ШиП-ШиП — «шутки и пародии, шалости и проказы»

Самый веселый вечер в коммуне. Чтобы попасть на вечер, надо пройти через «ворота смеха» — рассмешить неулыбчивую стражу. Все бурлит. Вечер проводят на большой территории, а если в помещении, то во всех комнатах сразу. В каждой комнате — сюрпризы и неожиданности. Все коротко, весело, затейливо. Руководит всем этим «безобразием», как всегда, Совет дела.

М. С. Неймарк

кандидат психологических наук, старший научный сотрудник лаборатории психологии воспитания школьника Института психологии Академии педагогических наук СССР

ПОСЛЕСЛОВИЕ

В 1968 году на Всесоюзных педагогических чтениях было три доклада о Фрунзенской коммуне. Они вызвали колоссальный интерес у педагогов и ученых и получили первую премию. Кстати, в числе докладчиков была Фаина Яковлевна Шапиро, один из организаторов коммуны и ее руководитель в последние годы. Это о ней так тепло пишут ребята на страницах книги (рассказ «Коммунарская мама»). Опыт Фрунзенской коммуны получил высокую оценку в научных кругах Академии педагогических наук СССР.

Однако руководителей коммуны упрекали: почему они так мало рассказывают о своей работе? Ведь до сих пор, за исключением отрывков из этой книги, опубликованных в журнале «Юность» (№ 11 за 1967 г.), и нескольких научных публикаций, о коммуне нечего было прочитать. Теперь этот недостаток восполнен.

Книга о Фрунзенской коммуне — оригинальное описание истории детской организации, уникальной со всех точек зрения и главным образом — по ее воспитательному эффекту.

Почему опыт коммуны можно назвать уникальным?

Люди, связанные с педагогикой и педагогической наукой, привыкли считать, что, хотя дети живут в коллективе, воспитываются в коллективе, продумывают процесс воспитания, его методику и результаты взрослые. В коммуне же мы видим удивительное явление: коммунары сами создают свою коммуну и сами творят себя. Сами вырабатывают идеал коммунара и сами воспитывают себя в соответствии с этим идеалом. Они понимают этот процесс самовоспитания, осмысливают его и по ходу дела вносят поправки и в идеал, и в методику работы. В этом отличие Фрунзенской коммуны от многих детских клубов, команд, обществ и т. д.: коммунары не просто живут захватывающей, полезной для других жизнью — они с помощью старших строят свою жизнь на определенных научных принципах, по хорошо продуманной методике, составляющей строгую систему. При этом методика их никогда не застывает, не превращается в набор рецептов. Она развивается и становится методикой развития детского коллектива.

Опыт Фрунзенской коммуны обладает важным качеством всякого научного опыта: его можно повторить. Не случайно находки коммуны используют в работе многие пионерские отряды и комсомольские организации страны, порою даже и не зная, откуда эти находки пришли: патентов на педагогические открытия не бывает.

В книге явственно проступает научный анализ мотивов поведения и механизмов воздействия коллектива на личность. Коммуна ни для кого не стала долгом, она для всех — увлечение, счастье. Сначала коммунарам было просто интересно: всё делали весело, всё — вместе, все внимательны и заботливы, изобретательны и остроумны, на каждом шагу — сюрпризы. Есть где проявить себя. А потом всего этого стало мало. «Что мы даем людям? Для чего живем?» И тогда — Ефимия. С этого момента (а не сразу!) коммуна стала коммуной. Но еще была опасность превратиться в замкнутую секту, в которой на смену личному, индивидуальному чувству исключительности могло прийти не менее опасное чувство коллективной исключительности: «Мы — коммуна. Мы не похожи на других, мы лучше, мы особенные». Могло возникнуть стремление изолироваться от жизни, замкнуться в своем коллективе, и тогда самые хорошие коммунарские дела не спасли бы коммуну от загнивания. Однако коллектив коммуны понял эту опасность. Коммуна создала «Спутники». Так она охватила огромное число ребят. И оказалось, что все пионеры стремятся к идеалу, стремятся к полезной, а не просто веселой жизни. Надо лишь научить их, что делать, как организовать и осмыслить свою жизнь. Коммунары стали воспитателями, продолжая воспитываться сами.

Книга предельно правдива. Трудности были, и их не скрывают. Драматические страницы рассказывают о конфликте с Олегом Ивановичем. Олег Иванович, создатель коммуны, несомненно выдающийся человек, и очень важно, очень показательно, что в коммуне понимают это. Тут проявилась зрелость коммунаров. Они не только отстояли коммуну, но и поняли, что она — детище Олега Ивановича, победа его принципов. Можно только пожалеть, что такой конфликт произошел, но что поделаешь? История педагогики полна таких, быть может и не совсем понятных для постороннего, столкновений, ибо практическая педагогика — это жизнь, а жизни бесконфликтной не бывает.

Книга о Фрунзенской коммуне, при очевидной внутренней правдивости ее, конечно, не могла быть абсолютно точным протокольным описанием жизни коммуны: какие-то события изложены не в той последовательности, какие-то факты представлены так, как увидели их дети; поэтому-то, и совершенно правильно, некоторые имена в книге изменены. Составитель и редактор имели на это право.

«Фрунзенская коммуна» продолжает тот ряд книг, написанных детьми, которые по совету А. М. Горького были изданы в 30-е годы: «База курносых», «Мы — из Игарки».

По образности языка, свежести чувств и мыслей, эмоциональной насыщенности эту книгу можно смело отнести к художественным произведениям.

Многоликость авторов, разнообразие взглядов, отношений и чувств придает книге не только достоверность, но и бесконечное обаяние. За каждой главкой чувствуется автор с его неповторимой личностью и неповторимым отношением к коммуне. Вместе с тем многочисленность авторов, разнообразие стилей не делают книгу раздробленной. Она удачно составлена и по своей структуре безусловно представляет собою единое целое. Невольно возникает мысль о талантливости коллектива и о том, что настоящий коллектив (я подчеркиваю — настоящий) пробуждает таланты. А может быть, и формирует их?

Книгу составил и подготовил к печати С. Соловейчик.
Организовала литературную работу коммунаров С. Гуревич.