Фантазийный анализ никсоновских магнитофонных записей

Частью понятия исторической групповой фантазии является предположение, что основная масса публичных выступлений, которые постоянно анализируют психоисторики, имеет защитный характер, и функция их - обмануть рассудок, заставить его принять рационалистические доводы, под которыми на самом деле скрывается разделяемое членами группы фантазийное послание. Хотя это чисто защитное содержание само по себе представляет интерес, и игнорировать его нельзя, скрытую за ним групповую фантазию можно с легкостью разглядеть, лишь выбрав и последовательно выписав большинство слов с сильной эмоциональной окраской - тогда только всплывут темы и взаимосвязи, которые в противном случае остаются. погребенными под массой защитного материала.

Один полезный, как я убедился за последние несколько лет, прием заключается в тщательном разборе исторического документа - будь это газетная статья, речь президента или протокол заседания комиссии конгресса, в выписывании метафор, сравнений, телесных образов, слов, выражающих сильные чувства, повторяющихся фраз и символических выражений, а затем в анализе их содержания. Такую процедуру, которой я дал название «фантазийный анализ», проводить довольно легко, если сначала оценить оригинальный материал с точки зрения очевидного содержания и удовлетворить свое разумное желание - знать, что же автор хочет сказать о «реальных» событиях. Затем, когда документ полностью уложится в уме, его следует пересмотреть исключительно с точки зрения фантазийного содержания. Фантазийное содержание документа редко составляет больше одного процента от общего текста, и вычленить его можно с помощью следующих восьми правил:

1. Фиксируйте все метафоры и сравнения независимо от контекста. Сказать это проще, чем выполнить - история этимологии показывает, что все идиоматические выражения вначале имеют метафорический оттенок и лишь после долгого употребления приобретают совершенно конкретный смысл. Пограничные случаи лучше фиксировать, чем оставлять без внимания - например, выражение «отрезать руки» начинает приобретать фантазийный оттенок (на совещании по разоружению) в сочетании с другими фантазийными словами, в буквальном смысле выражающими идею отрезания человеческой руки.

2. Фиксируйте все телесные образы, слова, выражающие сильные чувства, яркие эмоциональные состояния. Слова «убить», «смерть», «любовь», «ненависть» и т.д. явно представляют собой важные эмоциональные сообщения, но какую замечательную картину мы увидим, когда соотнесем частоту их повторяемости в тексте с одновременным отрицанием их важности и защитой от эмоциональной значимости этих слов. На заседаниях, где решается вопрос о вступлении в войну, часто большая часть времени тратится на обсуждение процедурных вопросов на очень скучном и неэмоциональном языке, но как только присутствующие начинают засыпать, дискуссия переходит к выражениям типа: «прикончить спорный законопроект» или «продвижение законопроекта зашло в мертвый тупик», здесь психоисторик должен быть настороже, чтобы уловить слова «прикончить» и «мертвый».

3. Фиксируйте все повторяющиеся, необычные или неуместные использования слов. Это требует полного сосредоточения, особенно при анализе большого документа, ведь повторения часто оказываются на большом удалении друг от друга в тексте, а «необычность» слова или фразы зависит от контекста. Например, когда в одном документе, относящемся к русской революции, несколько раз повторяется слово «дебют» (обозначающее революцию), его следует зафиксировать как важное необычное слово, которое является носителем особенно мощного эмоционального послания.

4. Фиксируйте все слова и выражения явного символического характера, особенно политические термины - флаги и т.д., хотя и на семейную символику следует обращать внимание, а также на любые другие выражения с явным символическим смыслом.

5. Исключите все отрицания. Оратор, который выходит на трибуну и начинает: «Сегодня я не хотел бы говорить о войнах, революциях, смерти, страхе и разрушении», конечно, выражает то самое позитивное послание, которое отрицает. Все отрицания составляют часть защитной, а не фантазийной структуры: как сказал когда-то Фрейд, подсознание не знает отрицаний.

6. Исключите все субъекты и объекты. Основной защитный прием включает проекцию субъекта и (или) объекта, поэтому при выяснении истинного субъекта/объекта фантазии не следует ориентироваться на оратора. Если в документе говорится «русские трещат по швам», выписываются лишь слова «трещат по швам»; а трещат ли действительно русские по швам или это сам оратор (и его группа) чувствует, будто трещит по швам, выяснится из другого источника.

7. Фиксируйте все открытые реакции группы: смех, моменты спада напряжения на собраниях и заседаниях, обмолвки, слова в сторону, напряженное молчание и т.д., везде, где это только возможно.

8. Обращайте внимание на длительное отсутствие образов. Если в протоколе собрания или заседания идут целые страницы диалога без единого образа, сделайте в скобках пометку в своем анализе, ведь это указывает на отсутствие группового развития и означает, что групповая фантазия по каким-то причинам строго подавляется.

Чтобы проиллюстрировать, какого рода новые темы и взаимосвязи можно обнаружить благодаря данному методу, в этом разделе главы я воспользуюсь свежим историческим документом, никсоновскими магнитофонными записями, и на следующих нескольких страницах представлю каждое отдельное слово фантазийного языка, обнаруженное при помощи перечисленных правил, - результат полного фантазийного анализа 800 страниц магнитофонных записей, впоследствии дополненных и исправленных в докладе судебной комиссии, сличившей версию Белого дома с доступным оригиналом магнитофонных записей.24 В качестве неформальной проверки на надежность я сверил свой список отобранных слов и выражений с версиями нескольких коллег, следовавших тем же правилам. У всех был практически тот же список фантазийных слов, лишь в некоторых случаях у них оказывалось несколько дополнительных слов. которым я не придал значения. (Предлагаю читателям самим проверить надежность метода на легко доступном тексте магнитофонных записей).

Ниже я целиком воспроизвожу все прозвучавшие на двух первых совещаниях, в сентябре 1972 г. и в феврале 1973 г., предложения, где появлялись фантазийные слова, и выделяю эти слова жирным шрифтом, так что читатель может исследовать и соседствующий с ними материал. Кроме того, в скобках я указываю номер страницы, с тем, чтобы дать представление о встречаемости в тексте фантазийных слов, которая не столь уж велика. Вот что дает анализ первых двух совещаний, оба происходили между Никсоном и Джоном Дином:

15.09.72 г.: Ничто не грозит с треском рухнуть... Как вы знаете, это помойное ведро с червями - то, что творится... способ, которым вы со всем этим справлялись, напоминает мне очень искусное затыкание пальцами течи, которая появилась здесь и появляется там(61). Поэтому вы лишь изо всех сил пытаетесь застегнуться на все пуговицы(66).

20.02.73 г.: ...похоже, что здесь-то оно и всплывет и они за это ухватятся(70). Они бы ему устроили горячее сиденье (72). ...Оно будет жарким, я думаю, что они настроены жестко. Я думаю, что каким-то образом они собираются пролить кровь, но я также абсолютно уверен, что если кто-нибудь будет равнять на это их весло...(81)... Врачи говорят, что у бедного старого джентльмена опухоль... у него мозговая опухоль (82)„Д даже самого смутного представления не имею. История с Салливэном - вот где могла произойти утечка относительно истории с «Тайм Мэгэзин», вокруг которой мы выстраиваем сплошную каменную стену (84). Из моей канцелярии никогда не было утечки. Из моей канцелярии никогда не будет утечки. Я не собираюсь допытываться, как происходит утечка, и я не хочу узнать, что утечка происходит через вас (86)...Я пытался вдолбить это в его толстый череп. Он не твердолобый... (90) ...Я планирую серию мозговых штурмов с некоторыми людьми из прессы... Вы знаете, я мелкая рыбешка(91).

Первое, на что обращаешь внимание, следя за номерами страниц. - это спорадический характер фантазийного содержания. Это выглядит так, будто участники совещания несколько минут стараются удерживаться от применения фантазийного языка, затем позволяют себе несколько ярких эмоциональных фраз - короткую вспышку, и опять на несколько минут возвращаются к отрицанию или к решению рабочих задач. (Я обнаружил, что это вообще свойственно большинству совещаний и заседаний, не только тем, которые я изучаю по протоколам, но и тем, в которых участвую сам. Каждый раз, когда группа в течение пяти или десяти минут обходилась без какого бы то ни было фантазийного языка, я чувствовал неловкость, эмоциональную неопределенность, ощущал себя выброшенным из группового развития, пока новая вспышка фантазийного языка не снимала напряжение и не возвращала мне контакт с текущей групповой фантазией, выраженной в очень сжатой форме.)

При изучении выделенных жирным шрифтом фантазийных слов из приведенного выше текста обнаруживается несколько тем и образов, на которые раньше я лично не обращал внимания, хотя и до этого несколько раз прочитывал текст магнитофонных записей от начала до конца. Разумеется, каждый, кто прочтет результаты фантазийного анализа какого-либо текста, станет толковать их по-своему, приписывая их различным чувствам и темам, однако существование этих тем должно будет признать большинство психоаналитиков. В данном тексте прежде всего внимание привлечет упоминание чего-то маленького («мелкая рыбешка», «черви»), ощущение плавания в жидкой среде («течь», «весло», «всплывет»), идея вместилища («ведро», «застегнуться на все пуговицы»), угроза краха («с треском рухнуть») и, быть может, две дополнительные темы - раненая голова («толстый череп», «твердолобый», «мозговая опухоль», «мозговые штурмы», «каменная стена») и уязвимый тыл («горячее сиденье»). Разумеется, сопоставлять эти темы каждый будет в зависимости от своей теоретической ориентации. Одни психоаналитики сделают, возможно, упор на протекающую плотину. Другие могут обратить внимание прежде всего на детские образы уязвимости, на стремление застегнуть свои чувства на все пуговицы, на ощущение грозящей опасности, а кто-то может углядеть здесь фантазию, связанную с образом плода, плавающего в протекающей матке. Однако какой бы ни была интерпретация, исходная тема четко различима и будет развита дальше по ходу совещаний: ее суть в том, что ограничения, которые до этого сдерживали группу, теперь оказались под угрозой разрушения, и может хлынуть поток опасных чувств.

Следующее совещание, в марте 1973 г., в котором участвовали Хэйлдмэн, Дин и Никсон, демонстрирует нам уже гораздо более богатую символику на те самые темы, с которыми вы теперь знакомы (здесь и далее я буду воспроизводить лишь фантазийные слова каждого совещания):

13.03.73 г.: ...в ящике комода… рывок и ткань… прятать... тянет вниз... рывок и ткань... кусающий ядро... взрывом развеять над ним дымку... застрять на этом... перейти по этому мосту... небольшая бомба... кусок динамита... убрать щит... трещина... операция по очищению... удар… трудный орешек... высохшая яма... дорога под уклон... дорога под уклон... дорога под уклон... лягаться... под уклон... под уклон... ситуация, как в домино... последний глоток воздуха... доносчик... доносчик... доносчик... они вышвырнули его в ад... истэблишмент гибнет... растет, снося стены... медвежий капкан... настоящая бомба... раскаленный.

Теперь групповые чувства, похоже, достигли четвертой стадии своего развития. Первоначальные мягкие образы чего-то просто горячего, с легкими трещинами и утечками, превращаются в символику настоящего взрыва («динамит», «настоящая бомба», «взрыв», «раскаленный», «медвежий капкан»), а сдерживающие группу ограничения предстают гораздо более уязвимыми («истэблишмент гибнет», «убрать щит», «трещина», «под уклон», «снося стены», «спрятать», «доносчик», «последний глоток воздуха»). Насильственный характер символики прошел еще несколько делений воображаемой шкалы, начинает чувствоваться растущий гнев и страх, а также символика краха и опасности, характерная для четвертой стадии.

То, что участники ощущают эти гнев и опасность одновременно и как что-то внешнее по отношению к себе, то есть, как часть групповых чувств, и как внутреннее, то есть, как часть собственной подсознательной фантазийной системы, станет ясно по ходу изложения. Следует заметить, что по крайней мере один из участников, Дин, как раз на это и указывал, когда впоследствии вспоминал этот период при даче секретных показаний по поводу тех совещаний перед юридическим комитетом Белого дома. Во время этих показаний Дин дважды говорил, что чувствовал себя в этот период «беременным». Один из членов комитета решил, что ослышался, и переспросил: «Мистер Дин, я рискую показаться нетактичным, но правильно ли я понял: во время показаний вы по крайней мере два раза сказали, что были беременны?» «Да, я употребил эту фразу», - ответил Дин. Члены комиссии, будто не веря ушам, повторили по складам: «Бе-ре-мен-ны?» «Я был беремен тайной, когда начинал давать показания, я говорил, что чувствую себя дамой, которая поначалу сопротивлялась, но потом все равно оказалась беременна»,- ответил Дин. В дальнейших показаниях он снова подтвердил, что чувствует уотергейтскую тайну внутри себя, и снова сказал, что чувствует себя так, будто действительно зачал через «изнасилование».26 В ходе дальнейшего анализа этого и других совещаний станет очевидно, что высказанные Дином чувства относятся прежде всего к растущим внутренним гневу и тревоге, и только во вторую очередь к воспринимаемой им внешней «реальной» обстановке в группе.

Неделей позже Дин начал свое совещание с Никсоном знаменитой речью о «раковой опухоли, разрастающейся на институте президентства» - образ, на самом деле введенный в групповой процесс самим Никсоном, употребившем его в ходе процитированного выше февральского совещания: Никсон сказал о «мозговой опухоли», и Дин продолжил этот образ. (В действительности Никсон часто использовал образ «рака» на протяжении своей карьеры, правда, чаще всего, как и большинство политиков, по поводу внешнеполитических дел. Так, в 1962 г. он сказал: «Куба - это рак»,25 и это выражение могло получить распространение.) Вот как звучит фантазийный анализ этого совещания (советую читателю прочитать весь этот фрагмент вслух);

21.03.73 г.: ...рак внутри - растущий... растущий... растущий... взрыв... взрыв... бедствие... рыба или готовая наживка... удары... удар... безжалостно толкает... Белому дому не везет... Белый дом... Белый дом... толкающий... прорваться на свободу... сдерживание... удерживать... взорваться... растущий рак... взрывающийся... пробку на бутылку... удары... растущий... растущий... удары... скрыть... ломающий... они оберегают собственный зад... защитить мою задницу... испуганный... взрывается... сломанный... куски... над этой пропастью... удар... горячий... удары... вниз по дороге... тянет назад... скрыть это... захоронить... накаляться... накаляться... куски и ошметки... сломанный... куски и ошметки... истечь кровью и погибнуть...висящий...выдувая свист… опускаться в дым... раскрыться... вырваться на свободу… упирающийся дракон... разъедание... разъедание... долгая дорога... они защищают собственный зад...взрываться... крах... растущий рак... вычистить его... вычистить рак... вырезать рак... удар. Первое, что следует заметить по поводу этого совещания, которое замечательно своей выразительностью и эмоциональным единством, - это то, что в марте 1973 г. ситуация с Уотергей-том на самом деле была далека от «накала», так что язык совещания никоим образом не был обусловлен страхом перед разглашением тайны. И действительно. Никсон был только что переизбран огромным большинством, Уотергейт не был доведен до судебного разбирательства, и последствия этого дела удалось свести к минимуму. После этого самого совещания Ханту заплатили за молчание, и тайну успешно удавалось скрыть. Как разберем мы в этой статье, язык, свидетельствующий о лавинообразном нарастании внутреннего насилия, в своем появлении на несколько дней, недель или месяцев упреждает реальную, внешне опасную ситуацию. Как постулирует наша теория групповых исторических фантазий, коллапс групповой фантазии и зарождение фантазий растущего внутреннего насилия вначале лишь ощущаются внутренне (и об этом свидетельствует язык приведенного выше фрагмента) как «рост раковой опухоли», которая вот-вот «взорвется» кровоточащими «кусками и ошметками» -образы «параноидного коллапса», характерные для этой стадии -и только потом, когда группа превращает фантазию в реальность, переходят в разряд внешних обстоятельств.

Все это совершенно ясно просматривается в данном совещании от 21 марта. Сначала группа испытывает внутренний гнев и чувство краха, и лишь под конец совещания президент говорит «возьмите это» - о взятке за молчание, которую надо передать Ханту, - то есть совершает преступление против правосудия, одно из основных обвинений, за которые ему будет грозить импичмент. Участники совещания вначале лишь испытывали чувство параноидного коллапса и только потом перешли к совершению незаконного акта, посредством которого под паранойю была подведена реальная основа и определено иллюзорное решение - фантазийная смерть лидера, «дымящийся пистолет», из которого он сам выстрелит себе в висок. Остальные члены группы, присутствовавшие на совещании, «не пошли» с Никсоном; они приказали ему найти выход из невыносимого состояния гнева и коллапса, которое все они на себе испытывали.

Вторая достойная внимания особенность в языке этого совещания - сильный анальный оттенок той жажды насилия, которая в нем выражается: очевидная анальная направленность слов «защитить мою задницу», «оберегают собственный зад» и т. п., или замаскированная символика «толкания», «дутья», «выхода» и «вычищения». А также удаленные из текста бранные слова, которые, по всеобщему признанию, содержат главным образом анальную символику. Это полностью справедливо и для нынешних политических выступлений, как показывает их фантазийный анализ: анальная враждебность составляет основу, с которой уже комбинируются оральный и эдипов компоненты. Группы более низкого психогенного уровня личности, например, примитивные племена, обладают менее строгим анальным воспитанием и могут заменять анальную символику на более раннюю - к примеру, все большее и большее осквернение группы опасной менструальной кровью. Однако, в данном случае туалетное воспитание начиналось рано и было строгим в 20-30-е гг., когда росло большинство американцев, составляющих психокласс, поэтому символика в значительной степени анальная. Все участники совещания (примерно в середине к Дину и Никсону присоединились Эрлихман и Хэйлдмэн), независимо от предмета обсуждения (а предметы были очень разными), подбирая метафоры, сравнения или эмоционально яркие выражения, выказывали одни и те же чувства, одну и ту же фантазию, которая к концу совещания превратилась в решение: «Мы должны как можно быстрее вычистить взрывоопасное дерьмо-гнев, или мы все взорвемся кровоточащими кусками и ошметками».

Чувства, характерные для параноидного коллапса в современных групповых фантазиях, те же, что ив момент «жертвенного кризиса»27 в примитивных группах. Чувство нарастающего осквернения группы - главным образом ощущение растущего насилия - требует очищения через принесение в жертву заменителя, козла отпущения, чтобы восстановить «социальную фабрику», эффективную групповую фантазию. Выступает ли в роли священной жертвы настоящий козел отпущения (животное или человек), или враг (внешний или внутренний по отношению к группе), или сам лидер (как в ежегодном жертвоприношении божественных королей, которых проносят под очистительным дождем, чтобы группа избавилась от скверны) - этого мы здесь касаться не будем, ведь объект нашего внимания - стадии групповой фантазии, а не возможности, предоставляемые исторической ситуацией. В нашем случае причиной выбора такого иллюзорного решения, как «самоубийство лидера», была отчасти личность самого Никсона; кроме того, сразу после окончания Вьетнамской войны еще одна война вряд ли пришлась бы кому-нибудь по вкусу. Никсон фактически начал свое движение к суицидальному варианту уже на следующий день после перевыборов, когда сказал, что чувствует себя близким к краху и «подобным исчерпавшемуся вулкану»,27 и попытался побороть это состояние, попросив разрешения на отставку всего штата Белого дома и кабинета и начав тем самым программу, которую планировал как полную «реорганизацию»; она обеспечила отчуждение целой исполнительной ветви, вызвала утечки и привела к падению Никсона. В разгаре уотергейтского кризиса Никсон почти ухитрился было найти внешнего врага, необходимого, чтобы направить гнев наружу: октябрьская красная тревога, когда он вообразил, что Советский Союз планирует высадить на Ближнем Востоке экспедиционные войска, и в первый раз после Кубинского ракетного кризиса привел американские войска в боевую готовность к широкомасштабным действиям. Однако никсоновский «кризис» был слишком искусственным, Россия уклонилась от конфронтации, и перед Никсоном снова не оставалось никакой иной групповой иллюзии, лишь политическое самоубийство. Здесь я хотел бы подчеркнуть, что цареубийство, самоубийство, война, революция, хилиазм - это все групповые иллюзии, к которым прибегают в случае надобности, и все они выполняют функцию ритуала группового очищения, ритуала, предназначенного переводить на кого-нибудь растущий гнев, очищать группу от насилия и возрождать ее с новой, более устойчивой групповой фантазией.

Следует обратить внимание и на третий момент. Каждый из четырех участников совещания 21 марта разделял групповую фантазию и вносил вклад в ее развитие, несмотря на то, что личности их были совершенно разные. Обстоятельное изучение помогло бы понять, каким образом каждый вносил в символику каждой стадии групповой фантазии вклад из своего личного психосексуального опыта. Например, подсознательная гомосексуальность Джона Дина часто становилась ясна из его вклада - когда он признавался, что чувствует себя «изнасилованным» и «беременным» Уотергейтом. Никсон, со своей стороны, часто выказывал сильную личную озабоченность смертью, и корни здесь кроются в его подсознательном чувстве вины за смерть брата,29 поэтому он находился в числе тех, кто в наибольшей степени был автором символики смерти в развивающейся групповой фантазии - «система управления гибнет», «растущий рак» и т.д. Сходным образом можно проследить - и это очень хорошо удалось Ротенбергу30 - что озабоченность Никсона кражами со взломом, подслушиванием, соглядатайством, записью разговоров на магнитофон, подозрения в слежке, в незаконном вскрытии почты, постоянное устранение «утечек» восходит к его детским вуайеристским желаниям. Наш фантазийный анализ магнитофонных записей в данный момент фокусируется на изменениях структуры и содержания, чтобы описать стадии развития, и может показаться, что пренебрегает биографическими величинами в групповом процессе, которые при полном психоисторическом исследовании группы, несомненно, должны быть включены в рассмотрение. И все же, несмотря на то, что мы исследуем всегда только личный гнев и не считаем, будто существует групповой гайст, или «невидимая рука», направляющая групповые «потребности», каждый член группы вносит в развитие групповой фантазии вклад из собственного кладезя подсознательных эмоций способом, который всегда соответствует стадии групповой динамики.

Что касается материала, фантазийным анализом которого мы до сих пор занимались, - тайных разговоров, происходивших в Овальном кабинете, то самым неожиданным здесь является то, что эмоции, разделявшиеся и развивавшиеся президентом и его помощниками, разделялись и развивались одновременно всей Америкой как единым целым. Проводя фантазийный анализ газетных передовиц, статей в еженедельниках, карикатур и другого разделяемого эмоционального материала, обнаруживаешь ту же самую смену содержания от стадии «трещины» в конце 1972 г., с ее страхом перед нарастающим гневом, до параноидной стадии «краха» в марте-апреле 1973 г. уже с более открытым и яростным гневом.

Как и в случае с магнитофонными записями, в средствах массовой информации символика первоначально не связана с дискуссиями по поводу уотергейтских событий - национальные средства массовой информации в тот момент еще не обратили на них внимания (расследование комиссии сената началось позднее). Групповая фантазия в то же время разделяется на подсознательном уровне всеми в безобидной на первый взгляд форме. В сентябре фантазийный язык прессы в заголовках статей, передовицах и карикатурах сосредоточивается на образах трещины, растущего давления и на страхе грядущего взрыва - в точности ту же картину дает нам фантазийный анализ разговоров в Овальном кабинете. К примеру, еженедельники используют в заголовках передовиц фантазийный язык, делая на нем акцент: «Растущее давление вследствие длительного контроля», «Даем трещину под натиском преступности», «Где деловые трения наиболее горячи», или помещают карикатуры, изображающие тикающую бомбу с ярлыком: «Повышение федерального налога, установленное на взрыв после выборов».31 «Ю-Эс ньюс» за 18 сентября, со своими типичными обложкой и передовицей, помещает на видном месте вопрос: «Сколь велик ожидающий нас бум?», выражающий страх перед грядущим «великим бумом»; фантазийный анализ статьи под таким заголовком звучит следующим образом: бум... бум... бум... опасность... суперстимул... бум... пар... безудержный... давление.32

Следует напомнить, что в сентябре 1972 г. американскими самолетами и танками уничтожались тысячи мирных жителей Вьетнама, но этот факт почти не упоминался в национальных еженедельниках. Групповая фантазия была, как обычно, сравнительно равнодушна к действительности, сосредоточившись на своей символике стадии «трещины» и на страхе перед «грядущим бумом», когда эдипов гнев, адресованный фантазийному лидеру, грозил выйти из-под контроля, вызывая чувства, которые удобнее было спроецировать на обыденные домашние дела, чем на Вьетнам, находившийся на последней стадии.

2 октября «Ю-Эс ньюс» взволнован предполагаемым «расколом» Демократической партии, и в статье под заголовком «Сумеют ли демократы возродить свою партию? Раскол коалиции Нового курса» следующим образом проецируют разделяемое всей страной внутренние чувство трещины и грядущего насилия: раскол... оползень... водораздел- распад... спаянный... откол... скольжение... война... нависшая беда... потерпевший крах... слабость... бедствие.33

Тут я хотел бы заметить, что не раскол Демократической партии был на самом деле тем самым «грядущим бедствием», которого так боялся республиканский еженедельник, а «беда», исходящая от скрытого внутреннего эмоционального состояния нации. Аналогичным образом и язык выступления Никсона, когда он произносил речь в День труда, еще находился на более мягкой стадии «трещины», и символика этой фазы использовалась в том смысле, что «ценообразование трещит по швам»: труд робота... как роботы... война... трещина... резать... сдавливать... калечит... отрезать от пирога... выпечь пирог побольше... ненависть... страх... фундамент... пересидеть.34

По контрасту с этой речью в двух выступлениях Никсона, сделанных восемью месяцами позже, в апреле и мае 1973-го, звучат страх перед насилием и взрывом и потребность вычистить групповую скверну, характерные для стадии «коллапса». Первое выступление в День вооруженных сил кажется скучным и лишено моментов оживления (вспомним, что к этому времени Вьетнамская война уже завершилась и на планете царил мир): войны... кризис... похоронили... спинной хребет... война... война... взрывоопасный кризис… война... войны... рубить сплеча... ломать... отрезать... война… отрезать... режущий... отрезать... удар... война… война... война… 35

Второе выступление перед конгрессом в мае 1973 г. посвящено энергетической политике, теме на первый взгляд скучной; однако в нем скрыто множество посланий об очистке группы от опасной скверны (по моему наблюдению, на стадии краха в циклах групповой фантазии возрастает внимание прессы к . вопросам загрязнения окружающей среды): кризис... кризис... очистить... очистить... очистить... опасность... очистить... очистить... столкновение... загрязненные... накаляться... опасность... очистить... удаление отходов... захоронение... отходы... очистить... разрушительный... опасный... фрагментированный. Обратите внимание, что многие из этих слов совершенно не относятся к самой энергетике. Суть предлагаемого энергетического законодательства была вовсе не в «очищении от загрязнения», на которое делался особый акцент в выступлении; слова «разрушительный» и «опасный» относятся к утверждению Никсона, что США добьются большего «путем взаимовыгодного сотрудничества, чем через разрушительную конкуренцию или опасную конфронтацию»; слово «фрагментированный» - из фразы Никсона о текущем состоянии правительственной организации, отвечающей за энергетику, и т.д. Однако фантазийный язык замаскированных посланий явно свидетельствует о сдвиге в сторону стадии «параноидного коллапса», что показывают и совещания в Овальном кабинете.

К весне 1973 г. еженедельники тоже заполняются языком, в котором насилие выражено куда сильнее, чем перед этим в сентябре. В некоторых статьях растущее насилие открыто защищается, например, в статье под заголовком: «Большой толчок к применению смертной казни». Однако по большей части фантазийные послания по прежнему замаскированы, особенно в сфере экономики. В период, когда уровень инфляции в Америке был еще приемлем и составлял однозначное число, «Ю-Эс ньюс» поместил на самом видном месте статью, где предполагается «Растущий ажиотаж вокруг цен... Потребители, профсоюзы, законодатели - все готовы к борьбе», и рисунок, изображавший разъяренного быка с надписью «цены на мясо», подчеркивавший «гнев и отчаяние» нации. 9 апреля еженедельник поместил другую статью о том, что национальное «Отчаяние по поводу цен на продукты доходит до предела», в которой было не меньше трех карикатур с разъяренными быками, один из них с пронзенной головой, а другого закалывали разгневанные домохозяйки. Самое интересное, что всех этих разъяренных быков и кипящих гневом домохозяек независимо друг от друга рисовали три карикатуриста - в Колумбусе, штат Джорджия, в Вашингтоне, округ Колумбия, и в Луисвилле, штат Кентукки - которые ориентировались лишь на «настроение нации».

Телесные образы, используемые карикатуристами данной нации, как правило, наилучшим образом помогают определить стадию групповой фантазии нации. Так. на стадии «трещины» в сентябре 1972 г. Хэрблок берет символику трещины за основу своих карикатур - посвященную карикатурам главу в книге, написанную о том периоде, он озаглавливает «Трещины в дамбе»36 и изображает запертые двери Белого дома, готовые рухнуть (иллюстрация 1). В июне, на стадии «коллапса», его карикатуры изображают падающие стены и хлынувшие в зал очистительные потоки воды - главу об этом периоде он назвал «Потоп» (иллюстрация 2).

Оставив теперь анализ национальной прессы и вернувшись к никсоновским магнитофонным записям, мы увидим с помощью фантазийного анализа, что следующие три совещания в Овальном кабинете продолжают, и даже в еще более явной форме, тему «вычищения скверны накопившегося гнева»:

22.03: на цыпочках... перейти мост... бой... отодранный... выудить крупную рыбу... раскатанный... высовываться-высовываться... высовывается... тяжкий груз... затушить пожар... заколоченный... выйти наружу... из-под колпака... очистить... хороший малый... очистить... очистить... очистить... 27.03: вырезать... осел в этом деле... апельсины и яблоки... разболтанный... щекотливое положение... апельсины и яблоки... большая анфилада... отвлекающий маневр... кровоточащий... прыгнуть вниз... поток... встречные течения... почистить, как чистят собаке зубы... 30.03: утечка... в руках... скрыть... скрыть. К этому моменту Ханту уже была уплачена взятка за молчание, и кто-то должен был сделать следующий шаг, поручив некоторым членам группы разоблачить беззаконие, о чем говорит приведенный выше фантазийный язык, с тем, чтобы «выудить крупную рыбу» и «вычистить» грязь, «как чистят собаке зубы», после чего все станут «хорошими малыми». Тема снятия невыносимого эмоционального гнета, «вытаскивания пробки из сосуда», в котором было закупорено накопившееся дерьмо-гнев, очищения группы от скверны замаячила в самом начале решающего совещания от 8 апреля, фантазийный анализ которого звучит следующим образом: вытащил пробку... вытащил пробку... вытащить пробку. В тот день Джон Дин, подсознательно действуя как представитель потребностей группы, переходит на сторону расследующих уотергейтское дело и рассказывает им все, что знает сам. Перед этим Дин даже сообщает по телефону о своих намерениях Хэйлдмэну. но, разумеется, не говорит, что выполняет команду «вытащить пробку», сдерживающую чувства группы. Запись следующего совещания, которое происходит в тот же день, 8 апреля, между Никсоном, Хэйлдмэном и Эрлихманом, в тот самый момент, когда Дин разбалтывает секреты, показывает, что участники отлично знают, что происходит между Дином и следователями, - они начинают воображать, каким «болезненным» будет процесс «очищения», что это «вскрытие нарыва» будет как «отравление ядом», как «колоссальной силы взрыв», как «разорвавшаяся бомба»:

8.04: накрыть... накрытый... удар... отрезать... работа для мешочника... разжалованный... я выше своей головы не прыгну... накрыть... накрыть... соломинка, подкосившая слона... кусать ядро... убивает... убивает... лишить последней соломинки... поймать за хвост... вращает глазами... тайна... тайна... кусать ядро... принять яд... сдаться... сдаться... ведет на скамью подсудимых... тайна... тайна... тайна... изнасилования не избежать... рушится... сдержать... колоссальный взрыв... глотнуть газа... очиститесь сами... кусать... бить.,, взрыв бомбы... боль... болезненный... испортить весь пирог... нарыв следует вскрыть... накалиться... вскрыть нарыв... спрятать... прилипший... деньги пропадают.

В последующих совещаниях продолжает фигурировать анальная символика гнева, который следует спустить «в канализацию», признается даже, что настроение у группы такое, будто она «восемь месяцев страдала запором и вдруг получила возможность сходить в туалет, что и собирается с удовольствием сделать»:

14.04: в канализацию... рухнуть... удар... лайковые перчатки... рыболовная сеть... чистая совесть... замораживание... замораживание... собачья драка... драка... вытащить из меня... растрезвонить... большой мешок... на гвоздике- накалиться... щекотливое положение... погиб в этой воде... дал течь... равнодушный индюк... плюньте на него... плюньте... держать под полным контролем- тащить орущего и брыкающегося... крупная рыба... восемь месяцев страдали запором и вдруг получили возможность сходить в туалет, что и собираются с удовольствием сделать... бить по плечам и по голове… вылететь... чепуха на постном масле- зловоние- липкий... дикарь... мешок со всякой разностью... машинка для выжимания белья… обтекает и просачивается... проглотить- убрать мусор... сиамские близнецы- 15.04: крупная рыба... связаться... к этому пупу- мелкая рыбешка... отлив... большой прилив.

Анальное насилие отчетливо проступает в приведенной выше символике смывания нечистот: «зловонная» и «липкая» «крупная рыба», «чепуха на постном масле», «туалет», содержимое которого следует спустить в «канализацию» и смыть «большим приливом», покончив тем самым с «восьмимесячным запором» (восемь месяцев прошло с момента создания первого комитета Белого дома. Банковского дела Пэтмана и комитета по денежному обращению, которые приступили к расследованию Уотергейта).

Следующее совещание от 14 апреля отражает резкое ослабление гнева и параноидной тревоги, испытываемые группой после упомянутого очищения. Несмотря на то, что для публики никаких изменений в ситуации с Уотергейтом не произошло, это первое из записанных на ленту совещаний, где вообще нет фантазийного языка! В последующих двух совещаниях очень мало фантазийного языка («Чистая работа… шлепнулся в грязь… ногами в огонь... шлепнулся в гря<

Наши рекомендации