Идея внутренних и внешних противоречий
Из таблицы соответствий между категориями (см. п. 2.1.) можно видеть, что внутренним противоречиям соответствует сохранение, а внешним противоречиям — изменение. Если мы принимаем концепцию, что противоречия ответственны за все существующее и происходящее в мире или, как говорят еще, являются источником и движущей силой всего существующего и происходящего, то тогда должны признать и то, что внутренние противоречия обусловливают целостность, устойчивость, сохранение материальных тел, а внешние противоречия, вызывая столкновение, внешнее взаимодействие тел, обусловливают их движение, изменение, разрушение или образование.
Идея деления противоречий на внутренние и внешние впервые возникла, по-видимому, в марксистской философии. У Гегеля были лишь отдельные намеки на эту идею. Следует, однако, признать, что и в марксистской философии она не получила достаточного развития, носила скорее формальный характер. Ведь главное в идее то, что различные противоречия ответственны за разные процессы — внешние противоречия вызывают процессы изменения, преобразования, возникновения и уничтожения, а внутренние противоречия обусловливают процессы, направленные на сохранение целостности объектов. По Гегелю же и по мнению многих философов-марксистов противоречия — причина изменения, возникновения и уничтожения, но никак не источник сохранения целостных объектов.
Справедливости ради следует сказать, что Гегель говорил чаще всего не о простых внешних противоречиях в нашем понимании (которые вызывают и поддерживают изменение, движение), а о сложных органических противоречиях, которые и изменяют и сохраняют. Не случайно он употреблял при этом слова "жизненность", "деятельное", "деятельность", "побуждение". Это всё слова, характеризующие сложноорганизованные системы и процессы. А в них внутреннее и внешнее, положительное и отрицательное, сохранение и изменение переплетены самим тесным образом, так что отделить одно от другого невозможно, не омертвив живое.
Против идеи внутренних и внешних противоречий может быть выдвинуто такое возражение: как можно предполагать существование противоречий, которые бы раздельно обусловливали изменение и сохранение вещей, являлись бы причинами только изменения или только сохранения вещей? Ведь сохранение и изменение, будучи моментами всякого противоречия, находятся в неразрывном единстве и оторвать их друг от друга — значит убить противоречие. Это возражение кажется неоспоримым. В самом деле, если подходить к данному вопросу абстрактно, имея в виду только общую мысль о нераздельности сохранения и изменения, то, действительно, налицо противоречие между указанной идеей и диалектическим положением о единстве сохранения и изменения. Однако, если подходить к вопросу конкретно, если рассматривать реально существующее единство сохранения и изменения, то можно увидеть, что в разных процессах оно преломляется по-разному. В одних случаях изменение тела как целого ничтожно, незначительно, а его неизменность, устойчивость не вызывает сомнения; все многообразные изменения, происходящие внутри тела как бы гасят, нейтрализуют друг друга и в целом оно сохраняется (например, внутри молекулы водорода имеют место колебания атомных ядер вокруг некоторого положения равновесия, электроны движутся по молекулярной орбите, происходит непрерывная перезарядка атомов — и при всех этих изменениях молекула остается неизменной). Здесь изменение подчинено сохранению; ведущей стороной в единстве сохранения и изменения оказывается сохранение.
Напротив, в других случаях сохранение как бы принесено в жертву изменения. Столкновение элементарных частиц, атомов, молекул, твердых тел приводят к необратимым изменениям их состояний, а именно к разрушению сталкивающихся тел и к образованию новых. 3десь мы видим отрицание сохранения. Это отрицание не является, однако, полным, абсолютным. Изменение затрагивает один или несколько структурных уровней материи, но оно не может "произвести переворот" сразу во всех структурных уровнях материи. Иными словами, изменение всегда происходит на базе сохранения. Таким образом, и в этих случаях имеет место неразрывная связь изменения и сохранения.
Разобранные случаи свидетельствуют о том, что мысль о противоречиях, раздельно обусловливающих сохранение и изменение вещей, не противоречит общему диалектическому положению о единстве сохранения и изменения.
Итак, различие реальных процессов и состояний определяется различием противоречий, порождающих или поддерживающих эти процессы и состояния.
Те противоречия, которые обусловливают целостность, устойчивость, сохранение материальных объектов, естественно называть внутренними, а те противоречия, которые, обусловливая столкновение, внешнее взаимодействие материальных объектов, вызывают их изменение, естественно называть внешними.
Таково наше понимание внутренних и внешних противоречий. Оно существенно отличается от того, что обычно имели в виду под этими противоречиями в марксистской философии.
3десь мы должны рассмотреть под критическим углом зрения наиболее распространенные в марксистской философии определения внутренних и внешних противоречий. Вот типичный пример этих определений:
"Внутреннее противоречие — это взаимодействие противоположных сторон внутри данного объекта". "Внешнее противоречие — это взаимодействие противоположностей, относящихся к разным объектам»[65].
Эти определения довольно-таки формальны, пусты. В них на уровне толкового словаря дается пояснение слова "внутреннее" ("внутри данного объекта", "между сторонами данного предмета или явления", "заключенное в предметах или явлениях", "присущее самой вещи или явлению") или слова "внешнее" ("относящихся к разным объектам", "между различными предметами и явлениями", "отношение вещи к другим вещам") и это пояснение внешним образом привязывается к понятию противоречия. Подобные определения характеризуют не внутреннее противоречие, а внутреннее противоречие, не внешнее противоречие, а внешнее противоречие, оставляя при этом в покое понятие противоречия, которое в данном случае совершенно безразлично к тому, как его называют: внутренним или внешним. Эти определения в существе своем тавтологичны, так как ничего нового не утверждают, кроме того, что и так говорят сами за себя термины "внутреннее" и "внешнее".
Другой недостаток этих определений состоит том, что они не позволяют четко различать внутренние и внешние противоречия и допускают возможность их отождествления. Вот что пишет один из авторов подобных определений: "одно и то же противоречие может быть внешним для узкого круга явлений и в то же время внутренним в рамках более широкого единства и наоборот. Так, противоречия между электронами и ядром атома — внешние по отношению к электрону и ядру, в рамках же всего атома они являются внутренними"[66]. Нельзя не согласиться с Ф.Ф. Вяккеревым, резко критикующим подобный подход к проблеме внутренних и внешних противоречий. "Этот подход, — пишет он, — является упрощенным и мало что дает для анализа противоречия. Если противоречие между двумя системами считать внутренним, то от этого в структуре, в "механизме" его ничего не изменится, изменится лишь название. Поэтому только создается видимость всестороннего диалектического подхода к проблеме. На деле вместо исследования структуры противоречий получается бесплодное различение "систем отсчета", что и вытекает из эклектической точки зрения "в одном отношении — в другом отношении"".
В самом деле, какой вообще смысл проводить различие между внутренними и внешними противоречиями, если любое противоречие можно представить и как внутреннее, и как внешнее?!
Подобные определения внутренних и внешних противоречий объективно ведут к признанию полной относительности различия между ними. Не случайно то, что их авторы отмечают, как правило, только относительность различия тех и других противоречий, а некоторые даже противопоставляют относительное абсолютному: различие внутренних и внешних противоречий, заявляют они, "не абсолютное, а относительное".
По нашему мнению, различие внутренних и внешних противоречий как относительно, так и абсолютно. Относительность различия означает, что те и другие противоречия в одинаковой мере являются противоречиями, что между ними имеются посредствующие, промежуточные звенья и нет такой пропасти, которая исключала бы всякое сходство и соприкосновение этих противоречий. Абсолютность различия означает, что внутреннее противоречие в любых отношениях остается внутренним, а внешнее внешним, и если имеются в объективной действительности противоречия, являющиеся одновременно внутренними и внешними, то это сложные противоречия, составленные из тех и других противоречий.