Но когда это случилось, в какой день? Может, в день взрыва? Данька так испугался тогда за Ромку, что оберегал его теперь от любого чиха. И от наездов Раша тем более.

Но был и еще один момент, и об этом Данька старался вовсе не думать.

Вскоре после взрыва он прибежал со школы домой, разгоряченный, уставший. Напился воды, переоделся. Отца дома не было, работал.

Что понадобилось Даньке на шкафу? Зачем он туда полез? Вряд ли сейчас это важно, да и сам мальчик забыл через несколько минут, когда сделал свое тяжелое открытие…

В поисках он спихнул на пол пыльные папки с бумагами – какие-то тетрадки, старые-престарые письма, счета. Данька с интересом разбирал этот антиквариат, время от времени вытирая пыль с носа. Одна бумага показалась ему любопытной.

Пожелтевший от времени листок, отпечатанный на машинке, смазанная печать. Данька вчитывался в синие расплывчатые строки, и никак не мог вникнуть в смысл. Если верить этой бумажке, то… Его родная мать отказалась от мальчика еще в роддоме. Но ему повезло – нашлись новые родители.

Данька сидел на полу, оглушенный, потерянный. Значит, он не родной… И мама – не его мама, и отец – не его… Чужой.

Бред, какой бред… Когда не стало мамы, для Даньки рухнул целый мир. А сейчас он теряет и отца…

Впервые за свою небольшую жизнь мальчик заплакал днем. Ночью, когда никто не слышит – это не считается, это простительно. Впрочем, ведь и сейчас никто не слышал, квартира была пуста.

До самого вечера Данька молча слонялся по квартире, лежал на диване, и в который раз перечитывал бумажку из роддома. Выучил на память скупые канцелярские строки.

А вечером был разговор с отцом. Едва он переступил порог, Даня подал ему злополучную записку. Отец был трезв, и сразу понял, что тайна раскрыта.

- Чего тебя на шкаф понесло? - спросил он устало. – Лежала себе, и лежала бы дальше…

- Почему вы не сказали, - отвернувшись, спросил в свой черед Даня.

- Сам не знаю. Ты маленький был, решили отложить. Потом… Потом мама заболела… Не до того стало.

- Что теперь делать-то? Получается, ты мне… Не родной?

Данька едва выдавил это противное слово и тут же пожалел о сказанном. Он кинулся к отцу, прижался лицом к плечу и заплакал, уже не стесняясь ни его, ни себя. Отец неловко обнял сына.

- Что ты такое городишь, Даниял, - хрипло прокашлявшись, сказал он. – Мы теперь вдвоем остались, такое вот дело…

«Втроем», горько поправил его Данька, про себя. Третий – Ромка. На долгие-долгие годы.

* * *

Не у одного Даньки поменялся характер. Ромка тоже изменился. Но у него все было с точностью до наоборот – тонкий, ранимый столичный житель, вдруг в одночасье стал спокойным и ровным, разговаривающим почти на равных с самим Рашидом, бугром «держинцев».

Но у Ромки для таких изменений была очень веская причина: взрыв. Одних такие потрясения ломают, других закаляют. Ромка оказался из их числа.

Надо ли удивляться, что он взял на себя роль лидера, защитника, стал опекать Даньку, как младшего брата.

Впрочем, это было у них взаимно – Даня тоже готов был сделать все, лишь бы Ромку не трогали. Он и сделал – окунулся в такое болото, что затягивает с головой, не выбраться.

* * *

На третий день к Даньке забежал гонец и передал Цыпины слова:

- Быть к семи вечера за рестораном. Есть тема.

Данька закрыл за мальчишкой дверь. Хоть к гадалке беги… Что Цыпа знает, и чего не знает?

Над Даней нависли целых два Дамокловых меча: «стукач» и «педик». И какой меч оборвется раньше? А может, оба сразу?..

У любого на душе станет кисло, что говорить об обычном мальчишке. Можно сколько угодно храбриться в разговорах с Ромкой, но самому себе зачем врать? Данька томился в неизвестности. И от этого страх вырастал семикратно.

А может, ничего такого и не будет? Цыпа и раньше собирал пацанов, перетирали всякие темы, а то и просто базарили за жизнь. Пили пиво, лузгали семечки, задирали девчонок… Данька не любил эти «посиделки», старался улизнуть, когда была возможность.

Но сегодня надо пойти обязательно. Слишком много вопросов в Данькиной голове.

Едва стемнело, мальчик вышел на улицу и неспешно двинулся к ресторану «Волга», что был на соседней улице.

Глава 24

- Ма-ам…

- Чего тебе?

- Позвони в больницу…

Ромкина мама быстро пришла из кухни, где чистила рыбу.

- Ты заболел? – спросила она, вытирая руки полотенцем, и подозрительно глядя на сына, что валялся на диване.

- Да не я, - махнул рукой Ромка. – Рашид…

- А что с ним? – удивилась мама.

- Подрался с кем-то, теперь в реанимации вроде. Третий день уже… Позвони, а? Я бы сам, да кто мне скажет.

Мама покачала головой.

- Третий день?! А я и не слышала ничего… Беда… Что ж делается… Если не взорвут, то покалечат… Ну и город…

- А я что говорю?! Давно отсюда надо уматывать! Вот Даньку с собой заберем и его папку и в Армавир!

- Выдумщик ты… Ну с чего они с нами поедут?

- А разве ты… С Данькиным папой… - Ромка хитро щурился, не договаривая напрямую. За что получил полотенцем по лопаткам.

- Ты что придумал! – делано возмутилась мама. – Сходили в театр один раз, да и то…

Ромка понимающе вздохнул:

- А если он бросит пить?

- Тогда другое дело. Ладно, не отвлекай меня, пойду звонить.

Наши рекомендации