Опредмечивание и распредмечивание, 10 страница

Психология и педагогика. Проблема души возникает у П. в связи с уяснением возможности научиться добродетели [«Протагор», «Менон», где впер­вые намечается учение о бессмертии души, знании-припоминании (анамнесисе) и переселении душ (метем­психозе)]. Восцитание души — осн. проблема «Федона» (специально посвящённого доказательству бессмертия души), ибо «душа не уносит с собою в Аид ничего, кроме воспитания и образа жизни» (107 d). Проблема воспита­ния стоит также в центре «Пира», а в «Государстве» она объединена с проблемами добродетели и справедливо­сти и раскрывается наиболее полно. Трём началам че-ловеч. души (вожделение, пыл, рассудительность) соот­ветствуют три класса в гос-ве (ремесленники, воины, стражи), а каждому классу (типу души) — своя добро­детель (воздержность, мужество, мудрость). Соответ­ствие всех этих моментов, достижимое на путях пра­вильного воспитания, обеспечивает справедливость, идеальный строй в гос-ве, посмертную награду; несоот­ветствие — несправедливость, разные типы несовершен­ного гос. устройства, загробное наказание. В «Федре» разработка трёхчастного строения души дополняется учением о самодвижности души: три начала единой души рассмотрены в динамике, показана возможность преобладания того или иного начала, дана иерархия различных типов души (души богов; девять градаций человеч. души: мудреца, царя, практич. деятеля, врачевателя тел, прорицателя, поэта или художника, ремесленника, софиста, тирана; души животных — 248 b — е). В «Тимее» показано устроение с помощью ума-демиурга души космоса, изображённого в виде совершенного живого существа, а также создание ин­дивидуальных душ. В «Законах» — концепция злой души мира, призванная объяснить стихийные бедствия и мировые катастрофы (896 b—е, 897 d, 898 с); здесь же завершается метаморфоза идеи о философе-политике, вообще характерной для раннего П. («Эвтидем» 30 b), но впервые отчётливо выраженной в «Горгии» (521 А)\ воспитатель (философ, Сократ) и есть единственный подлинный гос. деятель; в «Государстве» очерчена иде-

альная возможность совпадения воспитат. и политич. деятельности; в «Законах» гос-во благодаря закону осу­ществляет воспитание граждан, опираясь на миф о лю­дях-куклах: натягивая и ослабляя соответствующие нити души (644 d—645 с).

Натурфилософия и учение об умо­постигаемом космосе. Отсутствие у П. в ранний и зрелый периоды спец. интереса к натурфилос. проблематике объясняется влиянием на него сократов­ской позиции. Проблемой «природы» П. впервые всерьёз занят в «Софисте» — в связи с необходимостью опро­вергнуть учение Парменида о несуществовании небы­тия: небытие существует как «природа иного», т. е. как инобытие (258 d). В «Тимее» соотношение между «сверх­природным» (бытием) и «природным» (инобытием) пред­ставлено как соотношение между умом и необходимо­стью, бытием и становлением (или небытием существую­щим), образцом и подобием, вечностью и временем, кос­мосом умопостигаемым и космосом зримым, идеей, или эйдосом (бестелесным), и телом. Рассмотренная в та­ком виде проблематика «Тимея», в частности учение о вечных идеях-парадигмах, имеет предысторию: в «Фе-доне» (108 с —111 с) истинной земле — образцу — про­тивопоставлена земля здешняя — подобие, в «Пире» (207 а) с подлинно прекрасным объединяются понятия блага и бессмертия, в «Государстве» (506 а —517 с) бытие, ум, образец, идея подчинены благу в качестве прекрасного, причём ум направлен на бытие и непрехо­дящее (508 d), в «Федре» (247 с) только ум созерцает подлинное бытие; в «Филебе» (28 b —30 d) дана схема мироздания, увенчивающаяся умом-демиургом и ми­ровой душой. Именно в этих диалогах (ср. также 1-ю ч. «Парменида») наиболее отчётливо выражена «теория идей» П., к-рая в нем. идеалистич. философии 19— нач. 20 вв. рассматривалась как гл. содержание философии П. Между тем во всех антич. изложениях философии П. идея и материя в одинаковой мере суть начала (архе), и, хотя материя по сравнению с идеей представляет низшую ступень бытия, обе равно необходимы для соз­дания мира. Исходя из оппозиции «идея—тело», П. опре­деляет материю как «то, в чёл» возникает чувств. подо­бие умопостигаемого образца («Тимей» 48 е — 49 а, 50 с — d; cp, 52 а). Только в «Тимее» картина вечно сущего умопостигаемого космоса как парадигмы (образ­ца) для вечно становящегося чувственно воспринимае­мого космоса дополняется фигурой ума-демиурга, объединяющего оба мира с помощью мировой души (сводка — в «Филебе» 28 b — 30 d). Натурфилософия «Тимея» не имеет самодовлеющего характера: стремясь показать укоренённость идеального гос-ва в структуре универсума, П. в «Тимее» завершает космогонию ан-тропогонией, чтобы в «Критий» (незавершённом) и «Гермократе» (задуманном — о чём можно судить по экспозиции «Тимея» 27 а и началу «Крития» 108 а — но не написанном) перейти к истории гос-ва и права.

Проблема знания и иерархии наук и искусств. Стремясь определить систему иск-в и наук, ведущих к мудрости и необходимых для воспита­ния философа, П. встаёт и перед проблемой передачи знания. В «Ионе» выясняется, напр., что можно научить иск-ву счёта, живописи, игре на цитре, пению, медици­не и т. п., но не поэтич. иск-ву. Добродетель как иск-во, к-рому можно научить,— проблема «Протагора», знание блага как особая наука (этика) — «Лисида». В «Горгии» (450 с — 451 d) дано деление иск-в по принципу созида­ния ими либо предметов («молчаливого» созидания: живопись, скульптура и т. п.), либо убеждения (со­зидание с помощью речей: арифметика, астрономия и т. д., а также риторика); здесь же (463 d — 466 а) др. классификация: одни иск-ва заботятся о теле (гимна­стика, медицина), другие — о душе (политич. иск-во, части к-рого — законодательство и справедливость).

ПЛАТОН 497

Подлинное знание есть анамнесис-припоминание («Ме-нон», «Федон», «Федр»), В «Кратиле» - первое серьез­ное сомнение в слове н его способности адекватно выра­зить означаемые им лица и предметы; иск-во установле­ния имён ставится под контроль диалектика (390 d). Иерархия наук и типов знания дана в «Государстве»: разделению на мир умопостигаемый и видимый со­ответствует различно между знанием и представлением (509 d — 611 с; см. Мнение и знание). В умопостигаемом мире выделяется сфера «беспредпосылочного начала всего», доступная только мысли (ноэсис), и сфера, к-рую можно исследовать путём размышления (дианойя). Иерархию наук венчают математика и диалектика, поз­воляющая исследовать первоначала. Сфера представ­ления охватывает всё видимое — живое и неживое, естественно существующее и созданное людьми; пред­ставление нужно возвести к знанию (знаменитый символ пещеры в начале VII кн. «Государства», описывающий восхождение от мира теней и подобий, к-рые только представляются существующими, к подлинному бытию, с к-рым связано истинное знание). В «Федре» совер­шенной речи — живому диалогу, в процессе к-рого зна­ние «записывается» в душе собеседника (276 а),— про­тивопоставляются речи записанные, дающие мнимую мудрость. В «Пармениде» выдвинут тезис о непознава­емости идей для человека и непознаваемости мира вещей для божества; проблема знания (науки) и возможности её передать становится центральной в «Теэтете», не получая, однако, окончат. решения. Для теории зна­ния П. чрезвычайно важно 7-е письмо, где намечены четыре типа знания; имя, определение, изображение, знание как таковое; 5-я ступень — подлинное бытие. Первые три ступени не несут в себе ничего устойчивого, однако ни одной из них нельзя отвергать: только пос­тепенное возвышение от одной ступени к другой, взаим­ная проверка имени определением и т. д. позволит до­стичь подлинного знания; однако письменная фиксация его всегда будет чем-то ущербным и недостоверным (342 а — 343 а).

Проблема передачи знания — это также и практич. проблема для П.-схоларха, основателя Академии, за­нятого воспитанием философа. Диалоги П. были связа­ны с нуждами школы; неся протрептическую функцию, т. е. призывая обратиться к философии, они в то же время отражали реальную практику диспутов в Акаде­мии и их проблематику. Однако несоответствие ряда изложений философии И. у Аристотеля тому, что есть в диалогах самою П. (отмеченное, напр., Л. Робеном, Ю. Штенцелем, П. Вильпертом), а также сведения о его не предназначенном для разглашения за стенами Ака­демии «неписаном учении» привели представителей т. н. тюбингенской школы — X. Й. Кремера, К. Гай-зера и др. — к попытке реконструировать т. н. эсотерич. (школьное) учение П., представив его в виде системати­чески развитого — в отличие от диалогов — учения о началах (архе) в духе аристотелевского изложения досократовских учений. Критика этой реконструкции и самого её принципа (сводка у Тигерстедта, 1977, Гатри, 1978) не отменяет важности изучения школьного харак­тера философии П.

П. оказал громадное влияние на все возникшие пос­ле его смерти школы эллинистич. философии, равно как на развитие философии в ср. века и новое время. При этом образ П. и его учения неизменно менялся на протяжении всей истории философии: «божеств. учи­тель» антич. платоников и неоплатоников; предтеча христ. мировоззрения, автор «Тимея» и «Менона» — у ср.-век. мыслителей; автор «Пира» и «Государства», философ идеальной любви и политич. утопист — в эпо-ху Возрождения; идеалист в духе нем. классич. филосо­фии, неокантианец, экзистенциалист и т. п.— в 19— 20 вв. В. И. Ленин назвал всю идеалистич. традицию

ПЛАТОНИЗМ

в философии «линией Платона» (см. ПСС, т. 18, с. 131).

• Ορera, ed. I. Burnet, t. 1 —5), Охf., 1956—62; Oeuvres comple­tes, v. 1 — 13, P.,1921—56 (лучший греч. текcт с критич. аппа­ратом, франц. пер., ст. и комм.); Plato, with an English transla­tion, v. 1 — 12, Camh. (Mass.), 1921—66; Dialogues, transl. with analyses and introd. by B. Jowett, v. 1—4, Oxf., 1953⁴; Sämt­liche Werke, übers, v. Fr. Schleiermacher, Bd l—6, Hamh., 1957—60; в рус. пер.—Соч., т. 1—3, M., 1968—72. * Лосев Λ. Φ., История антич. эстетики. Софисты. Сократ. Платон, М., 1909; е г о ж е, История антич. зстетики. Высокая классика, М., 1974; Асмус В. Ф., Платон, Μ., 1975²; П. и его эпоха. Сб. ст., М., 1979; Rob in L., La theorie platonicienne des idees et des nombres d'apres Aristote, P., 1908; Ritter C., Neue Untersuchungen über Platon, Münch., 1910, repr., N. Y., 1970; его же, Platon, Sein Lehen, seine Schriften, seine Lehre, Bd 1—2, Münch., 1910—23; Sachs E., Die fünf platonischen Körper, B., 1917; Frank E., Plato und die sogenannten Pytha-goreer, Halle, 1923; Field G. С., Plato and his contemporaries, L., 1930; S t e n z е 1 J., Studien zur Entwicklung der platoni­schen Dialektik von Sokrates zu Aristoteles, Lpz.— В., 1931²; его ж е, Platon der Erzieher, Hamb., [1961]; S h o r е у Р., What Plato said, СМ., 1933; M o r e a u J., La construction de 1'idealisme platonicien, P., 1939; Cherniss H., Aristotle's criticism of Plato and the Academy, v. 1, Baltimore, 1944; Schuhl P.-M., Etudes sur la tabulation platonicienne, P.. 1947; W i l a m o w i t z-M o e l l e n (l o r f f U. v., Platon. Sein Leben und seine Werke, B.— Fr./M., 1948; T а у l o r A. E., Plato. The man and his work, L., 1949"; Leisegang H., Platon, в кн.: RE, HIbbd 40, 1950, col. 2392—2537; Gauss П., Philosophischer Handk ommentar zu den Dialogen Platos.Bd 1—3, Bern, 1952—61; Brumbaugh R. S., Plato's mathemati­cal imagination, Bloomington, 1954; Gould J., The develop­ment öl Plato's Ethics, Camb., 1955; Morrow G. В., Plato's Cretan city: a historical interpretation of the, laws, Princeton, 1960; Gaiser K., Platons ungeschriebene Lehre, Stuttg'., 1963; Studies in Plato's Metaphysics, ed. R. E. Allen, L., 1965; New essays on Plato and Aristotle, ed. by R. Bambrough, L., 1965; Mueller G. E., Plato. The founder of philosophy as dialec­tic, N. Y., 1965; Fritz K. v., Platon in Sizilien und das Prob­lem der Philosophenherrschaft, В., 1968; G a d a m e r H.-G., Platos dialektische Ethik und andere Studien zur plato­nischen Philosophie, Hamb., 1968²; Idee und Zahl. Studien zur platonischen Philosophie, hrsg. v. H.-G. Gadamer, Hdlb., 1968; Das Platonbild, hrsg. v. K. Gaiser, Hildesheim, 1969; Robin­son T. M., Plato's psychology, Toronto, 1970; Hirsch W., Platons Weg zum Mythos, B.— N. Y., 1971; Plato. A collection of critical essays, ed. by G. Vlastos, v. 1—2, Ν. Υ., 1971; Vlas-tos G., Platonic studies, Princeton, 1973; Gгаeser A., Platons IdeenJehre. Sprache, Logik und Metaphysik, Bern — Stuttg., 1975; G u t h r i e W. K. C., A history of Greek phi­losophy, v. 4—5, Camb., 1975—78, R i g i n o s A. S., Platonica: the anecdotes concerning the life and writings of Plato, Leiden 1976; T i g e r s t e d t E. N., Interpreting Plato, Stockt!., 1977; K r ä m e r H., Zum neuen Platon-Bild, «Deutsche Vierteljahres­schrift für Literaturwissenschaft und Geistesgeschichte», 1981 Jg. 55, S. 1—18.

С л o в a p и: Ast F., Lexicon Platonicum, B., 1835—38; то же, Bonn, 1956; Stockhammer M., Plato dictionary, N. Y., 1963; Des Places E., Lexique de la langue philoso-phiquc et religieuse de Platon, v.l—2, P., 1964 (OeuVres completes, v. 14); Perls H., Lexikon der Platonischen Begriffe, Bern — Münch., 1973; Brandwood L·., A word index to Plato, Leeds, 1976.

Б и б л и о г p а ф и я: R o s e n m е у е r T. G., Platonic Scholarship, 1945 — 1955, «Classical Weekly», 1957, v. 50, p. 173— 182, 185—96, 197—201, 2119—11; Manasse E. M., Platon-literatur, Tiib.. 1957 (Philosophische Rundschau, Beiheft 1); его же, Bücher über Plato, Tub., 1961 (там же, Beiheft 2); то же, Tub., 1976 (там же, Beiheft 7); Cherniss H., Plato (1950 — 1957), «Lustrum», 1959, Bd 4, S. 5—308; 1960, Bd 5, 8. 323—618. Ю. А. Шичалин.

ПЛАТОНИЗМ,1) вузком смысле — направление позднеантич. философии 1 в. до н. э.— нач. 3 в. н. э.; более точное ого обозначение в совр. лит-ре — средний платонизм. 2) В широком смысле — всякое филос. нап­равление, опирающееся на учение Платона, Необхо­димый элемент П.— противопоставление чувств. мира миру идей. В дуалистич. системах П. материя понима­ется в качестве самостоят. начала небытия и зла наряду с нематериальным первоначалом всякого бытия, бла­гом, а в монистических идеалистич. — как результат самоограничения и дробления этого первоначала. В античности П. представлен Древней, Средней и Новой Академией, средним П., неоплатонизмом, а также систе­мами неопифагореизма, гностицизма и герметизма. В ср. века и в новое время вплоть до 19 в. П. выступает поч­ти исключительно в виде неоплатонизма и его ответв­лений.

ПЛЕМЯ,тип этнич. общности и социальной орга­низации доклассового общества. Отличит. черта П.— существование кровнородств. связей между его членами, деление на роды и фратрии. Другие признаки П.: на-

личие плем. территории, определ. экономич. общность соплеменников, единый плем. язык (диалект), плем. самосознание и самоназвание, плем. эндогамия, а у П. развитого родового строя — также плем. самоуп­равление, состоящее из плем. совета, воен. и гражд. вождей. Для этого этапа характерно существование плем. культов и праздников. По наиболее принятой т. зр. 11. в зачаточном виде возникло одновременно с родом (по другой — песк. позже его), т. к. экзогамность последнего предполагает постоянные связи (брачные, а также хозяйственные и культурные) как минимум между двумя родовыми коллективами. Примерами ран­ней стадии развития П. могут служить П. австрал. або­ригенов, более поздней — II. сев.-амер. индейцев. П. обычно существует до перехода к классовому обществу. Разложению Ц. предшествуют развитие имуществ. рас­слоения, появление плем. знати, увеличение роли воен. предводителей, возникновение союзов П. (см. Народ­ность). В пережиточных формах П. могут сохраняться и позже, на периферии рабовладельч., феод. и капита-листич. обществ (П. кочевников-арабов, туарегов, кур­дов, афганцев и др.).

• Энгельс Ф., Происхождение семьи, частной собственное -ти и гос-ва, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 21; M о р-г а н Л. Г., Древнее общество, пер. с англ., Л., 1934; Формо­зов А. А., О времени и историч. условиях сложения племен­ной организации, «Сов. археология», 1957, № 1; Тока­рев С. А., Проблема типов этнич. общностей, «ВФ», 1964, № 11; Б p о м л е й Ю. В., Этнос и этнография, М., 1973; Ге-нинг В. Ф., Этнич. процесс в первобытности, Свердловск, 1970; Файнберг Л. А., У истоков социогенеза, М., 1980; Бромлей Ю. В., Совр. проблемы этнографии, М., 1981.

ПЛЕРОМА (греч. πλήρωμα — полнота), термин орто­доксальной и особенно еретич. христ. мистики, означа­ющий либо нек-рую сущность в её неумалённом объёме, без ущерба и недостачи (напр., в тексте Нового завета: во Христе «обитает вся П. божества телесно», Колосс. 2,9), либо множественное единство духовных сущно­стей, образующих вместе нек-рую упорядоченную, внут­ренне завершённую «целокупность». В доктринах гно­стицизма П. составляется из полного числа (напр., тридцати) эонов, в к-рых до конца развёртывает себя верховная первосущность. Внутри П. эоны группиру­ются по «сизигиям» (сопряжениям), т. е. как бы брач­ным парам, по очереди порождающим друг друга, а также по мистически знаменат. числам («четверица», «осьмерица» и т. д.). Возникновение материального мира связывается с «падением» последнего эона — Софии, или Ахамот, нарушившей структуру П.; искупление Софии есть её возвращение в П. В ортодоксальной тео­логии необходимо отметить учение Григория Нисского о «П. душ» как некоей сверхличности, имплицитно заключённой в душе первочеловека Адама и раскрыва­ющейся во множестве человеч. душ, к-рые составляют органическое целое (сходные мотивы у Максима Испо­ведника, в новое время — у Вл. Соловьёва и особенно Вяч. Иванова; ср. идею «соборности» у А. С. Хомякова, а также культ человечества у О. Конта). В более обыч­ном словоупотреблении «П.» — церковь как всемирная община верующих, «мистическое тело» (образ из посла­ний апостола Павла), в к-ром множество членов образу­ет жизненное единство. Эта концепция оказала сильное воздействие на религиозно-общественный идеал средне­вековья.

ПЛЕСНЕР (Plessner) Хельмут (р. 4. 9. 1892, Висба­ден), нем. философ (ФРГ), один из родоначальников фи­лософской антропологии. В годы фаш. режима эмигриро­вал в Нидерланды.

В осн. соч. «Ступени органического и человек» («Die Stufen des Organischen und der Mensch», 1928) и «Смех и плач» («Lachen und Weinen», 1941) пытался обосновать филос. антропологию как спец. науч.-филос. дисципли­ну, трактующую человека как эксцентрич. существо, постоянно стремящееся к выходу за рамки непосредств. существования, к бесконечному самоизменению, так что человек якобы всегда пребывает «вне места» и «в ничто». Тем самым П. подчёркивает в человеке моменты

самоотчуждения и различные духовно-психич. транс­формации, пренебрегая аспектами устойчивости, опре­делённости в характере и жизненной позиции человека. П. стремился устранить откровенно спекулятивные априорные установки филос.-антропологии, концепции Шелера, придерживавшегося своеобразного дуализма и считавшего, что некое высшее духовное начало в чело­веке дереализует действительность и творит особый мир свободы и независимости. Человека П. хотел понять в единстве его биофизич. и духовных сторон, выразив­шихся в достижениях культуры. В эксцентрич. реак­циях человека на среду и изменения собств. бытия, по П., сливаются духовная и физич. сферы: физич. авто­матизм сочетается с сознат. реакцией личности. Экс­центричности он придаёт универс. значение определяю­щей черты, сказывающейся и в интеллектуально-нравств., и в эмоционально-непосредств. актах. Эксцентрич. акты поведения, по П., определяют отношение человека как к самому себе (и прежде всего к своему телу), так и к окружающему миру. Стремление П. освободиться от традиц. метафизич. концептов и установок в понимании человека не привело его к целостному и углублённому постижению человека; его антропология явилась част­ным, позитивистски-феноменологич. описанием нек-рых сторон человеч. существования.

• Macht und menschliche Natur, В., 1931; Die verspätete Nation, Stuttg., 1962³; Die Einheit der Sinne, Bonn, 1965; Diesseits der Utopie, Fr./M., 1974; Gesammelte Schriften, Bd 1—5—, Fr./M., 1980—81 — .

• Григорьян В. Т., Филос. антропология сегодня, в кн.: Новейшие течения и проблемы философии в ФРГ, М., 1978; Hammer F., Die exzentrische Position des Menchen Bonn 1967.

ПЛЕХАНОВ Георгий Валентинович (псевд. Н. Б е л ь-тов и др.) [29. 11(11. 12). 1856, с. Гудаловка, ныне Липецкой обл.,— 30. 5. 1918, Питкеярви ок. Териоки, ныне Зеленогорск Ленингр. обл.; похоронен в Петро­граде], рус. теоретик и пропагандист марксизма, дея­тель росс. и междунар. рабочего и социалистического движения.

Род. в мелкопоместной дворянской семье. Окончил воен. гимназию в Воронеже. Осенью 1874 поступил в петерб. Горный ин-т, из к-рого в 1876 был вынужден уйти. С 1875 вступил на путь активной революц. борь­бы, первоначально участвовал в народнич. движении, в Петербурге получил опыт пропагандистской деятель­ности среди рабочих. Участвовал в Казанской демон­страции 1876 в Петербурге, где выступил с обличит. речью против царского самодержавия; «ходил в на­род». После раскола народнич. орг-ции «Земля и воля» (1879) — один из руководителей революц. народнич. группы «Чёрный передел». С янв. 1880 до Февр. бурж.-демократич. революции 1917 жил в эмиграции (Швейца­рия, Франция, Италия и др. страны Зап. Европы).

В 1882—83 у П. сложилось марксистское мировоз­зрение; он стал убеждённым и решит. критиком идео­логии народничества, первым пропагандистом, теоре­тиком и блестящим популяризатором марксизма в Рос­сии. В 1883 в Женеве П. создал первую росс. маркси­стскую орг-цию — группу «Освобождение труда» и был автором её программных документов. П. принадле­жат переводы работ К. Маркса и Ф. Энгельса «Мани­фест Коммунистич. партии» (1882), «Людвиг Фейербах и конец классич. нем. философии», «Тезисы о Фейер­бахе» и др. Своими работами «Социализм и политич. борьба» (1883), «Наши разногласия» (1885), «Рус. рабо­чий в революц. движении», «К вопросу о развитии мони-стич. взгляда на историю» (1895), на к-рой, по словам В. И. Ленина, «... воспитывалось целое поколение рус­ских марксистов...» (ПСС, т. 19, с. 313, прим.), и др. П. нанёс сильный удар по идеологии народничества.

П. установил тесные связи со мн. представителями зап.-европ. рабочего движения, активно участвовал в работе 2-го Интернационала со времени его основания

ПЛЕХАНОВ 499

(1889), встречался и был близок с Энгельсом, к-рый высоко ценил первые марксистские произв. П., одоб­рял деятельность группы «Освобождение труда». Вес­ной 1895 П. впервые встретился с приехавшим в Швей­царию Лениным; начались связи между группой «Осво­бождение труда» и марксистскими орг-циями России. П. включился в борьбу против либерального народни­чества, «легального марксизма», «экономизма», разоб­лачил отступничество Э. Бернштейна от марксизма. Плехановская критика бернштейнианства сохраняет своё значение в борьбе с совр. оппортунизмом.

С 1900 П. принял участие в работе первой общеросс. марксистской газ. «Искра», вдохновителем и организа­тором к-рой был Ленин. Ленин внёс в представленный П. проект программы партии существ. поправки и до­полнения, в результате чего был разработан последова­тельно марксистский проект Программы.

На 2-м съезде РСДРП (1903) П. занимал революц. позицию, вместе с Лениным отстаивал принципы марк­сизма, боролся против оппортунистов. Однако П. не смог до конца освободиться от груза с.-д. традиций партий 2-го Интернационала, не понял особенностей революц. борьбы в эпоху империализма и вскоре после 2-го съезда перешёл на сторону меньшевизма. Во время Революции 1905—07 в России П. занимал оппортуни-стич. позицию. Декабрьское вооруж. восстание моск, ра­бочих в 1905 П. осуждал, говорил, что «ненужно было браться за оружие».

В 1903—17 в деятельности П., в его мировоззрении проявилось существ. противоречие: с одной стороны, П.-меньшевик, сторонник тактич. оппортунизма, высту­пал против ленинского курса на социалистич. револю­цию в России; с др. стороны, в философии П.— воинст­вующий материалист-марксист, борющийся против бурж. идеалистич. философии, «... крупный теоретик, с громадными заслугами в борьбе с оппортунизмом, Бернштейном, философами антимарксизма,— человек, ошибки коего в тактике 1903—1907 годов не помешали ему в лихолетье 1908—1912 гг. воспевать „подполье" и разоблачать его врагов и противников...» (Л е-н и н В. И., там же, т. 48, с. 296).

«... Единственным марксистом в международной со­циал-демократии, давшим критику тех невероятных пошлостей, которые наговорили здесь ревизионисты, с точки зрения последовательного диалектического ма­териализма, был Плеханов» (там же, т. 17, с. 20).Однако меньшевизм П. оказывал отрицат. влияние и на его филос. работы (см. там же, т. 18, с. 377, прим.).

В годы реакции П. выступил как противник ликвида­торства, богостроительства, богоискательства, махиз­ма. В годы 1-й мировой войны разделял социал-шовини-стич. взгляды. После Февр. бурж.-демократич. револю­ции 1917 П. вернулся в Россию. Возглавляя с.-д. груп­пу «Единство» (созданную в 1914), он поддерживал бурж. Врем. пр-во, его политику «войны до победного конца», выступал против большевиков, ленинского курса на социалистич. революцию в России. Отрица­тельно встретив Οκτ. революцию 1917, П., однако, от­казался поддержать контрреволюцию.

П. был крупным и ярким философом-марксистом, видным энциклопедически образованным учёным, ис­следователем в области истории, экономики, социоло­гии, эстетики, религии и атеизма, блестящим публи­цистом.

Лит. наследие П. по инициативе Ленина стало пред­метом глубокого исследования. По решению Сов. пр-ва были изданы соч. П. в 20-х гг.; его б-ка и архив, нахо­дившиеся за границей, собраны и перевезены в Ленин­град, в созданный Дом Плеханова (в составе Гос. б-ки им. Μ. Ε. Салтыкова-Щедрина). Предпринято изда­ние «Лит. наследия Г. В. Плеханова» (продолжается под назв. «Филос.-лит. наследие»).

ПЛЕХАНОВ

Роль П. в истории марксизма, его философии опреде­лена Лениным: «... н е л ь з я стать сознательным, н а-с т о я щ и м коммунистом без того, чтобы изучать — именно изучать — все, написанное Плехановым по философии, ибо это лучшее во всей международной литературе марксизма» (там же, т. 42, с. 290); статьи П. по философии должны войти в «... серию обязательных учебников коммунизма» (там же, прим.).

Ленин особенно высоко ценил марксистские филос. произведения, написанные П. в 1883—1903. В трудах «Очерки по истории материализма», «К вопросу о раз­витии монистич. взгляда на историю», «О материали-стич. понимании истории», «К вопросу о роли лично­сти в истории», «К шестидесятой годовщине смерти Гегеля», «Н. Г. Чернышевский» и др. П. выступил как воинствующий материалист-диалектик, подвергнув критике как предшествующие марксизму идеалистич. и метафизич. учения, так и бурж. и мелкобурж. филос. и социологич. концепции (неокантианство, позитивизм, субъективную социологию народников и анархистов и т. д.). Борясь против ревизионистских попыток «обнов­ления» марксизма, П. доказывал, что «появление мате­риалистической философии Маркса — это подлинная революция, самая великая революция, какую только знает история человеческой мысли» (Избр. филос. произв., т. 2, 1956, с. 450), что «... все стороны миросо­зерцания Маркса самым тесным образом связаны между собой..., вследствие этого нельзя но произволу удалить одну из них и заменить ее совокупностью взглядов, не менее произвольно вырванных из совершенно другого миросозерцания» (там же, т. 3, 1957, с. 198). Он подчёр­кивал, что только диалектич. и историч. материализм представляет собой филос.-теоретич. фундамент науч. социализма. «Диалектический материализм есть филосо­фия действия»,— говорил II. (Соч., т. 7, 1925, с. 245). П., называя материалистич. диалектику алгеброй рево­люции, подчёркивал огромную роль революц. теории в преобразовании общества. «Ведь без революционной тео­рии нет революционного движения, в истинном смысле этого слова...»,— писал П. (там же, т. 2, 1925, с. 71). П. раскрывал преемственную связь марксизма с лучшими традициями филос. и обществ. мысли прошлого, высоко оценивал роль диалектики Гегеля. Материализм для П.— продукт длит. развития, связанного с социальными битвами и прогрессом науки.

Критикуя идеализм и агностицизм Канта и неокан­тианцев, П. подчёркивал познаваемость мира, хотя у него и были отд. неточные формулировки по этому воп­росу (напр., некритич. отношение к «иероглифов теории» и др.). В работах, направленных против махистского поветрия и религ. исканий в России, П. писал, что «... махизм есть лишь берклеизм, чуть-чуть переделан­ный и заново перекрашенный под цвет „естествознания XX века"» (Избр. филос. произв., т. 3, 1957, с. 261). Однако П. не раскрыл связи махизма, неокантианства и др. идеалистич. течений с кризисом в новейшей физи­ке, не обратил внимания на революцию в естествозна­нии, не разрабатывал коренных проблем диалектики как науки, логики и теории познания (см. В. И. Ленин. ПСС, т. 29).

П. применял диалектич. метод гл. обр. к познанию обществ. жизни. Из диалектики П. делал вывод о зако­номерности и неотвратимости социальной революции. Анализируя историю учений об обществе, П. на боль­шом историч. материале доказывал, что только диалек­тич. материализм раскрывает закономерный харак­тер обществ.-историч. процесса (см. «Лит. наследие Г. В. П.», сб. 5, 1938, с. 4—5). С т. зр. П. марксистский социологич. анализ создаёт основу науч. предвидения гл. направлений обществ. развития (см. Избр. филос. произв., т. 3, с. 50). П. творчески развил марксистское учение о роли нар. масс и личности в истории, развен­чал субъективно-идеалистич. и волюнтаристские «кон­цепции о героях — делателях истории», доказывая, что «... народ, вся нация должна быть героем истории»