Синтаксис. Словосочетание и предложение

Синтаксис определятся как грамматиче­ское учение о связной речи, о единицах

более «высоких», чем слово. Синтаксис начинается там, где мы выходим за

пределы слова или устойчивого сочетания слов, где начинается связная речь с

ее сво­бодной комбинацией лексических единиц в рамках переменного

сло­восочетания и предложения. Конечно, эпитет «свободная» не означает

отсутствия правил. Комбинация лексических единиц осуществляется по

определенным законам и моделям, изучение которых и составляет задачу

синтаксиса.

Центральным понятием синтаксиса является предложение — основная ячейка,

в которой формируется и выражается человеческая мысль и с помощью которой

осуществляется речевое общение людей.

Специфика предложения по сравнению с «нижестоящими» языко­выми единицами

заключается в том, что оно есть высказывание, оно коммуникативно. Это значит,

что оно 1) соотнесено с опре­деленной ситуацией и 2) обладает

коммуникативной установкой на утверждение (или отрицание), на вопрос или на

побуждение к чему-либо. Коммуникативность предложения конкретизируется в

синтак­сических категориях модальности и времени. Эти последние выража­ются в

глагольных формах наклонения и времени, а также (особенно при отсутствии

глагола) с помощью интонации, модальных слов, слов, обозначающих локализацию во

времени.

По своей структуре предложения очень разнообразны. Они могут реализоваться с

помощью одного слова (Пожар! Воды! Светает. Иду! Великолепно! Домой?),

в частности аналитической формы слова (По коням! Буду рад!), но чаще

реализуются с помощью более или менее сложного сочетания слов.

От слова однословное предложение внешне отли­чается интонацией.

По содержанию же между словом пожар и одно­словным предложением

Пожар! — громадное различие. Слово пожар есть просто название

определенного класса реальных явлений (и соответствующего понятия), способное в

речи обозначать и каждое отдельное явление этого класса. Предложение Пожар!

— уже не просто название, а утверждение о наличии данного явле­ния

, т. е. пожара, в данной конкретной ситуации, в данный момент

времени, утверждение, сопровождаемое также теми или иными эмоциональными

коннотациями и т. д. Аналогичным образом словоформа воды есть название

известного вещества, постав­ленное в определенное отношение к другим словам

потенциального контекста. Предложение Воды! есть просьба, требование,

побуждение к реальному действию в данной конкретной ситуации.

Предложение, реализуемое сочетанием слов, чаще всего обладает предикативной

структурой, т. е. со­держит либо предикативную словоформу («Солнце взошло»,

«Летят журавли», также с неглагольным предикативом «Здесь жарко»),

либо, и без подобной формы, два четко соотнесенных главных члена — подлежащее и

сказуемое (Он — студент университета'. Снег бел', Факт налицо). Всюду

здесь уже сама конструкция свидетельствует о том, что перед нами предложение. И

все же по-настоящему эти конструк­ции становятся предложениями благодаря

интонации, с которой они произносятся (ср. «Солнце взошло» с повествовательной

и «Солнце взошло?» с вопросительной интонацией).

Некоторые языковеды, подчеркивая различие между сочетаниями, содержащими

предикативное слово, и сочетаниями, такого слова не содержащими, предпочитают

обозначать термином «словосочетание» только последний вид сочетаний. Уместнее

представляется однако, другая точка зрения: словосочетание определяется

как любое соединение двух или более зна­менательных слов, характеризуемое

наличием между ними формально выраженной смысловой связи. Сло­восочетание может

совпадать с предложением или быть частью предложения, а предложение, как

сказано, может реализоваться в виде снабженного той или иной интонацией

словосочетания, ряда связан­ных между собой словосочетаний или отдельного слова

(также отдель­ного знаменательного слова, сопровождаемого служебным, например

Придешь ли?).

Синтаксические связи.

Синтаксической связью мы называем всякую формально выраженную смысловую

связь между лексическими единицами (сло­вами, устойчивыми словосочетаниями),

соединившимися друг с дру­гом в речи, в акте коммуникации. Обычно выделяют два

главных типа синтаксической связи — сочинение и подчинение.

Примеры сочинительной связи слов: стол и стул; я или ты;

строг, но справедлив. Для сочинительной связи характерна равноправность

элементов, что проявляется в возможности переста­новки без существенного

изменения смысла (хотя при союзах и, или первое место в сочетании

обычно обладает большим «весом», чем второе: ср. жена и я — я и жена).

При сочинении связанные элементы однородны, функционально близки; обычно не

отмечается, чтобы один из них как-то изменял свою грамматическую форму под

влиянием другого.

Примеры подчинительной связи: ножка стола, по­душка из пуха,

пуховая подушка, читаю книгу, читаю вслух. Здесь отношения неравноправные:

один элемент (ножка, подушка, читаю) является главенствующим,

определяемым (в широком смысле), другой элемент (...стола, ...из пуха,

пуховая, ...книгу, ...вслух) — под­чиненным, зависимым, определяющим,

уточняющим значение первого.

Элементы здесь либо вообще нельзя поменять ролями (например, в читаю книгу,

читаю вслух), либо нельзя поменять ролями без коренного изменения смысла

(пух из подушки имеет другое значение,; чем подушка из пуха, ср.

брат учителя и учитель брата). В русском и во многих других языках

выбор грамматической формы подчинен­ного слова (если оно многоформенное) обычно

диктуется формой или фактом наличия слова главенствующего. Впрочем, как мы

уви­дим, маркировка подчинительной связи может даваться и в главенствующем

слове. Некоторые лингвисты называют словосочетания с подчинительной связью

синтагмами.

В связной речи синтаксические связи взаимно переплетаются, причем подчинение

используется шире и играет более существенную роль в организации

высказывания, чем сочинение.

Синтаксической функцией данной единицы (слова, устойчивого

словосочетания) называется отношение этой единицы к тому целому, в состав

которого она входит, ее синтакси­ческая роль в предложении или в переменном

словосочетании. Име­ются в виду функции членов предложения, а также вставных

элемен­тов речи (вводных слов, обращений) и т. д. Способы фор­мального

выражения синтаксических связей и синтакси­ческих функций:

А. Выражение синтаксических связей и функций с помощью форм слова

, т. е. морфологическим путем. Сюда входят: 1) со­гласование, 2) управление.

1. Согласование состоит в повторении одной, нескольких или всех

граммем одного слова в другом, связанном с ним слове. Сюда относится

согласование сказуемого с подлежащим в русском и многих других языках,

например: Я читаю. Ты читаешь. Она поет, Мы работаем и т. д. (в глаголе

повторены граммемы лица и числа, содержащиеся в подлежащем); Он читал. Она

писала. Они работали, Книга оказалась интересной, Книги оказались интересными

(в сказу­емом повторены граммемы рода и числа) и т. д. Согласование широко

используется как средство выражения определительных связей, причем граммемы

определяемого (господствующего) слова повторяются в определяющем. В русском

языке в этом случае повторяются граммемы рода, числа и падежа: новая книга,

новую книгу, о новой книге, новые книги и т. д. Особое использование

согласования наблюдается при замене слова-названия словом-заместителем,

например «Брат купил книгу. Она оказалась интересной» (повторение в

слове-заместителе граммем рода и числа).

2. Управление состоит в том, что одно слово вызывает в связанном

с ним другом слове появление определенных граммем, не повторяющих, однако,

граммем первого слова. Управление широко используется как средство выражения

подчинительных связей. Таак, переходный глагол требует в русском и во многих

других языках постановки дополнения в винительном падеже («читаю книгу.

другие разряды глаголов управляют другими падежами без предлогов — дательным

(«радуюсь весне»), родительным («добиваюсь результатов»,

«лишился покоя», «хотел добра»), творительным («шевелю

губами», «казался счастливым») и различными предложными сочета­ниями

(«бороться против пошлости», «участвовать в концерте и т. д.).

Постановки зависимых от них слов в определенных падежах и с определенными

предлогами требуют и другие слова — существительные (ср. «жажда знаний»,

«исключение из правила»), прилага­тельные («полный сил»,

«довольный покупкой», «склонный к авантю­рам»), наречия

(«наравне со мной»), неглагольные предикативы («было жаль

беднягу»). Свои особенности управления имеют (в частности, в русском и

других славянских языках) отрицательные предложения (ср. пишу стихи — не

пишу стихов).

Б. Выражение синтаксических связей и функций с помощью аранжировки

(порядка слов). Различаются следующие случаи.

1. Соположение (т. е. постановка рядом) того, что связано по

смыслу, выражение смысловой связи слов через их позиционную близость. Когда

соположение оказывается единственным средством обозначения синтаксической

связи, его называют позиционным примыканием. Ср. в русском языке

примыкание наречия: "Он громко спорил, долго не соглашался, но

наконец уступил»; «Очень старательный, но неопытный»; «Старательный,

но очень неопытный» ^и т. д.; в английском— примыкание

прилагательного-определения к существительному: an English book

'английская книга', a sweet smell 'сладкий запах', red. roses

'красные розы'.

2. Тенденция к закреплению определенных мест в предложении за

определенными членами предложения наблюдается во многих языках, однако

там, где члены предложения четко разгра­ничены морфологическими средствами,

тенденция эта может посто­янно нарушаться. Именно такова картина в русском

языке: рядом с наиболее привычным «прямым» порядком слов (подлежащее — гла­гол

— дополнение) широко представлена инвер­сия, или «обратный» порядок в

разных вариантах. Например, не только Отец любит дочку, но еще пять

разновидностей: Дочку любит отец. Отец дочку любит. Дочку отец любит. Любит

отец дочку и Любит дочку отец. Но иногда и в русском языке роль

порядка слов в разграничении членов предложения оказывается решающей,

на­пример, если у существительных, выступающих в качестве подлежа­щего и

дополнения, именительный падеж совпадает с винительным: Мать любит (любила)

дочь. Весло задело (заденет) платье. Бытие определяет сознание. Мотоцикл

обгоняет (обогнал) грузовик и т. д. Во всех этих предложениях ни окончания

падежей, ни согласование глагола не указывают, которое из двух существительных

является подлежащим. Только порядок слов заставляет нас понимать первое

существительное как подлежащее, а второе — как прямое дополнение.

В примерах такого типа инверсия подлежащего и дополнения либо вовсе не

применяется, либо возможна лишь в особых случаях, когда разграничение этих

членов предложения обеспечивают какие-то дополнительные факторы: параллелизм

построения соседних предложений (поддержанный параллелизмом интонационным) в

примерах типа «В этой семье сына любит отец, а дочь любит мать»

(мать остается подлежащим) либо лексические значения слов, под­сказывающие

одно определенное направление связи как единственно естественное («Весло

порвало платье», с инверсией — «Платье порвало весло», поскольку

платье рвется, а весло нет). В языках, в которых падеж подлежащего и падеж

дополнения не разграничиваются мор­фологически у всех или у громадного

большинства слов, определен­ный порядок следования этих членов предложения уже

не является только «тенденцией». Он становится обязательным правилом, и мы

говорим, что для данного языка характерен фиксированный порядок слов. Так, в

англ. The father loves the son 'Отец любит сына' или фр. Le pere

aime le fits с тем же значением инверсия подле­жащего и дополнения

невозможна (перестановка соответствующих слов создаст другой смысл: 'сын любит

отца'), хотя некоторые другие виды инверсии (выдвижение в начало предложения

обстоятельства времени, обстоятельства места, косвенного дополнения и т. п.) в

этих языках встречаются.

3. Порядок слов характеризует типы предложений. Так, в русском и

в некоторых других языках в бессоюзных условных придаточных предложениях глагол

всегда ставится на первое место:

«.Назвался груздем, полезай в кузов» (т. е. «Если назвался...»),

«Окажись он поблизости, все обошлось бы благополучно» (т. е. «Если

бы он оказался...») и т. д. В немецком языке в главном предложении

собственно глагол стоит на втором месте, а в придаточном предло­жении (кроме

бессоюзных условных) — на самом конце. В ряде языков в общевопросительном

предложении, т. е. таком, которое содержит запрос о правильности или ложности

некоторого допу­щения и рассчитано на ответ да или нет, глагол

всегда выдвигается на первое место. Ср. повествовательное и общевопросительное

пред­ложения: англ. «The house has a garden» 'При доме есть сад' —

«Has the house a garden?» 'Есть ли при доме сад?', нем. «Er kommt

morgen» 'Он придет завтра' — «.Kommt er morgen?» 'Придет ли он завтра?'

В русском языке, как показывают переводы примеров, такое изме­нение порядка

слов тоже наблюдается, но оно не стало у нас обяза­тельным правилом.