Xviii. невербальные средства и компоненты коммуникации

Основные вопросы. Роль невербальной коммуникации в общении. Па­ралингвистика как научное направление. Лингвострановедение и невер­бальная коммуникация. Словари жестов и мимики. Функциональное сходство невербальных и вербальных знаков. Многомерная классифика­ция жестов. Проксемика. Кинесика. Фонации. Молчание. Язык глаз. Язык повседневного поведения.

Рассматривая проблемы общения, нельзя не коснуться такого важ­ного аспекта, как невербальная коммуникация.

Вероятно, человеческое общение и начиналось с невербальных зна­ков, бытовых и «профессиональных» движений-указателей, напри­мер, охотника, соблюдать тишину, стоять на месте, двигаться вперед (что сохранилось и до наших дней) и т. д. Наблюдая сообщества выс­ших животных, иерархическое устройство стаи, исследователи отме­чают жесты и звуки, устанавливающие в «общении» место каждого и порядок его поведения.

Устное контактное непосредственное общение немыслимо без невер­бальных компонентов. Поскольку коммуниканты видят и слышат друг друга, одни невербальные знаки рассчитаны на зрение: жест, ми­мика, поза и др., а другие на слух: интонация, тембр, темп и др.

Заметим попутно, что любому движению (кинеме), телесному и ми­мическому, а также звуковому, можно придать широкое наименова­ние «жест», хотя невербальные знаки подвергаются многосторон­ней классификации, и собственно жест занимает свое определенное место. Поэтому слово жест будет использоваться в широком и узком смысле.

Прежде всего, необходимо отделить жест коммуникатив­ный от некоммуникативного (физиологического, ритмиче­ского). Так, можно почесать в затылке, потому что чешется, а можно произвести и послать адресату знак коммуникации: «испытываю за­труднение, не решаюсь сразу сказать» и т. п.,* можно схватиться за го­лову от боли, а можно произвести и послать адресату знак: «я в отчая­нии, не знаю, что делать» и т. п.; можно прищуриться от яркого света, а можно произвести коммуникативный мимический жест: «я прези­раю тебя, считаю ниже своего достоинства отвечать» и т. п. Можно взмахивать руками, ритмизуя танец, т. е. совершать ритмические жесты.

Нас, естественно, будут интересовать только коммуникативные невербальные знаки.

Следует иметь в виду так называемые симптомы — внешние проявления физиологических состояний: покраснеть от стыда, побе­леть от гнева, вспотеть от волнения и под. Такие физиологические симптомы говорят и об определенном психическом, эмоциональном состоянии, что влияет на процесс общения, и все же отделим симпто­мы от собственно жестов и мимики.

Оговорка должна быть сделана и относительно словесного описа­ния невербальных знаков. Их называют соматизмами (сома — по-гре­чески тело), или соматическими речениями, если они не од­нословны. В художественных текстах, а также в словарях жестов пред­ставлены именно соматизмы (соматические речения) как принадлеж­ность письменной формы существования языка, например: Веди меня куда-нибудь, разбойник! хоть к черту, только к месту! — закричал я. — Есть еще одна фатера, — отвечал десятник, почесывая затылок, — только вашему благородию не понравится; там нечисто/» (М. Лермон­тов). Ясно, что десятник испытывал затруднения (почесать затылок, в затылке), рекомендуя квартиру, где нечисто. В художественных текстах в структурах с прямой речью вводящими авторскими словами могут быть соматизмы: усмехнулся он, улыбнулся он, нахмурился он, насупил брови он, стукнул он кулаком, почесал он в затылке — и мн. др. Заголо­вочные словарные статьи в словарях жестов также представляют собой соматизмы как словесные наименования невербальных знаков.

Различают также соматические фразеологизмы, когда произошел отрыв в значении речения от жеста, и фразеологизм полу­чил собственное значение и существование: задирать нос (быть над­менным), повесить нос (приуныть), натянуть нос (объегорить), голова идет кругом (от обилия дел неспособен соображать), встать не с той ноги (в плохом настроении) — и т. д. и т. п.

Исследованию невербальной коммуникации посвящено немало работ. Назовем некоторые. Этот аспект исследован в книге Г. В. Кол- шанского «Паралингвистика». Паралингвистика — это раздел языко­знания, изучающий совокупность фонационных и жестово-мимиче- ских средств, общих и обязательных для реализации речи на данном языке. Г. В. Колшанский отмечает: «Паралингвистика не есть приве­сок или остаток, вычитаемый из языковой системы, а особый функ­циональный компонент параязыковой системы, т. е. коммуникативная подсистема, которая дополняет функцию вербальной коммуникатив­ной системы» (с. 215 указ. работы). Эту же теснейшую связь двух ком­муникативных систем — вербальной и невербальной — подчеркивают авторы раздела «Жест в разговорной речи» в книге «Русская разго­ворная речь. Фонетика. Морфология. Лексика. Жест», где, как видим, жест представлен наряду с традиционными языковыми уровнями. Авторы (Е. В. Красильникова, Л. А. Капанадзе) отмечают, что в струк­туре высказывания жест (в широком смысле) образует второй ряд об­щения, который высвобождает вербальный канал для основной логи­ко-содержательной, пропозициональной информации и берет на себя главным образом модусные функции, отражая эмоциональные, интен­циональные, социальные и т. п. пласты смыслов. В диалоге: Он вам родственник? — Да — фонационные и жестово-мимические знаки мо­гут передавать информацию типа: Да, к сожалению; Да, к счастью. Впрочем, и диктумное содержание может выражаться невербально. Ср.: Ну как, Тань, в воскресенье, а? Ответная «реплика» — отрицатель­ный кивок головой (диктум), мимика сожаления (модус): « Нет, к со­жалению» звучало бы в словах. Видимо, несколько преувеличенное мнение относительно функциональных возможностей жестов выра­жает И. Н. Горелов (Горелов — 1980), приписывая жестам все без ис­ключения функции, которые свойственны языку. Вместе с тем работа И. Н. Горелова глубоко и полно отражает специфику невербальной коммуникации.

Много сделано по исследованию и описанию лингвострановедче- ского аспекта невербальных средств коммуникации. См. хотя бы Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров «Язык и культура». Все издания книги содержат раздел о жестово-мимическом общении. Особое вни­мание обращается на национальную специфику этого пласта знаков, на лингводидактические и культуроведческие проблемы в связи с пре­подаванием русского языка как иностранного.

Необходимо упомянуть и соответствующие словари. Особо заслу­живающим внимания считаем лингвострановедческий словарь «Жес­ты и мимика в русской речи» (Акишина... — 1991). Словарь адресован, главным образом, нерусским, изучающим русский язык. Он построен по алфавитно-гнездовому принципу, содержит описание жеста и ри­сунок (достаточно выразительный в большинстве случаев), толкова­ние значения (значений) жеста и, где необходимо, стилистическую ха­рактеристику, словесное сопровождение жеста (вхождение жеста в вы­сказывание), примеры, в том числе из художественных произведений, а также фразеологизмы. Словарь содержит обширный алфавитный указатель и указатель по значениям. В послесловии А. А. Акишиной приводится много интересных наблюдений о национальной специфи­ке русских жестов.

Приведем пример словарной статьи из этого словаря.

ВСПЛЁСКИВАТЬ/всплеснуть,

взмахивать/взмахнуть РУКАМИ

ВСКИДЫВАТЬ/вскинуть РУКИ

Согнутые руки разводят в стороны, а затем соединяют их, хлопнув ладонями друг о друга. Выражение лица варьируется в зависимости от значения. Жест типичен для женщин и детей, но встречается и у мужчин.

1) Радость, восторг.

Часто сопровождает восклицания: *А-а!», «Ах!», «Какая красо­та!», «Какое чудо!», «Какая прелесть!», «Просто замечательно/», «Ве­ликолепно/» и т. п.

Аня (всплёскивая руками): Как хорошо вы говорите! (А.Че­хов.) /.../ — Жив? Так он жив? — завопил вдруг Митя, всплеснув руками. (Ф.Достоевский. Братья Карамазовы.) — Какой гостюшко у нас молодой! — весело всплеснула она руками. (В. Тендряков. Тугой узел.)

2) Недоумение, крайнее удивление.

Часто сопровождает слова, выражающие удивление, недоумение: «Ну?», «Неужели?*, «Не может быть!», «Вот это да!», «Ну и ну!», «Ты что?», «Кто бы мог подумать!», «Какая неожиданность!» ит. п.

— Я так и думал. Брошу все и уеду. — Ну, вот уж и не ожидала! — воскликнула Анна, всплеснув руками. (Ф.Достоевский. Униженные и* оскорбленные.) Лубников в крайнем удивлении отступил на шаг от Серёжкина. — Да ты что, старшина? — всплеснул он руками. (Б. Можаев. Власть тайги.)

3) Недовольство, возмущение.

Может сопровождать выражения: «Это что еще такое!», «Как те­бе не стыдно!», «Что ты наделал (натворил)!» и т. п. — Что ты наде­лал! — мать возмущенно вскинула руки.

4) Горе, отчаяние.

Может сопровождать восклицания: «Ой!», «О-о!», «А-а!», «Какая неприятность!», «Ах, какое несчастье!» и т. п.

Грушенька плакала, и вот вдруг, когда горе уже слишком подступило к душе, она вскочила, всплеснула руками и прокричала громким воплем: «Горе мне, горе!» (Ф. Достоевский. Братья Карамазовы.)

(Агафья Петровна): Пошли вон!... (В сторону, всплеснув руками.) Ах, боже мой, что я такого сказала. (Н. Гоголь. Женитьба.)

... Это разоренье! Каждый день страшные убытки! Он всплеснул ру­ками и продолжал, обращаясь к Оленьке: — Вот вам, Ольга Семеновна, наша жизнь. Хоть плачь! (А. Чехов. Душечка.)

Как видим, отмечена вариативность заголовочного соматического речения, толкование, многозначность жеста, речевые сопровождения, обильные примеры из художественных (и иных) текстов.

Несомненно, интересен «Словарь языка русских жестов», создан­ный С. А. Григорьевой, М. Е. Григорьевым, Г. Е. Крейдлиным. При описании жеста в экспериментальном варианте Словаря учитывались следующие параметры: физическое описание, толкование, другие возможные номинации (например, заткнуть уши; зажать уши), сопут­ствующие жесты (в смысле синтагматических связей), возможное второе, третье и т. д. значение, речевой аналог жеста, условия употреб­ления, иллюстрации. Всему этому предшествует указание, какая часть тела действует, каков активный и пассивный орган. Например, для жеста «почесать в затылке»: часть тела — рука, активный орган — кисть (пальцы), пассивный орган — голова.

Приведем пример словарной статьи.

«часть тела: НОГА

активный орган: НОГА

ТОПНУТЬ НОГОЙ

физическое описание

Жестикулирующий однократно резко топает ногой. Корпус жести­кулирующего резко выпрямляется.

сопутствующие жесты

Факультативно возможно резкое, но несильное движение головой вверх (ср. вскинуть голову) или выдвижение вперед подбородка.

толкование

X топнул ногой = Получив информацию о том, что некоторая ситуа­ция Р, осуществление которой было желательно для жестикулирующе­го X, не может быть реализована, *он приходит в сильное волнение и по­казывает адресату, что ситуация Р должна обязательно осуществиться, потому что само желание Х-а важнее, чем любые причины, противоре­чащие ее осуществлению. Жест свидетельствует о том, что волнение жестикулирующего достигло той точки, когда его внутреннее состояние должно выражаться не речевой, а поведенческой реакцией.

условия употребления

Как жест, свидетельствующий об эмоциональном срыве, топнуть ногой обычно не употребляется или, во всяком случае, не должен употребляться в официальной обстановке. Употребление данного жеста осуждается нормами этикета.

однословная характеристика

УПРЯМСТВО / КАПРИЗ

речевой аналог

А я хочу — буду, не стану — Р! Маленькие дети при осуществлении этого жеста обычно произносят только глагол: Хочу! Буду!, имея в ви­ду: хочу — буду — Р! В речевом сопровождении данного жеста харак­терны конструкции с элементами типа: все равно, все-таки, все же.

иллюстрации

Топнуть ногой и крикнуть «мое/» — самый простой путь. Неизме­римо трудней произнести: «кто хочет жить — живите!» (А. Солже­ницын, Архипелаг ГУЛаг).

— Знаете ли вы, кому это говорите? понимаете ли вы, кто стоит перед вами? понимаете ли вы это, понимаете ли это? я вас спрашиваю.

Тут он топнул ногою, возведя голос до такой сильной ноты, что даже и не Акакию Акакиевичу сделалось бы страшно (Н. В. Гоголь, Шинель)».

По отношению к вербальному высказыванию жестово-мимические знаки могут включаться в речь, предшествовать речи,сле­дов а т ь за речью, зам е щ а т ь речь.

Знаки фонации всегда вмонтированы в речь, хотя бы в междо­метии.

Жест может выражать то же значение, что и речь, противоре­чить значению, акцентировать часть высказывания, заполнять паузы, поиски слова, поддерживать контакт, при этом может усиливаться контакт внимания, контакт понимания, эмоциональный контакт, мо- дально-оценочный контакт, этический контакт. Несколько примеров: «Я буду отвечать ей свободно и, когда с балкона загремит вальс, стану перед ней вот так, слегка склонив голову, и это будет означать: — По­звольте пригласить вас на вальс» (В. Каверин) — замещающие кине­мы. «Обстановка и деловая, и немного приподнятая, предпраздничная, что ли, — так, по крайней мере, кажется, когда я вхожу в кабинет и здороваюсь с присутствующими. — Поздравляю, — говорит Николай Яковлевич, крепко встряхивая руку> ( Н. Почивалин ); «Он посмотрел нет часы. Было без двадцати двенадщть. — Прошу меня извинить, — сказал он. — Я должен идти. И, сделав общий поклон, он пошел по вес­тибюлю к выходу из гостиницы» (Е. Габрилович, Ю. Райзман); «Часы у входа на лыжную базу показывали без двадцати одиннадцать. Нужно было торопиться. Встав на лыжи, Наташа пошла вдоль пологого скло­на горы. — Пламенный привет! — услышала она знакомый голос. Это был Гена Сивков. Наташа отсалютовала палкой. — Привет! » (Б. Лас- кин) — в примерах сопровождающие кинемы. В замещающей пара- языковой единице можно видеть, скорее всего, манифестацию общего значения знака, без тонкой дифференциации оттенков значения.

Жест (в широком смысле) имеет значение, что естественно, он может быть полисемным, сложным по значению и ситуативным. Ср. на площади перед Большим театром 9 мая жест объятия пожилых людей (чаще мужчин) содержит несколько сем: а) приветствие, б) ра­дость встречи, в) долгая разлука, г) поддержание контакта фронтового товарищества. Жесту свойственна и многозначность, полисеман- тичность. Так, рукопожатие может означать приветствие, проща­ние (и без сопровождения речью), знакомство, поздравление (вместе с речью). Жесты могут образовывать ряд аналогов — функцио­нальный, «синонимический» ряд: жесты приветствия — рукопожа­тие, кивок, улыбка, неглубокий поклон, приподнимание шляпы. Мож­но рассматривать жесты в антонимичном ряду: рукопожатие как жест приветствия и прощания. Жестам свойственна и стилистиче­ская дифференциация: есть жесты нейтральные и эмоцио­нально-экспрессивные, есть жесты возвышенные и грубые, фамильяр­ные, развязные и т. д. Если «синонимию» жестов, в том числе их сти­листические варианты, можно отнести к своеобразной парадигма- тик е, то необходимо отметить и свойственную им синтагматику: правила сочетания невербальных знаков друг с другом и правила вхо­ждения их в вербальное «тело» высказывания. Так, приветствуя встречного знакомого: Рад вас видеть! — уместно сопроводить речь улыбкой, кивком, рукопожатием и неуместно «кислой» мимикой, по­чесыванием в затылке, закладыванием рук за спину или их заламыва- нием. Проблемы синтагматического аспекта невербальных знаков ждут своего исследования. Все это говорит о том, что невербальные знаки коммуникации являются полновесными и полноправными «участниками» общения, вне которых немыслимо вербальное взаимо­действие партнеров.

В семиотике различают кинесику (жесты, мимика), проксе- мику (позы, положение коммуникантов относительно друг друга), фонации (звучащие невербальные знаки). Заметим попутно, что динамичные движения тела и его частей, а также мышц лица — это жест, мимика. Статичные положения — это поза и выражение лица (в момент коммуникации).

Проксемика исследует пространственное положение собесед­ников, их размещение относительно друг друга. Различают а) зону ин­тимного общения (наиболее близкое размещение), б) зону личностно­го общения, в) зону социального общения и г) зону публичного обще­ния (наиболее далекое размещение). Необходимо подчеркнуть нацио­нальную специфику стандарта этих зон. Так, то, что для англичанина слишком близко, поэтому входит в зону личного и даже интимного общения, для латиноамериканца может ощущаться как зона социаль­ного общения. Позы также в поле зрения проксемики. Известно, что американцы сидят, положив ноги на (журнальный) стол, студенты из стран Ближнего Востока сидят в коридоре института на корточках, а иногда и на полу, скрестив ноги (по-турецки). Сидеть перед японским партнером, положив ногу на ногу или вытянув их в сторону собесед­ника, считается развязным. Ясно, что национальная специфика этого рода невербальной коммуникации должна быть тщательно исследована.

Кинесика изучает жесты и мимику, по преимуществу (кинемы). Ино­гда оба понятия объединяются словом ж е с т. В этом случае жест — это кинетическая единица, имеющая пантомимическую и мимическую фор­му выражения. Жесты имеют общенациональную, социально-групповую и индивидуально-личностную характеристику (последняя в описании для преподавания русского языка иностранцам не может учитываться).

Классификация жестов многомерна.

По функции, назначению различают жесты обыденные (непре­менные в общении), символические (отдание чести у военных), ритуальные (в церковном обряде).

Жесты бывают а) простые, если состоят из одного движения (поднять руку в аудитории, желая ответить на вопрос преподавателя);

б) составные, если складываются из нескольких однородных движений (помахать рукой на прощание; пригрозить пальцем);

в) сложные, если состоят из нескольких неоднородных движений (сплюнуть через левое плечо, чтобы не сглазить).

С точки зрения обращенности жеста на себя или на другого, раз­личают а) индивидуальные жесты (бить себя в грудь кулаком); б) индивидуально-взаимные (целовать руку даме); в) вза­имные (пожать друг другу руки).

С точки зрения происхождения, жесты могут быть исконными (поклониться до земли) и заимствованными (реверанс, кник­сен). С точки зрения времени существования есть архаичные жес­ты (бить челом), современные (их множество) и неологиз- м ы, которых сейчас много в молодежной среде (жаргонные жесты).

Жесты могут обладать социальной информацией о говорящем и его адресате, а также социально-территориальной («диалект­ной») информацией: «Остановившись, Валентина ожидает старика. Подходя к ней, он заранее склоняет белую голову, приветливо помаргива­ет, а поравнявшись с девушкой, кланяется в пояс. Так до сих пор дела - ют на Оби древние старики, встречаясь со знакомыми и незнакомыми людьми.

— Здравствуй, касатушка! — напевно произносит старик.

— Здравствуйте, дедушка Сидор! — ласково отвечает Валентина» (В. Липатов).

Жест несет информацию и о социально-личностных взаимоотно­шениях партнеров. См. пример: «— Очень приятно познакомиться., — сказал дед. — Костыря Тимофей Архипович. А это моя Максимовна. Максимовна вытерла руку о платье, и белая маленькая рука приезжей скрылась в ее красной, мясистой лапе, как в толстой вязаной варежке. Тут все стали подходить и здороваться, кроме, конечно, ребят, пото­му что кто бы им стал подавать руку...» (Н. Дубов). Еще пример: «— До свидания, Надя, — протянул ей руку. — Мужчинам не полагает­ся, — смущаясь, сказала она, пожимая руку. — По этикету» (М. Хуци­ев, Г. Шпаликов); «Он (...) увидел на лестничной площадке фигуру ми­лицейского шофера Лукова. Тот, по солдатской привычке, щелкнул каб­луками и вежливо козырнул: — Вы готовы, Сергей Петрович? Здравст­вуйте! Машина внизу» (В. Морозов).

Язык глаз выделяют из мимических знаков в связи с особо важным значением этого средства и компонента невербальной комму­никации. Мы недаром всматриваемся в глаза собеседника, намерева­ясь распознать степень искренности, эмоциональное состояние парт­нера и т. п. В словаре «Жесты и мимика в русской речи» под тематиче­ским наименованием Взгляд помещены следующие словарные статьи: БРОСАТЬ/ бросить, кидать/кинуть ВЗГЛЯД на кого, БРОСАТЬ, кидать ВЗГЛЯД на кого,

БРОСАТЬ/бросить, кидать, кинуть ВЗГЛЯД ИСПОДЛОБЬЯ (снизу вверх),

БРОСАТЬ/бросить, кидать, кинуть ВЗГЛЯД СВЫСОКА (сверху вниз),

МЕРИТЬ/смерить, мерять/смерятъ ВЗГЛЯДОМ С ГОЛОВЫ ДО НОГ (с ног до головы, сверху вниз) кого,

ОСМАТРИВАТЬ/осмотреть, оглядывать/оглядеть С ГОЛОВЫ ДО НОГ (с ног до головы) кого,

СМОТРЕТЬ/посмотреть, взглянуть СВЫСОКА (сверху вниз) на кого,

БРОСАТЬ/бросить, кидать/кинуть КОСОЙ ВЗГЛЯД на кого, КОСИТЬ/покосить ГЛАЗОМ на кого,

СМОТРЕТЬ/посмотреть, глядеть/поглядеть КРАЕМ ГЛАЗА (ко­со, искоса, сбоку) на кого,

КОСИТЬСЯ/покоситься на кого, ВПЕРИТЬ ТЯЖЕЛЫЙ ВЗГЛЯД в кого, СМОТРЕТЬ ТЯЖЕЛЫМ ВЗГЛЯДОМ на кого, ИЗБЕГАТЬ ВЗГЛЯДА, ЛОВИТЬ/поймать ВЗГЛЯД чей, ЗАГЛЯДЫВАТЬ/заглянуть В ГЛАЗА кому, МАНИТЬ/поманить ВЗГЛЯДОМ кого, НЕ ОТВОДИТЬ, не отрывать ВЗГЛЯДА от кого,

НЕ СПУСКАТЬ, не сводить ВЗГЛЯДА с кого, ОБМЕНИВАТЬСЯ/обменяться ВЗГЛЯДАМИ, ОКИДЫВАТЬ/окинуть, обводить/обвести ВЗГЛЯДОМ кого, что, ОСМАТРИВАТЬ/осмотреть, оглядывать/оглядеть, разглядывать СО ВСЕХ СТОРОН (с головы до ног, с ног до головы) кого, ОТВОДИТЬ/отвести ВЗГЛЯД В СТОРОНУ, ПРОВОЖАТЬ/проводить ВЗГЛЯДОМ (глазами) кого, ЗАДЕРЖАТЬ ВЗГЛЯД на ком, СМОТРЕТЬ, НЕ ОТВОДЯ ВЗГЛЯДА, УКАЗАТЬ/указывать ВЗГЛЯДОМ на кого, на что. А еще в Словаре множество вариантов с ведущим словом ГЛАЗА. Кроме тего, можно сопровождать взгляд знаками эмоционального со­стояния: СМОТРЕТЬ любовно, влюбленно, печально, огорченно, ра­достно и др.

Можно сделать вывод, что язык глаз — исключительно богатая об­ласть невербального общения. И, конечно, национальная специфика здесь выражена ярко. Представители одной культуры при общении смотрят в глаза друг другу, а в другой культуре это воспринимается как невежливость, дерзость, особенно если младший смотрит в глаза старшему. Отведение взгляда в сторону (что вежливо у некоторых восточных и африканских народов) европейцами воспринимается как неискренность или стеснительность. Национальная специфика жесто- вой коммуникации исследовалась в нескольких кандидатских диссер­тациях (Смирнова — 1971 и др.).

Столь же многообразны и проявления значимой фонации. Ин­тонационные и тембровые модуляции, степень громкости и скорости речи (что определяется отсчетом от национально принятой нормы — итальянцы говорят громче и быстрее, финны — тише и медленнее, на взгляд русского), паузация, молчание, придыхания, связанные с эмо­циональными состояниями, и другие звучащие компоненты могут вы­ражать коммуникативно значимые смыслы. Приведем пример, где описание фонационного сопровождения вокатива дополняет его зна­чение: « — Папка-а! — звеня голосом, ликуя, не веря, закричал Сергунок, выплескивая все разом в своем восклицании, в одном только слове, кото­рое в эту минуту сделалось главным, единственным, заменившим все остальные ненужные слова, ровно бы забытые начисто, и, как тогда, на сенокосе, первым сорвался бежать и, добежав, повис на руке, за­сматривая в лицо Касьяна, повторяя> уже умиротворенней, со счаст­ливым облегчающим всхлипом: — Папка... » (Е. Носов).

В художественных текстах конструкции с прямой, речью нередко содержат авторский комментарий к фонационным знакам, передаю­щим взаимные оценки и отношения общающихся, например: «Нако­нец пришел и Карп Степаныч. Ираклий Кирьянович встал и поздоро­вался с легким поклоном: — Доброе утро! — Приветствую вас! — покровительственно произнес Карп Степанович» (Г. Троепольский); 4— Приветствую, — сказал cm благородным голосом. —Як вам. Разре­шите?» (А. Горбовский); Приветствую вас, Машенька! — развязно кричит Холопов в телефонную трубку» (Н. Томан).

В подобных конструкциях комментирующие авторские слова дают многообразные фонационные квалификации прямой речи персонажа: отрубил он, прошамкал он, прогудел он, промяукала она, прошипела она, прокричал он, прошептал он и мн., мн. др., что типично и для жес- тово-мимического представления, сопровождающего /замещающего речь. Подчеркнем еще раз, что художественный текст в своих нарра­тивных и коммуникативных фрагментах лишь описывает невербаль­ное компоненты и средства, тогда как прямое исполнение их возмож­но только в ситуации устного контактного непосредственного общения. Приведем несколько примеров из художественных текстов: Вот что, Нина. Тебе обязательно надо ехать. Там — коллектив, воспитатели. Там будет лучше. — Сами и поезжайте туда! — ответила она вспыльчи­во и отвернулась» (В. Потанин); «Они ушли. Мама шипела, схватившись за сердите: — Кого ты привела? Где ты это сокровище отыскала? Где ты его выкопала?» (Е. Драбкина); «— Совсем не надо, — отвечала она почти шепотом, но как-то вдруг, отрывисто, чуть не сердито, надув губки, и еще упорнее уставясь глазами в пол» (Ф. Достоевский).

К средствам и компонентам невербального общения следует отнести коммуникативно значимое молчание (Арутюнова — 2000; Кибрик — 1991 и др.). Прежде всего, молчание — это ролевая обязанность слу­шающего, форма его этикетного кооперативного поведения (не переби­вать, выслушивать, дослушивать и т. п.), при этом подавая вербальные и невербальные сигналы своего участия в коммуникации: кивки, направ­ленность взгляда, междометия типа «угу» и мн. др., подтверждая тем са­мым контакт внимания, понимания и т. д. Это «нормативное» молчание слушающего, отвечающее ожиданиям говорящего. Другой тип молча­ния принадлежит роли говорящего, когда партнер ожидает от него сло­весной реплики, но вместо этого получает нулевой заместитель вербаль­ных знаков. В этом случае предстоит интерпретировать молчание как своеобразный речевой акт с интенциональным, эмоциональным, оце­ночным и т. п. содержанием в зависимости от предшествующего текста, ситуации и обстановки общения, взаимоотношений общающихся и т. д. Это может быть согласие (молчание — знак согласия), нежелание отве­чать, затрудненность подыскать слова, стеснительность, нерешитель­ность, наконец, укор, упрек, обида и мн. др. Таким образом, молчание можно интерпретировать и как особый речевой акт (см. выше), и как невербальный компонент коммуникации. Как и другие невербальные знаки, молчание национально специфично. Так, в Японии, по мнению исследователей, молчание более коммуникативно нагружено и ценится выше (Богданов — 1990). С молчанием связаны жестово-мимические знаки изумления, крайнего удивления, других эмоциональных проявлений: остолбенел, оторопел, раскрыл, разинул рот от изумления и др., а также нежелание общаться. Несколько приме­ров: Ты бы хоть извинился перед человеком! — Зорин молчал, сжимая зубы» (В. Белов); У меня же бывает то и дело: вызываешь его, подле­ца, в кабинет: «Ну, что будем делать?» Молчит. «Что будем делать- то?!» Молчит, жмет плечами. «Будем продолжать в таком же духе?» Гробовое молчание» (В. Шукшин); «Он стоял пред Лизочкой Рундуковой

Uy слегка раскрыв рот от восторга,... смотрел на нее с радостным изум­лением» (М. Зощенко); «Михаилу с треском, с пропечаткой в районной и областной газете сняли с бригадиров, и Тюряпин замкнул свои уста: ки­вать при встрече кивал, а звук пропал начисто» (Ф. Абрамов).

Как правило, невербальные знаки выступают в общении комплекс­но, поддерживая и усиливая друг друга, что может быть описательно отражено, как упоминалось, и в художественном тексте.

К невербальной коммуникации относят также так называемый язык повседневного поведения. Это привычки, обычаи народа, как правило, национально специфичные, исполняемые представителями данного социума и не всегда прочитываемые носителями других куль­тур. 4Мне пришлось учить русскому языку людей, которые думали, го­ворили, смеялись и даже ели совершенно иначе, чем я. Даже исчисление времени для меня было одним, а для них — другим. Они в самом ходе ве­щей видели какую-то совсем другую, обязательную для них причинную связь» (В. Каверин ). В Германии прийти вовремя считается нормой, опоздание расцениваетя как признак дурного тона, с партнером, кото­рый опаздывает, опасно иметь дело; в Испании, а особенно в странах Латинской Америки, это качество не ценится, и ваш деловой партнер может явиться с опозданием на час, при этом даже не извинившись. У некоторых северных народов было в обычае предлагать дорогому гостю свою жену, сестру и дочь. На Кавказе, например, при входе в дом (и вообще появлении) старшего, особенно старика, молодежь встает в знак почтения. В нашей стране останавливают проезжающую машину при помощи протянутой приподнятой руки, на Западе — протянутой рукой с поднятым большим пальцем (русский жест одоб­рения — «на большой»). Англичане никогда не вступают в контакт с незнакомыми людьми на улицах, в поездах, ни в коем случае не дот­рагиваются до незнакомого человека, не берут его за руку или под ру­ку. В странах Латинской Америки принято непринужденное общение, в том числе и жестовое, даже с незнакомыми. «Трудно посидеть на ла­вочке больше трех минут и не быть втянутым в разговор. О чем угод­но. Об истории, о погоде, нравах, международном положении... Человек может запросто подойти на улице к другому человеку, совершенно незнакомому, и попросить выслушать, поделиться с ним радостью или печалью. Может рассказать забавную историю, и незнакомец обяза­тельно рассмеется, хотя бы из вежливости. Могут вместе спеть попу­лярную песню... («Вокруг света»). Еще пример; «На острове Мартини­ка /... / женщины, как и повсюду в мире, носят головные платки. И, как повсюду, платки эти служат для защиты головы от жарких лучей солнца. Но не только. Вторая функция платков на острове — передача информации. По-особому завязанный узел — это целое сообщение, ко­торое хорошо понимают местные жители. Если сверху из платка высовывается один кончик, то владелица головного убора свободна и ждет, что кто-нибудь предложит ей руку и сердите. Если же платок завязан так, что четыре кончика смотрят в разные стороны, то это можно истолковать следующем образом: я уже замужем, но пригла­сить меня на танец никому fie возбраняется» («Вокруг света»).

Знаком одобрения, вроде наших аплодисментов, может быть топание ногами, может быть стук по столу костяшками пальцев, может быть свист, крики. «Когда подогила моя очередь сказать речь, и я поднялся на эстраду вдвоем с переводчицей, лондонские докеры, машинисты, столяры, металлисты вдруг затопали ногами и заорали. Признаюсь, я малость вспотел с непривычки, покуда не разобрался, в чем дело» (Г. Горышин). «В американцах много привлекательного. Они гостепри­имны и широки /.../, они откровенны, искренни, отзывчивы, очень обязательны и точны. Иметь дело с американцами приятно: они не за­ставят ждать, любое обещание выполнят, но требуют такой же четкости от партнеров. При всем том американцы эгоцентричны и неприметливы к окружающим. Чужая душевная жизнь их не интере­сует. И потому не стоит переоценивать сердечность американцев при знакомстве и случайных встречах: восторженные крики, улыбка от уха до уха, похлопывание по плечу, можно подумать, что человек жить без тебя не может, а весь этот внешний энтузиазм сиюмину­тен, он не имеет ни корней, ни будущего. Впрочем, когда ты это знаешь и соответственно относишься, американская повадка кажется доволь­но милой. Разве лучше холод, сухость, равнодушие? Что ни говори, а при поверхностном общении форма много значит» (Ю. Нагибин). Много наблюдений о национально специфичном повседневном пове­дении содержится в произведениях наших соотечественников, рабо­тающих за рубежом. См. книги В. Овчинникова «Ветка сакуры», «Корни дуба». Интересны замечания И. Эренбурга: «Б Китае я впер­вые задумался об условностях, обычаях, правилах поведения. Почему европейцев изумляют нравы Азии? /.../ Европейцы, здороваясь, про­тягивают руку, а китаец, японец или индиец вынужден пожать конеч­ность другого человека. Если бы приезжий совал парижанам или моск­вичам босую ногу, вряд ли это вызвало бы восторг. Житель Вены говорит «целую руку», не задумываясь над смыслом своих слов, а жи­тель Варшавы, когда его знакомят с дамой машинально целует ей руку. Англичанин, возмущенный проделками своего конкурента, пишет ему: «Дорогой сэр, вы мошенник», без «дорогого сэра» он не может начать письмо. Христиане, входя в церковь, костел или кирку, снимают голов­ные уборы, а еврей, входя в синагогу, покрывает голову. В католических странах женщины не должны входить в храм с непокрытой головой. В Европе цвет траура черный, в Китае белый. Когда китаец видит впервые, как европеец или американец идет под руку с женщиной, порой даже ее целует, это кажется ему чрезвычайно бесстыдным. В Японии нельзя зайти в дом, не сняв обуви; в ресторанах на полу сидят мужчи­ны в европейских костюмах и в носках. В пекинской гостинице мебель была европейской, но вход в комнату традиционно китайским — ширма не позволяла войти прямо; это связано с представлениями, что черт едет напрямик; по нашим представлениям черт хитер, и ему ничего не стоит обойти любую перегородку. Если к европейцу приходит гость и восхищается картиной на стене, вазой или другой безделушкой, то хо­зяин доволен. Если европеец начинает восторгаться вещицей в доме ки­тайца, хозяин ему дарит этот предмет — того требует вежливость.

Мать меня учила, что в гостях нельзя ничего оставлять на тарелке. В Китае к чашке сухого риса, которую подают в конце обеда, никто не дотрагивается — нужно показать, что ты сыт. Мир многообразен, и не стоит ломать голову над тем или иным обычаем; если есть чужие мона­стыри, то, следовательно, есть и чужие уставы» (Люди, годы, жизнь). Конечно, кое-что из названных обычаев изменилось, устарело, однако общий вывод безусловно верен: национальная специфика повседневно­го поведения ярка, незнание ее .может приводить к так называемому культурному шоку (Верещагин, Костомаров — 1976,1990,1994).

Необходимо также отметить, что элементы повседневного поведе­ния полностью автоматизированы, стереотипны (см. предыдущий раз­дел), прэтому не замечаются при их исполнении. Заметно нарушение привычного, что наблюдается в среде представителей разных культур. Не приходится говорить о методической и педагогической важности изучения невербальной коммуникации при изучении любого ино­странного языка и межкультурной коммуникации.

ВОПРОСЫ

1. В чем отличие коммуникативного жеста от сходного по виду некомму­никативного движения?

2. Что такое симптомы?

3. Охарактеризуйте соматизмы, соматические речения. Что такое сома­тический фразеологизм?

4. Какие направления в лингвистике и методике преподавания русского языка как иностранного изучают средства и компоненты невербальной коммуникации?

5. Как построены словари жестов?

6. Расскажите о месте и роли знаков невербальной коммуникации по от­ношению к высказыванию.

7. Расскажите о таких направлениях исследования, средствах и компо­нентах невербальной коммуникации, как проксемика и кинесика; зна­чимые фонации; язык глаз; молчание; язык повседневного поведения.

ПРИМЕРЫ ДЛЯ АНАЛИЗА

I. Найдите в отрывках из художественных текстов описание невер­бальных компонентов коммуникации. Проанализируйте их значение. Отметьте их место и роль по отношению к высказыванию.

1) «— Однажды я чувствую, он стоит за мной, — продолжала она, — я, не оборачиваясь, спрашиваю: «Вы не заберете Сашу?» Он молчит, ничего не отвечает. Я не выдержала, оглянулась, он приложил, палец к губам, пятится от меня и пропал в толпе.

— Все это твое больное воображение, — сказал Саша» (А. Рыбаков).

2) с— А табличке не доверяете? — укоризненно и почти плача спросил Толик. — Доверяю, мальчик, доверяю полностью. Но... —

Он поднял палец вверх и поучительно произнес, почти торжественно: — Доверяй, но проверяй! — и повел Бима» (Г. Троепольский).

3) «Сдуру ли или спьяну, он в тот же конверт вложил и мои инди­видуальные графики. Я, как только заметил пропажу, выпил и схва­тился за голову.

А там, в управлении, тоже — получили пакет, схватились за голову, выпили и в