Торжественное поучение «слово о законе и благодати» митрополита илариона

Иларион — священник в загородной резиденции киевского кня­зя, селе Берестове, первый киевский митрополит из русских. Он на­писал в 40-х гг. XI в. «Слово о законе и благодати», которое было произнесено в торжественной обстановке в присутствии Ярослава Мудрого и его семьи. «Слово» — выдающееся риторико-публицисти-ческое, патриотическое произведение, утверждающее идею равно­правия Руси и русского народа со всеми другими христианскими го­сударствами и народами. Известно в 44 списках Это было весьма по­пулярное произведение, которое оказало большое влияние на развитие риторического стиля древнерусской литературы.

«Слово» печатается в отрывках по списку XV в., в издании «Slavia», кн. XXXII, Прага, 1963.

ЖИТИЕ ФЕОДОСИЯ ПЕЧЕРСКОГО

«Житие Феодосия Печерского» написано Нестором — великим древнерусским писателем, автором «жития Бориса и Глеба» и знаме­нитого древнейшего летописного свода «Повести временных лет». Нестор составил житие Феодосия в 80-х гг. XI в., после написания жития Бориса и Глеба, как об этом говорится в предисловии. «Жи-тие» дошло в списке XII в., в составе рукописного сборника XII— XIII вв., хранившегося в Успенском соборе Московского Кремля и известного под названием «Успенский сборник».

Отрывки из «жития» печатаются по новейшему изданию списка XII в. (Успенский сборник XII—XIII вв. / Под ред. С. И. Коткова. — М., 1971), с учетом публикации О. В. Творогова в книге: Изборник (Сбор­ник произведений литературы Древней Руси). — М., 1969.

Благодарю тя, владыко мой господе Иисусе Христе, яко съпо-добилъ мя еси недостоинааго соповьдателя быти святыимъ твоим въгодъникомъ. Се бо испьрва писавъшю ми о житие и о погубле-нии и о чюдесьхъ святою и блаженою страстотерьпцю Бориса и Глеба, понудихъ ся и на другое исповъдание прийти, еже выше моея силы, ему же и не бъхъ достоинъ грубъ сы и неразумичьнъ, къ симъ же яко и не бъхъ ученъ же хытрости*...

<Рождение и детство.> Градъ есть отстоя отъ Кыева града стольнааго 50 попьрищь*, въ томъ бъста родителя святаго въ върь крестияньстъи живуща и всячьскыимь благочьистиюмь украшена. Родиста же блаженаго дътища сего, таче въ осмыи день принесо-ста и къ святителю божию, яко же обычаи есть крьстияномъ, да имя дътщю нарекуть. Просвутеръ же видъвъ дътища и сьрьдьчьны-ма очима прозьря, еже о немь, яко хощеть измлада богу дати ся, Феодосиемь того нарицають¹. Таче же яко и минуша 40 дьнии дъти-щю, кръщениемь того освятиша. Отроча же ростяше, кърмимъ родителема своима, и благодать божия съ нимь и духъ святыи измлада въсели ся въ нь...

Бысть же родителяма блаженаго переселитися въ инъ градъ, Курьскь нарицаемыи, князю тако повелъвъшю, поче же реку богу сице изволивъшю, да и тамо добляаго отрока житие просияеть...

Мыже пакы поидемъ на прьвое исповьдание святааго сего от­рока. Растыи убо тьлъмь и душею влекомъ на любъвь божию и хожаше по вся дьни въ церковь божию, послушая божьствьныхъ книгь съ всъмь въниманиемь, еще же и къ дътьмъ играющимъ не приближашеся, яко же обычаи есть унымъ, нъ гнушашеся играмъ ихъ. Одежа же его бь худа и сплатана, о семь же многашьды роди­телема его нудящема и облещися въ одежю чисту и на игры съ дътьми изити. Онъ же о семь не послушааше ею, нъ паче изволи быти яко единъ от убогыхъ. Къ симъ же и дати ся на учение божь­ствьныхъ книгь единому от учитель, яко же и створи. И въскоръ извыче вся граматикия*, и яко же всъмъ чюдитися о премудрости и разумъ дътища и о скоръмь его учении. Покорение же его и повиновение къто исповъсть, еже сътяжа въ учении своемь, не тькмо же къ учителю своему, нъ и къ всьмъ учащимъся.

<Смерть отца. Столкновение с матерью. >Сущю же тьгда божь-ствьному Феодосию 13 леть, оттоль же начать на труды паче под-вижьнъи бывати, яко же исходити ему съ рабы на село и дълати съ всякыимь съмърениемь. Мати же его оставляше и не велящи ему тако творити, моляше и пакы облачитися въ одежю свтьлу, и тако исходити ему съ съвьрьстьникы своими на игры. Глаголаше бо ему, яко тако ходя, укоризну себе и роду своему твориши. Оному и томь не послушающю ея. И яко же многошьды ей оть великыя ярости разгнъватися на нь и бита и. Бь бо тьломь кръпка и сильна, яко же и мужь. Аще бо кто и не видъвъ ея, ти слышааше ю бьсъдующю, то начьняше мьнътй мужа ю суща.

Къ симъ же пакы божьствьныи уноша мысляше, како и кымь образъмь спасеться. Таче слыша пакы о святыхъ мъстъхъ, иде же господь нашь Иисусъ Христосъ плътию походи, и жадаше тамо походити и поклонитися имъ. И моляшеся богу, глаголя: «Госпо­ди Иисусъ Христе мои, услыши молитву мою и съподоби мя съходити въ святая твоя мъста и съ радостию поклонитися имъ». И тако многашьды молящюся ему, и се приидоша страньници въ градъ ть, иже и видьвъ я божьствьныи уноша, и радъ бывъ, текъ поклонися имъ и любьзно цълова я и въпроси я, отькуду суть и камо идуть. Онъмъ же рекъшемъ, яко отъ святыхъ мъсть есмь, и аще богу велящю хощемъ въспять уже ити. Святыи же моляше я да и поимуть въ слъдъ себе и съпутьника и съ творяти и съ собою. Они же объщашася пояти и съ собою и допровадити и до святыхъ мъсть. Таче се слышавъ блаженыи Феодосии, еже обыцашася ему, радъ бывъ иде въ домъ свои. И егда хотяху страньнии отьити, възвъстиша уноши свои отходъ. Онъ же въставъ нощию и не въду-щю никому же, та изиде из дому своего, неимыи у себе ничсо же, развь одежа, въ неи же хожаше, и та же худа. И тако изиде въслъдъ страньныхъ. Благыи же богъ не попусти ему отити отъ страны сея. Его же ищрева матерьня и пастуха быти въ странъ сеи богоглась-ныихъ овьць назнамена, да не пастуху убо отшьдъшю да опустьеть пажить, юже богъ благослови, и тьрние и вълчьць въздрастеть на неи и стадо разидеться.

По трьхъ убо дьньхъ увъдьвъши мати его, яко съ страньныими отьиде и абие погъна въ слъдъ его, тькъмо единого сына своего поимъши, иже бъ мьнии блаженааго Феодосия. Таче же яко гьна-ста путь мъногъ, та тако пристигъша яста и. И отъ ярости же и гнъва мати его имъши и за власы и поврьже и на земли и своима ногама пъхашети и. И страньныя же много коривъши, въврати ся въ домъ свои, яко нъкоего зълодья ведущи съвязана. Тольми же гнъвъмъ одрьжима, яко и въ домъ ей пришьдъши, бити и, донде-же изнеможе. И по сихъ же възведъши и въ храмъ* и ту привяза и изатворьши и тако отьиде.

Божьственыи же уноша вься си съ радостию приимаше, и бога моля благодаряше о вьсъхъ сихъ. Таче пришедъши мати его по двою дьнию отръши и и подасть же ему ясти, еще же гнъвъмь одьржима сущи, възложи на нозъ его желъза, ти тако повелъ ему ходити, блюдущи, да не пакы отьбъжить отъ нея. Тако же сътво-ри, дьни мъногы ходя. По томь же пакы умилосрьдивъшися на нь, нача съ мольбою увъщавати и, да не отьбъжить отъ нея, любляше бо и зьло паче инъхъ и того ради не тьрпяше бъз него. Оному же объщавъшюся еи не отьити отъ нея. Съня желъза съ ногу его, повелъвъши же ему по воли творити, еже хощеть. Блаженыи же Феодосии на прьвыи подвигь възвратися и хожаше в цьрковь бо-жию по вся дьни...

Далее рассказывается, как мать, не выполнив своего обещания, продолжала преследовать сына, и Феодосии тайно убегает из дома в Киев. После долгих мытарств он попадает в пещеру к Антонию, который принимает его и постригает в монахи Киево-Печерского монас­тыря. Мать предприняла розыски беглого сына, разыскала его и по­требовала, чтобы он вернулся домой. Однако Феодосии оказался не­преклонным — он остается в монастыре, в конце концов постригает­ся и мать в один из киевских монастырей. Описание жизни Феодосия в Киево-Печерском монастыре содержит много интересных бытовых подробностей, в частности о жизни и писательстве известных деяте­лей русской литературы середины XI в. — Илариона и Никона Вели­кого, рассказами которых воспользовался и автор для написания это­го жития. В «Житии» описываются чудеса, значительная часть кото­рых представляет собой бытовые рассказы из монастырской жизни. Значительное внимание уделено описанию отношения монастыря с киевскими князьями, вмешательства игуменов в действия князей.

<Об изготовлении книг и писательстве. Чудо с принесенной грив­ной.>Мъногашьды же пакы Великууму Никону² сьдящю и дъла-ющю книгы, и блаженууму (Феодосию) въскраи того сьдящю и прядущю нити еже на потребу таковууму дълу. Таково ти бъ того мужа съмьрение ипростость, и никто же его николи же видъ на ребръхъ своихъ лежаща...

Се пакы ть же чьрньць Иларионъ съповъда ми, бяше бо и книгамъ хытръ псати, сии по вся дьни и нощи писааше книгы въ келий у блаженааго отца нашего Феодосия. Оному же псал­тырь усты поющю тихо и рукама прядуща вълну или кое ино дъло дьлающа. Тако же въ единъ вечеръ дьлающема има къжьдо свое дьло, и се въниде икономъ, глаголя блаженому, яко въ утрии дьнь не имамъ купити еже на ядь братии и на ину потре­бу. Тоже блаженыи глагола ему: «Се яко же видиши уже вечеръ сущь и утрьнии дьнь далече есть. Тъмь же иди и потрьпи мало моляся богу, некъли ть помилуеть ны и попечеться о нас, яко же самъ хощеть». И то слышавъ икоиомъ* отъиде. Таче шедъ блаженыи иде въ келию свою пъть по обычаю оба на десяте псалма. Тако же и по молитвъ шьдъ сьде дьлая дъло свое. И се пакы въниде икономъ то же глаголя. Тъгда отвъща ему бдаже­ныи: «Ръхъ ти, иди и помолися богу. Въ утрии дьнь шедъ въ градъ и у продающихъ да и възьмеши въ заимъ, иже ти на по­требу братии, и послъдь егда благодъявъшюуму богу отдамы дългъ отъ бога. Таче върьнъ есть глаголяи: «Не пьцътеся утръишимь, и ть не имать насъ оставити». Таче отшедъшю иконому, И се въле-зе свътьлъ отрокъ въ воиньстъи одении и поклонивъся и ничьсо же рекыи и положивъ же на стълпъ гривьну злата, и тако пакы мълча излезе вънъ. Тъгда же въставъ блаженыи и възьмъ злато, и съ сльзами помолися въ умъ своемь. Таче вратаря възъвавъ пыташе и, еда къто къ воротомъ приходи въ сию нощь. Онъ же съ клятвою извъщася, яко и еще свътъ затвореномъ сущемъ во­ротомъ и оттолъ нъсмь ихъ отврьзалъ и никто же приходилъ къ нимъ. Тъгда же блаженыи, призвавъ иконома, подасть ему гривь-ну злата глаголя: «Чьто глаголеши, брате Анастасе, йко не имамъ чимь купити братии требования, нъ сице шьдъ купи, еже на потребу братии. Въ утръи же пакы дьнь богь да подечеться нами». Тъгда же икономъ разумъвъ падъ поклонися ему. Блаженыи же учааше и глаголя: «Николи же не отьчаися, нъ въ время кръпя-ся, вьсю печаль свою възвьрзи къ богу, яко то попечеться нами, яко же хощеть, и отьвориши братии праздьникъ великъ дьнесь». Богь же пакы не скудьно подавааше ему, еже на потребу боже-ствьнууму тому стаду.

<Отношение Феодосия к князю Святославу.>Сицево препо-добьному пръблаженому отцю нашему Феодосию, паеущю стадо свое съ вьсякыимь благочьстиемь и чистотою, и еще же и житие свое съ въздьрьжаниемь и подвигъмь исправляюще.

Бысть въ то връмя съмятение нъкако. От вьселукавааго врага въ трьхъ кънязьхъ³ братии сущемъ по плъти, яко же дъвъма брань сътворити на единого старъишааго си брата христолюбьца, иже по истинъ боголюбця Изяслава. Тоже тако ть прогьнанъ бысть от града стольнааго, ионъма пришьдъшема въ градъ ть посылаета же поблаженааго отца нашего Феодосия, бъдяща того прити къ тьма на объдъ, ипричетатися неправьдьнъмь томь съвьть. Тоже ижебъ испълъненъ духа святаго, преподобьныи же Феодосии ра­зумъвъ, еже неправьдьно суще изгънание, еже о христолюбьци, глаголеть посъланому, яконе имамъ ити на трапезу вельзавели-ну* ипричаститися брашьна того, испълнь суща кръви иубий­ства. Иина же многа укоризньна глаголавъ. Отпусти того рекыи: «Яко да възвъстиши вься си посълавъшимъ тя».

Нъ обаче она аще ислышаста си, нь не възмогоста прогнъватися на нь, видяста бо правьдьна суща человъка божия, ни пакы же послушаста того, нъ устрьмистася на прогьнание брата своего, иже от въсея тоя области отъгънаста того. Итако възвратистася въспятъ, и единому сьдъшю на столе томь, брата и отця своего, другому же възвративъшюся въ область свою. Тъгда же отець нашь Феодосии напълнивъся святаго духа начать того обличати, яко неправьдьно сътворивъша и не по закону съдъша на столь томь. И яко отця си и брата старъишаго прогьнавъша, тоже тако обличаше того, овъгда епистолия* пиша, посылааше тому, овъгда же вельможамъ его при-ходяшемъ къ нему обличааше того о неправьдьньмь прогънании брата, веля тьмъ повъдати тому. Се же и посль же въписа къ нему епистолию велику зъло, обличая того и глаголя: «Гласъ кръве брата твоего въпиеть на тя къ богу, яко Авелева на Каина, и инъхъ мно-гыихъ дръвниихъ гонитель и убоиник и братоненавидъникъ приво­дя, и притьчами тому вься еже о немь указавъ. И тако въписавъ посъла. И яко тъ прочьте епистолию ту, разгнъвася зьло и яко львъ рикнувъ на правьдьнааго и удари тою о землю. И яко же отьтолъ промъчеся вьсть еже на поточение осужену быти блаженому. Тоже братия въ велицъ печали быша и моляаху блаженааго остатися и не обличати его. Тоже тако же и от боляръ мънози приходяще повъда-хуть ему гнъвъ княжь на того сущь и моляхуть и не супротивитися ему. «Се бо, — глаголааху, — на заточение хочеть тя посълати». Си же слышавъ блаженыи, яко о заточении его ръша, въздрадовася духъмь и рече къ тьмъ: «Се бо о семь вельми ся радую, братие, яко ничьсо же ми блаже въ житии семь, еда благодатьство имънию лишение нудить мя, или дьтии отлучению и селъ опечалуеть мя. Ничьсо же от таковыихъ принесохомъ въ миръ сь, нь нази ради-хомъся, тако же подобаеть намъ нагомъ пройти от свъта сего. Тъмь же готовь есмь или на съмьрьть». И оттоль начать того укаряти о братоненавидънии, жадааше бо зьло, еже поточену быти,

Нъ обаче нъ аще и вельми разгнъвался бъ на блаженааго, нъ не дьрьзну ни единого же зъла и скьрьбьна сътворити тому, видяаше бо мужа преподобна и првьдьна суща его. Яко же пръже многашь-ды, его ради, завидяаше брату своему, еже такого свътильника имать въ области своей. Яко же съповъдаше, слышавъ от того чьрно-ризьць Павьлъ игуменъ сыи от единого монастыря сущиихъ въ области его...

И въ единъ от дьнии шьдъшю тому благому и богоносьному отцю нашему Феодосию, и яко въниде въ храмъ, иде же бъ князь съдя, и се видь многая играюща прьдъ нимь: овы гусльныя глаеы испущающемъ, другыя же оръганьныя гласы поющемъ, и инъмъ замарьныя* пискы гласящемъ, и тако вьсъмъ играющемъ и весе­лящемся, яко же обычаи есть пръдъ княземь. Блаженыи же бъ въскраи его съдя и долу нича, и яко малы въсклонивъся рече къ тому: «То будеть ли сице на ономь свътъ?» Тоже ту абие онъ съ словъмь блаженааго умилися и малы просльзиси, повелъ тьмь прьстати. И оттолъ аще коли приставяше тыя играти, ти слышаа-ше блаженаго пришьдъша, то повълевааше тьмъ пръстати от та-ковыя игры.

¹ ...хощеть измлада богу дати ся, Феодосиемь того нарицають — игра слов, основанная на семантике греческого слова «Феодосии» — букваль­но «богодатель».

² Великууму Никону — игумен Киево-Печерского монастыря, летопи­сец, составитель Киево-Печерского свода 1073 г.

³ Бысть въ то връмя съмятение... въ трьхъ кънязьхъ — сыновья Яросла­ва Мудрого Святослав черниговский и Всеволод переяславский изгнали в 1073 г. из Киева своего брата Изяслава.