Даша 17. Гомеровский вопрос и его состояние в настоящее время. Аристотель о Гомере.

Гомеровский вопрос, совокупность проблем, относящихся к личности Гомера и авторству приписываемых ему древнегреческих эпических поэм «Илиада» и «Одиссея»; шире — совокупность проблем, касающихся происхождения и развития древнегреческого эпоса. Уже в древности высказывалось предположение, что Гомер жил в бесписьменное время и его поэмы передавались устно; с этим связывались сообщения о том, что в 6 в. до н. э. афинский тиран Писистрат поручил выработать официальный текст гомеровских поэм.

Гомер пользовался непререкаемым авторитетом, Аристотель боготворил его, его учили наизусть и преподавали в школах. Но чем дальше от шло время, тем более скептично относились к нему некоторые философы и возникал вопрос, а был ли мальчик, собственно.

К изучению поэм обратились еще в античную эпоху, К настоящему времени о двух великих поэмах накоплена целая библиотека ученых трудов на многих языках. Сложилась ветвь филологической науки, посвященной так называемому «гомеровскому вопросу», иначе говоря, проблемам, связанным с двумя великими поэмами. И здесь до сих пор немало загадок.
Ничего не известно о личности Гомера,. Сохранилось лишь предание о том, что «спорили семь городов о рождении мудром Гомера».

Уже античные схолиасты (составители схолий, пояснительные заметки на полях античных (главным образом греческих) и средневековых рукописей) высказывали сомнение в авторстве Гомера, но впервые как гипотезу оформил свое отношение к Гомеру аббат Обиньяк, в 1676 году написавший «Академические предположения по поводу «Илиады»», в котором высказал сомнение в авторстве Гомера. Больше того, он отрицал само существование Гомера в том виде, каким он запечатлелся в народной памяти. Авторство приписывал самому народу, то есть считал, что Илиада – фольклорное произведение. Утверждал, что произведения Гомера суть беспорядочное собрание басен, распевавшихся на ярмарках слепыми, и что сам Гомера никогда не существовал.

В 18ом веке Итальянский философ В’ико. Рассматривает произведения с точки зрения моральных норм современных ему, но и об авторстве тоже говорит. Доказав, что Гомер никогда не существовал, что имя его - псевдоним народов Греции, которые сами творили свои легенды и мифы, Вико признает "Илиаду" и "Одиссею" двумя сокровищницами простонародной мудрости целой исторической эпохи. Чувства Ахилла грубы и ложны с точки зрения последующей цивилизации, но они заключают в себе глубочайшие истины как ступень духовного роста общества, отражение живых и реальных общественных отношений. Считал Гомера – собирательным образом, а его поэму – сборной солянкой из преданий. Там нашли отражение непреходящий моральные проблемы и исторические мелочи.

Безусловно, что поэмы создавались в дописьменную эпоху народными певцами, сказителями — аэдами. Долгое время они бытовали в устном виде, пока не были записаны.

Но мог ли один человек держать в памяти такие огромные поэтические произведения и передавать их следующим поколениям? В этой связи возникли две главные теории.
Первая— так называемая- «теория песен» была создана в конце XVIII в. немецким ученым Ф.А.Вольфом (опубликовано в 1795 г. под заглавием Введение в Гомера (Prolegomena ad Homerum). а затем развита рядом ученых. Она сводилась к тому, что первоначально существовали отдельные песни, «малые поэмы», посвященные тем или иным эпизодам поэм. Они искали противоречия и несовпадения в различных песнях. Их могло быть 12 или 18, и на определенном этапе эти песни были объединены в единое целое и отредактированы. Этих ученых звали плюралистами.
.
Вторая — теория так называемого «единого зерна». Ее сторонники исходят из того, что в основе поэм лежит некое художественное и идейное единство, «пра-Илиада» и «пра-Одис-сея». Сторонники «единого зерна» (или «унита-рии») доказывали, что поэмы не могли быть созданы с помощью механического слепливания отдельных песен. Они исходили из того, что в каждой из поэм можно выделить некий центральный, главный эпизод, который постепенно «обрастал» новыми сценами, сюжетными ответвлениями и героями. Русские филологи, занимающиеся классикой, в основном отстаивают теорию «единого зерна», которая представляется более достоверной.

Новые сведения об античном мире, сравнительные исследования южнославянских народных эпосов и детальный анализ метрики и стиля предоставили достаточно аргументов против первоначальной версии плюралистов, но усложнили и взгляд унитариев. Историко-географический и языковой анализ Илиады и Одиссеи позволил датировать их примерно VIII в. до н.э., хотя есть попытки отнести их к IX или к VII в. до н.э

В чем ученые сходятся, так это в том, что «Одиссея» моложе «Илиады». В ней запечатлен более поздний исторический этап в жизни греческого общества. И хотя мы ничего не знаем о Гомере, очевидно, что в обеих поэмах воплотились лучшие художественные традиции древних эллинов.

В настоящее время не подлежит сомнению, что Илиада и Одиссея явились результатом долгих веков развития греческой эпической поэзии, а вовсе не ее началом. Разные ученые по-разному оценивают, насколько велика была роль творческой индивидуальности в окончательном многих ученых, объясняются различия в видении мира, поэтической оформлении этих поэм, но превалирует мнение, что Гомер ни в коем случае не является лишь пустым (или собирательным) именем. Неразрешенным остается вопрос, создал ли Илиаду и Одиссею один поэт или это произведения двух разных авторов.

Ярко выражено стремление поэта придать этим объемным произведениям определенную связность (через организацию фабулы вокруг одного основного стержня, сходного построения первой и последней песен, благодаря параллелям, связывающим отдельные песни, воссозданию предшествующих событий и предсказанию будущих). Но более всего о единстве плана эпопеи свидетельствуют логичное, последовательное развитие действия и цельные образы главных героев. В пользу унитариев также свидетельствует и тот факт, что фабула с сюжетом не совпадает (вспоминаем Богомолова ;)), и мы в самом начале поэмы знаем, что будет дальше (например в Илиаде в самом начале говориться, что поэма о гневе Ахилла). Плюс к этому, в каждой песни существуют формулы-повторы для описания схожих явлений, постоянные эпитеты, посоянный стихотворный размер, выдержанность стиля повествования, которым так восхищался Аристотель. =>Аристотель о Гомере

Гомер – безусловно любимейший и совершеннейший поэт мирового значения для Аристотеля. Гомер для Аристотеля существует в литературе как бы вне времени. Особенно Аристотель хвалит Гомера за мудрость, и даже за "точную" мудрость. Аристотель преклоняется перед величием и мудростью Гомера, ссылается на него как на безоговорочный источник информации. Но изучает Аристотель Гомера больше не научным, а интуитивно-чувственным способом.

x В 1-й главе "Поэтики", сопоставляя Гомера с Эмпедоклом, Аристотель говорит, что, несмотря на то, что Эмпедокл писал стихами, все равно он оставался натурфилософом, а не поэтом. В то же самое время Гомер оценивается как величайший поэт. Из этого можно сделать вывод, что ценность Гомера вовсе не в стихосложении, а в чем-то другом. И эту поэтическую сущность Гомера Аристотель глубоко чувствует, хотя проанализировать ее не может художественную сущность Гомера, он все-таки понимает ее интенсивно и, можно сказать, задушевно.

x Гомер для него идеален, как и все, что он делает. Так, например, лгать не считается приличным делом, но Гомер настолько велик в своем искусстве, что даже ложь является у него искусством и красотой Гомер, по Аристотелю, соблюдает подлинное единство действия, изображая не какие-нибудь случайные события, но такие существенные, которые вытекают из самой фабулы по необходимости, т.е. повествование его не искусственно, а органично. За подобные приемы Аристотель считает нужным назвать Гомера даже «божественным».

x Аристотель утверждает, что Гомер изображал людей лучшими, в то время как представители низких жанров рисовали людей как они есть, а в пародиях – худшими. Гомер говорит не от себя и не от своего имени, становясь как бы "посторонним" к своему собственному рассказу (признак эпоса ;)). Аристотель здесь отрицательно отзывается о всех поэтах, которые, вопреки Гомеру, говорят именно от себя, изливая именно свои внутренние чувства и настроения (т.е. лирики).

x Восхваляет за художественные приемы такие как гипербола (Ахилл говорит, что даже если Агамемнон дал ему столько денег, сколько песка на море и свою дочь в наложницы, он бы все равно не вернулся), метонимия (стрела летит, свистит, отскакивает, но Аристотель еще не вводит понятия метонимии, но объясняетего), метафора, синекдоха (тоже само понятие не вводит) и т.п.

x Начала обеих поэм Аристотель хвалит за то, что они указывают на все содержание последующей речи, чтобы слушатели не отклонялись в сторону.

x Аристотель любит приводить примеры из Гомера в качестве иллюстрации своих теоретических воззрений. Оратор может восхвалять прекрасное даже тогда, когда оно не полезно, как, например, Ахилл у Гомера хотя и знает о своей близкой гибели, но, будучи прекрасным человеком, все же мстит за гибель своего друга Патрокла. Но Аристотель основывает на Гомере и свои самые высокие философские мысли. Свою монархическую идею Аристотель доказывает ссылкой на то единое первоначало, которым является его космический Ум: "Нет в многовластии блага. Да будет единый властитель" (Il. II 204). Та же мысль подтверждается Теми стихами Гомера, где Зевс предлагает всем богам свергнуть его с Олимпа золотой цепью. То, что Зевс является "отцом людей и богов".

x Черпает из Гомера обильные у него описания животных для трактата, который так и называется "Относительно описания животных", например для описания быка (в жертву зарезали). Самые трудные места в своих самых отвлеченных трактатах Аристотель всегда умудряется пояснить, иллюстрировать и даже доказывать ссылками на Гомера. Даже свои чисто логические или риторические трактаты Аристотель то и дело поясняет цитатами из Гомера. Аристотель безумно влюблен и в Олимп и во весь этот олимпийский божественный мир. чувствует такую непосредственную близость к себе всех этих гомеровских героев и готов доказывать ими правоту своих самых глубоких моральных, эстетических и общежизненных суждений. Отношение Аристотеля к Гомеру – интереснейшее явление в истории мировой культуры. И можно только пожалеть, что, несмотря на огромный научный аппарат, созданный современной классической филологией и историей античной эстетики, еще остаются не до конца собранными и далеко не до конца изученными все тончайшие детали этого отношения.

Итого:

· Обожествляет, идеализирует Гомера, преклоняется перед ним

· Восхищается им как поэтом (т.е. поэтич. чутьё и худ. приемы)

· Восхищается как философом

· Примерами из Гомера подтверждает собственные суждения