Образ Чичикова и тема живой и мертвой души в поэме Гоголя «Мертвые души»

Объясняя замысел "Мертвых душ", Гоголь писал, что образы поэмы _ "ничуть не портреты с ничтожных людей, напротив в них собраны черты тех, которые считают себя лучше других". "Мертвые души" _ это представители господствовавших в то время общественных слоев. Поэма построена как похождение "приобретателя" Чичикова, покупающего мертвые фактически, но живые юридически, т.е. не вычеркнутые из ревизских списков, души.Стремление показать всю Русь побудило Гоголя объехать вместе с Чичиковым необозримые российские пространства; все границы — и исторические, и географические — в поэме раздвинуты. Не автор героя, а герой ведет автора, и везде, где бы ни оказался Гоголь, следуя за Чичиковым, он со всей страстностью своей души искал идеального человека. Искал, но находил лишь Плюшкиных и Собакевичей, дам просто приятных и приятных во всех отношениях, служителей Фемиды и городничих. Жуковский, прочитав “Мертвые души”, сказал: “Забавно и больно”. Больно от всех пошлостей, низостей, накопившихся на Руси. А уж пошлости и низости Гоголь умел высмеивать, как никто другой, используя разнообразнейшие приемы: иронию, гротеск... Чего стоит только одна дорожная шкатулка Чичикова — все-то в ней разложено по полочкам: и прихваченная где-то афишка, и французское мыло, и кружевные платочки. Не видно только одного — денег. Они припрятаны хитро — ведь шкатулка-то с двойным дном. В шкатулке, как в зеркале, отражается весь Чичиков — плут, человек с двойным дном, у которого все заранее рассчитано, вычислено, человек, всецело захваченный жаждой обогащения, меркантильным интересом, человек, погубивший свою душу. Но все-таки Чичиков выглядит более живым на фоне помещиков: Манилова, Коробочки, Ноздрева, Собакевича, Плюшкина. В изображении помещиков перо Гоголя беспощадно. Тут и “говорящие” фамилии, и деформация человеческих лиц, и детали интерьера, которые говорят нам о хозяине больше, чем его портрет и поступки, и “зоологические” сравнения. В самом деле, каждый из помещиков напоминает какое-либо животное. О Собакевиче Гоголь прямо говорит, что он похож на “средней величины медведя”; Манилова характеризует такая фраза: “Зажмурился, как кот, у которого пощекотали за ухом”, на собачье в Ноздреве указы- вает описание его на псарне: “Ноздрев был среди них совершенно как отец среди семейства”. Кроме того, каждый помещик имеет свою характеристику: Коробочка — дубинноголовая, Ноздрев — “исторический человек”, Собакевич — “человек-кулак”, Плюшкин — “прореха на человечестве”. Мелочность, низость и пошлость каждого персонажа подчеркиваются еще и историческим фоном. История присутствует везде: и в именах детей Манилова, и в портретах Багратиона и Маврокордато в гостиной Собакевича, и в неизвестно как появившемся у Коробочки портрете Кутузова.
А ведь кроме помещиков есть еще и город NN, а в нем — губернатор, вышивающий шелком по тюлю, и дамы, хвастающие модной тканью: “Все лапки да глазки, глазки да лапки”, и храм Фемиды, и Иван Антонович Кувшинное рыло, и целый ряд чиновников, проедающих и проигрывающих в преферанс свою жизнь. Весь город захвачен интригой, процессом продажи неведомых мертвых душ и взбунтован любознательными дамами. И тут-то обнаруживается, всплывает на поверхность все, что раньше было скрыто. “Все вдруг отыскали в себе такие грехи, каких даже и не было”. Обнаруживается, что чиновники грабят казну, что в губернии царит произвол, а в городской тюрьме сидит местный пророк, предрекающий явление Антихриста. Море страха, охватившее весь город, колышется, растет, и под его влиянием начинают расти все страхи, обуревающие людей с давно истлевшими душами. И Чичиков из херсонского помещика превращается в делателя фальшивых ассигнаций, в капитана Копейкина, в Наполеона. И вот тут-то и начинает играть обильный исторический фон, так тщательно выписанный Гоголем. История вошла в поэму в образе Наполеона, которого чиновники чуть было не узнали в Чичикове, и стала пародией на настоящую историю. И от этого еще подлей, еще мелочней кажутся нам заботы этих людишек, которые хотя и существуют, но на самом деле давно умерли.
Где же она, живая человеческая душа? Где он, идеальный человек, способный бороться за свою душу, за свое счастье?! Этот человек — капитан Копейкин, опора русской войны 1812 года, вынесший эту войну на своих плечах. Когда он оказался как бы вычеркнутым из списков жизни, то не пал духом, не опустился, а продолжал бороться за себя: его уход в разбойники — протест против мертвых душ — отцов отечества, отрекшихся от него и тем самым подписавших себе смертный приговор. Жестокая ирония заключается в том, что истинно живыми оказываются в поэме души как раз умершие, — крестьяне, купленные Чичиковым. В их образах отчасти реализуется мысль Гоголя о строителях, пахарях, умельцах, авторах бойкого слова, в которых воплощается тот истинно русский дух, признаваемый Гоголем за атрибут живой души, тот дух, который мы встречаем и в почесывающем в затылке Селифане — истинно русском жесте и характере. Все эти Степаны Пробки, Григории Неуважай-Корыто, Абакумы Фыровы и являются истинно живыми. “Абакум Фыров! ты, брат, что? где, в каких местах шатаешься? Занесло ли тебя на Волгу и полюбил ты вольную жизнь, приставши к бурлакам?” Вслушайтесь в эти строки. Как будто отголоски “Тараса Бульбы” повели пером Гоголя. Как будто стихия XVII века ворвалась в меркантильный и дробный XIX век, принесла с собой широкий разгул казацкой вольницы и, оживив мертвых, оживила и живых, которые давно уже считались мертвыми, хоть и существовали. Чичиков, взглянув на список, воскликнул: “Батюшки мои, сколько вас здесь понапичкано! что вы, сердечные мои, поделывали на веку своем? как перебивались?” Откуда это в реалисте Чичикове? Чичиков плут, но плут какой-то странный, с заскоками, с отклонениями в чисто русскую сторону. Об этом говорит и его ссора с сослуживцем на таможне в самый ответственный момент миллионного дела, и любовь к губернаторской дочке, и “пассажи” на балу. Тут-то и задумывается автор о том, насколько мертвы эти “мертвые” души, задумывается о Коробочке. “Точно ли Коробочка стоит так низко на бесконечной лестнице человеческого совершенствования?” А не Пульхерия Ивановна ли это, ушедшая после смерти своего Афанасия Ивановича в блинцы и котлетки, в пух и перо? Гоголь прав, подозревая в мертвой душе искру божию.
При отъезде из города Чичиков встречает похороны прокурора, и возникает у Гоголя вопрос: “А зачем жил прокурор? Зачем он умер?” Этот вопрос — зачем? — заставляет Гоголя задумываться над Собакевичем, увидеть теплый огонек в глазах Плюшкина, спросить: “А есть ли душа у Коробочки?” Никогда ни одному человеку Гоголь не отказывает в праве на живую душу, с надеждой вглядывается в каждое лицо.
Найти живую душу помогает Гоголю Русь-тройка, вечно мчащаяся куда-то в своем неумолимом, каком-то космическом движении.





2. Прославление воинского подвига в поэме Твардовского "Василий Теркин

Поэма «Василий Теркин» состоит из 25 внутренне законченных глав: «На отдыхе», «Перед боем», «Теркин ранен», «Два солдата» и т. д. «Некая летопись — не летопись, хроника — не хроника», — говорил о своей поэме Твардовский.

Это цельное поэтическое произведение, связанное внешне и внутренне идейно художественным единством. В нем все на своих местах: начало, развитие, завершение действия; разные грани широчайшей многоцветной картины — жизни народа на войне.

Герои в поэме Твардовского, однако, не только воюют. Они смеются, любят, пишут письма, рассказывают друг другу байки, мечтают о мирной жизни, поют, пляшут. Твардовский-реалист органически объединяет быт и высокий полет мечты, трагедию и юмор, бои и отдых, гибель и жизнь, безоглядное мужество и ужас перед смертью.

Рядом с бойцами, хотя и в глубоком тылу, живут и трудятся для победы старики, женщины, своей любовью и верностью вдохновляя солдат на мужество:

Да, друзья, любовь жены, — Кто не знал — проверьте, — На войне сильней войны И, быть может, смерти.

Народное бытие в суровые годы энциклопедически освещено в исторически последовательном движении. В развитии сюжета, обусловленном военными событиями, можно выделить три этапа.

Начало совпадает с самым трудным и трагическим временем — периодом отступления. Ни на одно мгновениа ни герой, ни автор не теряли уверенности что «Срок придет, назад вернемся, / Что отдали — все вернем».

Характер героических событий начинает заметно меняться примерно с глав «Гармонь», «Два солдата» . Здесь вырисовывается граница второй части произведения — появляется новое дыхание в битве с захватчиками. Хотя враг еще силен и опасен, наступление его остановлено окончательно. Эта мысль наиболее ярко выражена в одной из лучших глав — «Поединок». Схватка Теркина с фашистом многозначна, конкретна и обобщенно-сиволична, поскольку олицетворяет столкновение двух враждебных сил, предваряет окончательный итог сражения:

Как на древнем поле боя,

Грудь на грудь, что щит на щит, —

Вместо тысяч бьются двое, Словно схватка все решит.

Философское осмысление борьбы с фашизмом продолжено примерно до главки «О любви». Далее следует поэтический отклик на самый радостный этап войны — изгнание гитлеровских войск за пределы России и освобождение Европы: «В наступлении», «По дороге на Берлин»

В поэме «Василий Теркин», которую А. Т. Твардовский назвал «Книгой про бойца», создан образ русского человека на войне. Это не только образ героя-фронтовика, это прежде всего образ обыкновенного человека, который воплотил в себе массовый героизм русских людей во время Великой Отечественной войны. Теркин — солдат, но не солдат по призванию, профессиональный военный, он обыкновенный русский человек, поставленный перед необходимостью защищать свою Родину от врага. Для него война — это работа, ратный труд. Он человек самый смертный и самый земной: «В нем — пафос пехоты, войска, самого близкого к земле, к холоду, к огню и смерти». По роду службы и духу своему Василий Теркин наиболее чуток к законам войны и жизни. Ему все сподручно, везде удобно — особенно в кругу боевых товарищей. Он всегда нужен, всеми любим. В каждом деле он мастак, умелец, он может развести пилу, сыграть на гармони, починить часы, готов построить дом, сложить печь; но сейчас герой воюет и воюет так же дельно, спокойно и уверенно.

Искренней шуткой, толковым советом, собственным поведением под огнем показывает герой, как надо беречь жизнь. Его оптимизм и нравственное здоровье — от сознания правоты, чувства реальности, долга перед людьми, перед родной землей, всеми поколениями соотечественников. Это «русский чудо-человек» — национальный тип, ведущий свою родословную от бытовой солдатской сказки. На войне Василий Теркин заодно с жизнью, и именно потому он так смел, неуязвим, свободен и обаятелен.

3. Произошло ли духовное единение главных героев "Евгения Онегина" в финале романа?

Онегин – человек, интеллектуально возвышающийся над толпой. Им владеет стремление к счастью и свободе, но свободу эту он понимает как «свободу для себя». Конфликт героя романа с окружающей действительностью основан лишь на том, что эта действительность причиняет страдания ему лично, препятствует именно его счастью. В восьмой и девятой статьях о Пушкине В.Г.Белинский характеризует Онегина как страдающего эгоиста, и это, на мой взгляд, очень точное определение. Евгений страдает, потому что его жизнь сложилась не так, как он этого хотел, но он не может понять, что счастье заключается в умении быть среди близких людей: преданного друга, любящей женщины.

Чужой для всех, ничем не связан,
Я думал: вольность и покой
Замена счастью. Боже мой!
Как я ошибся, как наказан! –

восклицает герой, ощутивший муки настоящей любви. Но прозрение наступила слишком поздно: убит Ленский, «другому отдана» Татьяна…
Финал романа открыт. Онегин сознательно изображается Пушкиным как герой, всегда стоящий на распутье. Автор не хочет закончить повествование традиционными свадьбой или смертью героя, а потому многие поколения исследователей пытаются угадать, что ждало Онегина в будущем. Версии были самые разные: одни отправляли Евгения на Сенатскую площадь, другие рассуждали о возможности возникновения любовного треугольника. Трудно сказать, кто был прав, потому что неясно, способны ли к нравственному возрождению люди, почитавшие «всех нулями, а единицами себя».
В.Г.Белинский с глубокой точностью охарактеризовал трагедию Онегина, сказав, что «силы этой богатой натуры остались без приложения, жизнь без смысла…». Кто виноват в этом? Конечно, сам Онегин сознательно противопоставил себя людям, но, может быть, это было связано с тем, что ему чужда была посредственность. «Кто жил и мыслил, тот не может в душе не презирать людей», – говорил поэт. И действительно, Пушкин показывает, что сам «век» делает человека нравственным калекой, лишает его возможности найти достойное применение своим силам и быть счастливым.

http://www.proza.ru/2007/02/05-334 - Эволюция главного героя в романе А. С. Пушкина Евгений Онегин

http://www.a4format.ru/book-titles.php?lt=207&author=53&dtls_books=1&title=89&submenu=4 - Онегин

Билет № 25.

Наши рекомендации