Эдвард обошел Розали, его лицо было по-прежнему сосредоточено и серьезно. Ему было гораздо хуже, чем мне. Он взял ее руку, но не ту, которой она все еще защищала свой живот

Белла, любимая, мы собираемся попросить тебя сделать кое-что омерзительное», - сказал он, употребляя те же самые определения, что и при мне. – «Чудовищное».

- Отлично… после таких слов она сделает это с огромным "удовольствием", - закатила глаза Розали.

- Я же должен был честно предупредить ее? – спросил Эдвард. – Тебе не стоит так сильно волноваться… Уверен, она сделает то, что ты хочешь.

По крайней мере, он сказал правду.

Насколько омерзительное?» - ее голос задрожал.

Нам кажется, что плод предпочитает не человеческую еду. Его мучает жажда», - взял на себя смелость ответить Карлайл.

Ее глаза сверкнули.

«О. О-о…»

«Твое состояние очень быстро ухудшается. У нас нет времени ждать или искать идею получше. Самый быстрый способ проверить нашу теорию…»

Я должна выпить кровь…» - прошептала она, еле-еле кивнув. - «Я смогу сделать это. Заодно попрактикуюсь на будущее».

- Не совсем, - изрек Эммет. – Когда ты вампир, то хотя бы получаешь удовольствие от этого.

Ее бледные губы слегка скривились в улыбке, как только она посмотрела на Эдварда. Его суровое выражение лица вернуло ее к реальности, и она уже не улыбалась.

Розали стала нетерпеливо постукивать пальцами, этот звук ужасно меня раздражал. Интересно, что бы она сделала, если бы я ее швырнул об стенку?

- У тебя нет ни шанса, дворняга, - прошипела Розали. – Я остановлю тебе прежде, чем ты успеешь сделать хоть бы шаг.

Ну, кто поймает мне гризли?» - опять прошептала Белла.

Эммет ухмыльнулся.

- Ха, Белле больше нравятся мои гризли, чем твои пумы.

Эдвард и Карлайл переглянулись. Розали перестала быть источником отвратительного звука.

Что?» - удивленно спросила Белла.

Белла, будет лучше, если… Мы поступим немного по-другому…» - объяснил Карлайл.

Если плод жаждет крови», - стал переводить Эдвард, - «это не должна быть кровь животного».

Не думай об этом, Белла. Ты не почувствуешь разницы», - поддержала Розали.

Ее глаза расширились:

Кто?» - спросила Белла на выдохе и устремила пристальный взгляд на меня.

Эммет зашелся от смеха.

- Что ж, я бы не возражала, - проговорила Розали, - но сомневаюсь, что ребенку понравится кровь псины.

Не смотри на меня так, я неподходящий донор», - проворчал я.

У нас все есть», - перебила меня Розали, полностью игнорируя мое присутствие. – «Не волнуйся ни о чем. Все будет хорошо, я уверена, Белла. И тебе и ребенку будет намного лучше».

Белла погладила свой живот.

«Что ж», - она чуть скрипнула зубами. – «Я согласна, думаю, и он тоже», - это еще одна попытка пошутить. – «Ну что, приступим? Моя первая кровь…»

- Конец главы, - промолвил Карлайл, передавая книгу Розали.

Глава 13. Ладно хоть у меня крепкие нервы

- Ладно хоть у меня крепкие нервы, - прочитала Розали.

Карлайл и Розали молниеносно бросились наверх. Я слышал, как они спорят, нужно ли для нее это подогревать. Тьфу. Готов был поспорить, они держат где-то здесь весь арсенал комнаты ужасов. Как уже выяснилось, холодильник, полный крови? здесь оказался…

- Мы никогда не держали холодильник, полный крови… это для Беллы, придурок, - проговорила Розали.

- А, правда, было бы смешно, если бы у нас был холодильник, забитый кровью? – усмехнулся Эммет.

Что еще? Камера пыток? Склеп?

Эдвард остался, держа руку Беллы. Его лицо снова осунулось. Казалось, у него не осталось энергии поддерживать даже ту кроху надежды, что еще слабо теплилась. Они смотрели друг другу в глаза, но отнюдь не бездумно. Скорее это больше походило на разговор. Отчасти они напомнили мне Сэма и Эмили.

- Как по мне, звучит как-то уж слишком сентиментально, - произнес Эммет.

Ничего сентиментального, но от этого легче не стало.

Эммет ухмыльнулся - выглядело так, будто книга спорила с ним.

Я знал, что испытывала Леа, вынужденная видеть это все время. Слышать это в голове Сэма. Разумеется, все мы паршиво себя чувствовали из-за нее, но, так или иначе, это не превращало нас в монстров. Думаю, мы осуждали ее скорее за то, как она с этим обращалась. Набрасывалась на каждого, пытаясь сделать нас всех столь же несчастными.