никто не знает, где он… - если б мне вонзили по копью в каждую конечность, я бы не испытал большего шока. Все мои надежды на очищение от убийства Мекона на погребальных играх и возвращение в родную Аркадию разбились, как кувшин об мрамор. – Амфигей, что с тобой? Говори!

- Царь Медон знает, где он.

- Что?!

- Это мое послание. Царь Медон знает, где он, - в зале наступила полная тишина.

- В недоброе время ты пришел к нам с такими вестями, посол, - наконец нарушил молчание Астином. – Раньше я был бы счастлив услышать эти слова. Мы все очень любили нашего царя и не верили в его смерть. Но даже, если он жив, ему будет нечем править, когда он вернется. Скиона обречена…

- Не говори так, Астином, поверь, не все боги отвернулись от вас. Вы же сожгли корабли и разбили воинов Адраста у ворот…

- Да, но Адраст оказался хитрей, чем я думал. Он засыпал источник, воды в городе не хватит и на несколько дней. Наши люди и без того истощены долгой осадой, припасы на исходе, а люди в отчаянии. Мне удалось вдохновить их на последний бой, но теперь, когда и он не принес победы, надежды больше нет…

- Астином, позволь задать тебе несколько вопросов. Когда пропал ваш царь?

- Очень давно, он был сыном Протиселая, воевавшего под стенами Трои и основавшего наш город. Он таинственно исчез, когда я был еще мальчишкой.

- А не видел ли ты кентавра и не знаешь ли, что с ним случилось во время вашего налета на корабли?

- Ты задаешь странные вопросы, посол.

- Твое терпение вознаградится, Астином, ты не знаешь ничего о судьбе кентавра?

- Нет, ни я, ни мои люди не видели такого существа.

- И последний вопрос: "Как называется источник, дававший воду вашему городу?"

- Аспасия. Но какое это имеет значение?!

- Для тебя, Астином, никакого. Теперь послушай, что я скажу, и знай, что я исполняю волю богов. Если вы оставите Скиону, это не означает, что город падет. Сейчас Адраст лишен кораблей, и у него нет другого выхода, кроме как пойти на штурм. А вы лишены воды и у вас нет другого выхода, кроме как сдаться. Вызови его на переговоры и отдай Скиону в обмен на жизни ее жителей…

- Только то, что ты посол, заставляет слушать тебя, Амфигей, иначе я проткнул бы тебя копьем.

- Не горячись, Астином, копье сегодня уже побывало во мне, дослушай. Сдай город и иди с жителями в холмы. Как ты считаешь, долго ли Адраст и его воины продержаться в Скионе без воды? А когда он придет в отчаяние, сам решай добить его или заключить с ним мир.

- А что помешает ему снова откопать источник?

- Ты и твои люди, Астином.

Наместник глубоко задумался. Я в это время смотрел, как ткань вокруг моей левой руки пропиталась кровью.

- Ты прав, Амфигей, твой план хорош. Завтра утром я встречусь с Адрастом, а пока мне надо обсудить все со своими воинами и подготовить жителей. Жаль ты не пришел раньше, сколько жизней можно было бы спасти. Если все пройдет как надо, жители Скионы не забудут твоего доброго совета и щедро вознаградят тебя. А теперь иди, отдохни перед завтрашним днем.