Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 14 страница

Второй так и остается размером с обычный лист, с неровными краями. Словно небрежно вырванный из старой книги. Такой же пожелтевший и сморщенный.

— Первые семь дней кровь дракона используется только для создания оков и точек контроля. По одной капле на каждый объект. Так что, Тиасаль в течение двух недель ничего не грозит. Кроме потрепанных нервов. Да и сам ритуал будет обратим. — Он поднял взгляд на Ксандриэля, потом перевел его на меня. Связывая нас словно нитью. — С каждым последующим днем вероятность освободить Великого Мага будет падать, а риск для драконицы расти. На четырнадцатый день от начала дракон умрет. А твой прадед, Лера, станет полной марионеткой в руках того, кто будет проводить действие.

— Значит, — Олейор, подойдя к столу, провел над его поверхностью ладонью, едва слышно что-то прошептал. И все, что было изображено на поверхности карты, стало изменяться, приобретать объем и цвет. Выросли горы, кое-где покрывшись шапками снега. Заструились голубым реки. Зеленью покрылись леса. Темные линии дорог, словно кровеносная система, пронзили весь этот плоский мир, — за это время мы должны не только найти, где они его держат, но и придумать, как спасти.

— Аль` Аир, он, давал хотя бы какие-то ориентиры? — Правитель склонился над картой, коснулся пальцами парочки особенно высоких возвышенностей, чьи белоснежные склоны, казалось, никогда не знали солнца.

— Практически нет. По его словам на этом месте стоит ближняя защита. Первый раз, когда решался вопрос о моем участии в рождении Леры — Все дружненько повернулись в мою сторону, а я сморщилась, словно от зубной боли. Как это, все-таки, цинично. Хотя, стоило признаться самой себе, смотря с какой стороны смотреть, — его проекция прорвалась сюда. — И он указал пальцем как раз на небольшую долину в основание одной из тех двух вершин, к которым потянуло Правителя светлых. Почему-то, меня это не удивило. Но уточнять я не стала, догадываясь, что все разъяснится и без моих вопросов. — Второй раз, когда он посетил Элильяра, он смог пройти защиту здесь. — Вторая точка оказалась с той же стороны горы, что и первая. Но значительно ближе к выходу из ущелья. — В третий раз, по его же словам, ткань заклинаний была особенно плотной, и он оказался совсем близко от земель светлых эльфов.

— То есть, чем слабее он становился, тем дальше выбрасывало выделенную им сущность от того места, где он находится?

— Да, Лера. Именно по такому принципу работает ближняя защита. Если ты идешь изнутри, то чем слабее, тем дальше отодвигается граница, которую тебе придется преодолеть. Когда пойдем мы, то сопротивление будет тем сильнее, чем ближе мы будем подходить.

Я, коротко кивнула, мол, поняла. Надо будет еще просмотреть фолиант, который мне передал Олейор. Когда я его пролистывала, видела что-то подобное. А такие знания лишними никогда не бывают.

И я склонилась над макетом. Пытаясь сообразить, как лучше соединить эти три точки, чтобы как можно ближе подобраться к возможному логову наших противников.

Князь отошел от стола и задумчиво мерил комнату шагами. Рамон, Олейор и Правитель о чем-то тихо переговаривались. До меня долетали лишь некоторые слова. Да собственное имя, которое время от времени произносил кто-нибудь из них.

Я машинально это отмечала, и не сводила глаз с белоснежного склона. Надеясь, что случится невероятное и меня посетит какая-либо вразумительная идея.

Вот только, она почему-то запаздывала.

— Саша должен как можно скорее покинуть Лилею. Вместе с Альеной и, возможно, — князь остановился и, почему-то, посмотрел на меня. И, его взгляд, не предвещал ничего хорошего, — Аншаром. И желательно, чтобы он оставался с детьми не у тебя дома, а у твоих родителей. — Он замер, подняв глаза к потолку, что-то еще раз обдумывая. — Олейор, ты дашь своих воинов? — И, только после этого оглянулся на темного принца.

А я… я осталась в полном недоумении. Боюсь только, ненадолго. Потому что у того, к кому обращался Аль` Аир, взгляд был не менее задумчивым, чем у меня.

— Воинов я, естественно, дам. Да и парочку магов подкину. Вот только… ты не хочешь объясниться.

Остальные, было бы чему удивляться, тоже не спускали глаз с Алексера.

А у меня в голове, словно что-то щелкнуло. Вытаскивая из глубин памяти все то, что только теперь, когда я насмотрелась на то, как двигаются эльфы и оборотни, становилось понятным.

— Он из твоих оборотней? — Это хоть и звучало как вопрос. Но… было, скорее, утверждением. И ответа мне не требовалось.

Но князь, кивнул головой. Все-таки, отвечая.

— А мама знала?

Но, вместо кивка, он качает головой. А я чувствую, как начинаю звереть.

— Я не буду очень назойливым, — на лице Олейора отображается напряженная работа мысли, — если попытаюсь уточнить, о чем вы говорите.

— Он, мой принц, — я несколько более ехидно, чем хотелось бы, обернулась к своему учителю. Все-таки, закалка у меня не та, чтобы продолжать держать себя в руках, — говорит о том, что тот человек, которого я называла своим отцом, на самом деле, является оборотнем. Наверное, кем-то из тех, кому он был способен доверить свою дочь.

Похоже, на какое-то время все присутствующие забыли, что у нас, вообще-то, выкрали из-под носа дракона. Что у нас Даймоны собираются подчинить Великого Мага Равновесия. Что у нас, в конце концов, Демоном Хаоса оказался наследник светлоэльфийского Правителя.

Разве это важно? Когда здесь выясняется, что я, совсем не то, что обо мне думали.

Первым, кто бы сомневался, в себя пришел Олейор.

— Но я не ощущаю в ней второй ипостаси. — Медленно так и задумчиво. Словно прислушиваясь к себе. И, совершенно равнодушно, принимая известие о том, кто является моим родителем. А я, с огромным удовольствием, смотрю на папочку. Мол, давай, выкручивайся.

Правда, улыбка, которую я получаю в ответ, была слишком спокойной. Боюсь, я опять не сделала ничего из того, что не должна была сделать.

— Лера — чистокровный человек. Магия рода не позволяет рождаться полукровкам. Так что, — его взгляд, который он бросил на меня, на мгновение стал напряженным. Словно, он просил меня быть внимательной к его словам, — она взяла кровь матери и не является оборотнем.

— Может, — Рамон впервые за весь вечер вклинился в общий разговор. И я, даже, чуть вздрогнула, от неожиданности, — есть еще что-то, чего мы не знаем?

А я постаралась как можно быстрее спрятать полный ехидства взгляд под опущенными ресницами. А то, по тому буйству чувств, что пылают в моих глазах, можно все, самые секретные тайны выведать.

— Есть, Каре. Но… — его улыбка была задумчивой и насмешливой одновременно, — это никак не может повлиять на то, ради чего мы здесь собрались.

— Ладно, Аль` Аир, будем считать, что так оно и есть. — И вновь Олейор взял решение на себя. И все, как-то очень естественно, это приняли. — Гадриэль, — он обернулся к своему другу, что стоял у самой двери, подпирая стену. Но, по тому, как легко и нежно его ладони лежали на рукоятях клинков, мне, теперь уже, было понятно, насколько он готов ко всякого рода неожиданностям, — ты забираешь Сашку и детей, сопровождаешь их на Землю и возвращаешься в Тарикон. Мы будем ждать тебя там. Князь… — он лишь встретился взглядом с глазами Алексера, а тот уже ему отвечал, протягивая черноволосому Лорду печатку с изображением бегущего волка на черной пластине.

— Ирэна знает и ждет. Передашь ей кольцо. Из моих, с детьми, отправится Тахир. Ему я доверяю полностью. И… будь осторожен.

Пока он, уже шепотом, давал последние указания побратиму Олейора, я подошла к Сашке. Тот был… таким серьезным, что у меня сердце сжалось от нахлынувших эмоций. Я-то хоть успела свыкнуться с мыслью о том, что все в моей жизни оказалось не так, как виделось. Он же… На его лице не отражалось ничего, что могло бы мне сказать о его душевной борьбе.

Он стал взрослым.

Он стал совсем взрослым. И теперь уже не я, он, нес за кого-то ответственность. Брал на себя заботу о них. Должен был защитить их жизнь. Он стал мужчиной. И не позволил мне увидеть своих чувств.

Но… я мать. И каким бы взрослым он не был, моя душа продолжала беспокоиться о нем.

Вот только… Если раньше я могла прижать его к своей груди, гладить его по волосам, шептать всякие глупости, поддерживая и успокаивая.

То теперь… Как мне сказать ему, что каждую секунду, каждый вздох, каждый взмах ресниц я буду рядом с ним. Что мои мысли, не зависимо от моего желания, будут касаться его. Где бы я ни была. И, что бы я ни делала.

Я буду рядом с ним.

Мой взгляд метался по его лицу, запоминая. Каждую, самую мелкую деталь. Пока он, не шагнув ко мне, не прижал меня к своей груди.

Не знаю, сколько бы мы так стояли, если бы ни Гадриэль, который, проходя мимо, коснулся его плеча и негромко сказал. Бросив уже за спину.

— Пора.

Чуть сильнее сжали мои плечи его руки. Чуть слышно, шепотом, в самое ухо: "Ты самая лучшая мама на свете", — и он, следом за эльфом, выходит из кабинета.

Оставив меня утешаться мыслью о том, что на Земле они будут в большей безопасности, чем здесь.

И словно эхо, голосом Олейора.

— Там им будет спокойнее.

И я, прикусив губу, чтобы не позволить себе разреветься, словно истеричной девице, киваю в ответ головой. Но, видя, как все не сводят с меня глаз, задаю нейтральный вопрос. Лишь для того, чтобы не дать им возможности меня жалеть.

— Почему нам надо перебираться в Тарикон? Что есть в столице темных, чего нет здесь?

Конечно, всем все понятно, но они предпочитают сделать вид, что это крайне серьезно. И я им за это благодарна.

— И здесь и во владениях князя могут оставаться члены клана Демонов Хаоса. Причем, из самого близкого окружения правителей. А у нас, — Олейор обводит остальных взглядом, будто ждет возражений. Но… их нет, — более надежно.

— Хорошо, — Аль Аир подходит к столу, шепотом, лишь по шевелению губ можно понять, что он не молчит, произносит несколько слов, и спустя мгновение в его руке тонкий сверток, — все остальное — в Тариконе. Может и у Элильяра найдется, что добавить к нашим мыслям. Так что…

Он не успевает договорить. В кабинет, без стука входит эльф. Что-то тихо говорит подошедшему к нему Валиэлю.

Тот кивает головой и поворачивается к нам.

— Отец, Большой Совет ждет в тронном зале.

Быстрый обмен взглядами. И, кажется, все, кроме меня, понимают, о чем идет речь.

— Я останусь с Лерой. — Рамон подходит ко мне, стараясь не встречаться взглядом с помрачневшим Олейором.

Тот, похоже, намерен возразить, но князь, соглашаясь, кивает головой и добавляет, подталкивая принца к выходу.

— Постарайтесь собрать вещи, пока идет Совет. Маги как раз успеют подготовить портал в гости к темным.

Мы с Каре выходим сразу за ними. И я успеваю заметить, как поразительно меняется их осанка, как только они переступают порог покоев Ксандриэля. Их движения полны достоинства. В том, как они держат головы — власть. Вокруг них ауры опасности. Они, как и говорил однажды Олейор, Правители. Правители своих народов.

Неужели, для того, чтобы я могла это понять, должно было случиться столько всего.

— Пойдем, принцесса. У нас мало времени. — Рамон тронул меня за руку, выдергивая из мрачных раздумий.

— Не называй меня так. — И как-то жалобно, добавила. — Пожалуйста. — Заставив Каре растерянно на меня посмотреть.

Охрана, молча, окружила нас. Стоило лишь сделать шаг. Вызвав у меня очередной приступ тихой паники.

Еще какие-то полгода назад я была обычным офисным работником. Брошенной женщиной. Страдающей сомнениями матерью.

Разве я об этом мечтала? Тоскливыми темными вечерами. Разве этого хотела?

Я хотела любви. Я желала чего-нибудь новенького, что могло скрасить мою слишком унылую жизнь.

Вот только, вряд ли я просила то, что имею сейчас.

Мы дошли до гостевых покоев довольно быстро. Не знаю, как в других частях дворца, но здесь, кроме воинов внутренней стражи — никого. И это довольно сильно напрягает. То, что и на словах звучит довольно страшно, на деле оказывается еще неприятнее.

Первыми в комнату вошли два воина. Несколько напряженных минут, в течение которых Рамон буквально прижимал меня к стене, загораживая собой, и нам разрешают войти внутрь.

Плотно прикрыв за нами дверь.

А я, в который уже раз, радуюсь, что не успела переодеться в платье, оставшись в мужском костюме.

Заскочив за ширму, сбросила в дорожный баул лишь самое необходимое. Правда, есть у меня такие опасения, что этого необходимого будет недостаточно для той прогулки, которая нам предстоит.

Словно отвечая на мои сомнения, из-за спины раздается голос Рамона.

— В Тариконе мы найдем все, что нам сможет понадобиться. Так что, возьми только оружие и фолиант, который тебе передал прадед.

Я, не оборачиваясь, киваю. Укладывая поверх пары рубашек вещички, без которых, ни одна уважающая себя женщина, из дома не выйдет.

Оглядываю комнату быстрым взглядом: ничего ли не забыла и… едва не застываю от изумления.

— Лера, ты должна стать моей невестой.

Я медленно поворачиваюсь к стоящему у камина магу. Вот только… Его взгляд слишком серьезен, чтобы это можно было расценивать как шутку.

— Я хочу, чтобы ты надела мое родовое кольцо. Пока все это не закончится.

— Зачем тебе это надо? — Я пытаюсь держать себя в руках. Но… мне это удается с огромнейшим трудом. Эмоции зашкаливают, грозя сорваться сметающей все на своем пути лавиной.

— Я хочу быть спокоен. — Я продолжаю удивленно смотреть на него и он, считает нужным ответить более подробно. — Во всей этой заварушке ты будешь играть главную роль. Никто, кроме тебя не сможет на равных сражаться с Даймонами. Никто не сможет без особых затрат сил разорвать матрицу подчинения. Поэтому все, кто больше, кто меньше, будут тебя защищать. — Я не спорю с ним. С сожалением соглашаясь, что так оно и будет. — А теперь посмотри, что у нас получается. Валиэль, теперь уже единственный наследник. Если с ним что случится, следующим Правителем светлых будет муж Альены. Чего ни Ксандриэль, ни сам наследник не очень-то и хотят. Тем более, что она еще совсем юна. Олейор тоже наследник. Пусть и не единственный. Но, по сравнению со своим младшим братом, он более достоин и готов принять власть. И они это понимают. Так что, из тех, кем можно реально пожертвовать, если что, и кто до конца способен тебя охранять остаюсь, лишь я. И я это сделаю. — Его карие глаза смотрят на меня жестко и решительно. Не давая мне ни одного шанса для сомнений в том, что это будет именно так. И мне становится страшно. Ведь он… Он знает. И он — готов. — А теперь подумай, что будет дальше. Когда каждый из тех, кто находится рядом с тобой, имеет на тебя какие-то виды. Для прадеда ты — продолжатель рода. И, не смотря на дружбу с Аль` Аиром, он настоит на том, чтобы ты взяла его имя. Светлый Правитель… Он будет тянуть с отказом от клятвы. Чем ближе к тебе будет кто-то из его родных, тем надежнее его власть. Олейор… Если бы не условие отца, ты бы уже стала его женой. Но, боюсь, не только потому, что он тебя любит. Для темных и ты, и Сашка, гарантия мира. И не только со светлыми и оборотнями. Основной их проблемой являются орки. Но те с магом Равновесия связываться не будут.

— О каком условии ты ведешь речь. И… — Предчувствия сжимают мое сердце, — откуда ты знаешь, что он уже просил разрешения на брак. — Все остальное я услышала. Но, сознание зацепилось за лишь… Словно, именно это, а не возможная война, было для меня главным.

— Знаешь, Лера. — Он очень грустно улыбнулся. — Все слишком часто забывают, что я не только декан факультета боевой магии. Но еще и Архимаг Ковена. А у нас такие звания так просто не дают. Так что, — И вновь, усмешка, горечь, тоска… И в улыбке и в глазах. — Я просто обошел защиту принца и подвесил ему парочку заклинаний. Как теперь выясняется, не зря.

— Я жду, Рамон. — Я сглотнула вставший в горле комок. — Какое условие ему поставил отец?

Его напряженный взгляд встречается с моим. Вопросительно. Словно уточняя, действительно ли я хочу услышать то, что он может мне сказать. Но я настроена слишком решительно, чтобы отступить. И он сдается.

— Он согласен на ваш брак. Но наследником Олейора может стать только чистокровный эльф.

А я замираю. От того, как все сплетается в единую паутину. Мне трудно судить обо всех их целях. Возможно, я вижу лишь малую часть. Только ту, что находится на поверхности.

Но даже этого хватает мне, чтобы осознать, какой игрушкой в их руках я являюсь.

И теперь мне становятся понятны те колебания, что я видела совсем недавно на лице у темного принца.

— Чем мне может помочь то, что я буду твоей невестой?

— Полной неразберихой.

Я удивленно вскидываю бровь. Не понимая. И вновь он отвечает спокойно и обстоятельно. Ничего не приукрашивая и утверждая меня в уверенности, что хоть он-то играет по-честному.

— Принимая мой перстень, ты попадаешь под защиту короны. Уже находясь под защитой темных. Плюс клятва светлых и отец, князь волков-оборотней. Пока сильные мира сего будут разбираться, кто на тебя имеет больше прав, у тебя будет время что-либо решить. А если в эти разборки ввяжется Ковен Магов, который обязательно это сделает, то возможностей сделать что-то по-своему, у тебя будет значительно больше.

— Рамон, я не хочу, чтобы все случилось именно так.

— А я- то, как не хочу. — Он чуть заметно улыбается. И его взгляд, на короткое мгновение, теплеет. — Но, если вдруг произойдет чудо, и я останусь жив, я буду просить тебя стать моей женой. Но, уже так, как положено. С цветами, красивыми словами и искренними заверениями в своей любви.

— Спасибо, — я пытаюсь улыбнуться в ответ, да только, из груди просятся совершенно иные чувства, — но, после того, как все закончится, я вернусь домой.

— Я все равно буду просить тебя об этом. — Он спокойно выдерживает мой тяжелый взгляд. — И пойду за тобой, где бы ты ни была.

— Не понимаю… — все, что я знаю о нем, так не похоже на то, что я слышу. Я вижу, насколько он открывает себя мне. В нем нет ни тени фальши. В его глазах все, что я вижу и чувствую. Но…

— Мне больше шестидесяти лет, Лера. И как боевой маг, Архимаг и повеса я стал известен лишь лет как двадцать. И, никто, кроме короля и самых близких мне людей не знает, кем я был до этого. — Он чуть наклоняет голову, и пряди темных волос прячут от меня боль, что плещется в его глазах. Но, когда он вновь поднимает взгляд на меня, в нем лишь одна решимость. — Я не был подданным короля Сигнара. Другой правитель принимал мою вассальную клятву. Другой давал разрешение на мой брак с юной девушкой, чье сердце пленило меня сразу и, я надеялся, навеки. У нас родилась дочь. И я был счастлив. Настолько, что не замечал, что королевский взгляд все чаще останавливается на моей жене, когда мы бываем во дворце. Когда же я об этом узнал, было уже поздно. И на мне были обвинения в самых немыслимых преступлениях. Единственным решением было — бежать. Бежать сюда. — Его лицо кривится от воспоминаний. Я вижу, насколько трудно ему продолжать. И когда он замолкает, на миг, я уже готова его остановить. Но не успеваю. И голос, став хриплым от того, что стоит у него перед глазами, продолжает рассказ. — И жена и дочь погибли. В пограничных лесах. Я тогда был не столь хорошим магом и не смог защитить их от стаи призрачных псов. Я готовился уйти вместе с ними, когда на помощь пришел патруль магов, который как раз и зачищал эту местность после очередного всплеска нападений нечисти. Обо всем остальном ты можешь догадаться и сама. Меня выходили. Оценили мой магический потенциал. Восстановили мое имя, титул. Доучили кое-чему и, я стал тем, кем сейчас являюсь. Вот только… Ни одна женщина больше не могла тронуть мое сердце. Пока я не встретил тебя.

— Рамон, мне жаль… Но я…

— Я знаю Лера. Я знаю, что любишь ты его. И, возможно, будешь любить всегда. Не смотря на то, что ты о нем знаешь. Но я не требую от тебя немедленного ответа. И я отпущу тебя. Когда все закончится. Если останусь жив, и ты этого захочешь. А если нет… — его улыбка получилась чуть бесшабашной, — я уйду. Думая, что все могло случиться.

— Ты сам-то себе веришь?

— Нет. — И Рамон, словно подтверждая то, что говорит, качает головой. Заставляя меня, относится к его словам еще более серьезно. Потому что, он — честен. — Именно поэтому я и собираюсь дать клятву, которую не смогу нарушить.

И я принимаю решение. Неожиданно для себя. Настолько тяжелое, что мне хочется очнуться в том злополучном парке в своем родной городе. Хочется не быть и не знать.

Но я понимаю. Что это невозможно.

И тихо произношу лишь два слова.

— Я согласна.

Начиная ощущать тяжесть кольца на среднем пальце левой руки еще до того как заканчиваю говорить.

И его голос мне вторит. Хрипло и судорожно.

— Я клянусь силой, которой владею, что расторгну помолвку по первому требованию той, кого сейчас, призывая в свидетели, стихии и основы, называю своей невестой. И будет тому порукой мое слово. Слово Герцога Рамона Каре Де` Сайере.

— Лера,… - короткий выдох.

Все четверо стоят и не сводят с меня глаз.

Они вошли как раз в тот миг, когда Рамон одев мне на палец кольцо, начал говорить.

Но, ни один…

Ни, кажущийся спокойным князь, на лице которого, тем не менее, ясно видны следы сомнений.

Ни Правитель. Губы, которого тронула горькая улыбка.

Ни Валиэль. Удовлетворенно кивнувший. В ответ на мой вопросительный взгляд.

Ни Олейор. В глазах которого растерянность. Но руки жестко лежат на рукоятях клинков.

Ни один не прервал слов клятвы.

И лишь, когда мы с Рамоном проходим мимо них, так и застывших у раскрытой двери, я слышу, как принц кидает в спину моему жениху. Не громко. Но в тишине, что стоит вокруг, эта фраза звучит хлестким выстрелом.

— Долго это не продлится.

Глава 18

Олейор Д` Тар

Дворец Правителя светлых мы покинули не все. Ксандриэль остался наводить порядок в своей вотчине. Прихватив нескольких магов из тех, что отправил отец, когда Лера попала под Сферу Хаоса. Да оставив пару дюжин наших воинов.

Разве мог я подумать, совсем еще недавно, что дроу будут защищать своих извечных противников.

Вот только, цена этого…

Несмотря на дикую усталость, сон не шел. И я, чтобы не начать уничтожать все вокруг, накачивал себя вином. Совершенно не чувствуя его вкуса.

— Ты думаешь, тебе это поможет?

Я слышал, как вошел Гадриэль, которого я приказал охране отправить ко мне сразу, как только тот появится. И в душе, на короткое мгновение, даже мелькнула радость. Все-таки, мой побратим был единственным, с кем я мог позволить себе говорить откровенно.

Мелькнула и исчезла. В горечи предстоящего разговора.

— Присоединишься? — Я заканчивал вторую бутылку, но голос, к моему большому сожалению, продолжал оставаться твердым.

— Только ради того, чтобы тебе меньше досталось. — Он, подхватил со стола еще одну, открытую, бокал, тарелку с холодным мясом и буквально упал в кресло напротив.

— Как там Сашка и дети? — Первый бокал он выпил залпом, заставив мою бровь приподняться. Отношение лорда к благородному напитку я знал слишком хорошо. Так что, позволить себе такую бестактность по отношению к той редкости, что пряталась за темным стеклом…

— Все нормально. Отвел, передал, проинструктировал. Запугал всех, кого можно было. Довел оборотней до заикания. Сашку до истерики. Аншара до просьбы стать его наставником. Альену… — он едва заметно улыбнулся. Но его глаза вспыхнули на мгновение такой радостью, что я едва не выронил из рук хрустальный фужер. — Придется мне жениться на светлоэльфийской принцессе. Если, конечно, наш юный маг Равновесия меня не опередит. — И не успел я еще соответствующим образом отреагировать на новости, как он добил. — Кстати, Сашка передал письменное прошение к твоему отцу. После окончания срока обучения он хочет остаться подданным темноэльвийского Правителя.

Я грустно вздохнул.

— Он еще не знает о последних событиях.

— Знает. — Я удивленно вскинулся. Но, тут же, вспомнил. Один из магов, которого я отправлял на Землю, был в портальном зале, когда мой батюшка, в весьма красочных выражениях поздравлял Рамона и Леру с помолвкой. При этом поглядывая на меня с таким выражением лица, что я не знал, то ли мне уже самому пора отрекаться от права быть наследником, то ли…

Я так и не смог понять, чего он хотел добиться, выстраивая вокруг меня эти замысловатые интриги.

— Ну,… тогда утром передашь отцу. — И вновь его улыбка заставляет меня напрячься.

— Уже передал. На Землю отправился один из его советников. С полномочиями принять клятву. Так что, один из магов Равновесия — наш. Элильяр просил передать тебе свою огромную любовь.

Я в ответ, лишь киваю головой. Предпочитая не выпускать наружу ехидство по поводу последней фразы.

— Не стоит пока об этом говорить Лере. Последствия могут быть непредсказуемыми. — И следующее, не знаю уже какое по счету, содержимое бокала тяжело плюхается в мой желудок.

Гадриэль с сочувственным взглядом смотрит на меня и делает так же. Боюсь, такими темпами он догонит меня слишком быстро.

Тем более что, пока одна его рука тянется за куском мяса, вторая снова наполняет бокал.

— За счастье молодых. — И на хрустальной кромке остается лишь одинокая капля.

Если он думал, что после его слов я взорвусь… Ошибался. Вся подноготная этого трюка с помолвкой, как на ладони. И, надо отметить, что поступок мага вызывает у меня лишь уважение.

Оставаться в тени, собирать информацию, усыплять мою бдительность и ждать. Ждать того, единственного момента, когда весь накал страстей соберется в одну точку. Когда вся ситуация повернется черной стороной. Когда на все вопросы будет лишь один ответ: они все меня использовали.

Желали добра? Возможно. Но, при этом не забывали и про свои цели.

И… шагнуть вперед. Никого, не сделав врагами и самому став единственным. Доверие, к которому так велико, что затмевает собой все сомнения.

Да… он достоин уважения. Вряд ли бы я смог так же.

Но это совсем не значит, что я отдам ему Леру.

— Еще не все потеряно, Оли. — Мой друг, впервые за последнюю сотню лет назвал меня тем прозвищем, что мы использовали как-то очень давно, знакомясь с очередными красотками. — Если хочешь, я сделаю его жизнь удивительно короткой. — На его лице, которое обращено ко мне — насмешка. Но, он более серьезен, чем старается показаться.

— Не стоит. Если она заподозрит что-то подобное… — и я приподнимаю, в очередной раз, наполненный бокал, предлагая ему присоединиться. — Чтобы заполучить ее, не обязательно избавляться от соперника.

Он отвечает мне подобным жестом. Темная жидкость, похожая на кровь, плещется, расцвечивая граненые стенки, и исчезает.

— Как ты думаешь, зачем Тамриэлю все это надо? — Лорд продолжает держать опустевшую емкость в руках, напряженным взглядом разглядывая что-то в его недрах.

— Сколько я его помню, он всегда был амбициозным эльфом. А слово «самый» было среди его любимых. — В голове, наконец-то, зашумело. И реальность перед глазами начинает течь, принимая несколько, более чем хотелось бы, причудливые формы.

— Это стоит того, чтобы отказаться от власти, что фактически находится в твоих руках и замахнуться на весь мир? — Он поднимает глаза на меня, и даже сквозь пелену, что стелется между нами, я вижу, насколько трезв и напряжен его взгляд.

— Не знаю, Гадри. Мне же мои чувства к Лере не мешают добиваться и другого. — Я попытался подняться, чтобы добраться до наполненной гроздьями винограда тарелки. Но мой друг опередил меня, видно понимая, что та форма, в которой я сейчас нахожусь, несколько уступает боевой. И вожделенное блюдо осторожно опускается на мои колени. — Не просто так ведь Ковен Магов объявил клан Демонов Хаоса вне закона. Ты мне лучше скажи, где сейчас моя ученица и что она делает?

Мой собеседник легко улыбается и укоризненно качает головой.

— Она в своей комнате. Там горит свет. И когда последний раз один из моих воинов проходил мимо, сидела у окна и, похоже, читала. У ее двери охрана. С приказом до утра, кроме Элильяра, тебя и меня к ней никого не пускать. Валиэль попытался, но его быстренько препроводили в свои покои. Теперь, так же как и Рамон, у себя. В их комнатах движения не слышно. Возможно, спят. Князь у твоего отца. И находился там, когда я пришел с прошением. Был крайне недоволен. Но… Спорить не стал. При мне. Когда я уже подходил к тебе, охрана доложила, что на покоях Правителя поставлена двойная защита.

— Папенька изволит мило беседовать с отцом моей принцессы. — Надеюсь, моя усмешка не показалась другу излишне кровожадной.

— Ты знаешь, Оли, что-то мне во всей этой истории очень не нравится. Ты еще способен здраво рассуждать или уже не стоит поднимать эти темы?

— Это одно из немного, на что я еще способен. — И я перевел взгляд на последнюю открытую бутылку, что одиноко высилась среди тарелок с закуской. Но, напряжение начало отпускать, и я решил ненадолго воздержаться. Тем более, что Гадриэль затронул весьма для меня интересную тему. — За что ты зацепился?

— За чистокровность Леры, естественно. Если бы ее отцом был эльф, демон или дракон, я бы, возможно, согласился с объяснениями князя. Но оборотень…

— А как же Даймоны?

— Даймоны — раса не нашего мира. И насколько мы знаем, эта их способность не была присуща им изначально.

— Но, спорить с тем, что моя ученица — человек, ты не будешь? — общение с другом обычно давало, такой же результат, что и разговор с отцом. Правда, нервов при этом тратилось значительно меньше.

Наши рекомендации