Больше миллиона лет назад. Храм Богинь.

Казалось, Элль намучилась достаточно, чтобы устать и сказать сестрам-богиням “я больше так не могу, с меня хватит”. Казалось, никто не может терпеть эту вечность. Но Лиф рождал её заново, снова и снова. Чаша, как могла, выполняла свои обязательства, вытравливая плохие воспоминания недавно пережитых падений и утрат. Не всегда успешно, но... со стороны ученицы было бы непростительной глупостью надеяться на больший эффект, зная о неимоверной сложности энгельской миссии, о функционировании всех энгельских систем.

- Чем бы ты ни забивала голову, деточка, не смей соскакивать с тропы! Демоны, наши враги, только того и ждут - чтобы мы расслабились! – Илифия, которой в будущем самой предстоит умереть от рук демона, готовила Элль к худшему, заранее, чтобы у той не осталось вопросов, - Я много раз думала об этом. Предавалась сомнениям в выбранном пути! Был даже период такой, когда хотелось все бросить, так как чувствовала, что смертный век приятнее и легче. В самом деле, вправду, это, действительно, так. Смертный век легче…

Для Элль стало хорошей неожиданностью, что мудрая наставница раскрылась с новых “светлых” сторон: впервые за всё обучение Илифия предстала в каком-то свежем образе. В образе мученицы, а не богини, признающей исключительно теоретический фундамент и избегающей прямого участия. “Навсегда запретить греху пускать в нас ростки можно только, изучив этот грех”.

Больше собственной участи Элль беспокоила судьба мироздания! Пока силён тот, от чьей руки пали Арай и Сафер, она не сможет есть без кома в горле, не сможет спать без гнетущего ощущения, что всех подвела, и её страдания приобретут демонический характер!

- Я забиваю голову лишь тем, что поможет нам выжить. Нам и вселенной! – акванка, долгое время изучавшая теорию и практику боевой магии, не нашла и слабого намека, что Каина возможно убить. Книжки молчали об этом. Ну, а Илифия всячески отклонялась, когда речь заходила о смертности дьявола, будто бы боялась об этом говорить, но при этом владела некими поверхностными сведениями.

- Ты, вероятно, хочешь спросить, почему ни одна из моих учениц до сих пор не поинтересовалась, когда, по-моему, прекратятся злодейства Гадеса и Дарейдаса, поутихнут войны и во вселенной воцарится мир и покой, как было при Эйл и Арае? – дочь Геры словно читала нимфовские мысли, - Честно? Всё просто. Я искренне не хочу их расстраивать, так как не вижу конца этому хаосу! Сморды обезопасили себя. К их галактике нельзя подступиться! А Гадеса… знала бы ты, сколько раз его уже убивали, но он каждый раз воскрешался!

Илифия отвернулась, выражая сожаление. Очевидно, этот разговор все только усложнил. Водяная Нимфа больше не верила в себя, не верила в Храм, и требовалось чудо, чтобы это исправить – чтобы вернуть прежнюю Элль. “Непоколебимость духа важнее физической стойкости”.

“Да-а-а-а-а-а” – Каин дождался, пока ИФФИЛС привыкнет к среде земного мира и прижал подушечки пальцев к вискам, где внезапно и сильно застучало. Ему открылись знания, архиценные для любого демона. Какие-то несколько секунд злодей пробыл в иллюзии, что к его ногам падёт вся вселенная, до последней микрочастицы. Ему бы не хотелось с ней разлучаться. Но подобные эйфорические надежды обречены на неминуемое огорчение во всех случаях, и эта слепая несравнимость, уводящая в трепетные дали, прервалась грубым образом.

Нимфа выбила дверь ударом ноги и угрожающе вломилась в храм Святого Патрика!

- Мы ещё не закончили! – воинственно сказала она, направляя меч верхней, ведущей рукой, и используя вторую, у основания рукоятки, ради баланса.

Гадес, громко, в ответ:

- Я ещё только начал! – и по всему помещению церкви расползлись бесплотные призрачные сущности, мигом окружившие Элль. Артефакт показал извергу, как применять свои силы на полную катушку, чем тот не замедлил воспользоваться: этой ночью из Аида вырвались миллионы “грязных” душ, некогда порабощенных безжалостным дьяволом. Им было поручено захватить этот мир! Встречное предложение – освобождение, и тут без вариантов, ибо от такого никто не откажется!

“Клочки тумана”, какими Нимфе показались призраки, воспринимали её как бокал вина и могли высосать до капли её жизненность. Безокие, глухие, не имеющие ртов, рабы преисподней беспокойно наворачивали бесчисленные круги вокруг полуэнгела. Элль грозило головокружение, а также усталость от постоянной необходимости оглядываться через плечо. Первая попытка атаковать была предпринята лишь

спустя несколько минут затянутых враждебных присматриваний.

Нимфа ощутила дуновение, взъершившее волосы, и поняла, что только что допустила контакт с привидением. Этого не должно повториться. Неизвестно, каковы могут быть последствия соприкосновения с изгнанными!

- Тебе не удастся меня остановить, ибо нас МНО-О-О-О-Г-О! Имя нам - Л-Е-Г-И-О-Н! - выступая в роли заинтересованного зрителя, Каин стоял в стороне, защищал ИФФИЛС и секунда от секунды направлял падшие души в центр схватки.

Водяная Нимфа, порядком измотанная продолжительными боевыми действиями и собственными криками, сопровождающимися маханием рук, отбивалась, как могла, используя магию света. В Храме Богинь чему только не учат, и нередко полученные там знания спасали Элль жизнь! Похоже, этот случай не стал исключением. Полуэнгел не дала изгнанникам ею подпитаться лишь благодаря мечу, чье лезвие испускало непроглядные белые потоки, врезавшиеся в мертвых. Эти ослепительные сгущенные лучи, узкие блистающие полосы, обезвреживали их. Лучи сливали раздробленное, обобществляли! Вражие души столкнулись с тем, что из-за крепкой магической защиты камма Нимфы, её экстракт, её квинтэссенция, была недоступна им. Она была недоступна никому!

- У-а-а-а-а-а-а! - поднимая меч высоко над собой, акванка боевито вскрикнула, произвела широкий всеохватный взмах и тем самым разогнала всех привидений!

Убедившись, что план не сработал, что принцесса для тех душ - некусаемый локоть, Гадес моментально потушил в себе какие бы то ни было надежды избавиться от Элль, не вступая в поединок лично, и постарался напасть как можно неожиданнее. Пока та еще не пришла в равновесие после длительных “танцев”…

Постоянное любимое оружие Каина, прекрасно сохранившийся железный акинак, меч короткой формы скифского происхождения, с рукоятью-змеёй и хвостом-лезвием, звонко ударил по мечу Элль. Героиня отшатнулась, спиной коснувшись стены, и совершила контратаку, которая, хоть и не оправдала себя, зато показала сатане, что Водяная в превосходной форме по сей миг и придется немало потрудиться, пообливаться толстым потом, чтобы её изнурить.

Клинки покинули ножны в мгновение ока, клинки начали биться сами по себе, будто не слушая собственных хозяев, швыряясь светлыми крапинками – горячими искрами.

- Ты и вправду настолько наивный и думаешь, что можно безнаказанно сделать что-то масштабное, не согласовав это с космосом? Не поделившись с богами? – Нимфа верила в себя, верила в Эдем! Здесь и сегодня, в эту минуту, она демонстрировала пример преданности древнему делу, не подпуская сомнения, выбираясь из колючих кустов обольщения проиграть и предаться забвению!

Гадес сдерживался, чтобы не взорвать церковь смехом, выражая наигранное недоумение:

- С какими богами ещё? Я всех истребил! - профессионально-неуловимым движением враг сил добра отобрал у Элль меч. Удар локтем приблизительно в три раза мощнее такого же удара рукой… он отправил героиню в лёгкий обморок.

“Так и знал… Ты можешь махаться ножами, можешь пускать магию, но твои реальные боевые навыки остались на довольно низком уровне относительно настоящего искусства, поэтому моя победа… была делом времени” – Гадес мог решить судьбу беззащитной врагини прямо сейчас, мог убить её самым простым способом, не оригинальничая. Но это было бы серо и бездарно. Нет… Он хотел, чтобы она взвидела печальные итоги великого небесного фиаско, вкусила нейтрализующий аромат неудачи, а также почувствовала начатки вторжения Себастьяна Дарейдаса и раз триста себя прокляла!

…Героймен, который был слишком занят воздушными войнушками, отчего не замечал, что творится внизу, думал о своём предназначении, думал о Земле, и, как обычно, в своем стиле, успокаивался тем, что большинство считает его богом из-за его сил. Это дарило чувство признания и нужности…

“Я защитник мира и добра на планете. На меня возлагают чужие обязанности, на меня вешают тяжкий груз чужих проступков и прегрешений. Суждено мне быть козлом отпущения в самом деле или я себя излишне накручиваю – не велика важность. Главное, чтобы это им всем помогло. Сейчас, или же в одном из предполагаемых вариантов будущего…”

За Геройменом гналась “живая” молния, его преследовали огненные черепы, еще какая-то подвижная хреновина целилась откусить кусочек от “мессии” и отхлебнуть кровушки, а ему лишь бы философствовать! Пришелец был неисправим…

…Тем временем Водяная Нимфа неподвижно лежала на тёмном каменном полу, не испытывая ни малейшего желания шевелиться. Правая щека чувствовала весь холод церкви Патрика, перед изредка моргающими глазами, такими слабыми и такими уставшими, бесконечно маячил Гадес. Сраженной приходилось шептать, потому что не было энергии говорить громко. Это - оружие непрестанной молитвы, животворящей скрытые дерзания, коими полнилась Элль. При грамотном использовании оно могло укрепить способности энгела в деве…

Храм Богинь. Незадолго до нападения предателя Каина, незадолго до гибели Илифии и разрушения чаши Лиф…

- Знаешь, дитя, я поразмыслила над твоим вопросом, посетила не одну библиотеку, потревожила не одну энгельскую гильдию и, кажется, нашла решение нашей общей проблемы! Вот, загляни сюда… - богиня, дочь Геры, поднесла Элль книгу с подробным объяснением способов ликвидации разных чудовищ, известных магов и демонов. В ней также было уделено несколько строк и Гадесу. Якобы есть во вселенной оружие, созданное (!!!) Евой, дочерью Арая, дочерью Сафер, не родной по крови, но родной по душе (кто настоящие родители Евы – неизвестно), нацеленное на искоренение зла способом призвания высших сил света, когда это требуется. Поскольку Каин вконец утратил человеческие качества, делавшие его ровней Авелю, он представляет сплошное зло-сословие и данное оружие по всем теориям может быть использовано против него.

Акванка находилась в страшном ожидании. И вот, спустя минут пять, прошедших, как на иголках, Илифия откуда не пойми вытащила (!!!) меч, который станет главным соратником Нимфы в большинстве её миссий. Меч умел думать, меч умел выбирать… меч удивительно быстро нашёл с ней язык.

Магический и одушевленный, он слился с сердцем Элль. Казалось, не пролетело и мига…

- Сволочь! - не выдержав чувства, сравнимого с позором, воительница набросилась на Каина, когда тот не ожидал. Лезвие отрезало голову. Снова!

Но хитрый люцифер, для которого восстать – единожды плюнуть, появился в целом виде уже через мгновение, из-за угла, и всыпал упрямице в челюсть. Снова, с локтя!

Отлетев назад на несколько метров, Элль дотронулась пальцем до разбитой губы и громко сплюнула кровь. По-старому упорная, она, судя по всему, не была намерена сдаваться. Но и дьявол тоже. Поэтому их битва могла затянуться на вечные века!

Каин повторил вслух то, что уже некогда ей говорил, три века назад:

- Создавать себя заново – первое, чему я научился!

Нимфа попыталась… встать, всё еще считая, что однообразные отрубания конечностей могут, кхм-кхм, умертвить сатану, но не получилось. Гадес зверски избил её. Залепил пяткой сапога в развороте, охватил рукой прядь волос, охватил трепет от сотни предвкушений!

Вытерпев боль, Элль надумала его оскорбить, назвать обреченным, да не вышло! Язык подчинялся ей всё меньше и меньше, как и все части тела!

- Видишь, сколько меня? Посчитай! Или разучилась? А может, у тебя просто троится в глазах? Или четверится? Или шестерится? А может, ты в рай не хочешь попасть? – по-всякому посмеиваясь, Гадес насоздавал десяток своих двойников, повторяющих его ухмылки и жесты.

“Вот и всё. Мне суждено бесславно умереть. Но я хотя бы сделала попытку, о чем не жалею…” – вера покинула Нимфу в самую неподходящую минуту, будто назло! Когда она вернется - было неизвестно, а также неизвестно, вернется ли она…

Илифия произносила тихо, практически беззвучно, без участия голосовых связок. Её целью было научить Элль слышать своё сердце и поступать в согласии с ритмом. От того, как быстро акванка освоит главные уроки, зависело многое, очень и очень. И ни у кого не возникало сомнений, это “многое” изменит ход истории. Ни у кого из богинь!

- В твоих руках то, что может раз и навсегда обезопасить миры от Гадеса, то, что может его наказать! Но подобного успеха можно достичь лишь путем соблюдения определенных правил и условностей. Ничего просто так не совершается! Тебе придется постараться, если хочешь, чтобы твои подвиги были зачтены!

- Я готова – молвила Нимфа, принимая меч.

Илифия стала нежно шептать, инструктировать:

- В книге есть строчка, которая гласит, что нужно заставить зло коснуться его рукояти, что нужно зло обмануть!

Между тем…

Гадес (как и все его копии) непозволительно надолго отвлекся, позволив Нимфе подумать, что не всё потеряно и у Земли остался маленький, пускай ничтожный шанс дотянуть до завтрашнего дня.

У людей остался шанс, у “недоделанного”, “сырого” человечества!

- Какой эпохальный, значимый, славный… какой знаменательный миг! – Гадес (все Гадесы) вскинул(и) растопыренные ладони над ИФФИЛСОМ, любуясь перспективами, раскрывающимися с разных углов, блаженствуя в слепящем созерцании. Не в состоянии держать натиск озорных чувств, он (они) улыбнулся (улыбнулись) широко-широко. Алчность, ненасытность, стремление получить и захватить как можно больше, не прикидывая шансы, не заботясь о последствиях… порой вытворяет немыслимое. Вечно бледное (вечно бледные) лицо (лица) слегка порозовело (порозовели), - Я… тот, над кем не властны года, тот, в чьих возможностях навязать свою волю, управлять жизнью и на жизнь воздействовать, даже вопреки

сопротивлениям, заклинаю тебя немедленно мне повиноваться! ПОВИНУЙСЯ! DJHJRRRES! ПОВИНУЙСЯ!

К этой минуте ИФФИЛС уже привык к земной среде и признал в Гадесе нового хозяина. С помощью пурпура, добыча которого оказалась не самым легким заданием, Гадес сможет убрать с личного пути всех, кто мешается, а также свергнуть засидевшегося, по его мнению, сморда, и занять смордский трон.

К этой минуте Нимфа уже придумала свежую стратегию и созрела для новенькой попытки. Очень вовремя вспомнились прочитанные некогда строки…

Элль громко прошептала заклинание выбивания оружия. Однако ей повезло не просто вырвать меч из рук Гадеса. Ей повезло его сломать. Это случилось, пока лукавый пребывал на верхушке блаженства. Он постарался удержать акинак, который прежде его не подводил, но тот (!!!) сломался под давлением. Целый металлический кусок пронзительным визгом отлетел в какую-то сторону…

Молясь “хоть бы сработало”, полагаясь на небеса, на теплое отношение к Земле, к человечеству, Нимфа швырнула в Каина клинок. Теперь уже свой! И как вы думаете, что за этим последовало? Элль промахнулась! Намеренно!

- Вы, энгелы, всегда меня забавляли! – по-прежнему уверенный в себе, насмешливый и безгранично алчный, люцифер повёлся на хитрость и допустил роковую ошибку, - Неужели ты думаешь, что мне нужно оружие?

Попинав меч носочком, Каин наконец-то поднял его. Ухватился за рукоять всеми пальцами!

“Да…” - Нимфа тайно возрадовалась. Волна мышечных спазмов вспыхнула в области затылка и позднее прокатилась по всему её телу! Внутри принцессы заплескала злораднейшая радость и предвкушение реакции изверга, когда тот получит окончательный шах, заткнуло за пояс все прочие чувства. Расплата была уже не за горами!

…Попинав меч носочком, Каин наконец-то поднял его. Ухватился за рукоять пятью пальцами! Отныне вся надежда оставалась на подтверждение легенды о предусмотрительной Еве, на подтверждение весомости строк, на правоту всеславной Илифии!

- Ну, надо же, не клинок, а прямо какое-то чудо! Всегда хотел такой иметь! Ты ведь не против, если я оставлю его у себя? – Гадес прошелся по острию языком, всем своим видом показывая счастье, - Ммм?

Нимфа еле слышно шепнула:

- Не против.

Неизвестно как бы повернулся сюжет, не окажись у героини палочки-выручалочки в виде меча: злодей уже на третьей минуте ощутил непорядок, с подозрением всматриваясь то туда, то сюда. У него скрутило живот, прибавив к чему головокружение со звоном в ушах, можно получить симптомокомлекс сонмища хворей! Затем этот свет… неприятный и резкий, испепеляющий, сжижающий внутренности! Он вышел из глаз, из отверстий между сухими губами, вышел из глубоких лобных морщин.

Медленно околевающий, гад пытался оторвать ладонь, прилипшую к треклятой рукояти, но всё как-то втуне. Ничего не помогало! Энгельский меч, будь он трижды неладен, буквально его пожирал.

До рассвета осталось недолго, хоть ещё и слишком темно за окном! Мучения Каина, однако, не закончились, и было неизвестно, закончатся ли. Кожа антихриста начала каменеть после первого брызга странной “кашицы” из приоткрытого рта. Рептилоидная белая кожа, более плотная, чем у людей, испещрилась медно-желтой гноистой бороздчатостью. Из канавок-борозд, как из углублений, стали пролагать себе путь детские души, древле всосанные без суда и следствия. Эти головастики (именно такое название хотелось им дать) соблюли понятие о должном соответствии деяния и воздаяния, отплатив мучителю сполна, “под метелку”. Дети подмяли под себя весь дьяволо-организм, просочились в дьяволо-мозг, узурпировали галерею дьяволо-настроек. Очевидно, им, пережившим отлучение от родителей, от своих церквей, от своих миров, было мало безлистной, неприправленной мести. Сей органический катагенез выкорчевывал из Каина незаслуженно приобретенные “способности”, делая его уязвимым перед собственной злостью. То, чего так добивался убийца богов, встало на дыбы и висцерально подняло восстание.

Одна из вылезших душ, наиболее активная, разорвала деспоту ноздри, другая же спровоцировала разрыв сетчатки и сосудистой оболочки правого глаза. Заданным темпом и без того уродливое лицо окаянного превратилось в дерматологический сумбур. Вскоре понимать, где у него нос, а где, к примеру, губы, стало сложно. Подошло бы выражение “чёрт ногу сломит”.

“Неужели это…? Да нет. Быть того не может. Неужели я…” – Элль смотрела на зрелище и долго не могла поверить в успех. В данный миг её одолевали смешанные чувства, поскольку осознание победы еще не пришло полностью, но было весьма близко.

Приблизительно спустя минут десять, когда Гадес стал визуально напоминать ходящие мощи, только с одной поправочкой – он не мог шевельнуться, принцесса Аквы, жаждавшая мщения больше, чем кто-либо во вселенной, наклонилась и подняла обломок его акинака. Затем подошла впритык к этой “статуе” и… произнесла, не торопясь, то, что вертелось на языке уже три столетия!

- Наверное, ты еще не понял, но тебе изначально было суждено проиграть, а всё потому, что, в сущности, я такая же смертная! Я могу чувствовать, я умею любить! Мне важно, что думают обо мне окружающие! Вот поэтому ты мне и не угроза!

“Не угроза…”

Каин умоляюще смотрел на акванку. Из всего материального начала, из всей внешней формы подвижными остались только зрачки. Правда, эта ограниченность не мешала передаче мыслей. Элль прочитывала их с полувзгляда, воспроизводя про себя.

Через какое-то время она созрела для финального акта:

- Это тебе за Милберна! – и с силой воткнула обломок акинака в месиво, которое раньше было лицом, - За моих сестёр! – тёмно-зеленая зловонная слизо-кровь забрызгала пол, - За Арая, за Эйл! – а когда Нимфа развернула острие немножечко влево, в бешенстве калеча урода, кровь пол залила, и в воздухе повис противный жгучий смрад, - А также за меня!

“Аминь…”

Полуэнгел совершила стопроцентное убийство, ничуть не жалея. Когда всё закончилось и зрачки закостеневшего

прекратили движение, она раздраженно откинула сломанный меч сатаны и… опустилась на колени перед его вонючими останками.

Прошло несколько тревожнейших минут. К ней прилетели её любимые феи, желая побыстрее утешить. “Лучики раннего света, существа, сочетающие черты насекомых и птиц”. Их правота в отношении закономерности произошедшего рябила явностью. У принцессы не поворачивался язык с ними спорить, как бы ей не хотелось в душе…

Ну, а слегка позже, когда ярость постепенно улеглась, и наступило необычное прекрасное спокойствие, Элль явился призрак погибшего возлюбленного. Милберн Уокер, как оказалось, до сих пор питал благодарность и мучился все три столетия из-за отсутствия способа выразить. Мертвец был несказанно рад, что такая возможность ему наконец-то представилась. Это ощущалось в голосе фантома, который с одной стороны физически отсутствовал (как, впрочем, все фантомы), а с другой - они словно вновь друг друга обрели и занялись любовью, так трепетно, будто бы никакой разлуки не случалось и они были любовниками все эти века – оставшийся восемнадцатый и полные двадцатый с девятнадцатым.

- Прими мои поздравления, ангел. Ты добилась того, к чему шла. Я всегда в тебя верил. Всегда. Теперь я вижу, как Вселенная радуется, ведь ты только что предотвратила одну из самых серьезных угроз. Больше беспокоиться не о чем…

Мощь взаимной признательности, стоявшая превыше всего, заколдовала Элль на непроизвольные повторения искренне-бальзамных, трогающих фраз. Это был самый лироэпический эпизод из многовекового пути Водяной Нимфы, не искавшей богатства, жаждавшей ни почестей, ни славы. Только общение и, возможно, любовь были ей интересны.

- Нет, беспокоиться всегда будет о чём! Всё бытие дышит сражениями. Сражения между ангелами и демонами незаметны для смертных, но мы воюем как раз таки за вас! – акванка поспорила с призраком, после чего довольно утонченно увела разговор в более приземлённую, в более правильную сторону, - Надеюсь, ты не осудил меня за мой поступок. Надеюсь, ты понимаешь, почему я это сделала!

Ни истекающий Милберн, ни сатана так и не поняли, куда, в итоге, делся чудо-меч. Лишь впоследствии Гадес заметил, что из живота его жертвы вылезает грязная, окровененная грань…

- Конечно – сказал Милберн, - Прекрасно понимаю. Я не держу на тебя обиды, и виноватой тебя не считаю. Ты спасла мою душу, пожертвовав моим телом, потому что знаешь, что важнее. Более того, ты сократила срок моего земного испытания, и я не совершил столько грехов, сколько мог бы.

Водяная Нимфа приложила ладони к своей широкой груди, кончиками пальцев ощутила учащенное биение собственного сердца. От неё исходил жар, как от единственной звезды Солнечной системы. Нетрудно было догадаться, что она испытывала. Куда труднее воспроизведение подобных эмоций, проявляющихся редко и образующих в существе особый тип электричества.

Все, о чём в данный момент молила Водяная Нимфа, это чтобы возлюбленный не уходил, а ещё немного побыл с ней. Чтобы их встреча считалась состоявшейся, принцессе требовалось вкусить его присутствие, изведать кожей, испить до всех краёв. Это было истинное сказочное счастье, несмотря на краткосрочность. Хотя правильнее назвать это сказкой! “Если хорошего должно быть понемножку, пусть чудеса будут случаться с нами значительно чаще, чтобы хватило на всю бесконечность”.

Континуум достоинств и общность пропасти красот,
Фигуры, глаз, волос – того, что око/око подчеркнёт
Заложен в образце надзвездного примера.
Элль - идеал за неимением меры. Элль не обесценить,
Понеже всё и ничего Элль! Элль – всё и ничего.
И вакуум, и засилье.

Без символичных искорок добро, без лиловатого театра.
Властительница дум не более/не менее чем (!!!) арт.
Но настоящней нас, однакО. Материальность.
- миф, что наши грезы возродят, и Элль - фундамент.
Понеже всё и ничего Элль – то надзвездное добро.
Доверься этим строкам, дух…

…По наступлению пика наслаждения, когда уже стало некуда девать ненакормленную, голодающую радость, фантом растворился в очищенном от скверности воздухе. И совсем скоро Водяная Нимфа поняла одну вещь – любимые на то и любимы, что для них всегда предназначено место в нашем сердце и в мыслях. Их не изжить и не выжечь калёным железом. Любимые люди рядом во все времена... даже после физической смерти, доказательство чему очень легко получить. Надо просто прислушаться…

Внезапно в храм Патрика вошел Героймен с усталым измотанным видом, и с ходу задал “великолепный” вопрос, едва ли не вызвавший у Нимфы улыбку:

- Эмм, я пропустил что-то важное?!

Элль поглядела на него с возмущением, как глядят разве что на детей. Ну, а после вновь повернулась к уродливой мумии, предполагая, что Каин/Гадес в своём нынешнем виде сгодится для какого-нибудь крутого музея. Музей Естествознания – подойдёт в самый раз.

Apology of a devil: it is necessary to remember that only one party is in this case listened. The Lord has written all books of both Precepts. Samuel Butler

(Апология дьявола: следует помнить, что в этом деле выслушана только одна сторона. Господь написал все книги обоих Заветов. Сэмюэл Батлер)

Нью-Йорк – это прекрасный город, в котором живут, рождаются и умирают прекрасные люди. Была одна девушка, чьё имя – Эми. Эми умела описывать Нью-Йорк и все черты его характера лучше, чем кто-либо, и ежедневно дышала его воздухом, гордясь, что родилась именно здесь, а ни где бы то ни было.

С недавних пор завелось оплакивать погибших в какой-нибудь особой катастрофе. Не успел могучий Нью-Йорк прийти в себя после нападения чудовищного Апокалипто (перевод. Судный День), как с небес обрушилась очередная напасть, из-за чего город потерял несколько жизней, высоко ценимых, важных до зарезу. Но на Земле, обычно, всё компенсируется. И сегодня Земля приобрела нового защитника, предотвратившего вот уже два Конца Света.

…Водяная Нимфа (это была именно она) провела длинным ногтем указательного пальца по его щеке и шее. Милберн стал как на иголках, предвкушая худшее.

…Водяная Нимфа, женщина, оберегающая бедных, запала ему в сердце, в голову, в душу, отпечатлелась на них глубоко и теперь уж не бывать “разпечатлению”.

…Водяная Нимфа долго не могла сообразить, что происходит, но потом осознала – это проблеск людской благодарности.

…Водяная Нимфа, убедившаяся в твердости намерений Милберна вести себя не так, как все, тоже повела себя несвойственно толпе!

…Водяная Нимфа очнулась в апогее ночи…

…Водяная Нимфа положила ладонь на его щеку и не очень значительно, немного приопустила его голову!

Водяная Нимфа…

Полуэнгелу и неуязвимому зеддерианцу не пришлось особенно возиться. Благо, останки Гадеса сгорели с первыми лучами солнца. Они обратились подобием жидкого болота, провалились в образовавшуюся в полу криво-круглую дыру и благополучно сгорели там.

Нимфа пожелала врагу всего наихудшего, искренне надеясь, что душа Каина будет страдать вечно в месте, которое он создал сам. Это был бы наиболее справедливый исход…

Ну, а храм Святого Патрика, покровителя и просветителя Ирландии, ожидают ремонтные работы по восстановлению. Как знать, может, после них он будет еще красивее, чем прежде, зацветёт новой жизнью, как и многое в мире…

Уладив свои заботы на Земле, Нимфа отправилась в свободное плавание по отдаленным уголочкам Вселенной, по “лицу” космоса!

Принцесса Аквы вернула украденный ИФФИЛС туда, где находилось его законное место. Храм Богинь, долго прослуживший убежищем для нечистых сил, наконец-то от них освободился. Элль очистила ауру, как только заскочила под арку, выйдя в погруженную в несчастье алтарную комнату! Её появление сжило обмылки зацветшей темноты, принеся желанную надежду. Её благородное дело не останется незамеченным на небесах. Её ценнейший вклад пойдёт на всеблаго и будет оценен всеми благами. Памятник Илифии и остальным богиням, отдавшим жизнь за этот храм – мемориал, расположенный на самом верхнем уровне, огороженный надежным магическим забором.

“Вы можете покоиться с миром, мои сёстры. Все основные счета были сквитаны, наше горе не осталось без внимания. Не так давно я уничтожила Гадеса, ну, а следующий в списке - Дарейдас.

Я даю торжественный обет. Я… обещаю, о, сёстры”

Наверное, математики не изобрели такой цифры, как долго, сколько веков, сколько вечностей Элль не было дома. Аква, отнюдь, не растеряла и четверти прелести, чего по-страшному боялась принцесса. Подводный мир поразил её своей красотой и выглядел ещё более живописно, чем во времена её детства. Казалось бы, что может омрачить эту ностальгию?

Неожиданное известие о резком ухудшении самочувствия короля, вечно мужественного, всегда мудрого Эбресса, заставило Нимфу поторопиться на встречу с отцом. Лишь бы не опоздать!

…Всё-таки не зря боги называли Акву их главной жемчужиной, обобщающей в себе различные и разносторонние явления. Есть и кораллы и рыбки и достаточно разнообразные, что смотрятся великолепно и вместе, и по отдельности. Есть и заброшенные храмы, на изучение которых уйдет ни одна ночь и даже ни одна неделя. Там ещё столько всего любопытного! Нимфа расплакалась, увидев всё это вновь… и её слезы оказались сладкими на вкус. “Слёзы-леденцы”

Нимфа со всеми познакомилась, всех поприветствовала. На пороге дворца, где сейчас лежал Эбресс, она сняла с пальца драгоценный перстень и бросила на дно сундучка, который держал в руках десятирукий головоногий моллюск со смешными усиками и твёрдым кваргазийским акцентом.

(кваргазийцы – раса разумных кальмаров, Она входит в число исконных народов Аквы)

К сожалению, лучшие стороны дворца, заключавшиеся не столько в изысках архитектуры, сколько в его незримом, мощном духе, обошли принцессу стороной. Так она жаждала добраться до папиных покоев, так она хотела обнять короля, попросить прощения за свой уход, словесно износиться и выспокоиться. “Устные портреты ушедших в мир девчоночьих грез не давали мне полно вздохнуть по сию минуту”.

Вместо крепкого здорового рыцаря, каким всегда слыл Эбресс на памяти Элль, в кровати формы большой ракушки лежал немощный старик. Он умирал очень тяжело, уже какой век! По уставшим глазам было видно, что жить он не хочет, ибо не для кого, ибо незачем. Но гонит от себя безносую смерть, понимая, что всему есть предел, который ощутил он сегодня, поскольку проклятье, наложенное Гадесом, снялось, по всей видимости!

Эбресс не жилец на этом свете. Но он не уйдёт, не простившись с дочерью, не насладившись прикосновением к мягким рукам Элль, которая всегда останется малышкой для него. Он не позволит себе сдаться…

- Н-н-н-е в-е-р-ю-ю-ю-ю-ю… - выдавил отец, махая быстрыми костлявыми пальчиками, - Т-т-ы н-е м-о-ж-е-шь быть е-е-ю…

Наступила пауза, похожая на сон, во время которого все происходило будто в тумане. И вдруг сквозь этот туман прозвучали слова внезапно возникшей, единственной дочери:

- Но, как ни странно, это я. Прошу, узнай… Узнай меня!

Старик тяжело и болезненно задышал, подбирая слово:

- И вправду ты! О, Элль! Но как…? И почему только сейчас? – а затем закашлялся. Постарался ударить себя кулаком в грудь, да только руки недостаточно слушались, - Почему…

- Потому что мне так сказали – заплакала Нимфа, - Мне запретили видеться с тобой! Я все столетия, все эти тысячи лет неустанно мечтала о возвращении и… не предполагала, что такой день наступит!

Эбресс спросил, хрипя:

- Почему запрещали?

Дочка сказала, вытирая нос:

- Я дала клятву не думать о доме, пока не найду убийцу Арая и Эйл Сафер и убитые не будут отмщены! Я совершила это на эмоциях, о чем ужасно жалела…

Эбресс… чуть не умер раньше времени, насколько его шокировало это откровение. Означало ли оно, что шантажист, благодаря которому владыка Аквы стал предателем, покоится вечным сном и более для Элль не опасен? Что худшие напасти их многострадальной семьи позади?

- Это всё… (кашель) всё из-за меня! Я виноват в твоей судьбе и мне нечем оправдаться… - Эбресс уже хотел было рассказать о своем участии в преступлениях против Рая, о помощи дьяволу, о том, как он сожалеет, что когда-то согласился напасть на Эдем. Но невозможное оказалось возможным: Элль давно об этом знала, почти с самого начала, а, понимая отцовские мотивы, она не смела его осуждать. “На что мы только не готовы пойти ради ближних”

- Папа, не нужно. Тебе не оставили выбора! Твои страдания несравнимы с тем, что там произошло! Твои страдания несравнимы ни с чем! Боги обязательно зачтут это…

Всё вышло так, будто бы королю было важно услышать конкретно эти слова. После его кровь остыла, побелели виски, ввалились глаза! Лениво бьющееся сердце уведомило заранее, прежде чем сгаснуть, как громовая зарница. Уложиться в это окказиональное преважное мгновение Эбрессу помогла никуда не ушедшая родительская бережность. Лицо Элль проступило сквозь полог боли, и лежачий совершил глубокий вздох, словно перед длинным прыжком.

…Печаль в том, что его рот так и не закрылся.

…Правитель Аквы получил желаемое.

…увидел “малышку”,

…и добровольно ушёл в неподвижность,

…в покой…

…Похороны короля прошли в соответствии со всеми древними традициями, которые почитал сам покойник. В Далл Раде, в крупнейшем из городов Аквы, все собравшИеся преклонялИ коленИ И трИ раза выкрИкИвалИ Имя... Победами Эбресс был обязан преданностИ, верностИ И мужеству своИх соратнИков!

Режим, установленный им, не имел произвольного характера, а также исключал массовые голословные репрессии. Чтобы продлить этот идеальный порядок на несколько поколений вперёд, близкие единоверцы умершего, заинтересованные в благоустроенности королевства и поддержании безопасности народа, постарались уговорить дорогую принцессу… остаться и занять трон. По мнению политической части, лучшего кандидата невозможно найти, и дело, отнюдь, не в родственных узах, а в наличии у дщери короля нужных характеристик и качеств.

Итак, о каких именно качествах идёт речь?

Водяная Нимфа не боялась завистников, зная, что без них не может быть власти;

Водяная Нимфа держала своих врагов на более близком расстоянии, чем своих друзей;

Водяная Нимфа сделала то, что не смогли сделать боги - победила дьявола;

Водяная Нимфа – вдохновляющий символ Далл Рада и всех близрасположенных соседних земель.

Ну, и в заключение, Водяная Нимфа – воин. И, как всем воинам, ей известна высокая цена войны и насилия. Она стремится к миру и по-настоящему любит свой народ, даже идиотов, которых большинство!

Пройдет несколько дней, прежде чем Элль сможет полноценно продолжить дело отца. Эти дни – раздумья и рефлексии, вытягивания из прошлого ключей, подходящих ко всем замкам всех дверей будущего! “Надеется на лучше, одновременно готовясь к ужасному” – та