Глава xii. краткое повторение доктрины

Лишь ознакомившись ближе с эзотерической доктриной, мы сможем понять, сколь она гармонирует со всеми истинами о природе, каковые нам дано наблюдать. Но стоит также подчеркнуть замечаемые нами соотношения между изложенным учением в целом и явлениями природы, которые нас окружают.

Если мы начнем с обоих краеугольных камней современной философии - конфликт между свободной волей и предопределением и происхождение зла - мы неизбежно увидим, что изложенная здесь система природы позволяет нам рассмотреть эти вопросы с большей смелостью, чем это было сделано до сего дня.

До сих пор наиболее сведущие мыслители были наименее склонны утверждать, что либо метафизика, либо религия смогут осветить тайну свободной воли и предопределения. Разум был склонен отправить эту загадку в область неизвестного. И, странная вещь, это случалось с лицами, которые, с другой стороны, были не менее склонны придавать более чем гипотетическую ценность религиозным доктринам, будучи, между тем, неспособны примириться с наиболее очевидными из всех своих заключений. Всезнание олицетворенного Создателя, простираясь столь же на будущее, как и на прошлое, абсолютно воспрещает человеку проявлять независимый авторитет в отношении своей собственной судьбы, авторитет, который он, безусловно, должен, заставить преобладать, если понятия о наказании или возмездии за действия в его жизни не должно быть вопиющей несправедливостью. Один крупный - английский философ, решительно принявшись за это затруднение, заявлял в знаменитом посмертном сочинении, что по этой мысли было невозможно, чтобы Бог был одновременно безгранично добр и безгранично могуществен. Можно логически наделить Его одним или другим качеством, но, во всяком случае, не обоими. Эти аргументы обсуждались с уважением, подобающим славе мастера автора, но были отложены в сторону с обычной сдержанностью тех, кто почитает правоверие.

Эзотерическая доктрина приходит нам на помощь, чтобы преодолеть это затруднение. Первым долгом она принимает во внимание незначительные размеры нашего мира, по сравнению с остальной вселенной. Ранняя христианская церковь испытывала инстинктивное опасение к этой естественной истине и боролась с ней с жестокостью, внушавшей страх. Она объявила ее противоречащей очевидности и на протяжении веков преследовала ее последователей. Когда эта истина была наконец признана, не подвергаясь возможности отрицания со стороны Папы, церковь прибегла, как говорит Рис Дэвидс, к "безнадежному средству", заявив, что это не имело никакого значения.

До сих пор это поражение было более счастливым, чем это могли предполагать его виновники. Когда опасались астрономических открытий, приписывали миру вообще более неумолимую логику, чем та, которую впоследствии он решился применить. Обычно склонны делать то, что эзотерический буддизм советует нам не делать, - а именно, держать свою науку и религию в непроницаемых отделениях. Этот принцип был провозглашен так давно и так сильно, что доказательство его невозможности перестало быть аргументом против ценности религиозного догмата. Неразумно предполагать, что существа, населяющие одну из самых маленьких планет, одного из наименьших солнц в этом океане вселенной, где солнца суть лишь капли воды в море, могли бы каким-то образом избежать общего принципа подчинения закону. Но этот принцип несовместим с капризом, являющимся одним из главнейших элементов в смысле слова "предопределение", в традиционных спорах о вопросах, которые мы изучаем. Ибо заметим, что предопределение, противоречащее свободной воле, не есть предопределение рас, но предопределение индивидуальное, соединенное с мыслями о милости или гневе Божества. Предопределение рас, соответственно законам, аналогичным тем, которые управляют общей тенденцией множества отдельных случаев совершенно совместимо с индивидуальной свободной волей, и вот поэтому эзотерическая доктрина примиряет противоречия природы. Человек направляет свою собственную судьбу в границах, так сказать, конституционных. Он свободен применять свои естественные права в рамках этих прав и на практике они безграничны, поскольку касаются его индивидуальной единицы.

Без сомнения, можно утверждать индивидуальное предопределение, но не в смысле религиозного догмата о божественной милости или гневе, но на чисто метафизической почве, - т. е. можно предположить, что каждое человеческое существо в детстве подвергается одинаковым влияниям вследствие единой среды, и что, следовательно, жизнь взрослого человека есть лишь продукт или отпечаток всех обстоятельств, которые повлияли на его существование с самого начала; таким образом, если эти обстоятельства были бы известны, то можно было бы знать и моральные, и интеллектуальные следствия. Следуя этому рассуждению, приходим к заключению, что достаточно проникновенный ум мог бы теоретически знать обстоятельства жизни каждого человека; что, например, наследственные тенденции суть лишь продукт предыдущих обстоятельств, входящих в счет как пертурбация, но, тем на менее, принимаемых в расчет. Тем не менее, этот довод находится в прямом противоречии с человеческой совестью, точно так же, как и религиозный догмат индивидуального предопределения. Чувство свободной воли - один из факторов вопроса, который нельзя игнорировать. И свободная воля, которую мы таким образом сознаем, есть нечто другое, чем автоматический импульс, сравнимый с электрическим возбуждением мускулов членов мертвой лягушки. Религиозный догмат и новейший метафизический аргумент желают, чтобы мы рассматривали ее в этом освещении; но эзотерическая доктрина восстанавливает ее истинное достоинство, показывая нам широту ее поля действия и границы ее могущества. Он властвует над индивидуальной судьбой, но перед циклическим законом он беспомощен. Даже такой положительный философ, как Дрэпер, признал существование циклического закона в человеческой истории, сколь бы короток ни был период, который ему удалось объять. А этот двигающийся песок, замеченный Джоном Стюартом Миллем, рядом с геологическими противоречиями, — вопрос в том, должен ли разум стать на точку зрения Бога всеблагого или всемогущего, - находит также свое решение в системе, которую мы изложили. Эти высшие существа, совершенный цвет предыдущего человечества, которые далеки от олицетворения верховного Бога, тем не менее, царствуют божественным образом над судьбами нашего мира, не только не всемогущи; но при всем их всемогуществе их действия заключены в сравнительно узких границах. Казалось бы, так сказать, когда театр снова приготовлен для представления другой драмы жизни, они способны ввести в действие улучшения, почерпнутые в их собственном опыте драмы, в которой они играли роль; но что касается общего плана пьесы, они могут лишь повторять то, что было сыграно раньше. Они творят в большом масштабе то, что садовник производит в малом масштабе с георгинами, а он достигает значительного усовершенствования их формы и цвета.

Не будет ли это вероятностью в пользу эзотерической доктрины видеть, как на каждом шагу естественные аналогии подтверждают ее? Древние оккультные философы писали, что находящееся наверху аналогично находящемуся внизу; микрокосм есть отражение макрокосма. В границах наших физических наблюдений природа целиком подтверждает это правило. Сложение низших животных повторяется в высших и даже в человеке; волокна листа разветвляются как ветки дерева. Микроскоп открывает нам, что эти разветвления повторяются за пределами нашего нормального зрения. Ручейки дождевой воды осаждают в образуемых ими лужах на краю дороги "осадочные скалы", точно так же, как это делают малые и большие реки. Геологическая работа болота и океана различаются только масштабом; разница, на которую нам указывает эзотерическая доктрина в действии наиболее величественных законов природы по отношению к человеку и по отношению к большой планетной семье, есть тоже лишь разница в степени. Точно так же, как дети каждого поколения направляются в детстве своими родителями, и растут, чтобы, в свою очередь, вести следующее поколение, так же и во всем человечестве больших манвантарических периодов люди одного поколении становятся Дхиан-Чоханами следующего, чтобы уступить затем свое место следующим, своим потомкам, когда приходит время, а сами переходят в высшие условия существования.

Эзотерическая доктрина разбирает вопрос существования зла с такой же силой, как и вопрос о свободной воле. Этот вопрос обсуждался в главе о прогрессе человечества; но надо признать, что эзотерическая доктрина ближе подходит к этой большой задаче, чем простое изложение того, каким образом человеческая свободная воля (которую природа предлагает поднять до уровня Дхиан-Чохана) должна, по гипотезе, быть свободна и породить зло, если таково ее желание. Это относится к краткому общему принципу, но можно проследить ее пути до деталей настоящего учения с такой же легкостью. Оно действует через физическую карму и не может действовать иначе за исключением приостановки действия неизменного закона о том, что причины порождают следствия. Рождающийся в физическом мире объективный человек, также создание личности, одушевленной им раньше, как и субъективный человек, который между тем жил в Девачане. Зло, творимое людьми, продолжает жить после них, с еще большей реальностью, чем мог себе представить Шекспир. Как происходит, что моральная ошибка человека в течение одного существования будет причиной того, что он родится слепым или калекой в другой период истории, через несколько тысячелетий, от родителей, с которыми у него не было никаких физических связей в течение его прошлой жизни? Проще всего разобрать этот вопрос, изучая образ действия привязанностей. Слепой ребенок или калека по отношению к его физическому телу может с таким же успехом быть Создателем, как и продуктом местных обстоятельств. Но он бы не существовал, если бы не нашлось духовной монады, ищущей воплощения, обладательницы пятой сущности (или, по крайней мере того, что осталось от нее), точно пригнанной соответственно карме, чтобы вселиться в это формирующееся тело. В этих обстоятельствах младенец, несовершенно организованный, произведен и рожден, чтобы быть причиной терзаний для себя и для других, следствие в свою очередь становящееся причиной, и живой загадкой для философов, пытающихся объяснить происхождение зла.

То же рассуждение, с некоторыми модификациями, применимо в бесчисленных случаях, которые можно было бы упомянуть, чтобы осветить задачу зла на этой Земле. Кроме того, он неожиданно касается одного вопроса, относительно действия кармического закона, который не вызывает для нас затруднений, ибо ответ вытекает сам собой из принципов самой доктрины, но который заслуживает быть принятым во внимание. Избирательное соединение нагруженных кармой душ с родственниками, отвечающими их нуждам и заслугам, дает явное объяснение, примиряющее перерождение с атавизмом и наследственностью. Только что родившийся ребенок как будто воспроизводит моральные и умственные особенности своих родителей или предков, точно так же, как и физическое сходство, и этот факт подсказывает нам мысль, что его душа - такой же отпрыск генеалогического древа, как и его физическое тело. Мы считаем бесполезным распространяться здесь о множестве сомнений, окружающих эту теорию, или о нелепости предположения, что душа, как искра с наковальни, упадет на Землю и, не имея никакого духовного прошлого, может иметь в перспективе духовное будущее. Душа, которая, согласно этой гипотезе, была бы лишь простой функцией тела, обязательно бы исчезла с разложением того, что ее зародило. Что же касается передачи отличительных черт, эзотерическая доктрина дает нам полное объяснение этого явления, а также всех явлений, связанных с человеческой жизнью. Для воплощающегося разума семья, в которой он родится, становится тем, чем является новая планета для человеческой волны во время круга по манвантарической цепи. Эта планета была построена одним из действий эволюции, следующей по линии, поперечной той, по которой продвигается человечество. Но она готова принять человечество, когда настанет час.

Точно так же и воплощающийся дух; он продвигается в объективный мир, исчерпав влияния, задерживающие его в девачаническом состоянии, и приводит в действие естественное движение, если можно так выразиться, и вызывает развитие ребенка, который без этого импульса был бы лишь неявной присущностью, а не настоящим развитием; он тогда находит в своих родителях - бессознательно, слепым действием своих притяжений - определенные условия новой жизни, к которой он во время своего прежнего существования приготовился. Без сомнения, мы не должны забывать, что все общие правила имеют исключения. Может случиться, как в настоящем случае, что простая случайность причинит ребенку в момент рождения увечье. Покалеченное таким образом тело достается духу, карма которого не заслужила этой кары; так происходит при многих случайностях. Но все, что мы сможем сказать, это что природа этим не затрудняется; у нее достаточно времени, чтобы их вознаградить. Незаслуженные страдания в одной жизни щедро вознаграждаются в следующей или еще в других, под влиянием действия кармического закона. Во времени нет недостатка, чтобы сбалансировать счета, и я думаю, что адепты утверждают, как достоверное, что незаслуженные страдания действуют долго, скорее как благо, чем иначе, делая, таким образом, из научного наблюдения действительности вывод, который религия намеренно придумала для утешения огорченных.

В то время, как эзотерическая доктрина дает нам неожиданное решение наиболее волнующего явления жизни, она не жертвует ни одним из качеств, принадлежащих всякой истинно религиозной науке. Одно из первых условий такой системы: она не должна допускать никакой несправедливости. Справедливость действий должна быть очевидной, как в большом, так и в малом. Положение закона, учитывающее людскую слабость: "закон не занимается мелочами", — это отдушина для следствий своих собственных несовершенств. Для физики или химии нет незначительных деталей. В своих физических действиях природа точно реагирует как на малые, так и на большие причины; и мы инстинктивно уверены, что она не привыкла решать свои духовные поступки с меньшим вниманием: пренебрегать малыми долгами в своей озабоченности о покрытии больших. Повседневные поступки в жизни, как хорошие, так и дурные, неизбежно останутся неизвестными при управлении, конечная цель которого есть лишь принятие или непринятие в состояние однообразного или почти однообразного блаженства. Даже, что касается заслуг или недостойности чисто духовных, природа не может с точностью вознаградить иначе, как бесконечным количеством разностепенных состояний духовных существований, известных в эзотерической науке под названием Девачана. Но сложность задачи слишком велика, чтобы ее удовлетворило даже бесчисленное разнообразие условий девачанического существования. Ни одна система следствий, приложенная к человеку после настоящей жизни, не соответствует научным трудностям, если она не отвечает чувству справедливости в отношении множества поступков и привычек жизни, не исключая и тех, которые относятся лишь к физическому существованию и не являются определенно хорошими или плохим.

Итак, лишь возвращаясь в физическое существование, можно пожать с совершенной точностью плоды малых причин, зарожденных в последней объективной жизни; следовательно, после добросовестного рассмотрения вопроса мы должны признать, что кармический закон, столь мало до сих пор привлекательный для учеников буддизма в его экзотерической форме, не только удовлетворяет чувство справедливости, но и является, по нашему мнению, единственным способом ее достижения. Когда мы поймем, как непреходящая индивидуальность проходит последовательные кармические рождения, принимая во внимание соответствующие продолжения вклиненных между ними духовных существований, превосходная симметрия всей системы не будет нарушена этой необходимостью последовательных стадий забвения, которые должны пройти перевоплотившийся дух. Как раз наоборот: это забвение есть единственное условие, позволяющее успешно начать объективную жизнь. Мало земных жизней, совершенно свободных от печали и воспоминания о ней, могло бы лишь затуманить новую жизнь прежней личности. Если сослаться на то, что забвение последней жизни влечет потерю усилий, опыта и интеллектуальных знаний, достигнутых с трудом и препятствиями, то это возражение совершенно игнорирует девачаническую жизнь, в которой все эти усилия и таланты, далеко не будучи потерянными, суть семена, которые позже произведут славный урожай духовных результатов. Итак, чем больше мы изучаем эзотерическую доктрину, тем более ясно мы видим, что всякое возражение сейчас же отвергается и кажется возражением лишь в силу несовершенства наших познаний.

Рассмотрим вопрос с практической точки зрения, сравним эзотерическую доктрину с наблюдениями в их различных видах, с целью проверить ее учение. Духовная наука, способная с успехом определить абсолютную ей истину, должна уметь объяснить явление нашей Земли, когда она ею занимается. Религиозный догмат, находящийся в явном противоречии с наблюдаемой истиной, найдет, может быть, церкви или общества, желающие его воспринять, но он не заслуживает серьезного внимания философов. Как же гармонирует эзотерическая доктрина с геологией и астрономией?

Не будет преувеличением, что это единственная религиозная система, согласующаяся с физическими явлениями, открытыми новейшими изысканиями в различных отраслях науки. Она так хорошо согласуется с ними, что принимает гипотезу о туманностях и переслаивании Земли, что даже идет навстречу этим фактам и не смогла бы существовать без них. Она не чуждается важных открытий новейшей биологии. Как система, рекомендуемая вниманию научного века, она не может отрицать последних достижений физической географии.

Переслоение земной коры - это ясное и видимое доказательство катаклизмов, разделявших расы. Физическая наука еще по привычке сохраняет некоторое бережное отношение к догмату. Так, геология довольствуется утверждением, что тот или иной материк был более одного раза затоплен и опять поднялся над поверхностью океана, как это доказывают осадки ракушек. Геология еще не научилась свободно пользоваться своими преимуществами во всех спорах, касающихся религиозной области. Но очевидно, что если бы геология согласилась сгруппировать все свои приобретения в синтетическую историю Земли, заполнив пробелы своих знаний самыми правдоподобными гипотезами, она могла бы уже наделить человечество историей, которая в своих главных чертах удивительно была бы похожа на ту, которую мы набросали в предыдущей главе, касаясь больших мировых периодов. Чем больше будет геологических открытий, тем больше будет доказательств сходства между эзотерической доктриной и наукой признаков прошлого. Так говорят наши эзотерические Учителя. Мы уже видим, что ученые из "Челленджер" доказывают существование Атлантиды, несмотря на враждебность ученого мира к ее признанию, что помешало доводам в пользу затопленного материка быть всеобще признанными. Ученые-геологи уже недалеки от признания, что силы, сформировавшие нашу Землю в доисторический период, могли быть весьма инертными или замедленными. Большие изменения, вызванные катаклизмами, появились в доисторические времена с постепенным подъемом, опусканием и смыванием земной коры. Это уже шаг к окончательному признанию факта, достаточно удовлетворительного, как гипотеза, что большие поднятия и затопления материков происходят, чередуясь; что вся карта мира не только преобразуется как картинки калейдоскопа, когда частицы цветного стекла двигаются, но что она, кроме того, подвержена систематическим и периодическим изменениям, которые исправляют все, спустя огромные промежутки времени.

В ожидании новых открытий может быть допустят, что мы уже обладаем достаточным запасом геологических познаний, чтобы подтвердить космогонию эзотерической доктрины. Итак, не будем удивляться, что хранители этой доктрины так долго держали ее в тайне, т. к. наука еще не открыла путей для ее понимания. Остается узнать, сможет ли нынешнее поколение оценить важность соотношения этого эзотерического учения с полученными уже от природы данными.

Мы свидетельствуем об этом соотношении как в биологии, так и в геологии. Великая теория Дарвина, что человек происходит из животного царства, не есть единственное подтверждение эзотерической теории, которым мы обязаны этой ветви науки. Последние изыскания в области эмбриологии особенно интересны тем, что они бросают свет на более чем одну часть этой доктрины. Итак, эта истина сегодня для нас привычная, что последовательные ступени внутриматочного развития соответствуют стадиям человеческой эволюции в различных формах животной жизни, по своему объему аналогий - не менее чем откровение. Она не только подкрепляет самую гипотезу об эволюции, но и представляет нам замечательную картину действия природы в развитии новых человеческих рас в начале больших кругов. Раз развитие ребенка берет свое начало в столь простом по своей структуре зародыше, что он меньше принадлежит к животному царству, даже меньше к растительному царству, — чем к минеральному, мы, так сказать, гигантскими шагами восходим по простой шкале эволюции. Понятия эволюции, для выработки которых потребовались сначала бесчисленные века на целой планетарной цепи, раз навсегда выгравированы в памяти природы, таким образом они воспроизводятся отныне в течение нескольких месяцев. Точно так же и новая человеческая эволюция на каждой планете по мере прогресса жизненной волны. В первом круге процесс очень медленно продвигается вперед. Идеи природы сами эволюционируют. Но когда этот процесс однажды завершен, он легко повторяется. В последующих кругах жизненный импульс проходит гамму эволюции с такой легкостью, что лишь пример эмбриологии дает возможность ее оценить. В этом заключается объяснение разницы отличительных черт между одним кругом и последующим. Однажды совершившееся эволюционное творчество воспроизводится без затруднений, а затем круг совершает свою собственную эволюцию в гораздо более медленном темпе, точно так же, как и дети, достигшие полного развития своего типа, медленно совершает свой индивидуальный рост, по сравнению с первоначальными этапами своего начального развития.

Я не думаю, что кто-нибудь ожидал найти здесь детальное сравнение между экзотерическим буддизмом и системой природы, изложенной мной очень поверхностно, если принять во внимание ее объем и значительность, но, тем не менее, достаточно ясно, чтобы дать читателю общее представление о целой системе во всей ее полноте. Кто уже приобрел некоторый опыт изучения буддийской литературы, те будут иметь облегчение в употреблении ключа, открывающего секретные двери к содержащимся в ней тайнам при помощи данных нами пояснений. Тогда будет легко заполнить пробелы учения Будды, понимая, почему он их сделал. В книге Риса Дэвидса находим следующее: "Буддизм не пытается разрешить задачу происхождения всех вещей"; и, ссылаясь на "Пособия по буддизму" Харди, он прибавляет: "Когда Малунка спросил у Будды, вечен ли мир, Гаутама ему не ответил, т. к. считал этот вопрос ненужным". Конечно, он промолчал, не имея возможности ответить кратко, но не ввел в заблуждение вопрошавшего. Чтобы направить Малунка на верный путь, он должен был бы изложить ему полную доктрину эволюции планетной цепи, для которой общество, к которому обращался Будда, интеллектуально еще не созрело. Если из его молчания мы заключим, что он считал самый вопрос тщетным, мы сделаем грубую ошибку, хотя и естественную, за неимением специальных знаний. Ни одно религиозное учение, пытающееся объяснить вопрос о происхождении вещей, не смогло этого сделать.

"Основная мысль буддизма - это существование материального мира, населенного сознательными существами; он утверждает, что все подчинено закону причинности, и что все беспрерывно, хотя и незаметно, меняется. Этот закон действует всюду; следовательно, в общем смысле слова, нет ни рая, ни ада. Есть миры, населенные ангелами, существование которых более или менее материально, соответственно степени чистоты их прежних жизней; но ангелы умирают, и населявшиеся ими миры исчезают. Есть места терзаний, где плохие поступки людей или ангелов производят несчастных людей; но когда активная сила зла, их зародившая, истощается, они исчезают, и миры, ими занимаемые, становятся кратковременными. Весь космос целиком - земля, небо и ад - всегда стремится к обновлению или разрушению; он непрерывно меняется, через обращения или циклы, начало которых столь же неизвестно и непознаваемо, как и конец. Ни люди, ни Боги не являются исключением из этого универсального закона комбинаций и разложения; единство сил, составляющее сознательное существо, должно рано или поздно раствориться и лишь в силу чистого невежества или иллюзии это существо убаюкивает себя надеждой, что оно является отдельным существом, существование которого самодостаточно".

Мы привели эту выдержку, чтобы показать, как популярные понятия буддийской философии являются очевидными искажениями истинной эзотерической философии. Безусловно, эта философия не откроет нерушимого и вечного ада или рая монашеских легенд, ни во вселенной, ни в убеждениях действительно озаренного мыслителя, азиатского или европейского, но мир, в котором "живут ангелы" и все прочие, - живой, хотя и субъективный план девачанического состояния, действительно существует в природе. Это относится также и ко всем другим теориям буддизма, которые мы изложили. Но в своем популярном виде они — лишь карикатура соответствующего эзотерического учения. Так, представление, что индивидуальность есть лишь иллюзия, и представление об окончательном исчезновении сознательного существа совершенно непонятны без более полных объяснений, касающихся неисчислимых индивидуальных жизней, непостижимых, но всегда прогрессирующих условиях духовного возбуждения, которое предшествует поглощению индивидуума в состояние не индивидуальности. Это состояние, конечно, существует, в очень далеком будущем, но, во всяком случае, тот, кто не посвящен, не способен исследовать, хотя бы смутно и приближенно, его существование. Обсуждая вопросы Нирваны, а также иллюзии индивидуальности, комментаторы экзотерической доктрины буддизма были затруднены некоторыми древними элементами большой доктрины, которые они сочли взглядами буддизма на условия, которые следуют за этой жизнью. Эта мысль, кажущаяся абсурдной, представленная вне ее рамок в целом учении, не является оскорблением разума, а как раз высокой истиной, как только она найдет свое место среди других истин. Окончательное поглощение совершенного человекобога, или Дхиан-Чохана, абсолютным сознанием в Пара-Нирване не имеет ничего общего.

Рис Дэвидс справедливо говорит по поводу книги о буддийской доктрине, которую мы только что упоминали: "Это учение не только буддийское, и подобные понятия образуют основу первоначальных индуистских философий". Буддизм, как доктрина, был сам первоначальной индуистской философией. "Они находятся в других системах, принадлежащих к эпохам и нациям, очень удаленным друг от друга; и буддизм, повторив заключавшиеся в них истины, мог бы придать им более решительное и продолжительное выражение, если бы он не воспринял также любопытную доктрину о переселении душ, - доктрину, которая, по-видимому, независимо, если не одновременно, появилась в долинах Ганга и Нила. Словом "переселение" в различные эпохи и в различных странах пользовались для того, чтобы указать на сходные, но очень противоречивые теории; и буддизм, включив идеи браманизма (послеведического), изменил ее достаточно, чтобы составить, таким образом, новую гипотезу. Так же, как прежняя, новая гипотеза относится к жизни в предыдущих и последующих рождениях, но ни в чем не помогает в облегчении здесь, во время этой жизни, от зла, которое она должна была объяснить".

Настоящая книга должна была рассеять недоразумение, составляющее основу этих замечаний. Буддизм не допускает ничего похожего на это постоянное хождение взад и вперед между животными и человеческими формами, которое обычно понимают под переселением душ. Буддийское переселение есть эволюционное переселение Дарвина, научно развитое или, вернее, доподлинно изученное в обоих направлениях. Буддийские книги содержат, конечно, намеки на предыдущие существования, где сам Будда был то одним животным, то другим. Но эти намеки направлены на дальний период дочеловеческой эволюции, к которой ей давало доступ ее полностью развитое ясновидение. Нам неизвестна ни одна подлинная буддийская книга, поддерживающая положение, по которому человеческое сознание, достигшее человеческого развития, могло бы вновь упасть в животное царство. Кроме того, ничто не было бы более нелепым для объяснения происхождения зла, как карикатурное переселение душ, допускающее такой возврат. Но прогрессивное перерождение человеческих Эго в объективную жизнь, соединенное с действием физической кармы и свободной воли в границах ее действия, объясняют его совершенно ясно и сознательно. Производство нового урожая Дхиан-Чоханов в момент эволюции планетной системы является целью природы; поэтому случайное появление преходящего зла есть неизбежное следствие оппозиции возбужденных сил, которые сами представляют неизбежные этапы чудесного предприятия.

Возвращаясь к размышлениям Риса Дэвидса на эту тему и на тему о скандхах, читатель отдаст себе отчет, что невозможно выдвинуть разумной теории о происхождении зла на основании экзотерических материалов, изложенных в этой книге. С другой стороны, эти материалы не дают точного объяснения следующего текста, взятого из Брахмаджала-сутры:

"Показав, откуда происходит вера в вечное существование Бога или Богов, Гаутама принимается за обсуждение вопроса о душе и приводит об этом 32 мнения, которые он все объявляет ошибочными. Вот коротко их содержание: "На каком начале или доказательстве нищие или брамины основывают учение о будущей жизни? Они учат, что душа материальна или нематериальна, либо оба понятия вместе, либо ни то, ни другое; что она обладает, в некотором роде, сознанием или несколькими, что ее сила восприятия ограничена или безгранична; что она живет в радости или в страданиях, или ни в том, ни в другом. Это шестнадцать ересей, учащих, что после смерти есть сознательное существование. Потом идут восемь ересей, которые учат, что душа материальна или нематериальна, или оба понятия вместе, или НИ то, ни другое, конечна или бесконечна, или оба понятия вместе, или ни то, ни другое, после смерти наслаждается сознательным существованием. И, наконец, восемь других, поддерживающихся на восьми предыдущих родах, что душа существует после смерти в состоянии, не являющемся ни сознательным, ни бессознательным. И поучение заканчивается следующим образом: нищие, то, что соединяет Учителя с существованием (т. е. Танха, жажда), вычеркнуто; но его тело остается. Пока оно пребывает, он видим для Богов и для людей, но когда жизнь прекращается, после разложения тела он невидим ни для Богов, ни для людей". Возможно ли более окончательно и более категорично отрицать существование души или какой-нибудь сущности, которая после смерти продолжала бы существовать каким-нибудь образом?"

Без сомнения, для экзотерических изучающих эта выдержка покажется в очевидном противоречии с буддийской доктриной последовательных переходов одной и той же индивидуальности через многочисленные воплощения, ибо она, может быть, таким образом другим путем утверждает существование переходящей души столь же категорично, как предыдущий параграф ее отрицает. Нельзя согласовать различные виды понятия бессмертия, не имея точного знания сущностей человека. Но ключ, даваемый нами, заставляет исчезнуть всякие сомнения по поводу этого противоречия. В последней цитате Будда говорит об астральной личности, тогда как бессмертие, признаваемое эзотерической доктриной, относится к духовной индивидуальности. Полное объяснение было дано в главе о Девачане и в цитированных выдержках из "Буддийского катехизиса" полковника Олькотта. Лишь с того времени, как отрывки великого откровения, содержащиеся в этой книге, увидели свет в течение двух последних лет в "Теософисте", как значительная разница между личностью и индивидуальностью в соединении с идеей бессмертия человека приняла конкретную форму; но мы могли бы привести многие намеки из древних оккультных книг, показывающие, что древние авторы знали эту доктрину. Перелистывая современные оккультные труды, в которых завеса, хотя местами и очень прозрачная, еще покрывает доктрину, чтобы уберечь ее от взглядов вздорных людей, было бы легко цитировать и дюжину выдержек, относящихся к данному вопросу. Вот одна:

"Философы, объяснявшие по-своему нисхождение в потомство, считали дух вещью, совершенно отличной от души. Они допускали его присутствие в астральной оболочке лишь, если дело касалось духовных эманаций, или лучей "Лучезарного Существа". Человек и душа должны были завоевать свое бессмертие, подымаясь к Единству, и, если им это удавалось, они соединялись с ними и были, так сказать, поглощены. Индивидуализация человека после смерти зависела от духа, а не от тела или души. Слово "личность" в придаваемом ему нами смысле становится бессмыслицей при применении его буквально к нашей бессмертной сущности; однако эта последняя есть сущность, отличная, бессмертная и вечная сама по себе; и в случае закоренелых преступников, когда нить света, соединяющая со дня рождения дух с душой, жестоко обрезается, развоплощенная сущность, предоставленная судьбе низших животных, растворяется в эфире и видит свою индивидуальность уничтоженной, - даже тогда дух остается отличной сущностью". ("Разоблаченная Изида", т. 1, стр. 315).

Можем ли мы читать это или что-либо подобное, не признавая, на основе данных в этой книге объяснений, что автор был близко знаком с эзотерической доктриной, сегодня в целом открытой.

Необходимо серьезное умственное усилие, чтобы понять разницу, имеющуюся между личностью и индивидуальностью. Но наша нужда увидеть увековеченным личное существование и сохранить себе воспоминание об эфемерных условиях нашей нынешней жизни, составляющих нашу личность, есть, конечно, лишь преходящая слабость нашего вещества. Многие лица найдут неразумным допущение, что живущее в наши дни существо, память которого ограничена его детством, было бы тем же индивидуумом, как тот другой, принадлежащий к иной эпохе и национальности, живший тысячи лет тому назад, или тот, который вернется после такого же отрезка времени в совершенно новых условиях. Но ощущение "Я" сохраняется на протяжении этих трех существований и на протяжении сотен существований, ибо оно более укоренилось, чем то, которое утверждает: "Я такой-то, такого-то роста, веса, обладающий таким-то имуществом, с такими-то и такими-то связями". Буддизм заявляет, что изыскал слово "душа", чтобы открыть скрываемое им значение, и не нашел никакого, если не считать одной или другой из двадцати различных иллюзий, ослепляющих человечество. Однако буддизм уверен, что если человек собирает страдания, - неудачи и муки, он, вероятно, в какой-то момент посеял порок, ошибку и грех, если не в этой жизни, так в каком-нибудь предыдущем существовании. В таком случае, где же тождество между сеятелем и жнецом?

В единственной вещи, которая остается, когда человек умирает, и составные части его сознательного существа рассеяны и разложены, т. е. в результатах его действий, его выражений, его мыслях, в его доброй или плохой карме (буквально, его действия), которая не погибает. Пословица "что посеял, то и пожнешь" нам знакома, следовательно, мы можем понять положение буддизма, утверждающего, что