Мнимые страхи госдолга
Два года назад, когда модной темой в деловых СМИ были «валютные войны», был популярен и тезис, что, выступая за уменьшение давления китайцев на свою валюту и выравнивание торгового дисбаланса с Китаем, американская администрация рубит сук, на котором разместилась. За чей же счет тогда будет финансироваться рост госдолга США? Правда, проблемы заниженного юаня вроде как больше нет — его реальный курс к доллару за последние два года значительно вырос, а профицит счета текущих операций Китая в отношении к ВВП сократился в разы.
Теоретически, правда, сбалансированный и даже позитивный текущий счет США, как и любого другого государства, не исключает притока средств извне в финансирование госдолга, который в этом случае перекрывался бы оттоком капитала по другим статьям. В качестве примера можно привести Германию и Японию, имеющих активный текущий счет и одновременно крупный госдолг. Например, госдолг Германии в 2010 году составлял 83,2% ВВП, тогда как национальный долг США, за вычетом долга правительства самому себе, даже спустя два года бурного роста в третьем квартале текущего года составлял лишь 72% ВВП. При этом, как и госдолг США, долги правительств Германии и Японии частично удерживаются внешними и международными инвесторами, включая, по-видимому, и Банк России.
По факту пока нет никаких признаков охлаждения иностранных и международных инвесторов к госдолгу США, хотя вклад Китая за последний год действительно сократился почти на 10%. К иностранцам в последнее время добавился еще один «скупщик» долга правительства США, который практически отсутствовал в этом качестве после 1995 года. Это частный сектор самих Соединенных Штатов. Начиная с кризисного третьего квартала 2008 года инвестиций в госдолг США на его долю пришлось даже чуть больше, чем на иностранцев и международные организации, — 53%.
Рассуждая поверхностно, можно заключить, что львиную долю этого внутриамериканского выкупа казначеек обеспечила ФРС. Действительно, с марта 2009-го по июль 2011 года казначейский долг на балансе ФРС вырос на 1,15 трлн долларов. Но выкуп долга Федеральным резервом, равно как и любым другим банком, означает лишь трансляцию частных сбережений в заимствования правительства при посредничестве банков. Ведь своих сбережений банковский сектор не создает.
В каких-то случаях слишком активное кредитование банковским сектором расходов правительства может повести к инфляции. И тогда растущие сбережения становятся «инфляционным налогом» — вынужденным увеличением денежных остатков «на руках» для обслуживания расчетов. Ответной реакцией со стороны населения и компаний обычно бывает стремление к минимизации этого налога — повышение скорости обращения денег, что, в свою очередь, увеличивает потребность бюджета в номинальном объеме кредитов для покрытия дефицита.
Сочетание этих двух условий — неснижаемого (или растущего) бюджетного дефицита, покрываемого банковским кредитом, и роста скорости обращения денег по мере усиления инфляции — может привести к растущему (потенциально до бесконечности) темпу инфляции. Но пока выпуск (совокупный спрос) отдален от потенциала, риски перейти опасную черту, за которой начинается усиление инфляции, невелики. Хотя совершенно очевидно, что ФРС развивает свою активность в этом направлении весьма осторожно. Ведь об отклонении выпуска от потенциала никому и никогда доподлинно не известно.
Где находится эта опасная черта? По мнению американских экономистов Кеннета Рогоффа и Кармен Рейнхарт, высказанному в январе 2010 года, общий долг (сумма размещенного на рынке и внутриправительственного долга) в размере более 90% ВВП уже может свидетельствовать об опасности. Но уже в первом квартале нынешнего года общий долг США превысил 100% ВВП без каких-либо признаков напряженности на рынке. Приходится согласиться с Бернанке, примерно тогда же сказавшим, что нет ни однозначной статистики, ни теории, которые указывали бы на порог, когда госдолг начинает угрожать стабильности экономики. Действительно, дефолт России по госдолгу в 1998 году произошел на безопасном, казалось бы, уровне 20% ВВП, в то время как сомнений в способности правительства Японии рефинансировать долг в 200% ВВП пока не возникает.
С 2010 года госдолг США обслуживается по отрицательным реальным ставкам, что дает дополнительный доход бюджету и позволяет экономить на налогах. В результате бюджет США имеет сегодня один из самых крупных, не считая Японии, структурных первичных дефицитов, что, помимо прочего, говорит о минимальной налоговой нагрузке на экономику, компенсируемой займами. Тем не менее крупный дефицит бюджета может рассматриваться как конкурент реальных инвестиций в борьбе за частные сбережения, и часто утверждается, что он является тормозом роста в долгосрочной перспективе. Правда, с другой стороны, статистика показывает, что увеличение дефицита часто сочетается с ростом частных сбережений (причем не обязательно в форме «инфляционного налога»), что как раз наблюдалось в США после 2008 года.
Снова компромисс?
Многие авторитетные комментаторы и инсайдеры склоняются к тому, что в итоге большая часть ужесточения бюджетной политики, составляющего «обрыв», все же будет отложена. Но только после длительных переговоров, которые могут выйти за рамки нынешнего календарного года и текущей сессии Конгресса и даже продолжиться после инаугурации президента 21 января. Бюджетная политика 2013 года, возможно, ужесточится на 1 процентный пункт ВВП (вместо сокращения бюджетного дефицита на 4,2 пункта при полной реализации «обрыва»). Этого будет достаточно, чтобы не вызвать рецессию. Однако множество других возможных исходов будет нервировать инвесторов и работодателей, пока вопрос не решится окончательно.
По мнению CBO, законодатели могли бы выбрать на перспективу какой-либо прозрачный ориентир. Например, при сокращении дефицита к 2020 году на 1 трлн долларов бюджет будет сбалансирован, и долг заметно сократится по отношению к ВВП. При сокращении дефицита на 750 млрд долларов он будет похож на тот, который прогнозируется в базовом сценарии (принятие всех ограничений «обрыва»), и долг будет на несколько нисходящей траектории по отношению к ВВП. При сокращении на 500 млрд долларов долг составлял бы примерно такую же долю ВВП на конец 2020 года, что и в начале 2013-го (около 75%).
Движение к первой цели, возможно, в ближайшее время приведет экономику обратно в рецессию, но сделает ее сильнее в конце десятилетия и впоследствии. Более низкий целевой показатель сокращения дефицита сохранит экономический рост в ближайшей перспективе, но ослабит экономику в последующие годы.