Сеанс 94, 26 августа 1982 года. Джим: Первые вопросы и ответы этого сеанса – это всё те же проблемы, которые мы периодически обсуждали: как вылечить Карлу от её артритов и как избавиться от

Джим: Первые вопросы и ответы этого сеанса – это всё те же проблемы, которые мы периодически обсуждали: как вылечить Карлу от её артритов и как избавиться от нашего гостя пятой плотности, усугублявшего их. В начале сеанса 92 книги IV «Закон Одного» один из ответов Ра был таким: «Инструменту необходимо выбрать способ бытия. Как мы заметили, он склонен к искажению в виде мученичества. Это ценится, а выборы совершаются только самой сущностью». В конце этого же сеанса Ра добавил: «Самому инструменту следует обдумать некоторые сказанные ранее слова и поразмышлять об их смысле. Мы говорим это потому, что продолжается востребование жизненных энергий. Если допустить исчезновение жизненных энергий, это приведёт к окончанию этого контакта. Нет необходимости в постоянном призывании этих энергий. Инструменту следует найти ключ к проблеме или встретиться лицом к лицу с растущей утратой конкретного служения в этом центре пространства/времени». Последний личный материал сеанса 94 содержит вопрос от Карлы – плод её долгих размышлений над загадкой, которую Ра изрёк в сеансе 92. Загадка заключалась в том, что Ра не пытался вмешаться в свободную волю и выбор Карлы, но одновременно указывал направление, которое ей стоило тщательно обдумать, чтобы и способствовать своему духовному росту, и одновременно пребывать на пути служения другим.

Карла: По мере того как шло время, мы всё более занимались моей одеждой на сеансах, чтобы мне было комфортнее, чтобы я не замерзала – в общем, чтобы сеанс был подольше. Меня укутали в тёплые простыни, я лежала вся в белом, по бокам у меня лежали тёплые белые одеяла, на руках – перчатки, а руки до локтей были надёжно упрятаны в что-то в виде трубы для вентиляции и одновременно закрытия доступа к сквозняку, но так, чтобы вес всех одежд и этой трубки меня не напрягал. Начало сеанса потихоньку превращалось в одевание меня в массу тёплых вещей, подтыкание одеял, простынь, в общем, довольно сложная процедура. Сейчас вспоминать это очень смешно, но тогда мы относились ко всему очень и очень серьёзно. Мы все трое были объединены лишь одной мыслью, одной целью, и ради неё шли на всё – мыслью и целью было поддержание контакта, а контакты давали нам безценную информацию. Думаю, если бы подобное произошло снова, я бы снова делала то же самое: отдавала себя этой работе целиком. Джим, наверно, тоже думает также. Дон был тоже устремлён только в сторону продолжения контакта, он тщательно готовил вопросы Ра. Он чувствовал, что эта работа – кульминация его жизни, всего, что он делал ранее. И, если мы ещё как-то уставали, даже порой раздражались условиями работы, для него это помехой не было. А уставать мы начали уже совершенно по-взрослому. Я очень ценю ответ Ра по поводу моего дара веры. Это правда: сколько я себя помню, я всегда была такой, как Ра описал меня, я всегда жила верой и надеждой. Может быть поэтому я ещё жива, а вот Дон погиб смертью храбрых на метафизическом фронте. Дон был человеком безконечного достоинства, интеллигентности и этической чистоты, всегда очень меланхоличным под маской вежливости, но с ярко выраженным умом и профессиональным, даже профессорским таким подходом, на который обращала внимание не только я, но и окружающие. Мне много было дано в жизни разных даров, но Дон – самый драгоценный дар. А ведь Ра предлагал мне удивительную перспективу, приоткрывая дали и горизонты моему близорукому духовному зрению, неоднократно говорил, что мне не смотреть бы на то, что я делаю сейчас и здесь, а просто благодарить Творца за то, что уже произошло и ещё произойдёт. Но вообще-то я часто прислушивалась к советам Ра, думала над ними, пыталась рассмотреть в его критике полезные зёрна, находить смысл даже тогда, когда его казалось и нет. Жизнь ведь сама по себе большая головоломка, можно даже сказать бардак, всё переплетается порой так, что и не распутаешь, но все эти узлы не надо развязывать, посвящая этому свою жизнь, их надо отпускать от себя, прощать и принимать такими, какие они есть.

Последняя мысль Ра – это просто жемчужина! Что есть наше постоянное стремление, в конце концов, включая и сам контакт с Ра и все человеческие наши мысли, как не пустой и совершенно безсмысленный людской каприз? Мы не можем выбраться из иллюзии правды, находясь в нашем теле, на этом плане существования. И где тогда находится наше самое правильное, самое-самое главное служение? Не в делании чего-то, а в существовании нас самих. В том, чтобы наши сердца были открыты творению, всему целиком, чтобы мы жили вместе с миром и позволяли течению любви и света Одного Безконечного Творца течь через нас и расходиться лучами по всему планетарному сознанию. Вот наше самое-самое правильное, вот для чего мы пришли сюда в это время, чтобы быть в служении: служении бытия, проживании жизней в святом и освящённом радостью бытия служении.