Глава 8. Стычка с Мародерами 1 страница
Они почти дошли до загонов, когда сзади раздался ехидный голос:
- Смотри, Сохатый, наш Нюнчик заделался ловеласом. Думает, что с такой постной рожей и сальными волосами сможет привлечь француженку.
Гермиона и Снейп обернулись. Последний мгновенно выхватил палочку и направил ее в сторону говорившего. Это, как и предполагала девушка, был Сириус. Рядом с ним были все «мародеры», которые очень нехорошо ухмылялись. Даже Люпин, что более всего покоробило Гермиону. Она привыкла думать, что тот всегда был довольно мягким и старался останавливать своих дружков-шутников. Но сейчас он задирался наравне с другими.
- Идите куда шли, – холодно сказал Снейп. – Это не ваше дело.
- Ты ошибаешься, милый, все, что касается такого гада как ты, все наше дело, – надменно протянул Поттер. – А этой милой девочке надо просто раскрыть глаза на то, как она ошибается, общаясь с тобой.
- Вам не кажется, что я достаточно взрослая, чтобы самой решать, с кем общаться? – вкрадчиво спросила Гермиона.
- Не кажется, – ослепительно улыбнулся ей Джеймс. – Поверь, мы действуем из самых лучших побуждений. Ты просто не в курсе, с кем связалась. У него на уме одни гадости. Ты просто плохо его знаешь – это самый темный волшебник современности.
- Да неужели самый темный? – усмехнулась она. – А как же Волдеморт?
Все пятеро молодых людей шокированно выпучили глаза.
- У вас во Франции не боятся произносить его имя или ты просто спятила? – наконец, выдавил Блэк через силу.
- Подумаешь, имя. Пустой звук и не более того, – пожала плечами она.
- Малышка так говорит, потому что никогда с ним не встречалась, – хмыкнул Поттер. – А мне уже трижды пришлось уходить из-под его длинного носа.
- А может, она, как и ее новоявленный дружок, входит в число Упивающихся Смертью? – предположил Петтигрю и гаденько захихикал от собственного остроумия.
- Ты нас там встречал, наверное? – не удержалась Гермиона.
- Да как ты смеешь так говорить о моем друге?! – возмутился Поттер и наставил на нее свою волшебную палочку.
Гермиона прикусила губу. Пока она прикидывала, как выкручиваться, ее рука сама выставила палочку в ответ. Сработал инстинкт самосохранения. Остальные Мародеры тоже подняли палочки. Ситуация явно выходила из-под контроля.
И тут их спасло появление Кетелберри. Он оказался обычным мужчиной, выделяющимся из общей массы только довольно крепкими мускулами, что было вполне понятно при характере его работы.
- Тут, конечно, не школа, но правила никто еще не отменял, – сказал он. – А посему немедленно успокойтесь.
Все парни моментально убрали палочки. Гермиона тоже.
- Мы еще поговорим, – хором предупредили Блэк и Поттер.
- Вы, господа, вынуждаете меня снимать с вас баллы, – укорил их учитель. – Я не потерплю распрей во время своего урока – это подрывает дух дружбы внутри Хогвартса, а в наше время очень важно именно дружить. И не имеет значения, с какого вы факультета.
Гермиона заметила, что Мародеры пристыжено потупились. Было очевидно, что Кетелберри пользуется у них авторитетом.
- Пообещайте мне, – продолжил учитель, – что забудете об этом конфликте. Считайте, что вы просто погорячились и сказали друг другу необдуманные слова. Ну же!
Гермиона приняла это как руководство к действию. Ей не нужны были конфликты вообще, а с Мародерами тем более, поэтому она четко сказала:
- Я прошу прощения за неудачную шутку в адрес вашего друга. Я его совершенно не знаю, но и он меня не знает тоже.
- Хвост просто неудачно пошутил, – выдавил Поттер. – Ладно, Ле Гранж, я считаю, что инцидент исчерпан. Не бойся, мы не станем выслеживать тебя и мстить.
- А я и не боюсь, – честно ответила Гермиона.
- Все еще думаешь, что этот, – Джеймс указал на Снейпа, – будет тебя защищать?
- Знаешь, ты очень сильно удивишься, но я сама могу за себя постоять, – парировала она.
Ее уже просто трясло от этого надутого сноба. А еще удручал тот факт, что это не какой-то абстрактный сноб, а отец ее лучшего друга. Помимо воли в голове крутилась совершенно непотребная мысль, что Гарри только выиграл, лишившись такого отца. Это, разумеется, была совершенно чудовищная мысль, но она никак не могла от нее избавиться.
- Вы снова начали пререкаться, – укорил Кетелберри. – Предлагаю закончить прения и обратить внимание, что вы уже на уроке.
Только теперь Гермиона заметила, что вокруг них собрались все четыре факультета, а над территорией школы звенит звонок.
~~~~~~~
- Сегодня я покажу вам фестралов, – сказал Кетелберри, когда установилась относительная тишина. – Кто может рассказать мне о них?
У Гермионы сработал рефлекс, воспитанный годами учебы: желая ответить, она подняла руку одной из первых.
- Ну, мисс Ле Гранж…. Или вы привыкли к обращению «мадмуазель»?.. Что представляют собой фестралы? – спросил Кетелберри.
- Можно «мисс». Мне это более привычно, так как я по происхождению англичанка, – сказала Гермиона.
Она вздохнула и стала рассказывать о фестралах, вспоминая, как Хагрид на пятом курсе знакомил с ними учеников.
- Весьма подробные сведения, – похвалил Кетелберри. – Вы так их описали, что это дает мне право спросить: вы их видите?
- Я не знаю, – честно ответила Гермиона. – Когда мы проходили их в школе, то не видела. Но с тех пор я столкнулась со смертью.
При последних словах она поежилась. Так некстати вспомнилось сказанное тогда на уроке Хагрида: «Хотела бы я их видеть», а Гарри ответил: «Нет. Не думаю». Теперь она знала, что он был прав, и лучше бы ей не видеть фестралов. Ведь это означало, что она бы не видела как на глазах, в мучениях и крови, гибли ее товарищи.
Она и сама должна была умереть в тот день. Ей досталось слишком серьезно: «Круцио», «Ступефай» и еще с десяток неизвестных невербальных заклинаний. Она помнила как умирала, и как не хотела жить, и как Минерва вытаскивала ее с того света.
Из ужасных воспоминаний ее вырвало прикосновение. Снейп стоял рядом и одними подушечками пальцев касался ее запястья. Остальной класс ушел вперед за Кетелберри, который повел всех на поляну показывать фестралов.
- Профессор сказал, что он не хотел. Он тебя окликал, но ты будто окаменела, – пояснил ей Снейп, когда она сфокусировала на нем взгляд.
- Не хочу видеть фестралов, – хрипло созналась она, все еще не полностью придя в себя. – Я даже не думала, что такой простой вопрос может вызвать такую волну воспоминаний. Лучше бы я не лезла вперед с ответом. Но я так всегда себя вела. Трудно перестроиться.
- Я тоже хотел бы не видеть фестралов, – поморщился Снейп. – Но этого не изменить. К тому же они не виноваты. Это вполне безобидные и даже красивые твари.
- Судя по описанию, не очень, – сказала она, чтобы отвлечься от грустных мыслей.
Но когда они подошли к животным, то Гермиона посчитала, что Снейп в чем-то прав: фестралы были красивы какой-то потусторонней красотой – их черная чешуйчатая кожа блестела на солнце, а белые горящие глаза завораживали. Но больше всего потрясали их огромные кожистые, как у драконов или демонов, крылья.
- Ты прав, – сказала она. – Они нереально красивы.
Снейп ничего не ответил, его лицо помрачнело. Он явно тоже вспоминал что-то весьма неприятное. Да и в голову Гермионы стали приходить не слишком приятные вещи. Ей вспомнился полет в Министерство, первый бой с Упивающимися смертью, тяжелое ранение и боль от перенесенного проклятья. Не выдержав воспоминаний, она просто сбежала.
~~~~~~~
По дороге к теплицам, где был следующий урок, Гермиону нагнала Миранда.
- Смотрю, ты тоже ушла, – сказала она. – Зря он это затеял. Фестралы всегда вызывают неприятный осадок, особенно когда видишь впервые. Думаю, сегодня не мы одни сбежали.
- Ты тоже их видишь? – через силу спросила Гермиона.
- Ага. У меня на глазах умерла бабушка, – вздохнула Миранда. – Я вижу их со второго курса, когда села в кареты и обнаружила, что в них запряжены эти твари. Помню, я тогда очень удивилась. Даже решила, что у меня галлюцинации. Хорошо, что в карете ехал один старшеклассник, который объяснил, почему их видят не все. А теперь, наверняка, их видит половина потока.
- Почему?
- Ах, да. Ты же не знаешь… У нас тут была заварушка в Хогсмиде неделю назад. На него напали Упивающиеся смертью во главе с Тем-кого-нельзя-называть. Представляешь, я видела его собственными глазами. А те парни, с которыми ты разговаривала, Мародеры, вообще стояли от него в двух шагах. С ними еще была девушка Поттера, она сейчас в лазарете. Правда, говорят, она не пострадала, а только испугалась. Я бы тоже была в ужасе, если бы на меня направил палочку Сам… ну ты понимаешь кто.
- Как же они уцелели?
- Я точно не знаю, но говорят, что у Поттера был портал, который ему дал Дамблдор. Он, знаешь ли, любимчик директора. Поэтому я не советовала бы тебе ссориться с Мародерами, особенно из-за этого слизеринца – у них вражда с первого курса. Они не плохие парни, хотя и заносчивые, а он любитель Темных искусств.
- Я вовсе не собиралась с ними ругаться, – поморщилась Гермиона. – Но они сами все время привязываются. А что касается Снейпа, он вполне нормальный.
- Тебе виднее, я его плохо знаю. Обычно он держится особняком, – призналась Миранда. – Странно, что он общается с тобой.
- Его попросил директор. Наверное, поэтому… Но давай оставим его в покое, – попросила Гермиона, весьма недовольная такой темой. – Ты говоришь, что после нападения в Хогсмиде многие стали видеть фестралов. Неужели там были жертвы?
- Не все родились в рубашке, как Мародеры и Эванс (это подружка Поттера, о которой я говорила). В Хогсмиде многие пострадали: и ученики, и учителя, и жители. Я сама разбила коленку от «Риктусемпры», а многие и вообще погибли.
Между ними повисла тишина, которую прервал звонок. Это позволило девушкам переключиться. Мадам Спраут открыла двери оранжереи, и они вошли вместе с другими учениками. После урока Гермиона постаралась сбежать побыстрее. Она смертельно устала от тяжелых разговоров.
Вечером она малодушно хотела не ходить в библиотеку, чтобы не встречаться со Снейпом. Но, дав слово, она не могла нарушить его. К ее облегчению, он не стал напоминать ей ни о разговоре у озера, ни инцидент с Мародерами, ни фестралов.
Вместо всего этого он принес довольно обширный список вопросов по Трансфигурации, который они и обсуждали до самого отбоя. Когда же мадам Пинс попросила их на выход, то договорились встретиться здесь завтра и почти сразу разошлись в разные стороны.
Глава 9. Опять Мародеры
По мере возможности, Гермиона старалась держаться особняком, продолжая общаться только с Мирандой и Снейпом. Северус оказался довольно старательным учеником, а когда у Гермионы появились вопросы, то и вполне сносным учителем.
Довольно скоро девушка поняла, что совершенно перестала сравнивать его с профессором Снейпом. Это были два абсолютно разных человека. Хотя, перебирая детали и подробности, она признавала, что он не стал ни более улыбчивым, ни менее язвительным. Его глаза по-прежнему смотрели довольно холодно, а волосы на вид казались сальными. Но, так или иначе, Гермиона стала испытывать к нему симпатию.
Она поймала себя на том, что восхищается его ясным умом, безупречной логикой и довольно разносторонними знаниями. Снейп не был профаном даже в магловской жизни. До сих пор она не встречала никого, кто был бы ей настолько интересен. К тому же у них было много общего – оба были довольно замкнуты и немного помешаны на книгах. Да и отношение к другим ученикам у них было одинаковое: холодный нейтралитет.
Если кто и выпадал из этого нейтралитета, так это Мародеры. Каждая встреча с этой четверкой заканчивалась перебранкой, а нередко и палочки вынимались. Причем, как заметила Гермиона, инициаторами ссор всегда были гриффиндорцы. Едва завидев Снейпа на своем пути, они начинали ехидничать, подкалывать и задевать.
Иногда Снейп их упорно игнорировал, а иногда заводился. И только в редких случаях он сам был инициатором. Правда, его выходки были намного тоньше тупых шуток. Он мстил исподтишка, бросая в спину невербальное заклинание или подсыпая зелье. Если при этом Снейп ловил на себе взгляд Гермионы, то он делал вид, что совершенно не причастен к тому, что Поттер вдруг упал посреди коридора, а Блэк позеленел, съев завтрак.
Очередная серьезная стычка с Мародерами произошла к концу недели. В пятницу, наконец-то, в расписании появилось ЗОТИ. Профессор Торнтон всю неделю был в лазарете и теперь стремился восполнить пропущенные часы. Он разбил всех на пары, поставив Снейпа против Блэка, чем и спровоцировал конфликт. Снейп играючи разбил противника.
Ничего удивительного, что во время обеденного перерыва, Мародеры решили расквитаться за позор своего товарища. Гермиона не присутствовала при начале этого инцидента – после ЗОТИ она ушла в столовую с Мирандой. Когда она подошла к спорщикам, Мародеры уже вчетвером обстреливали Снейпа. В девушке проснулся дух справедливости.
- Как не по-гриффиндорски нападать вчетвером на одного, – сказала она. – Не хотите ли немного уравнять шансы?
После этих слов, не дожидаясь ответа и не произнеся ни звука вслух, она выстрелила «Таранталлегрой» в Блэка. Тот довольно ловко отклонился и, естественно, ответил на нападение. В отличие от Гермионы, он не владел невербальной магией, поэтому отчетливо пробормотал:
- ЭКСПЕЛЛЕАРМУС.
Это позволило Гермионе уклониться, но ее задело «проклятье подножки», выпущенное в нее Люпином. Однако она удержалась на ногах, и, в свою очередь, угостила его «чарами щекотки». Вообще-то, девушка вовсе не хотела наносить Мародерам ощутимого вреда, она просто отвлекала их внимание на себя, желая облегчить положение Снейпа.
Надо сказать, что в потасовке участвовали только пятеро. Присмотревшись внимательно, Гермиона заметила, что Хвост только изображает бурную деятельность, бесцельно размахивая палочкой. Но он напрасно старался – кроме нее, на него никто не обращал внимания.
Надо отдать должное, что Люпин, подобно Гермионе, произносил только безобидные заклинания. Зато остальные трое отрывались по полной – Поттер попал в Снейпа «Ступефаем», тот ответил ему тем же, а Блэк задел девушку «Риктусемпрой».
~~~~~~~
- А ну прекратите! – раздался вдруг звонкий девичий голос.
Мародеры моментально попрятали палочки. Гермиона тоже опустила палочку и посмотрела в сторону голоса. Там стояла довольно симпатичная и стройная рыжеволосая девушка. Ее зеленые глаза гневно перебегали с одного парня на другого. Мародеры старались не смотреть в ее сторону, и только Снейп глядел на нее, прищурившись. Он хоть и опустил свою палочку, но убирать пока не собирался.
- Джеймс Гарольд Поттер, это твоя инициатива?! – требовательно спросила девушка, уперев кулаки в бедра.
Более всего она напоминала сейчас Гермионе миссис Уизли. Та так же вела себя, когда была сердита.
- С чего ты решила, Лили? – спросил Джеймс смущенным тоном.
Гермиона только теперь поняла, что видит перед собой маму Гарри, Лили Эванс.
- Ты вечно задираешься к Снейпу, – пояснила та.
- А почему тебе не приходит в голову, что это Снейп начал? – поинтересовался Блэк, тоже довольно виноватым тоном.
- Хотя бы потому, что к нему пришли на выручку, – сказала девушка.
После этой реплики она решительно подошла к Гермионе и спросила:
- Надеюсь, эти оболтусы тебя не обидели?
Гермиона отрицательно покачала головой. Говорить сейчас было выше ее сил. Она с интересом рассматривала девушку. Что-то было в фигуре Лили неправильным. И тут до нее дошло: Эванс была по-девичьи стройной. А ведь если судить по времени, она должна была быть на шестом месяце беременности. Наконец до Гермионы дошло, что на Эванс были наложены маскирующие чары.
Пока она размышляла над этим, Лили снова обратила свой взор на Поттера, и в ее голосе послышались стальные нотки:
- Ты обещал мне прекратить это безобразие. И что я вижу? Стоило мне остаться в больничном крыле, как ты опять в своем репертуаре. Похоже, ты просто безнадежен.
Она отвернулась и пошла прочь. Джеймс моментально бросился следом:
- Лили, постой, Лили. Мы просто шутили. Ну не веришь мне, Снейпа спроси, – пробормотал он, пытаясь остановить ее и взять за руку.
Гермиона удивилась такой интерпретации и задалась вопросом, что сказал бы Снейп. Едва она пожелала узнать это, как Эванс быстро затормозила и спросила слизеринца:
- Северус, это правда, что вы шутили?
Брови Снейпа взлетели вверх. Он хмыкнул, но, удивляя Гермиону, сказал:
- Если тебе станет легче, Эванс, то да.
Теперь настала очередь хмыкнуть Лили. Она явно не поверила, однако промолчала и пошла дальше. Мародеры устремились за ней.
Едва они отошли на почтительное расстояние, Снейп спросил Гермиону:
- Тебя опять что-то удивляет в моем поведении?
Девушка подивилась его проницательности и, застигнутая врасплох, утвердительно кивнула.
- Мы когда-то дружили с Эванс. А теперь ей вредно волноваться. Она беременная, – пояснил он.
- Откуда ты знаешь? – вырвалось у Гермионы.
Глаза Снейпа чуть не выпали из орбит.
- Выходит, ты и ее знаешь, – задумчиво протянул он. – А раз так, то и Мародеры тебе известны.
- Выходит, что так, – растерянно призналась Гермиона и виновато потупилась.
Она видела, что собеседник готов завалить ее сотней вопросов, поэтому сразу предупредила: – Не проси. Ничего не услышишь.
Чтобы у него не осталось возможности возражать, она сама спросила:
- И все-таки, откуда ты знаешь?.. На ней маскирующие чары и, не похоже, чтобы она с тобой поделилась секретом по старой дружбе.
Снейп фыркнул.
- Ты шутишь? – сказал он. – Я что, похож на жилетку?
Гермиона откровенно рассмеялась и помотала головой. Правда, он не ждал никакого ответа, считая вопрос риторическим.
- Это совершенно случайно вышло. Тут была заварушка в Хогсмиде. Лили упала и, думая, что никто на нее не смотрит, сразу схватилась за живот. Вот я и сопоставил факты, – ответил Снейп на вопрос Гермионы.
Глава 10. Вечеринка «Клуба Слизней»
С появлением Эванс, Мародеры перестали цепляться к Снейпу на каждом шагу. Более того, Поттер перестал подтрунивать над ним на уроках. Казалось, одним своим присутствием эта девушка делает Джеймса мягче и умнее. Это дало возможность Гермионе вздохнуть с облегчением, и она с удвоенной энергией окунулась в учебу.
После довольно бурного начала новой жизни, все вошло в более или менее размеренное русло. Из-за этой размеренности, у Гермионы иногда возникало ощущение, что она всегда тут училась. Все прошлые беды подернулись дымкой и ушли на второй план. Она опять целыми днями сидела в библиотеке, писала эссе и готовилась к ЖАБА.
Другие тоже вполне привыкли к ее существованию. Как привыкли и к тому, что она почти всегда ходит в паре со Снейпом. В их отношениях появился видимый прогресс. Гермиона все более забывала, каким был этот человек в бытность свою учителем, она привыкла к его сарказму и к довольно острому языку.
В последний учебный день, перед экзаменами, Слизнорт устраивал вечеринку для всех тех, кто хоть раз побывал на его еженедельных встречах. Гермиона тоже получила приглашение. Она как раз размышляла, стоит ли идти, когда к ней подошел Снейп и, как всегда, несколько категоричным тоном заявил:
- Пойдешь со мной. А то там будет полно всякой шушеры.
- Если это приглашение, – улыбнулась она, – то оно должно звучать немного иначе.
- Мион, кончай выпендриваться, – строго сказал он. – Ты же знаешь, я совершенно не умею быть любезным.
Гермиона выгнула брови, подражая собеседнику. Снейп редко называл ее по имени. Она тоже избегала обращаться к нему, предпочитая говорить безлико. Но сейчас ей как-то хотелось оценить обращение по имени. Немного подумав, она сказала:
- Ты мог бы иногда сделать усилие, Северус.
К своему удивлению, имя вполне легло на язык и прозвучало привычно, не вызвав внутреннего сопротивления. Она наблюдала, как его холодный взгляд вспыхивает и теплеет. За это время она вообще научилась подмечать, что его глаза зачастую выражают больше, чем все остальное лицо. А ведь когда-то ей казалось, что они совершенно непроницаемы.
- Усилие, говоришь… – протянул он задумчиво.
В его взоре вспыхнуло невиданное ранее озорство. Он принял величавую позу и изрек:
- Мадмуазель Ле Гранж, не соблаговолите ли составить мне компанию на будущей вечеринке профессора Слагхорна?
К концу этой пафосной речи он склонился в поклоне, а Гермиона не выдержала и прыснула: уж больно комично было видеть Снейпа таким напыщенным и вежливым.
- Нет, – сказала она сквозь смех, – тебе это не к лицу. Первый вариант был намного естественней.
- Ну и слава Мерлину, – вздохнул он с явным облегчением. – Ненавижу все эти политесы.
~~~~~~~
Вечеринка Слагхорна и впрямь была грандиозной. Казалось, на ней собрались все старшекурсники. Они были все разодеты в лучшие мантии, как на Рождественском балу Турнира волшебников.
Гермиона сидела за одним из столов и занималась тем, что наблюдала за танцующими. Эванс и Поттер так мило смотрелись вместе, что девушка даже слегка позавидовала. Оглядывая зал, она заметила, что не одна наблюдает за парой. Снейп тоже, не отрываясь, смотрел на них. Наконец, он сказал:
- Не понимаю, как они не боятся, что все узнают о беременности Лили. Обычно танцующие влюбленные теснее прижимаются друг к другу.
- Можно подумать, – сказала Гермиона ехидно, – ты часто танцевал влюбленным.
- Это никогда не поздно исправить, – парировал Снейп.
Она не поняла, что он хотел сказать этой фразой, но не стала ничего прояснять. Тем более, что она заметила Питера Петтигрю – тот смотрел на Лили и Джеймса с такой ревностью, что девушка подумала, будто он влюблен в нее. Хотя такое предположение не давало ответа на вопрос, почему он их предал. Вскоре, как ей показалось, она получила ответ на этот вопрос.
Хвост долго наблюдал за парочкой, а потом пошел слоняться по залу. Он явно искал Блэка и Люпина. Эти двое сидели в обнимку за столом и пили пунш. Гермиона видела, как Петтигрю подошел и что-то сказал им. Сириус посмотрел на него с таким презрением, что девушку передернуло, а потом что-то ответил. Даже на расстоянии было понятно, что он посылает своего друга куда подальше. Люпин при этом только смотрел равнодушно. Питер еще постоял рядом с ними, потом отвернулся и выбежал из комнаты. На его лице было очень обиженное и злое выражение.
Проанализировав эту сцену, Гермиона решила, что на предательство Петтигрю толкнуло одиночество, и то презрение, с которым к нему относились друзья. По-видимому, кто-то из Упивающихся сумел убедить его, что своим поступком он восстановит растоптанную честь и уважение.
- Ты долго собираешься медитировать? – вырвал ее из задумчивости Снейп. – Пошли, развеемся, пока ты не превратилась в соляной столп окончательно.
Гермиона очнулась от дум и поднялась со скамейки, предполагая, что они пойдут на улицу. Но Снейп повел ее на середину зала, обнял за талию и стал танцевать. Это настолько потрясло девушку, что минуты две она еле двигала ногами и все время сбивалась с ритма.
- Да ты и танцевать-то не умеешь, – усмехнулся он, прижимая ее крепче. – Всему вас, мамзель, учить надо.
Она вспыхнула, но зато почувствовала себя увереннее и стала двигаться правильней. Однако Снейп не ослабил свою хватку. Сначала Гермиону это сильно смущало. Но он двигался легко, и вел ее так уверенно и мягко, что она расслабилась и стала получать удовольствие от танца.
- Еще один танец, – шепнул Снейп ей на ухо, – и, пожалуй, достаточно. А то половина этого зала смотрит, как я с тобой танцую.
Гермиона опять покраснела. И это было вызвано не только его словами, но и опалившим ее горячим дыханием, и она поежилась.
- Тебе не холодно? – спросил он все так же на ухо, погладив ей спину.
У Гермионы перехватило горло, и она не смогла ответить, лишь отрицательно помотав головой. Когда отзвучала музыка, и он ее отпустил, то она испытала два противоречивых чувства: сожаление и облегчение. Причем, ни чем они вызваны, ни что из этих чувств сильнее, она не могла сказать даже себе.
Снейп молча потянул ее из зала. Сердце девушки забилось от какого-то предвкушения. «Что это со мной?» – подумала она. Чтобы как-то разбить молчание и избавиться от охватившего ее странного чувства, Гермиона сказала:
- Думаю, на сегодня хватит развлечений. Завтра начинается сессия. Я хочу встать пораньше, чтобы начать подготовку.
- Желание дамы – закон, – откликнулся Снейп почему-то севшим голосом. Или это ей показалось.
Они пошли в сторону когтевранской гостиной полутемными и пустыми коридорами. Где-то на середине пути Снейп резко остановился и, вдруг, без всякого предупреждения, схватил ее за руку и, толкнув за рыцарские доспехи, поцеловал. Пока Гермиона соображала, что это было, его и след простыл.
- О господи! – воскликнула она, притрагиваясь к своим губам пальцами. – За что это мне? Кажется, он влюбился!
Она на секунду потрясенно смолкла и добавила:
- И, кажется, не он один, – и еще раз воскликнула: – О господи!
Затем тихо, едва переступая, побрела в свою спальню. Она легла на кровать, и долго себя убеждала, что это наваждение, что так не должно быть, что это не просто мальчишка с враждебного ей факультета, а ее собственный профессор. Но все было напрасно. Гермиона понимала, что, даже вернувшись, она никогда не сможет больше смотреть на Снейпа по-старому. И если и забудет когда-нибудь вспыхнувшие в ней чувства, то это будет не скоро, и уж точно не оттого, что он станет старше.
Глава 11. Отношения
Последующие дни показали Гермионе, насколько Снейп стал ее избегать – она практически не видела его. Это было и смешно, и грустно. Смешно потому, что он вел себя как типичный мальчишка – она помнила, что так же вел себя Гарри после поцелуя с Чжоу, и Рон, когда единственный раз поцеловал ее на шестом курсе.
Ну а причину грусти она и сама не могла объяснить. По крайней мере, она убеждала себя, что вовсе не ждет продолжения. Нельзя же, в самом деле, хотеть новых поцелуев во время сессии, тем более от Снейпа. Но все увещевания были напрасны.
Каждый раз, подходя к Большому залу, у Гермионы замирало сердце, а во время занятий в библиотеке она вздрагивала всякий раз, когда открывались двери. Но все было напрасно – после вечеринки у Слагхорна, в первый раз она увидела Снейпа только на экзамене по Чарам, где естественно было не до разговоров.
Такая же история повторилась и перед экзаменами по Астрономии и по Нумерологии. В конце концов, этот факт заметили те, кому замечать было не обязательно. Это случилось перед практическим экзаменом по Уходу. Гермиона как раз шла к загонам, когда дорогу ей преградили Блэк и Поттер.
- О, моя маленькая, брошенная француженка, – протянул Джеймс. – Никак в раю наступило похмелье? Где же ваш сальноволосый принц?
- Тебе-то что за дело? Скучаешь по нему? – сердито спросила Гермиона.
- Напрасно ты огрызаешься. Мы же от чистого сердца. Я, конечно, обычно не питаюсь объедками, но в отношении тебя, так и быть, изменю своим принципам. Ты только свистни, Ле Гранж, и я стану твоим рыцарем, – сказал Блэк, как всегда улыбаясь во все свои тридцать два зуба.
- Ох, избавь меня Мерлин от такого зубоскала, – парировала она.
Ей некстати пришло в голову, что она никогда не видела на лице взрослого Блэка такую улыбку. Он вообще редко улыбался. Ей вдруг впервые в этом времени стало его жалко. Девушка потрясла головой, отгоняя от себя ненужные сейчас воспоминания. Тем более, парень перед нею даже отдаленно не напоминал беглого узника.
- Она все же задумалась, – протянул Поттер. Он толкнул своего дружка под локоть и добавил ехидно: – Смотри, Бродяга, у тебя есть шансы, не упусти добычу.
- Гриффиндорцы уже пали так низко, что начали задирать девчонок? – раздался холодный голос Снейпа.
Он подошел столь тихо, что его появление было довольно неожиданным.
- Ох, только черта помянешь, а он тут как тут, – смерив слизеринца презрительным взглядом, фыркнул Сириус. – Иди куда шел, Нюниус. Этот разговор тебя не касается. Ле Гранж одумалась, и больше с тобой водиться не желает.
- Ты всегда был фантазером, Блэк, – Снейп ответил ему таким же взглядом. – Мион не похожа на человека, который перекладывает неприятные разговоры на третьих лиц. Да и выглядит она на удивление хмуро. Не заметно, что рада вашей компании.
- Да ее от тебя надо срочно спасать, ублюдок, – почему-то завелся Сириус. – Я никак не пойму, что Мион могла найти в таком заморыше.
- Возможно, то, чего у тебя никогда не было: мозги, – вкрадчиво протянул Северус.
После этой фразы все три парня, как по команде, достали палочки. Гермиона закатила глаза, ощущение дежа вю ее просто бесило.
- О боги, опять начинается! – сказала она. – Стоит Поттеру и Блэку остаться без присмотра Эванс, как они тут же ищут себе неприятности. Северус, хоть ты будь умнее, у нас сегодня еще экзамен.
Снейп неожиданно послушался, опустил свою палочку, демонстративно развернулся спиной к Мародерам и пошел в сторону загонов.
- Ступефайнуть, что ли, вдогонку? – спросил Блэк.
- Не стоит. Еще эта цаца настучит на нас Лили, – откликнулся Поттер.
Гермиона фыркнула.
- Ну, надо же, если бы знала, что их так легко напугать упоминанием Лили Эванс, сказала бы, что она приближается.
Снейп тоже фыркнул.
- Она не появится. Я случайно слышал, что она снова в лазарете. Лили нездоровится. Так что будет лучше, если ты дождешься меня после экзамена.
Гермиона поймала себя на том, что ужасно обрадовалась его словам. Ей стало как-то по-особому тепло и спокойно. И это было вовсе не оттого, что она боялась Мародеров. Если быть честной, то в отношении этих шутников она была уверена. Как бы они не зубоскалили, но ей они ничего не сделают, только посмеются.