Глава 1 Укрощение Смеагорла 9 страница
– Похоже на то, - мрачно отозвался Гэндальф.
– Много доблестных всадников пало здесь, - вздохнул Теоден. - Нам обязательно идти этим путем? - спросил он у мага.
– Да, - коротко произнес Гэндальф. - Едем.
Отряд спустился к руслу реки. При их приближении заунывный вой оборвался, и стая волков метнулась врассыпную. Сиявшие в лунном свете Белый Всадник и белый конь привели их в ужас. Посреди бывшей реки возвышался островок.
– Смотрите, - показал рукой маг, - здесь потрудились друзья.
В центре острова был насыпан свежий курган, огражденный частоколом из копий.
– Здесь покоятся воины, защищавшие Броды, - торжественно произнес Гэндальф.
– Да будет спокоен их сон! - эхом откликнулся Йомер. - Этот курган охранит Броды Изена, даже когда мечи и копья рассыплются в прах.
– Курган вырос твоими заботами? - спросил Теоден мага. - Много же ты успел совершить за один вечер и ночь.
– Мне помогли Сполох и другие. Я ездил далеко и быстро. Здесь, у кургана, я хочу сказать тебе, король: у Бродов погибли многие, но слухи и страхи без нужды умножили их число. Я собрал здесь большой отряд воинов и направил их к Эркенбранду. Повел их Гримбольт. Те, кто не мог сражаться, остались здесь и насыпали курган. Сейчас Эльфхельм ведет их в Эдорас. Саруман бросил в сражение при Хорне все свои силы, так что огромные пространства можно считать полностью очищенными от орков и волколаков. Поначалу я опасался за Эдорас, но теперь угроза миновала. Можешь спокойно возвращаться.
– Я с удовольствием вернусь, но, уверен, жить мне там осталось недолго, - кивнул Теоден.
Отряд отсалютовал мечами кургану, пересек сухое русло и поднялся на противоположный берег. На том берегу снова завыли волки.
От Бродов к Изенгарду вел древний тракт. Сначала он следовал за руслом реки, изгибаясь к востоку и к северу, а перед Изенгардом забирал влево, к западному склону ущелья, и выходил точно к Воротам. Всадники держались обочины - твёрдая ровная земля, покрытая Жусткой короткой травой, была приятнее, чем древние камни тракта. К полуночи от Бродов их отделялооколо пяти лиг. У подножия Мглистых Гор встали лагерем. Луна скрылась за хребтом Нан Каранира, и долина перед ними тонула во мраке. Над ней висела плотная пелена дыма и пара.
– Что это значит, Гэндальф? - спросил Арагорн.
– Последнее время здесь постоянно висел дым, - сказал Йомер, - но сейчас здесь больше пара. Не иначе, Саруман варит колдовское зелье к нашему приходу. Я не удивлюсь, если это он вскипятил весь Изен.
– Может быть, - согласился Гэндальф. - Завтра узнаем, что он там варит. А сейчас - спать.
Воины устроили ночлег на берегу бывшей реки. Вокруг было тихо и пусто.
В самый черный предрассветный час караульные подняли тревогу. По обоим берегам быстро двигалась на север какая-то неразличимая во тьме грозная черная тень.
– Не шевелиться! - приказал Гэндальф. - Оно нас не тронет.
Мгла сгустилась вокруг. С обеих сторон вздымались стены мрака. Воины оказались как бы в узком коридоре. Воздух наполнился гулом неясных голосов, шепотом, бесконечным шелестящим шорохом. Земля дрожала. Отряд долго напряженно всматривался в темноту, но в конце концов что-то, чем бы оно ни было, прошло и скрылось в тени гор.
Незадолго до этого далеко на юге, под стенами Хорне, люди услышали в полночь великий шум. Земля затряслась. По долине словно пронесся ураган. Страх охватил всех. Однако утром никаких следов стихии не оказалось, если не считать исчезновения таинственного леса. Трупы орков тоже исчезли. Трава в долине была совершенно вытоптана, а лигой выше крепостного вала над свежевырытой ямой громоздилась гора камней. Позже место это прозвали Мертвым Холмом. Он так и остался голым и безжизненным. Загадочные деревья больше никогда не появлялись в долине. Они вернулись в темные долы Леса Фангорна, отомстив оркам за все прошлые обиды.
Никто в отряде короля не сомкнул глаз до утра. Однако больше ничего тревожного не произошло. Только перед самым рассветом Изен неожиданно вернулся в свое старое русло.
На рассвете отряд был уже в пути. Перед ними лежала Колдовская Долина, со всех сторон окруженная кольцом скал. Только с юга оставался широкий свободный проход. Когда-то долина была зеленой и прекрасной, а полноводный Изен щедро орошал тучные земли. Теперь все изменилось. Под самыми стенами Изенгарда еще зеленели поля, но обширное пространство превратилось в пустыню, поросшую сорняками и колючками. Заросли куманики давали приют каким-то мелким юрким тварям. Не было видно ни одного деревца, зато тут и там чернело множество пней - все, что осталось от знаменитых древних рощ. Печальное это было зрелище. Всадники молча вглядывались в унылый пейзаж.
Ещё через несколько миль дорога превратилась в широкую мостовую. Каменные плиты были уложены с величайшим тщанием; ни травинки не пробивалось между ними. По обеим сторонам в каменных желобах журчала вода. Внезапно за поворотом дороги перед ними открылся высокий черный столб. Вершину его венчало изваяние Белой Руки, указательный перст ее был направлен на север. Всем стало ясно, что до Ворот недалеко. Дорогу впереди скрывали плотные клубы тумана. Многие всадники приближались к логову Сарумана с тяжелым сердцем.
В тени отрога Мглистых Гор, внутри Колдовской Долины издревле стоял город-крепость Изенгард. Когда-то он был воздвигнут людьми с Запада, но Саруман, живший здесь с давних пор, тоже вложил немало труда в укрепление и без того неприступной цитадели.
Высокая стена кругом обегала укрепление, оставляя лишь с юга арку-проход, прорубленную в скалах. Проход закрывали огромные кованые двери. Петли были замурованы глубоко в камень и вывешены так искусно, что створки распахивались от легкого толчка изнутри. За дверьми лежала равнина, прочерченная прекрасными дорогами, вдоль них высились мраморные, гранитные, железные столбы, соединенные тяжелыми цепями. Многочисленные жилища были вырублены в скалах, там жили мастера, слуги, рабы и воины, размещались склады оружия и продовольствия. В глубоких логовах жили и кормились волколаки. Равнина была изрыта шахтами и штольнями. Глубоко под землей таились сокровищница и секретные мастерские Сарумана. Всюду вращались большие колеса, стучали молоты. Ночами султаны пара, подсвеченные багровым или ядовито-зеленым светом, вырывались на поверхность из отдушин.
Дороги в ограждениях из цепей сбегались к центру долины. Там высоко вздымалась удивительная башня. Это было творение древних зодчих: черный, глубокого блеска пик, составленный четырьмя, сведенными наверху в один, многогранными каменными столбами. У вершины они расходились четырьмя клювами с неправдоподобно острыми концами и заточенными гранями. На них опиралась небольшая площадка, исчерченная таинственными письменами. Высота площадки над основанием башни составляла пятьсот футов. Башня была цитаделью Сарумана и называлась Ортханк, что означало на эльфийском языке Горный Клык, а на древнем наречии Рохана, волею случая, - Коварный Разум.
Удивительной крепостью был Изенгард, великие властители жили здесь в древности: западные стражи Гондора и мудрецы, следившие ход звезд. Постепенно Саруман приспособил Изенгард для своих целей. В ослеплении ему казалось, что он улучшил планировку, на самом же деле все его хитроумные переделки лишь исказили мудрую простоту древних строителей до неузнаваемости, ведь подсказаны они были Мордором. Так что теперь зоркий глаз уловил бы сходство Изенгарда с Барад Дуром, но это было сходство детской модели с грозным Черным Замком, в своей неисчислимой мощи усмехавшимся над таким соперничеством.
Такой была крепость Сарумана, как гласила о ней молва, ибо на памяти людей Рохана никто не входил в ее ворота, кроме таких, как Грима, но они ничего не рассказывали.
Гэндальф миновал столб с Белой Рукой как ни в чём не бывало. В рядах всадников послышался глухой ропот: многие заметили, что Рука вдруг покрылась бурыми пятнами, а ногти на ней словно запятнаны кровью. Но Гэндальф ехал дальше, и люди с опаской последовали за ним. Дорогу, как после наводнения, сплошь покрывали неглубокие лужи и маленькие ручейки, пробиравшиеся среди камней.
Около полудня Гэндальф остановился. Туман у него за спиной рассеялся, сквозь лёгкую дымку светило неяркое солнце. Они добрались до Ворот Изенгарда.
Собственно, самих Ворот не было. Сорванные с петель, искореженные до неузнаваемости обломки валялись на земле. Каменное крошево покрывало все вокруг. Вместо арки зиял огромный пролом, привратные башни были разбиты вдребезги. Если бы даже Великое Море обрушило на Ворота ярость своих валов, это бы не причинило больших разрушений. Вся равнина впереди была залита водой. Над ней клубился пар. Кое-где вода кипела, в водоворотах крутились обломки балок, бочки, части каких-то сложных механизмов. Там и сям торчали сломанные или согнутые столбы. Цепи были оборваны. Только Ортханк, высокий и темный, нетронутым вздымался над этим хаосом разрушений. У его подножия плескались волны.
Всадники в полном оцепенении созерцали разгром, царящий во владениях Сарумана. Ясно было, что над его властью возобладала какая-то другая, более мощная сила, но какая и как - этого нельзя было представить. В растерянности они перевели взгляд на развалины Ворот и у самой стены обнаружили две маленькие фигурки. В серых плащах, почти незаметные между камней, они вальяжно развалились в тени стен в окружении блюд, бутылок и чаш. Похоже было, что они только что плотно отобедали и теперь вкушают заслуженный отдых. Одна из фигурок казалась спящей, другая, закинув руки за голову, выпускала изо рта маленькие колечки голубоватого дыма.
Теоден, Йомер и всадники в немом изумлении наблюдали за неведомыми существами. Посреди развалин могучей крепости зрелище было фантастичным. Король привстал на стременах, в это время маленький курильщик заметил их и живо вскочил на ноги. На первый взгляд это был юноша невысокого роста с вьющейся густой каштановой шевелюрой. Теперь, когда он стоял, король и всадники обратили внимание на его плащ: в таких же плащах неуловимо меняющегося цвета прибыли в Эдорас спутники Гэндальфа.
Между тем незнакомец учтиво поклонился королю, приложив руку к груди. Ни на Гэндальфа, ни на его друзей он подчеркнуто не обращал никакого внимания.
– Добро пожаловать в Изенгард, повелитель, - приятным голосом произнес он. - Мы охраняем Ворота. Меня зовут Мериадок Брендискок, а мой товарищ (прошу прощения, он очень устал) - Перегрин Тук. Мы с Севера. К сожалению, многомудрый Саруман с неким Гримой Червословом заняты неотложными делами в Ортханке и не могут покинуть его, а то бы они, конечно, не преминули сами приветствовать столь почетных гостей.
– А как же! - рассмеялся Гэндальф. - Уж не Саруман ли поручил тебе встречать за него гостей?
– Нет, сударь, он был очень занят, - серьезно отвечал Мерри. - В настоящее время Изенгардом управляет Фангорн. Его поручение мы и выполняем. Он дал нам точные инструкции: встретить короля Рохана и приветствовать его подобающим образом. Я сделал все, что мог.
– А я, а Леголас?! - взорвался Гимли. - Мошенники вы, лентяи шерстолапые! Мы носимся сломя голову по полям и лесам, сражаемся и скачем, лишь бы выручить вас из беды, а вы тут пируете себе! А табак?! Где вы взяли табак? Молот и клещи! Я сейчас лопну либо от злости, либо от радости, я сам не знаю, чего во мне больше!
– Ты сказал и за меня, друг Гимли, - усмехнулся Леголас. - Посмотри-ка, у них здесь и вино есть. Где они его нашли?
В этом месте Пиппин приоткрыл один глаз и проворчал:
– Мы много чего нашли. А вот вам бы еще поискать ясности мышления. Любому зрячему видно, что мы находимся на поле брани среди военных трофеев и, как подобает победителям, заслуженно пользуемся кое-какими из них.
– Заслуженно? - недоверчиво переспросил Гимли. - Не верится что-то.
Всадники, слушая эту перепалку, хохотали до слез.
– Так, - промолвил Теоден. - Я полагаю, твоя пропажа нашлась, Гэндальф? Воистину удивительный сегодня день. С тех пор как я покинул Золотой Дворец, мне повстречалось уже несколько легенд, а теперь вот еще одна… Ведь это полурослики? У нас их когда-то называли холбитлане…
– Хоббиты, с вашего позволения, правитель, -поклонился поднявшийся на ноги Пиппин.
– Хоббиты? - переспросил Теоден. - Язык ваш странно изменился, впрочем, это название ничуть не хуже. Я вижу, наши старые предания не очень то точно описывали вас.
Мерри и Пиппин разом поклонились.
– Вы очень добры, повелитель, - с достоинством произнес Пиппин. - Но вот уж чудо так чудо! Мне пришлось побывать во многих землях, но я впервые встречаю народ, сохранивший о хоббитах предания.
– Ну, это-то неудивительно, - с улыбкой отвечал Теоден. - Когда-то мой народ пришел с севера. Правда, я неточно выразился. У нас нет преданий о хоббитах. Нам известно лишь, что в древности далеко-далеко отсюда, за горами и реками жил маленький народец, обитавший в норах. Но сказаний об их подвигах нет. Говорят, это потому, что дела их невелики, людей они избегают и могут пропадать из виду прямо на глазах, да еще щебетать, как птицы. Но теперь я вижу, характеристику эту надо бы дополнить.
– Воистину так, государь, - согласился Мерри.
– Вот, например, - Теоден заинтересованно наклонился с седла, - я никогда не слышал об их способности выпускать дым изо рта. Может быть, хоббиты ведут свой род от драконов?
– Вот уж нет! - фыркнул Мерри. - Искусством курения мы владеем не так уж давно. Тобольд Дудкинс из Долгой Долины вырастил первый настоящий табак году эдак в 1070-м по нашему счету. Вот где старый Тоби взял рассаду…
– Ты не знаешь, что тебе грозит, правитель, - прервал хоббита Гэндальф, пряча улыбку в бороду. - Хоббиты могут запросто, сидя на развалинах завоеванных ими крепостей, рассуждать о маленьких свершениях своих предков до двенадцатого колена включительно, было бы кому слушать. Об истории курения мы поговорим в другой раз… Где Фангорн, Мерри?
– Поищи его с северной стороны, - с едва заметным неудовольствием от того, что его прервали, посоветовал Мерри. - Он пошел попить чистой воды. Другие энты все еще работают, вон там, - Мерри махнул рукой в сторону дымного озера, и все услышали дальний треск и грохот. Ветер донес оттуда торжествующее хуум-хом .
– А Ортханк остался без охраны? - быстро спросил Гэндальф.
– Там кругом вода, - беспечно отмахнулся Мерри. - Да ты не беспокойся, Скородум и другие присматривают за ним. Видишь столбы на равнине? Так вот, не все они поставлены Саруманом.
– Да, - подтвердил Леголас, - я вижу. Там стоит высокий энт. Он действительно похож на придорожный столб.
– Ладно. Уже полдень. - Гэндальф взглянул на небо. - Мы последний раз ели перед рассветом… Но мне надо повидать Фангорна. Он ничего не велел передать? - обратился маг к хоббитам. - Или тарелки и бутылки отшибли вам память?
– Скажешь тоже, тарелки… - обиженно засопел Мерри. - Я как раз собирался сказать, да меня отвлекли. Я должен был передать, что Фангорн рад будет приветствовать короля Рохана и Гэндальфа Белого, если они подъедут к северной стене Изенгарда. Там их, кстати, ждет угощение, приготовленное не без помощи ваших покорных слуг, - он поклонился.
Гэндальф рассмеялся.
– Вот это другое дело! - воскликнул он и обернулся к королю. - Ну, Теоден, едем к Фангорну? Это недалеко. Познакомившись с ним, ты многое поймешь. Фангорн - старейшина и управитель энтов, кроме того, это один из самых древних жителей Среднеземья.
– Конечно, поедем, - кивнул Теоден. - Прощайте, любезные хоббиты. Мы обязательно должны встретиться у меня во дворце. Там нам никто не помешает, и мы славно побеседуем у камина о ваших подвигах и о делах ваших предков. К тому же мне интересно узнать конец истории о Старом Тобольде и его увлечении ботаникой. Прощайте!
Хоббиты низко поклонились.
– Вот он какой, король Рохана! - пробормотал себе под нос Пиппин. - Славный старикан! И такой любезный…
Глава 9 На руинах
Гэндальф и Теоден со свитой направились вдоль разрушенных стен Изенгарда туда, где их ждал старейшина энтов, но Арагорн, Леголас и Гимли остались с хоббитами.
– Ну вот, - сказал Арагорн, - охота кончилась, и мы снова имеете, причем там, где никто из нас и не думал оказаться.
– И пока великие мира сего заняты высокими материями, - добавил Леголас, - охотники наконец смогут получить ответы на маленькие загадки, с которыми они встретились. Мы проследили ваш путь до леса, но многого пока не понимаем.
– Нам тоже интересно, - ворчливо отозвался Мерри - Фангорн рассказывал кое-что, но мало.
– Всему свое время, - сказал Леголас. - Ведь это мы охотились за вами, вот вы и рассказывайте.
– Нет, сначала мы должны позавтракать, - вмешался Гимли. - У меня рана ноет, да и солнце уже высоко. Ладно, я готов забыть половину наших мытарств из-за вас, если вы, бездельники шерстолапые, добудете и нам чего-нибудь пожевать.
– Что предпочитаете? - тут же откликнулся Пиппин. - Завтрак на травке или под крышей, там поуютнее? Вон, под той аркой у Сарумана была привратницкая. Мы-то выбрались сюда чтобы приглядывать за дорогой.
– Да уж видели мы, как вы приглядывали! - фыркнул Гимли. - Только в орочью нору я не полезу и к орочьей еде не притронусь.
– А никто и не предлагает, - вмешался Мерри. - Хватит с нас орков. Саруман ведь тоже не очень на них полагался. Ворота у него люди охраняли, и кормил он их, между прочим, вполне прилично.
– И трубочным зельем снабжал? - уточнил Гимли.
– Много чести, - засмеялся Мерри. - Трубочным зельем мы после завтрака займёмся, тогда и расскажем, что и как.
Хоббиты прошли под аркой, уверенно свернули влево, поднялись по ступенькам и открыли широкую дверь. В главной комнате полуразрушенной привратной башни горел камин, а через проломленную крышу падал свет.
– Это я разжёг огонь, - пояснил Пиппин. - Туман тут стоял такой, что всё отсырело. Хорошо, что дымоход уцелел, тянет так, что любое сырьё разгорается мигом. Сейчас я вам хлеб поджарю, а то он немножко зачерствел.
Пока все рассаживались за длинным столом, хоббиты быстро натаскали множество посуды и всякой снеди.
– Нам повезло, кладовая рядом и ее не залило, - продолжал объяснения Пиппин.
– Ты зря морщишься, Гимли, - сказал Мерри. - Это не орочье хлебово, а «человечья еда», как говорит Фангорн. Вам вина или пива? Рекомендую. И солонина отменная. А хотите, поджарю ветчинки? Вот с зеленью туговато - три дня назад подвоз неожиданно прекратился. На сладкое только масло и мед. Пойдет?
– Вполне, - степенно ответствовал Гимли, и гости приступили к трапезе. Хоббиты присоединились к ним. «За компанию», - сказали они.
– Экие вы сегодня учтивые! - засмеялся Леголас. - Ручаюсь, не появись мы, вы бы опять составили компанию друг другу.
– Почему бы и нет? У орков кормили плохо, а до них - мало, - сказал Пиппин. - Давно не случалось нам душевно подзакусить.
– Ну, на вас плохая кормежка не очень отразилась, - сказал Арагорн. - Вид у вас цветущий.
– Точно, - подтвердил Гимли, разглядывая их поверх кубка. - Волосы закудрявились, и сами вроде бы подросли - это в вашем-то возрасте! Не похоже, чтобы Фангорн морил вас голодом.
– Энты только пьют, - объяснил Мерри, - ничего не скажешь - питательно, но маловато. А потом, даже лембас приедается.
– Так вы пили из Реки Энтов? - переспросил Леголас. - Тогда Гимли прав. Много странного поют про питье Фангорна.
– Расскажите же, что вы видели, - попросил Арагорн. - Я никогда не бывал на землях энтов.
– Энты,- с готовностью начал Пиппин,- энты, они… разные. А глаза у них… глаза, как у… - он запнулся, перебирая слова, и умолк. - Да вы их сами видели, - сказал он наконец, - они вас, во всяком случае, видели, они нам и сказали, что вы сюда направляетесь. Вот посмотрите на них вблизи и сами всё поймёте.
– Нет уж, - запротестовал Гимли, - начни-ка сначала, с того дня, как мы расстались.
– Сначала предлагаю набить трубки, - сказал Мерри, - тогда можно будет представить, что мы опять в Брыле или у Элронда. Мы с Пиппином славно потрудились с утра. Столько всякого добра тут плавало! Пиппин добыл два бочонка с трубочным зельем. Из личных запасов Сарумана, не иначе. И ничуть не подмок.
Гимли размял щепоть табака между пальцами.
– Пахнет неплохо и на ощупь приятный.
– Да лучшего и желать нельзя! - ответил хоббит. - Милый Гимли, это же «Лист Долгой Долины»! На бочонках есть личная торговая марка Дудкинса. Вот уж не думал встретить его так далеко!
– Эх, трубка моя потерялась, - вздохнул гном, - то ли в Мории, то ли еще раньше. Не найдется ли чего среди трофеев?
– Ни единой, - ответил Мерри. - Это удовольствие Саруман приберегал для себя. Я думаю, не стоит сейчас ломиться в Ортханк с такой просьбой. Покурим по очереди, как подобает друзьям.
– Стоп! - сказал Пиппин и вытащил глубоко запрятанный кисет, а из него две трубки. - Вот, хранил как Кольцо, можно сказать. Эта - моя любимая, вересковая, а эту, совсем новую, вишневую, могу тебе предложить. Уладит ли она наши счёты?
– Достойнейший хоббит! - вскричал Гимли. - Да я у тебя в неоплатном долгу!
– Давайте-ка выйдем, поглядим на небо,- предложил Арагорн.
Они выбрались из сторожки и расположились на обломках ворот. Отсюда хорошо просматривалась долина. Ветер потихоньку разгонял густые испарения.
– Приятно беседовать с друзьямина развалинах взятых ими крепостей, как верно заметил наш вечно занятый Гэндальф, - Арагорн завернулся в плащ, вытянул ноги и откинулся на спину, с наслаждением затягиваясь.
– Гляньте-ка! - сказал Пиппин. - Наш Колоброд вернулся.
– А он и не исчезал, - ответил Арагорн. - Я - Колоброд, я же и Дунадан. Я равно принадлежу и Северу и Гондору.
Они помолчали. Леголас, не мигая, смотрел на солнце и принялся было тихонько напевать что-то, но оборвал себя и воскликнул:
– Да рассказывайте же! Время уходит, туман рассеивается - во всей долине только дым от ваших корешков и остался!
– Рассказ начнётся с того, как я проснулся ночью в орочьем лагере, связанный по рукам и ногам, начал Пиппин. - Подскажите-ка, какое сегодня число?
– Пятое марта по счёту Шира, - подсказал Арагорн[2], и Пиппин начал по пальцам высчитывать, когда они расстались.
– Всего-то девять дней?! А мне казалось - не меньше года. Это было как в кошмаре! Дня три я могу припомнить, а если забуду что-нибудь важное, Мерри поправит. А прочую мерзость и помнить незачем.
И Пиппин стал рассказывать о гибели Боромира, о бегстве с орками и от них, а «охотники» кивали, когда их прежние догадки подтверждались.
– Вот, кстати, ваши сокровища, - Арагорн снял с пояса мечи и протянул хоббитам.
– О! А я уж и не ждал его увидеть, - обрадовался мечу Мерри. - Им-таки пришлось побывать в деле. Углук отнял. Ух, и рассвирепел же он! Я думал - убьет на месте, а он только отшвырнул их прочь, как будто обжегся.
– А вот твоя застежка, Перегрин, - продолжал Арагорн. - Это ценная вещь, не стоит ею бросаться.
– Знаю, - ответил Пиппин. - Но что оставалось делать?
– Ты молодец, - одобрил Арагорн. - Несвободен тот, кто не может расстаться с сокровищем в час нужды.
– Тебе повезло, что удалось перерезать верёвки, а уж свою удачу ты из рук не выпустил - одобрил Гимли.
– Чем немало меня озадачил, - сказал эльф. - Я думал, у тебя крылья выросли.
– Увы, - вздохнул Пиппин. - Я ещё про Гришнака не рассказал…
Он вздрогнул и решительно умолк, предоставив эту часть рассказа Мерри.
– Меня здорово беспокоит ваш рассказ об орках из Барад Дура, Лугбура, как они его называют. - Колоброд потер лоб. - Темный Владыка и так знает слишком много, а этот Гришнак наверняка сообщил ему о сваре с сарумановыми орками. Значит, теперьОко следит за Изенгардом… А Саруман сидит в клетке, которую сам же себе и выстроил.
– Да, ему не позавидуешь, - сказал Мерри. - С Роханом и энтами ему крупно не повезло.
– Пять дней назад мы встретились с Саруманом на краю леса, - вспомнил Гимли.
– Дайте-ка сообразить, - наморщил лоб Мерри. - Наутро после битвы мы встретили Древоборода и в тот же день ночевали у него. На следующее утро было собрание у энтов - в жизни не видел ничего чуднее! Энты совещались два дня, а мы были со Скородумом. На третий день к вечеру энты выступили. Больше всего это было похоже на грозу.
– Они шли и пели, и если бы Саруман услышал их - удрал бы за сотню миль, даже пешком. - вставил Пиппин.
На Изенгард! Трубят рога! На замок подлого врага![3]
Там было еще много, а вместо слов - словно трубы и барабаны. Очень возбуждает. Но я-то думал, пока не попал сюда, что это только песня…
– А потом ночь настала. Мы как раз спустились в Нан Каранир, - продолжал Мерри, - и тут я почувствовал, что за нами лес идет. Я уж подумал было, что вижу энтийский сон, но тогда и Пиппину снилось то же самое. Мы оба испугались - ведь непонятно же! А это были хуорны . Так энты зовут их на «кратком наречии». Древобород о них не очень-то распространялся, но, как я понял, это энты, которые уже почти одеревенели. Знаете, бывают такие могучие деревья на опушке, как часовые… А в чащобах их, должно быть, целые сотни.
В них скрыта великая сила, и они умеют облекаться в сумрак, поэтому трудно увидеть, как они ходят. А если их разозлить, то ходят они быстро. Вы стоите себе, глядите в небо или там слушаете птичек и вдруг оказываетесь в середине дремучего леса! Они еще могут говорить с энтами, но уже здорово одичали и поэтому очень опасны. Не будь рядом настоящих энтов, я не рискнул бы встретиться с ними.
Так вот, мы спустились в Колдовскую Долину - все энты и хуорны. Луна из-за облаков не показывалась, в темноте только и слышен был шум да скрип, как при сильном ветре в чаще. Вскоре после полуночи вековой лес вырос у северных стен Изенгарда. Удивительно, но орков было не видать. Только высоко в башне светилось окно.
Древобород и еще несколько энтов двинулись на разведку к воротам. Мы сидели у Древоборода на плечах и чувствовали, как он дрожит от возбуждения. Но даже взволнованные энты терпеливы и осторожны. Они могут замирать, как статуи.
И вдруг - переполох! Затрубили трубы, со стен начали трубить в ответ. Мы уж решили, что нас обнаружили и начинается битва. Ничуть не бывало! Просто армия Сарумана двинулась на Рохан. Я не знаю, что там стряслось, он, верно, решил покончить с королем одним махом. Изенгард опустел. Мимо шли и шли просто орки, орки верхом на волках, люди с факелами, все больше высокие, темноволосые, и косоглазые смуглые люди с орочьими мордами. Они напомнили мне того южанина из Брыля, только он все-таки больше походил на человека.
– Я тоже его вспоминал, - задумчиво произнес Арагорн. - Мы насмотрелись на этих полуорков в Хельмовой Пади. Тот-то из Брыля, пожалуй, и вправду служил Саруману, но вот ему ли одному - не знаю. Они ведь по натуре предатели…
– Их было тысяч десять, - продолжал Мерри. - Целый час они шли через ворота. Одни направились к Бродам, другие - на восток, через мост. Шумели они ужасно. Я уж решил, что дела Рохана совсем плохи. Но Древобород не шелохнулся, лишь сказал: «Нынче ночью я занимаюсь только камнями и скалами»?
Точно не знаю, но, по-моему, хуорны все же пошли вслед за орками. Поутру я видел непроницаемый сумрак внизу, в долине.
Войска ушли, и вот тогда настал наш черед. Фангорн опустил нас на землю, начал стучать в ворота и звать Сарумана. Ему ответили залпом стрел. Но стрелы для энта - это комары для нас. Они не вредят, а только раздражают. Фангорн рассердился и начал «поторапливаться», как он говорит. Он протрубил - знаете, так: «Ху-ум - хум» , и подозвал нескольких энтов. Друзья мои! Разгневанный энт - это, я вам скажу, что-то ужасное! Я никогда не видел ничего подобного. Руками и ногами он впивается в скалу и раздирает ее, как краюху хлеба. В несколько минут он проделывает то, для чего корням дерева нужны сотни лет. Они мигом превратили ворота в груду мусора и принялись за стены. Я не знаю, ведал ли Саруман, что происходит, но сделать-то все равно ничего бы не смог. Магия его могла, конечно, и поуменьшиться. Только, я думаю, у него просто не хватит мужества остаться вот так, одному, без рабов, без всяких там устройств, приспособлений и других штуковин. Не то что старина Гэндальф. Может, и вся-то слава Сарумана лишь оттого, что он ухитрился поселиться в Изенгарде.
– Ну, это ты зря, - задумчиво сказал Арагорн. - Когда-то он был велик. Глубочайшие знания, проницательный ум, искуснейшие руки. Он и сейчас еще могуч. Много знает и умеет. У него есть власть над душами. Мудрого он убедит, слабого запугает. Даже теперь, когда он потерпел поражение, едва ли в этом мире кто-нибудь может говорить с ним без опаски. Разве что Гэндальф, Элронд и Галадриэль, других я не знаю.
– С энтами ему не справиться, - пренебрежительно ответил Пиппин. - Однажды ему удалось их обмануть, но больше они не попадутся. Он никогда не понимал их, да и в расчёт не принимал, а теперь поздно. Как только энты напали, Сарумановы крысы начали удирать из всех щелей. Людей энты допрашивали и отпускали, только с этой стороны их десятка три набралось. Из орков не ушёл никто. Хуорны окружили Изенгард.
Когда энты пообломали южные стены, а слуги предали и удрали, Саруман струхнул.
Он как раз стоял у ворот, должно быть смотрел, как марширует его изумительная армия. А когда энты быстренько развалили ворота, ему пришлось удирать. Тут проглянули звезды, Скородум углядел его и закричал: «Древоубийца! Древоубийца!» Скородум вообще-то очень чувствительный, но Сарумана ненавидит люто. Его народ жестоко пострадал от орочьих топоров. И, надо сказать, Саруман едва успел захлопнуть за собой двери Ортханка.