Глава 22. Легенда о четырех стражах мира 8 страница

— Доброе утро, Гарри, — улыбнулся директор, присаживаясь на стул возле кровати слизеринца. — Как твоё самочувствие?

— Отлично! — отрапортовал мальчик. — Можно мне вернуться в общежитие?

— Не сегодня, — строго ответила медсестра, убирая с тумбочки пустые флаконы и водружая на их место поднос с тарелкой овсяной каши. — Ешьте, — велела она.

— Может, я всё-таки могу сегодня уже уйти? — с надеждой поинтересовался Гарри, послушно приступая к завтраку.

— У вас страшное истощение, — ответил вместо Помфри слизеринский декан, — хотите пройти пятнадцать шагов и грохнуться в обморок посреди коридора?

Мальчик счел разумным смущенно промолчать и сосредоточился на овсянке. Повисло непродолжительное безмолвие. Дамблдор пошевелился на своём стуле, поправляя очки, и прочистил горло.

— Гарри, я понимаю, что тебе, должно быть, тяжело вспоминать это, но... я прошу тебя рассказать все, что ты помнишь о своём похищении.

Поттер застыл, уставившись в свою тарелку. Он медлил с ответом почти минуту, не смея взглянуть в глаза профессорам и нервно кусая губы.

— Я мало что помню, сэр, — скривился он.

— И всё же, попробуй рассказать нам хоть что-нибудь.

Подросток повздыхал, глядя то на своего декана, то на медсестру, словно в надежде, что они будут возражать, но, не дождавшись поддержки с их стороны, всё же приступил к рассказу. Не считая нужным скрывать какие-либо подробности своего похищения от Дамблдора или Снейпа, слизеринец довольно сухо и коротко описал все, что с ним произошло.Профессора по большей части слушали рассказ в гробовом молчании. Лишь раз Снейп всё же не выдержал:

— Постойте-ка, — резко перебил он, — вы хотите сказать, что провели почти две недели в камере без еды и воды?

Гарри мрачно взглянул на своего декана.

— Да.

— Мерлин всемогущий, — прошептала мадам Помфри, зельевар сделался ещё угрюмее, а Дамблдор на мгновение отвел взгляд, словно чувствовал свою вину в случившемся.

Гарри низко опустил голову, уставившись на свои руки и размышляя, не стоит ли ему, к примеру, заплакать или начать биться в панической истерике.

"О! Ещё можно замкнуться в себе, — вспомнил он, — такое, вроде случается после тяжелых потрясений". Он постарался запомнить эту идею, в случае, если в скором времени они от него не отстанут, и, стараясь особо не переигрывать, поднял невинный взгляд на директора, в ожидании дальнейших расспросов.

Как и ожидал слизеринец, следующим пунктом в их беседе стал его "стихийный выброс". Стараясь выглядеть максимально печальным и растерянным, Гарри долго бубнил о том, что ему очень жаль, и он сам не знает, как это вышло. Про разрушение коры или зверя он не сказал ни слова. В итоге Дамблдор произнёс длинную душеспасительную речь, убеждая убитого горем мальчика, что тот ни в чем не виноват, что никто не станет его упрекать и что виной всему страх, отчаяние и безнадежность, которые испытывал Поттер, сидя в тёмной камере.

Слизеринец мысленно поздравил себя с успехом. Ну вот. Теперь никто ничего не заподозрит. Дамблдор сам нашел объяснение этому магическому всплеску и поверил в него. Впрочем, он подозревал, что эти подробности стихийного выброса нужны были старику ещё и для того, чтобы впоследствии растолковать аврорам и министру причину столь масштабных разрушений. Подросток не тешил себя иллюзиями, что такой взрыв пройдет незамеченным, и отчего-то подозревал, что директор будет прикрывать его как может, лишь бы в министерстве не решили, будто Гарри опасен.

Естественно, говорить о том, что случилось с его магией на самом деле, Поттер не собирался, предполагая, что в этом случае даже Дамблдор может прийти к мысли, что Гарри стоит изолировать, спрятав подальше от нормальных людей. И он совсем не хотел проверять на практике, что может предпринять этот волшебник, дабы усмирить его магию. Пусть лучше они будут думать, что Гарри заморили голодом злые люди и он, находясь на волосок от смерти, запаниковал и всё там подорвал.

Пока Поттер размышлял об этом, директор извлек из кармана мантии поврежденный медальон, который отдал ему слизеринец перед тем, как его отправили в лазарет. Старик задумчиво покрутил артефакт в руках и, наконец, аккуратно положил его на тумбочку возле кровати подростка. Всё это время мальчик внимательно наблюдал за всеми этими манипуляциями, неотрывно глядя на оплавленную смертельным проклятьем вещицу, которая спасла ему жизнь. Из оцепенения его вывел голос Дамблдора.

— Откуда он у тебя, Гарри? — без предисловий спросил он.

Молодой волшебник медлил с ответом ровно пять секунд.

— Я... когда я выбрался из камеры, я нашел его под развалинами.

— Удивительно неправдоподобно, Поттер, — заметил Снейп. — Правду.

Мальчик тяжело вздохнул, снова опуская взгляд.

— От него исходил странный запах, эм... — он на секунду задумался и, вспомнив что-то, резко вскинул голову, встречаясь взглядом со своим деканом. — Года три назад на чердак к соседям Дурслей забралась кошка и где-то там сдохла. На улице было жарко, а найти эту кошку соседи никак не могли. Так вот через несколько дней на всю улицу стояла такая жуткая вонь! — слизеринец осёкся, заметив раздражение в глазах зельевара, и быстро свернул свою историю. — В общем, этот медальон пах как та дохлая кошка.

— То есть, вы хотите сказать — мертвечиной? — уточнил профессор зелий.

— Ну, да.

— И что, позвольте узнать, заставило вас полезть искать в развалинах нечто, источающее подобные ароматы? — саркастично поинтересовался Снейп.

— Я испугался, — глухо прошептал подросток, опустив глаза. — Я подумал, что мой стихийный выброс мог... ну... мог...

— Убить кого-то? — закончил за него Северус, заслужив обвиняющие взгляды от медсестры и директора за столь резкую манеру разговора с травмированным ребенком.

— Да, — тем временем еле слышно прошептал "травмированный ребенок", старательно изображая глубокие переживания.

— Понятно, — слизеринский декан помолчал, досадливо разглядывая подростка. — Так, на заметку, Поттер, первые признаки гниения и, как следствие, соответствующего запаха проявляются у трупов не менее чем через сутки, а то и больше, учитывая нынешние погодные условия.

Мальчик встретился с ним взглядом и на мгновение зельевару почудилась искра откровенного злорадства в зеленых глазах, но комментировать слова профессора подросток не стал и вместо этого лишь вежливо улыбнулся:

— Спасибо, я запомню, сэр.

Снейп готов был поклясться, что мелкий паразит от души забавлялся в это мгновение, строя из себя недоумка, но сказать ничего не успел, так как слово снова взял Дамблдор:

— Так что же произошло, когда ты нашел медальон, Гарри?

— На самом деле я нашел книгу.

— Книгу?

— Ага! Но оказалось, что это не книга, а шкатулка-тайник и в ней лежал медальон.

— Как любопытно.

— Сэр, вы смогли узнать, что это было?

— К сожалению, нет, мой мальчик, — вздохнул директор, по мнению Поттера, вполне искренне. — Быть может, тебе встречалось нечто подобное?

— Ни разу, — признался Гарри, хотя ему тут же невольно вспомнился дневник Волдеморта, который он уничтожил год назад. Та тетрадь в кожаном переплете была словно живая, и когда Гарри проткнул её клыком Василиска, она кровоточила, будто состояла из человеческой плоти. Медальон, напротив, источал запах трупной гнили и смерти. Но может ли так случиться, что оба этих артефакта как-то связаны между собой? Хотя, каким образом? Гарри отбросил эти мысли и на всякий случай снова и напустил на себя страдающий вид:

— Извините, профессор.

— Не извиняйся, Гарри, — мягко улыбнулся директор. — Ты ни в чём не виноват.

Слизеринец грустно кивнул, гадая, когда они наконец оставят его в покое.

— Если ты не возражаешь, я хотел бы оставить медальон у себя и тщательно его изучить.

— Конечно, сэр.

Директор убрал артефакт обратно в карман, искоса глянул на Снейпа и снова обратил своё внимание к подростку.

— У меня есть к тебе ещё вопрос, Гарри, — мягко сказал старик.

Слизеринец мысленно застонал, но с готовностью кивнул, понимая, что лучше разделаться со всеми разговорами сейчас. Как выяснилось, Петтигрю всё-таки сознался в том, что действовал не один и подтвердил вину профессора по целительству, сообщив под веритасерумом, что именно Клаус Айскальт помог ему покинуть Хогвартс.

Увы, ничто не доказывало того, что Айскальт и Шакал это одно лицо. Веритасерум на целителя отчего-то не подействовал, а сам он продолжал настаивать на том, что является целителем в клинке святого Мунго и никакого Велиара Грависа не знает. Поэтому профессоров крайне интересовали любые подробности об этом человеке. Тут Поттер лукавить смысла не видел и рассказал обо всём, что смог припомнить, включая полученное от Шакала письмо и его упоминание о том, что он не просто убил целителя, а съел его. Последнее вызвало весьма неоднозначную реакцию старших волшебников — на Снейпа внезапно напал столбняк, а директор подался вперед, впившись в подростка пристальным взглядом.

— Скажи, Гарри, — медленно произнёс он, — что ты сам думаешь?

— Думаю? — не понял слизеринец. — О Шакале, в смысле? — получив утвердительный кивок от старшего волшебника, мальчик на мгновение задумался. — Ну, я думаю, что он псих, — наконец заключил он.

— Вполне возможно, — директор тихонько засмеялся, — но я бы хотел знать, веришь ли ты в то, что он убил и, хм, съел настоящего Клауса Айскальта? Быть может, он просто пытался запутать тебя?

— Я не знаю, сэр, — честно признался подросток, — мне показалось, что он говорит правду.

— А он не сказал, зачем он съел целителя Айскальта? — продолжил задавать странные вопросы Дамблдор.

Гарри пожал плечами.

— Сказал, что ему нужно питаться.

Тут старик резко отстранился и бросил на слизеринского декана многозначительный взгляд:

— Варна(1), — прошептал он.

— Вздор, — Снейп выглядел так, словно его сейчас стошнит, — их всех давно истребили.

— А что, если один выжил? — возразил директор.

— И с чего, по-вашему, ему присоединяться к Тёмному Лорду? Если кто-то и выжил, то им стоило поглубже забиться в свои норы и сидеть там очень тихо, а не прислуживать злым волшебникам, похищать детей и плести непонятные интриги, — зельевар фыркнул. — Нет. Я больше чем уверен, все, что тот тип наговорил Поттеру — бред сумасшедшего.

— И все же...

— Мы бы знали...

— Возможно и так, — задумчиво протянул Дамблдор и взглянул на притихшего подростка, который в это время гадал, что к Мордреду такое «варна». — Скажи, Гарри, а поведение этого... человека не показалось тебе странным?

— Ну, — Поттер задумался, — он вел себя как безумец. Словно... ну, не знаю, он был двумя разными людьми одновременно.

Дамблдор снова выразительно взглянул на декана Слизерина. У подростка сложилось ощущение, что этот спор возникает между профессорами не впервые.

— Это ни о чём ещё не говорит, — категорично заявил зельевар.

— Боюсь, это говорит о многом, — вздохнул директор.

— А кто такие варны? — не выдержал Гарри.

— Перевертыши, — поморщившись, пояснил Снейп. — Плотоядные, безумные твари. Они питались людьми и могли принимать обличие того, кого поглотили, получая вместе с внешностью все его знания и воспоминания.

— Точно! — Поттер подскочил, вспомнив, наконец, откуда ему знакомо это слово. Они как-то говорили об этих существах с Малфоем(2). — Я думал, их уничтожили.

— Все так думают. Но директор полагает, что одного не добили.

— А почему их так боятся? — заинтересованно спросил подросток.

— Они считаются самыми непредсказуемыми из всех волшебных существ. Кто-то предполагает, что они куда опаснее василиска, потому что помимо прочего обладают зашкаливающе высоким интеллектом. Для фей, — с мрачным ехидством добавил Снейп.

— Они правда родственники феям? — изумился Гарри. Ему слабо верилось, что Шакал может иметь какое-то отношение к маленьким лесным жителям.

— Дальние, — признал Снейп. — Некоторые называли их феями-трикстерами.

Слизеринец задумчиво почесал затылок.

— Почему он всё это делает?

— Прекрасный вопрос, Поттер, — язвительно отметил профессор. — Задайте его этому типу при следующей встрече.

— Обязательно, сэр, — в тон своему учителю отозвался подросток, — не думаю, что ждать придется долго, учитывая с какой легкостью он может пробираться в школу.

Северус оскалился на мелкого паразита, но его гневную тираду задушил в зародыше директор.

— Ты прав, Гарри, — поднимаясь со стула, сказал он, — кем бы ни был Шакал, нам давно следовало принять дополнительные меры безопасности. Теперь, зная, кем он может быть на самом деле, я добавлю дополнительные чары в защиту Хогвартса и сообщу о своих подозрениях в министерство. Эти новости должны весьма заинтересовать отдел регулирования магических популяций и контроля над ним.

Сказав это, директор поднялся со стула и, пожелав Поттеру здоровья, ретировался, утащив за собой хмурого Снейпа. Следом за ними ушла и мадам Помфри, предварительно померив мальчику температуру и выдав ему очередную порцию зелий.

Оставшись наедине со своими мыслями, Гарри улегся обратно на подушку. Из головы у него не выходили воспоминания о разговоре с Малфоем о Варнах. Как рассказывал Драко, один из них притворившись волшебником, пытался добиться равных прав между магами и волшебными существами. Его вычислили и казнили. А остальных перебили. Всех до единого. Гарри закрыл глаза, вспоминая полубезумный блеск в глазах Шакала, и невольно содрогнулся. Последнее, чего ему не хватало в жизни, это спятившее волшебное существо. Опасное. Непредсказуемое. И переполненное жгучей ненавистью. Отвратительная комбинация. С этими мыслями слизеринец погрузился в беспокойный, наполненный кошмарами сон.

* * *

Дамблдор терпеливо ждал, пока медсестра закончит заполнять карту и обратит на него внимание, в то время как Снейп то и дело бросал на своего начальника и медсестру недовольные взгляды человека, постепенно теряющего самообладание. Наконец женщина отложила перо и со вздохом взглянула на директора.

— Я не знаю, — сказала она, словно отвечая на безмолвный вопрос своего начальника.

Альбус чуть склонил голову, внимательно глядя на неё.

— Я вижу, что ты встревожена, — заметил он.

— Я не встревожена,— сердито сказала ведьма. — Я растеряна. Третий день я не могу получить никаких результатов. Диагностические заклинания просто не работают.

— Совсем?

— Сначала я вообще не могла ничего выявить, потом смогла всё же получить данные о физическом состоянии мальчика, но вот его магия... Альбус, я боюсь, что последний выброс навредил ему больше, чем кажется. Гарри окружен сильным магическим полем, как щитом, который не позволяет мне определить, насколько всё серьёзно. Это совершенно аномальная реакция, будто после стихийного выброса магия так и осталась частично кружить вокруг мистера Поттера. Но такого просто не может быть.

Директор ненадолго задумался.

— У тебя есть какие-нибудь предположения?

— Разумные? — уточнила она и тут же покачала головой. — Нет.

— А не разумные? — осторожно поинтересовался старик.

— Скорее уж безумные, — фыркнула женщина. — Гарри сказал, что у него был очередной приступ, но я не увидела истощения. Напротив, уровень его магии буквально зашкаливал. А теперь она стала совершенно нестабильной, Альбус.

— Поясни, — нахмурился директор.

— Сегодня утром, пока мальчик спал, его магия была совершенно инертна. Во время вашего с ним разговора магическое поле уплотнилось настолько, что на него даже не подействовали диагностические чары. А когда вы ушли, — она тревожно пожала губы, — я вообще не уловила никакой магии.

— То есть? — не понял Снейп.

— То есть на момент последний проверки уровень магической энергии мистера Поттера был ниже, чем у сквиба, — жестко бросила медсестра. — И если кто-то из вас, господа, сможет объяснить мне, что всё это значит, я буду весьма вам признательна, потому что я не знаю, что и думать!

Дамблдор в молчании побарабанил пальцами по столу, о чём-то размышляя.

— Полагаю, дело в истощении и стрессе, — наконец, сказал он. — Так как стихийные выбросы всегда сопровождаются сильными эмоциями, я полагаю, Гарри до сих пор находится в разбалансированном состоянии, отсюда такие хаотичные всплески. Продолжай наблюдать за его магией, я уверен, что через несколько дней всё придет в норму.

— Мне бы вашу уверенность, Альбус, — вздохнула Поппи.

Снейп был склонен с ней согласиться. Что-то во всей этой картине со стихийным выбросом Поттера казалось ему до ужаса неправильным.

* * *

После того, как расспросы профессоров прекратились, и мадам Помфри решила, что Гарри достаточно окреп, к нему допустили посетителей. Первой, как и ожидалось, в лазарет ворвалась Гермиона и со слезами повисла у Поттера на шее, тем самым заслужив второе место в списке непредсказуемых реакций окружающих. Первое место в этом мысленном списке слизеринца по праву занимал Том, всплакнувший над бездыханным (как он полагал) телом лучшего друга. До этого момента подросток серьезно считал, что Арчер вообще не способен на подобные проявления чувств.

Следом за Грейнджер лазарет посетили Джинни Уизли, Рон, Невилл, половина слизеринцев во главе с Маркусом Флинтом, которого очень волновало, сможет ли Поттер участвовать в матче по квиддичу. Ближе к вечеру заглянула Луна, с улыбкой посмотрела на Гарри и со словами "рада, что ты смог с ним договориться" ушла. Поттер заподозрил, что каким-то образом рэйвенкловка узнала и о звере, и о коре, но ничего удивительного в этом уже не увидел.

Том был верен себе и в лазарет так и не явился. Отчего-то лучший друг всячески старался избегать этих визитов и, как правило, приходил, только когда Гарри выписывали. Поттеру конечно страшно хотелось обсудить с Арчером последние события, но под носом у Помфри он делать этого все равно не собирался, а бессмысленные товарищеские посиделки у больничной койки Том не выносил. Гарри решил, что, в конце концов, его рано или поздно отсюда выпустят, и тогда он сможет нормально поговорить с другом. Впрочем определенное чувство обиды всё же не оставляло мальчика в покое. В конце концов, Арчер мог хотя бы заглянуть на минутку, чтобы узнать, как чувствует себя его лучший друг. Увы, порой Том вел себя слишком непонятно даже для Гарри.

На следующее утро, когда слизеринец, позавтракав и приняв очередную порцию лекарств, сидел на кровати и хмуро рассматривал свою волшебную палочку, которая отчего-то вела себя, как бесполезный кусок дерева и не желала воспроизводить даже элементарный Люмос,раздался негромкий стук в дверь. Подросток поднял голову и потрясенно уставился на высокого волшебника, привалившегося плечом к дверному косяку. Он всё ещё выглядел больным и исхудавшим, но уже не походил на безумный скелет обтянутый кожей. В серых глазах появилось выражение некоего покоя и радости, словно в тот опустевший, сломленный сосуд, с которым Гарри повстречался несколько месяцев назад, вновь по капле возвращалась жизнь. Его чёрные волосы были вымыты, аккуратно пострижены и теперь легкими волнами спускались до плеч. Одет волшебник был в новенькую тёмно-синюю мантию, сшитую явно на заказ, из-под которой выглядывал высокий воротник-стойка белоснежной рубашки. Гарри глазам своим не верил.

— Ты!

— Привет, Сохатик, вижу, ты неплохо себя чувствуешь! — Сириус широко улыбнулся и шагнул в палату. — Рад видеть тебя.

— Но... но как? — мальчик непонимающе хлопал глазами. — Тебя же... тебя же ищут.

— Уже не ищут, — Блэк помахал в воздухе свитком пергамента, который держал в руке, и подмигнул крестнику: — Полностью оправдан!

— Правда?! — Поттер подскочил от восторга.

— А то! Подписано лично министром магии Корнелиусом Фаджем, сразу же после признания Петтигрю, — Сириус уселся на стул возле кровати слизеринца и закинул ноги на прикроватную тумбочку. — Еще мне прислали бесчисленное множество глубочайших извинений, возмещений и прочих министерских лакомств, которые, как они думают, удержат меня от претензий.

— И они удержат? — лукаво сощурился подросток.

В глазах мужчины плясали черти:

— Да ни за что! Я, конечно, приму все их оправдания и денежные компенсации, но своё обращение в Мировой Магический Суд не отзову.

— Ты подал жалобу в Мировой Магический Суд?! — ахнул Гарри.

— Ну, не в Визенгамот же мне подавать жалобу, — пожал плечами Блэк. — Для начала они меня и осудили. Не будут же они сами себе выдвигать обвинения и сами себя приговаривать к штрафам и смещению с почетных должностей, а?

Гарри рассмеялся.

— Значит, теперь ты свободен?

— Абсолютно и полностью! — кивнул волшебник. — Могу делать, что хочу!

— Ну, это же здорово! — радостно воскликнул мальчик. — И что же ты теперь намерен делать?

— Вообще, я хотел заняться обустройством дома, — Сириус спохватился, — я сказал, что мне отписали дом? — Поттер покачал головой. — О, ты должен его видеть, Сохатик! Это целый особняк! Два этажа, восемь комнат, огромная территория, созданная лишь для того, чтобы сделать там шикарное поле для квиддича. О! И ещё роскошный зал для тренировок и дуэлей!

— Потрясающе, — согласился Гарри.

— Конечно, там всё нужно привести в порядок, дом пустовал много лет, но поверь, приятель, как только я закончу, ты будешь в восторге!

— А? — Гарри моргнул. — Я?

— Ну конечно, — теперь и Сириус смотрел на мальчика несколько озадаченно. — Ведь, м-м-м, я, — он запустил пальцы в волосы, несколько смутившись, — я хочу сказать, зачем мне одному такой огромный дом? Вот я и подумал, быть может, ты составишь компанию своему старому крёстному отцу?

Почти минуту между ними висело молчание, пока до Гарри доходил смысл последних слов крёстного.

— Ты хочешь, чтобы я жил с тобой?! — наконец, хрипло прокаркал он.

— Если ты не против, конечно, — окончательно сник Блэк.

— Ты шутишь?! — восторженно завопил Поттер. — Это же потрясающе!

— Правда? — Сириус неуверенно улыбнулся.

— Конечно!

Вопреки ожиданиям мальчика, улыбка старшего волшебника снова увяла.

— Гарри, — неожиданно серьёзно сказал он, — я понимаю, что сейчас, хм, я не в лучшей форме. Возможно... возможно ты не захочешь терпеть моё присутствие, я всё ещё немного... не в себе, наверное, — он шумно выдохнул. — Но даю слово, как только эти ребятки из святого Мунго меня подлечат, я буду как новенький.

— Что? — счастливое чувство в груди Гарри лопнуло, как воздушный шар. — Тебя положат в больницу? Почему?!

Сириус поморщился.

— Реабилитационная терапия, — сказал он. — Я сначала хотел отказаться, но потом подумал, что директор прав, и если я хочу взять опеку над тобой, мне нужно полностью привести себя в порядок.

— Директор? — тихо переспросил мальчик. — Это он предложил?

— Да. И я думаю, он прав, — Блэк кивнул, словно сам себя пытался в этом убедить. — Сейчас из меня получится паршивый опекун, дружок.

— Да какая разница! — зло рявкнул Гарри, заставив Сириуса вздрогнуть и удивленно округлить глаза. — Мне не три года, чтобы возник хоть малейший риск, что ты случайно уронишь меня вниз головой или забудешь покормить. Мне скоро четырнадцать лет, Сириус, и все это время я жил сам по себе. Мне не нужна нянька!

— Ты прав, — осторожно согласился анимаг, не ожидавший такой бурной реакции. — Но и ненормальный волшебник с неврозом и ночными кошмарами тоже не лучший вариант в качестве опекуна, каким бы самостоятельным ты ни был, Гарри.

Слизеринец открыл было рот, собираясь поспорить, но сник, почувствовав себя жутким эгоистом. Сириусу ведь и правда нужна медицинская помощь. Нужно отдохнуть, прийти в себя и восстановить хоть какое-то подобие душевного равновесия и здоровья. Навязывать ему сейчас заботу о бесполезном несовершеннолетнем волшебнике, от которого одни проблемы — нечестно. В конце концов, Гарри и раньше был один, ничего ужасного не произойдет, если он вернется к Дурслям этим летом. Не стоит навязываться. Каким бы открытым и дружелюбным ни был Блэк, они все же чужие люди друг другу.

— Прости, — виновато сказал подросток, — ты прав. Я думал только о себе, это было очень грубо.

— Гарри, — мальчик вздрогнул, когда Сириус взъерошил волосы у него на голове, и поднял взгляд на крёстного. — Прекрати болтать чепуху. Я согласился на это дурацкое лечение только ради тебя, иначе на кой чёрт оно мне вообще сдалось? Я-то себя и таким потерпеть могу, не велика беда.

— А? — бестолково спросил слизеринец.

Понимая растерянность своего крестника, волшебник мягко улыбнулся:

— Я пропустил двенадцать лет твоей жизни по собственной глупости, — тихо сказал он, — позволь мне хотя бы сейчас сделать всё правильно.

Гарри бестолково моргал, новая информация никак не желала приживаться в его голове, и всё же постепенно мальчик начал против воли расплываться в широкой улыбке, чувствуя, как сердце наполняет осторожное, почти невесомое счастье.

— Спасибо, Сириус.

— Тебе спасибо, Сохатик, — покачал головой Блэк, — спасибо, что поверил мне и... простил меня.

— Так, — подросток прочистил горло, переборов приступ идиотического восторга, от которого хотелось запрыгнуть на стену. — Надолго ты ложишься в клинику?

— Ну, — мужчина задумчиво почесал щеку, — целители говорят, что после такого срока в Азкабане нужна усиленная терапия месяцев на шесть. А то и на год.

— На год?!

— Ну, я надеюсь, что смогу смыться оттуда хотя бы к Рождеству, — пообещал анимаг. — И я надеюсь, что к тому времени ты не передумаешь переезжать ко мне.

— Ни за что не передумаю, — заверил его Поттер. — Я уже начал выбирать цвет стен в своей комнате.

— Ха! Вот это мой парень! — расхохотался Блэк. — Так держать, Сохатик! — он вдруг осекся, с подозрением глядя на мальчика: — Только ради Мерлина, не зеленый!

Гарри сделал вид, что задумался:

— Ну не знаю, не знаю, — протянул он, стараясь сохранить серьезное выражение лица, — мне нравится этот цвет...

Не выдержав, он все-таки рассмеялся. Наконец-то, впервые за последние несколько месяцев, произошло что-то действительно хорошее.

К сожалению, всё хорошее не могло длиться долго, и уже к вечеру Поттер заподозрил неладное, когда в его палату зашли Снейп, Дамблдор и незнакомый мальчику лысый темнокожий мужчина. Он был очень высок, худощав и мрачен. Форменная фиолетовая мантия сотрудников аврората не оставляла сомнений, что этот волшебник здесь с официальным визитом, так как авроры редко носили служебные мантии, предпочитая маскироваться под гражданских. Впрочем, когда мужчина повернул голову, чтобы взглянуть на директора, Гарри заметил у него в ухе золотую серьгу в форме кольца и подумал, что, быть может, не такой уж этот визит и официальный, ведь не могут же разрешать аврорам носить серьги и другие украшения, не предусмотренные уставом. Или могут?

— Гарри, — тем временем прожурчал директор самым располагающим тоном, на который был способен, — пожалуйста, познакомься, это Кингсли Шеклболт, он работает в аврорате и хотел бы задать тебе несколько вопросов о твоём похищении, если ты не против.

Гарри был против. Но его никто не спрашивал. Несколько мгновений подросток внимательно рассматривал профессоров, отмечая, что директор изо всех сил пытается выглядеть жизнерадостным, а вот Снейп даже не скрывает своего паршивого расположения духа. Наконец слизеринец перевел задумчивый взгляд на аврора.

— Здравствуйте, мистер Шеклболт, — вежливо произнёс он, — я уже всё рассказал профессору Дамблдору и профессору Снейпу, не уверен, что смогу что-то новое сообщить, — подросток замолчал и, склонив голову к плечу, проницательно заметил: — Но вы ведь не об этом хотели поговорить? Что-то ещё случилось?

— Боюсь, что да, мистер Поттер, — неспешно произнёс мужчина низким, густым басом. — Этой ночью Питер Петтигрю и некто, именующий себя целителем Айскальтом, совершили побег из министерства.

— Что?! — мальчик вмиг растерял всю свою любезную сдержанность. — Как?

— Предположительно с помощью портключа, — спокойно пояснил мужчина.

— Я думал, их охраняют, — нахмурился Гарри.

Если аврор и отреагировал как-то на едкий тон слизеринеца, то виду не подал, и всё так же невозмутимо ответил:

— Полагаю, мы недооценили потенциал заключенных.

— Даже после того, как директор так тонко намекнул об истинной сущности одного из них? — не удержался от шпильки Снейп, заслужив от Кингсли неприязненный взгляд.

— Вы хотите сейчас поговорить об истинных сущностях некоторых индивидов, профессор? — чётко ставя ударения на определенные слова, ядовито поинтересовался темнокожий волшебник, уничижительно глянув на собеседника.

Декан Слизерина в ответ враждебно оскалился:

— Вот давайте сейчас не будем переходить на личности, Шеклболт, — холодно отрезал он. — У вас из-под носа сбежала варна, и не мне вам говорить, чем это может обернуться. Эта тварь практически неуловима до тех пор, пока мы не знаем, в чьей шкуре она прячется, а вы дали ей возможность улизнуть. И сейчас вы будете вспоминать дела далекой древности, не имеющие отношения к нынешней проблеме?

— Никаких подтверждений тому, что целитель Айскальт является варной, у нас нет, — гладко отозвался аврор.

— О, прекрасно, давайте теперь сыграем в детский сад, — саркастично протянул зельевар, складывая руки на груди. — Вы там, в аврорате, изо всех окон вопите о своей хваленой "постоянной бдительности", но стоит испытать ваши безупречные навыки на практике, и вы на каждом шагу даёте маху. Просто образцы для подражания!