Вы можете использовать их как темы контрольных работ

1. Художественное пространство в психологическом романе 19 века

Дом госпожи Воке («Отец Горио»[1])

…Дом в четыре этажа с мансардой выстроен из известняка и выкрашен в тот
желтый цвет, который придает какой-то пошлый вид почти всем домам Парижа. В
каждом этаже пять окон с мелким переплетом и с жалюзи, но ни одно из жалюзи
не поднимается вровень с другими, а все висят и вкривь и вкось. С бокового
фасада лишь по два окна на этаж, при этом на нижних окнах красуются решетки
из железных прутьев. Позади дома двор, шириною футов в двадцать, где в
добром согласии живут свиньи, кролики и куры; в глубине двора стоит сарай
для дров. Между сараем и окном кухни висит ящик для хранения провизии, а под
ним проходит сток для кухонных помоев. Со двора на улицу Нев-Сент-Женевьев
пробита маленькая дверца, в которую кухарка сгоняет все домашние отбросы, не
жалея воды, чтобы очистить эту свалку, во избежание штрафа за распространение заразы.

Нижний этаж сам собою как бы предназначен под семейный пансион. Первая
комната, с окнами на улицу и стеклянной входной дверью, представляет собой
гостиную. Гостиная сообщается со столовой, а та отделена от кухни лестницей,
деревянные ступеньки которой выложены квадратиками, покрыты краской и
натерты воском. Трудно вообразить себе что-нибудь безотраднее этой гостиной,
где стоят стулья и кресла, обитые волосяной материей в блестящую и матовую
полоску. Середину гостиной занимает круглый стол с доской из чернокрапчатого
мрамора, украшенный кофейным сервизом белого фарфора с потертой золотой
каемкой, какой найдешь теперь везде. Пол настлан кое-как, стены обшиты
панелями до уровня плеча, а выше оклеены глянцовитыми обоями с изображением
главнейших сцен из "Телемака", где действующие лица античной древности
представлены в красках. В простенке между решетчатыми окнами глазам
пансионеров открывается картина пира, устроенного в честь сына Одиссея
нимфой Калипсо. Эта картина уже лет сорок служит мишенью для насмешек
молодых нахлебников, воображающих, что, издеваясь над обедом, на который
обрекает их нужда, они становятся выше своей участи. Камин, судя по
неизменной чистоте пода, топится лишь в самые торжественные дни, а для красы
на нем водружены замечательно безвкусные часы из синеватого мрамора и по
бокам их, под стеклянными колпаками, - две вазы с ветхими букетами
искусственных цвет

В этой первой комнате стоит особый запах; он не имеет соответствующего
наименования в нашем языке, но его следовало бы назвать запахом пансиона. В
нем чувствуется затхлость, плесень, гниль; он вызывает содрогание, бьет
чем-то мозглым в нос, пропитывает собой одежду, отдает столовой, где кончили
обедать, зловонной кухмистерской, лакейской, кучерской. Описать его, быть
может, и удастся, когда изыщут способ выделить все тошнотворные составные
его части - особые, болезненные запахи, исходящие от каждого молодого или
старого нахлебника. И вот, несмотря на весь этот пошлый ужас, если сравнить
гостиную со смежною столовой, то первая покажется изящной и благоуханной, как будуар.
Столовая, доверху обшитая деревом, когда-то была выкрашена в какой-то
цвет, но краска уже неразличима и служит только грунтом, на который
наслоилась грязь, разрисовав его причудливым узором. По стенам - липкие
буфеты, где пребывают щербатые и мутные графины, поддонники из жести со
струйчатым рисунком, стопки толстых фарфоровых тарелок с голубой каймой -
изделие Турнэ[2]. В одном углу поставлен ящик с нумерованными отделениями,
чтобы хранить, для каждого нахлебника особо, залитые вином или просто
грязные салфетки. Тут еще встретишь мебель, изгнанную отовсюду, но
несокрушимую и помещенную сюда, как помещают отходы цивилизации в больницы
для неизлечимых. Тут вы увидите барометр с капуцином, вылезающим, когда
дождь уже пошел; мерзкие гравюры, от которых пропадает аппетит, - все в
лакированных деревянных рамках, черных с золоченными ложками; стенные часы,
отделанные рогом с медной инкрустацией; зеленую муравленную печь; кенкеты
Аргана[3], где пыль смешалась с маслом; длинный стол, покрытый клеенкой
настолько грязной, что весельчак-нахлебник пишет на ней свое имя просто
пальцем, за неименьем стилоса; искалеченные стулья, соломенные жалкие
цыновки - в вечном употреблении и без износа; затем дрянные грелки с
развороченными продушинами, с обуглившимися ручками и сломанными петлями.
Трудно передать, насколько вся эта обстановка ветха, гнила, щелиста,
неустойчива, источена, крива, коса, увечна, чуть жива, - понадобилось бы
пространное описание, но это затянуло б развитие нашей повести, чего,
пожалуй, не простят нам люди занятые. Красный пол - в щербинах от подкраски
и натирки. Короче говоря, здесь царство нищеты, где нет намека на поэзию,
нищеты потертой, скаредной, сгущенной. Хотя она еще не вся в грязи, но
покрыта пятнами, хотя она еще без дыр и без лохмотьев, но скоро превратится в тлен.
Эта комната бывает в полном блеске около семи часов утра, когда,
предшествуя своей хозяйке, туда приходит кот г-жи Воке, вспрыгивает на
буфеты и, мурлыча утреннюю песенку, обнюхивает чашки с молоком, накрытые
тарелками.

2. Описание вещи (деталь, интерьер, экстерьер)