Матушка-земля может снова улыбаться

Итак, мы показали, что плуг – злодей мировой сельскохозяйственной драмы, и чем он мощнее, тем опустошительнее его работа.

Когда войдут в практику машины, поддерживающие факторы роста растений, положение изменится революционно. Урожаи возрастут, появится масса качественной продукции, цены будут падать. Многие вынуждены будут резко перестраиваться. Придётся пересматривать экономику изобилия, сокращать площади посевов. Куда использовать землю? Она начнёт давать дешёвое сырье для химической и лёгкой промышленности, появятся новые товары и продукты. Можно будет выгодно выращивать леса. Все органические отходы городов и заводов буду идти на восстановление земель. Создастся нормальное, но невиданное раньше положение дел – почва, дающая огромную отдачу без потери производительной силы.

Тогда мы сможем достичь низкого, дешёвого прожиточного минимума, и покончить с нищетой. Улучшится здоровье людей и животных, исчезнут болезни дефицита, возрастёт продолжительность жизни.

Этот результат, если не считать других, был бы достаточным оправданием «новой» системы земледелия, которая на самом деле так стара, как зелёные растения и почва на Земле.

КНИГА 2

ВЗГЛЯД СПУСТЯ ПЯТЬ ЛЕТ (1947 г.)
(опубликованы отдельные главы)

НАСТОЯЩАЯ ПОЧВА

Сейчас мы привыкли ругать фермера за то, что он много берёт из почвы и мало возвращает. Мы забыли смысл всего происходящего: земля должна давать, а человек должен брать. Беспомощная почва! Нет ничего более далёкого от истины. Думать так о почве, значит оскорблять творческий замысел Создателя.

Мы забыли, что такое настоящая почва, и уже не знаем её свойств. Она не похожа на полевые почвы. Скорее она напоминает почву хорошего огорода. Чёрная, зернистая, рыхлая и упругая, никогда не образует корки и может обрабатываться сразу после дождя.

Вот её признаки. 1. Если вы, изнеженный горожанин, не можете легко ходить по ней босиком, это не настоящая почва. 2. Если она не берётся пригоршней без усилия, это не настоящая почва. 3. Если приходится копать, чтобы её разрыхлить, это не настоящая почва. 4. Если, взяв её в руки, вы можете отличить песок, ил и глину - это не настоящая почва. Возможно, эти условия кажутся чрезмерными, но они точны. Имея 0,4 га такой почвы, вы можете считать себя независимым от остального мира в смысле питания.

В декабре 1943 года мы вывалили на лужайку пять грузовиков мокрых листьев из города. Слой листьев получился около 10 см. Так мы надеялись подавить сорняки. За лето листья почти совершенно сгнили, перемешавшись с тонким верхним слоем почвы. То, что было глиной, стало мягким зернистым субстратом. Это был тонкий, но очень плодородный слой настоящей почвы.
Культурная почва создаётся гниением, а не механической работой орудий.
При этом слой органики должен быть достаточным, чтобы сохранять влажность, и его нельзя трогать весь сезон. После этого сажать растения можно без всякой обработки - самые лучшие условия уже приготовлены.

В природе почва создаётся мульчированием. Но если смешивать органику с верхним слоем, как это делают насекомые и черви, эффект будет ещё выше.
По сложившейся традиции органику на огороды вносят в виде компоста. В США компост пока не нашёл широкого применения, и ценные сведения о нём мы получаем из-за границы (видимо, имеются в виду биодинамисты Германии). Для маленьких участков компост - хорошая практика. Но мне кажется, что компост не даёт никаких преимуществ в сравнении с машинной заделкой свежей органики. Компост требует особых условий для созревания - его надо перемешивать, беречь от дождей и высыхания. В почве же органика гниёт постоянно (сн). Кроме того, механизация позволяет обрабатывать большие площади.

( ) Добавлю: пока органика сгнивает, она выполняет массу полезной работы - улучшает физические свойства почвы, сберегает влагу, даёт кров и пищу почвенным обитателям, препятствует эрозии.
В конечном счёте создание настоящей почвы - единственная разумная цель любых допустимых приёмов земледелия.

О НЕПОЛНОЦЕННЫХ ПОЧВАХ

Большинство наших земель, даже лучших, остаётся неполноценными. Сейчас газеты посвящают передовые статьи вопросу «ужасной потери плодородного слоя почв», о котором давно говорили почвоохранные организации. Узнав о масштабах этих потерь, люди испугались угрозы голода. Но хуже всего то, что предлагаемые меры и проекты оказываются продолжением дорогого и чисто симптоматического лечения. Учёные предлагают бороться со следствиями, сохраняя причину.

Каковы же эти симптомы? Во-первых, эрозия. Затем – твёрдость поверхности почв. Наконец, верный симптом – поражаемость растений болезнями и вредителями.

Энтомологи могут не согласиться с этим, но они никогда не работали на восстановленной почве. А я видел, как растения буквально съедались на глинистой почве, и какими они стали здоровыми после обогащения этой же глины органическим веществом. Я видел также, как на соседних полях те же культуры страдали от вредителей, и в то ж время рядом, на восстановленном участке, они росли совершенно свободными от них. Невозможно пренебречь этими фактами.

Фермеры должны знать, что паразиты – признак беды с почвой, и могут поставить своей целью исправление главной причины всех бед. Конечно, это не получится сразу, и каждый должен сам постепенно перейти на новую систему обработки. Сейчас многие умы заняты этими задачами. В каждой местности найдётся специалист, который сможет дать дельные советы по поводу местных особенностей.

Предлагается составить подробные карты всех почв. Вряд ли это будет применимо в деле. Возможно, надо указать на особенности самых главных типов почв. Например, лёссовые* (очень мелкий песок – лёсс) почвы к западу от Миссисипи, потеряв органику, стали очень быстро размываться водой и сдуваться ветром. Это естественно: первоначально лёсс был принесён ветром, и может быть закреплён только гумусом. Пыльные бури десять лет назад – повторение более мощных доисторических бурь.

Именно для таких лёгких почв в первую очередь показано лечение с помощью создания дёрна и накопления органики.

Есть, наоборот, обширные влажные области минерально бедных торфяных почв. На них приходится применять удобрения, но и они быстро вымываются. Вносят глину или дорожную пыль, но это очень дорого. Однако, Общество возделывания торфяных земель сообщило, что поверхностная заделка зелёной сои и тут даёт явный выигрыш по сравнению с запашкой.

Я знаю, что любая почва может быть восстановлена, и не вижу причин для плаксивых настроений.

О СОЗДАТЕЛЯХ ПОЧВЫ

Сейчас популярно мнение, что посевы истощают почву. На самом деле главная правда в том, что почву создают растущие на ней растения.

Источник органики всего один: фотосинтез.

Деревья создают почву очень медленно.Они создают её, потому что не могут не делать этого. Они растут ради себя, и мудро сбрасывают листья, чтобы питаться. Насекомые, черви и микробы тоже просто живут для себя, но заодно они превращают органику растений в гумус, коллоиды* (растворы очень крупных молекул) и доступные растениям вещества.

Если вырубить 80% леса, картина резко меняется. Лесная подстилка начинает быстро сохнуть, органика теряться, а уровень грунтовых вод понижается настолько, что некоторые виды деревьев уже не могут здесь расти. Становится суше, и возникают лесные пожары. Так голые соседние участки приводят к деградации оставшийся лес.

Но гораздо быстрее и лучше создаёт почву трава. Степные чернозёмы всегда в несколько раз толще лесных. Это нетрудно объяснить. Деревья ежегодно наращивают массу древесины, надолго оставляя большую часть органики себе, а трава возвращает почве всё, что взяла, и ещё прибавляет к этому органику и губчатую структуру своего тела.

Однако наши травы почти лишены возможности создавать почвы. Их или стравливают животным, или часто косят. Известно, что если дать газону год расти свободно, то на следующий год трава размножится и станет густой, как мех. Но мы легкомысленно и капризно требуем гладких газонов, а их плохой рост списываем на погоду и качество семян.

Вот факты из жизни травы на нашем участке.

Там, где несколько лет вносились листья, решено было посеять траву. С весны до начала августа мы только дважды уничтожали сорняки, и земля стала очень плотной. Не трогая поверхность почвы, я разбросал семена лугового мятлика и присыпал их тонким слоем песка. Поливы не делались всё лето. В сентябре, когда пошли дожди, мятлик взошёл и быстро набрал силу. Травостой был таким роскошным, что мы косили его трижды за осень.

Весь следующий год мы косили мятлик примерно каждые 10 дней на максимальную высоту косилки, и я думал, что ухаживаю за травой хорошо. Однако следующей весной травостой был очень слабым. Стало ясно, что, обрезая листья, мы не дали развиваться корням.

Я поставил на косилку большие колёсики и поднял режущий аппарат на 10 см.Частота покосов осталась прежней. За два последующих года травостой загустел так, что заполнились даже голые проплешины. Результат был налицо. Думаю, периодическое сохранение вольного травостоя было бы лучшим способом ухода за пастбищами.

Невозможность распространять корневую систему означает смерть для растения, и тогда мы должны спасать его, давая дополнительную пищу в виде удобрений. Я не применял удобрений, но знаю, что это ускорило бы восстановление травостоя.

Итак, почва улучшается или ухудшается в зависимости от активности растущих на ней растений. Если растения растут без помех, создание почвы происходит само собой. Мы можем создавать почвы тем же способом, как это делает природа, но гораздо быстрее.

ПОЧВООБРАБАТЫВАЮЩИЕ МАШИНЫ

Как уже говорилось, плуг позволил людям побеждать сорняки и осваивать новые целинные земли. Пока почва была богата органикой, не было нужды беспокоиться о выборе орудий для обработки. Но на обеднённой почве глубокая отвальная вспашка является преступлением перед возделываемой культурой, так как создаёт наихудший режим питания и влагообмена. При этом прекращается деятельность микробов – аэробное разложение органики и фиксация азота воздуха. И тогда фермер сам вынужден кормить землю, чтобы она кормила его.

Пахать с пользой можно в трёх случаях.
1. Там, где пласт органики мощнее глубины вспашки – на целине, или там, где внесено очень много органики и почва уже частично восстановлена. (Вспашка тут ускорит гниение органики, но дальнейшая обработка должна быть сидерально-поверхностной.)
2. Очень мелкая вспашка применима для облегчения работы дисковых орудий.
3. Двойная вспашка, второй раз чуть глубже, чтобы вернуть запаханную органику на своё место – в верхний слой.

Очень вредно вывернуть плугом лишённую органики нижнюю часть пласта. Это заставляет сомневаться, нужен ли вообще оборот пласта (сн).

( ) Сноска редакции: четырёхлетние опыты Мальцева на старой залежи подтвердили, что запашка дернины не даёт никаких преимуществ в сравнении с поверхностным дискованием.

Иначе выглядит теперь вопрос севооборотов. Если бы дело было в них, то многие образцовые хозяйства, соблюдающие лучшие севообороты, должны были бы продемонстрировать нам выдающиеся примеры сохранения высоких качеств почвы. Однако, независимо от применяемых севооборотов, их почвы так же подвержены эрозии и истощению. Дело не в севооборотах, а в приёмах обработки почвы, разрушающих органику.

Теперь советуют удлинять севообороты, чтобы дольше использовать травы и пахать не так часто (травополье Вильямса). Это может улучшить результаты, но ненадолго – до первой или второй пахоты (сн).

( ) Так и есть. Мальцев показал, что эффект даже двухлетнего пласта трав длится не больше двух лет.

Уместно спросить: а почему вообще нужно чередовать культуры? Самое правдоподобное объяснение – экономия усилий (сн). Посев зерновых по кукурузе и посев трав по пшенице в конце зимы позволял обходиться без вспашки и беречь лошадей.

( ) Все остальные причины связаны с вынужденными попытками улучшить почву или спастись от вредителей.

Но если бы фермеры знали, какой эффект даёт заделка сидерата, они не стремились бы экономить на этом силы. Даже если бы они просто оставляли на полях все остатки растений, а не жгли их, то, возможно, проблема севооборота никогда не возникла бы.

Каждый фермер должен сам приспособить заделку органики к севообороту. Например, фермеры кукурузного пояса испытали трудности, пытаясь задисковать много стеблей кукурузы вместе с травостоем ржи. Очевидно, существует предел количества органики, который зависит от техники, погоды и качеств почвы. Или, если пшеницу убирать комбайном, а не сноповязалкой, то жнивьё остаётся слишком высоким, и травы, посеянные под покров пшеницы, страдают от затенения.

Пшеницу, или другие культуры, можно выращивать на одном месте, если оставлять на поле жнивьё и сеять ещё одну культуру, как сидерат. Это снимает многие проблемы севооборота.

Машины, работающие по растительным остаткам, ещё не созданы. Наилучшими остаются тяжёлые дисковые бороны. Для плотных, каменистых почв и целинного дёрна годятся тяжёлые культиваторы с зубьями в форме резца (чизель). После них дисковые орудия нормально справятся с почвой.

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ВРЕДИТЕЛЕЙ

Фаталистическое мнение, что болезни и вредители – неизбежное зло, сейчас общепринята. И хотя учёные знают, что сильные растения меньше поражаются и болеют, они не развивают эту мысль до более значительной идеи: при надлежащих почвенных условиях паразиты могут совсем исчезнуть. Пока мы не связываем наличие паразитов с качеством почвы, мы будем следовать инструкциям химической защиты и бороться с тем, что сами же и разводим.

Исходя из опыта, я пытаюсь обосновать правило: степень вреда от болезней и вредителей указывает на то, каковы условия роста растений.Если вред есть – условия роста плохие. Если его нет или почти нет – условия хорошие.

На настоящей почве погода гораздо меньше определяет состояние растений, чем на бедной. Так же, на настоящей почве, в сравнении с выпаханной, вредителей и болезней намного меньше, а если они и вредят, то очень незначительно.

Однако, механизм этой зависимости пока не ясен. Очевидно, что состав сока на хорошей почве совершенно не такой, как на бедной. Возможно, мощные растения делают свои ткани твёрже, и их клетки становятся как бы «бронированными». Возможно, их ткани более богаты питательными веществами, и насекомым надо съесть значительно меньше, чтобы насытиться. Я бы хотел знать это точно (сн).

( ) Могу напомнить только, что сильные растения имеют более высокий иммунитет - вырабатывают больше защитных веществ, которые убивают или отпугивают паразитов, а так же гораздо быстрее наращивают массу и компенсируют потери. Кроме того, как уже говорилось, почвы Фолкнера эффективно сдерживали численность паразитов.

Сейчас огромный вред наносит кукурузный мотылёк. Фермеры живут в постоянном страхе перед ним. Но и этот вредитель обнаруживает почтение перед кукурузой, растущей на настоящей почве. Хотя у меня не было кукурузы, совершенно свободной от мотылька, я никогда не имел случаев серьёзного повреждения посадок на восстановленных почвах.

Наши овощи также никогда серьёзно не повреждались болезнями и вредителями, хотя они всегда присутствовали. Картофель с годами давал всё более здоровые клубни, и мы надеемся, что через несколько лет он совершенно освободится от инфекции.

История картофеля весьма поучительна. В 1945 году мы разрыхлили полосу дикого травостоя на глубину 6-8 см, и посадили картофель в лунки через 30 см – почти втрое гуще, чем принято. Вскоре после того, как он стал расти, появились жуки. Когда они стали класть яйца, появились божьи коровки и стали поедать кладки жука. Но личинки всё же вывелись и начали трудиться в молодых розетках. Тогда появились другие жуки и насекомые. Полоса картофеля была их местом охоты. Около месяца шла непрерывная борьба. А потом все насекомые исчезли – хищники сделали своё дело и ушли. Ни один куст картофеля не пострадал серьёзно. Это удивило даже нас, ведь мы часто видели, как личинки уничтожали весь куст в пару дней. При лучших почвенных условиях вред от жука должен быть ещё меньше.

Всё это можно проверить. Учёные должны заняться исследованиями в этой области, которая кажется им такой странной.

КНИГА 3

УЛУЧШЕНИЕ ПОЧВЫ (1952 г.)

(опубликованы отдельные главы)

БРОНИРОВАННЫЕ КЛЕТОЧКИ

Однажды знакомый фермер взволнованно спросил меня, не донимают ли мою фасоль мексиканские жуки. Я ответил, что на моей фасоли их нет совсем. Я видел, как несколько жуков прилетали, садились на кусты и тут же улетали – видимо, к соседям. Он был очень удивлён. Я объяснил, что дело, видимо, в моей почве: все мои овощи отличаются здоровьем, а от соседей мой участок отличается только обработкой почвы.

Есть и исключения, но все они объяснимы. Например, картофель в этом году буквально съели жуки. Почему? В этом году, из-за тёплой зимы, картофель в подвале начал рано прорастать, и нам пришлось дважды обламывать длинные ростки. Оставшиеся почки прорастали слабо, и растения получились ослабленные (сн).

( ) Истинная правда: нормальные кусты получаются только из первых, самых сильных почек. Это – беда рыночного семенного картофеля на юге. Проблема отпадает, если всю зиму хранить семена на свету и в тепле. Тогда ростки превращаются в толстые готовые микрокустики. Эта методика И.Я. Некрасова из Краснодара подробно описана в «Умном огороде в деталях».)

Возможно, в сырой и прохладный год, когда условия для растений лучше, жуки навредили бы гораздо меньше – ведь известно, что в такие годы картофель во всём районе повреждается меньше. Видимо, насекомые предпочитают более слабые ткани, лишённые хорошего питания (сн).

( ) Это положение сейчас так детально доказано, что является одним из главных принципов агроценологии – науки о взаимодействии живых существ в аграрной среде. Вредители и болезни – просто санитары, отбраковывающие всё слабое.В природе они ведут себя крайне сдержанно. А на наших полях свирепствуют. Это ясно показывает истинный результат нашей высоконаучной заботы о растениях.

Судя по всему, все растительные, а значит и животные продукты, которые мы едим, обеднены нужными активными веществами. Отсюда – ухудшение здоровья людей. И все эти проблемы не разрешимы без восстановления почв.

Восстанавливаются почвы, покрытые травостоем. Это могут быть и пастбища – при нормальном использовании. Если на каждый акр (0,4 га) пастбища держать одну голову скота, растительность за несколько лет может быть уничтожена. Но если держать одну голову на три акра, то травы будут год от года пышнее. Скорее всего, если фермер будет пасти 30 голов скота на 100 акрах, ему не придётся пользоваться услугами ветеринаров.

Растения на живой почве питаются так хорошо, что их клеточки становятся «бронированными». Но, к сожалению, нам оказалось проще взять опрыскиватель и залить всё ядом, не задумываясь о последствиях и причинах. Наши учёные забыли аксиому, открытую учёными прошлого: паразиты нападают только на ослабленный организм.

Арнольд Г. Ингхем – старейший знаток пастбищ в США. Всю жизнь он разводит молочный скот. Он почти не давал зерна своим коровам. Но давал столь просторный выпас, что они не могли стравливать его низко. В качестве индикатора он ставил на пастбище стога сена. Если скот начинал интересоваться сеном, Ингхем знал: трава слишком стравлена. Специалисты, посещавшие Ингхема, даже не знали, что такой пышный травостой возможен на постоянных выпасах. В течение 25 лет Ингхем продавал чистопородных животных, ни разу не освежая кровь со стороны. Это было возможно только потому, что здоровье его скота было идеальным.