Когда у Муллы Насреддина был паром, и, если времена наставали тяжелые, он зарабатывал на жизнь тем, что перевозил пассажиров с одного берега реки на другой

Как-то раз великий книжник, грамматик и пандит переправлялся через реку на его пароме. Этот пандит спросил Насреддина: "Скажи-ка, лодочник, а знаешь ли ты Коран? Изучал ли ты писания?"

"Нет, некогда мне", — отмахнулся Насреддин.

"Да, тогда половина твоей жизни прошла зря", — изрек пандит.

В это время налетел ураган, маленькую лодку закружило и понесло от берега. Поднявшиеся волны перехлестывали через борта, и лодка быстро наполнялась водой. В любой момент она могла затонуть. Насреддин поинтересовался: "Скажите-ка, господин учитель, а знаете ли вы, как плавают?"

Тот человек очень испугался, весь покрылся холодным потом. "Нет", — признался он.

"Да, тогда вся ваша жизнь прошла зря, — заметил Насреддин, перелезая через борт. — Ну, я поплыл!"

Когда цирк переезжал в специальном поезде из одного города в другой, клетка льва была повреждена, и он сбежал. Тогда директор цирка собрал всех сильных мужчин и сказал: "Перед тем, как вы отправитесь в ночь, в джунгли, искать льва, я налью вам по стаканчику. Для смелости".

Все двадцать мужчин хорошенько подзарядились. Ночь была холодна и опасна, и смелость была не лишней — но Мулла Насреддин отказался. "Я возьму только содовую", — заявил он.

"Но тебе понадобится смелость!" — запротестовал директор.

"В такие моменты, — пояснил Насреддин, — мне смелость не нужна. И так небезопасно: ночь, ни зги не видно, и этот лев... тут смелость может только навредить. Лучше уж я буду, труслив и осторожен".

Одному человеку его психоаналитик порекомендовал отдохнуть в горах. Тот вечно жаловался то на то, то на это, и всегда задавал кучу недоверчивых вопросов. Он всегда обо всем беспокоился, был очень насторожен и с опаской относился ко всему окружающему. И вот ему посоветовали поехать отдохнуть и расслабиться.

На следующий день психоаналитик получил от него телеграмму. "Я чувствую себя здесь на удивление счастливым, — писал тот. — Странно, к чему бы это?"

Погиб Мулла Насреддин. Кто-то сообщил об этом его вдове, которая как раз пила после обеда чай — она уже выпила полчашки. "Твой муж погиб, он попал под автобус", — сообщил ей вошедший. Но вдова Муллы Насреддина продолжала спокойно потягивать свой чай.

"Ты что! — воскликнул этот человек. — Ты что, продолжаешь пить чай?! Ты слышишь меня? Твой муж мертв — а ты не сказала ни единого слова!"

Жена ответила: "Дайте, я сейчас допью чай; а потом — о, молодой человек, я подниму такой крик! Сейчас, одну минуту".

Я слышал об актере, у которого скончалась жена. Он выплакал все глаза, он рыдал, слезы ручьями текли по его щекам.

"Вот уж никогда бы не подумал, — заметил его друг, — что ты так сильно любил свою жену".

Актер взглянул на него и возразил: "Это еще что. Посмотрел бы ты на меня, когда умерла моя первая жена".

Рассказывают, что один человек умирал, и жена, чтобы его утешить, говорила: "Не волнуйся, не переживай, рано или поздно я к тебе там присоединюсь".

"Но только не изменяй мне здесь", — простонал умирающий. Он, наверное, боялся. Откуда в нем это опасение в последний момент? Видимо, этот страх сидел в нем всегда.

"Я никогда не буду тебе изменять", — пообещала ему жена.

"Если ты хоть раз мне изменишь, — заявил он, — я перевернусь в гробу. Мне это будет очень больно".

Лет десять спустя умерла и жена. У врат Рая Святой Петр спросил ее: "Кого ты хотела бы встретить первым?"

"Моего мужа, конечно", — ответила она.

"Как его зовут?" — поинтересовался Святой Петр.

"Абрахам", — сказала жена.

Но Святой Петр возразил: "Будет трудно его найти, у нас тут миллионы Абрахамов, расскажи поточнее, кто он".

Жена подумала и сказала: "С последним вздохом он сказал, что, если я изменю ему, то он перевернется в гробу".

Святой Петр воскликнул: «Все понятно, можешь не продолжать! Ты, конечно, имеешь в виду Вращающегося Абрахама?»

Один политик остался без работы. Он был экс-министром. Он стал искать работу, потому что политики всегда испытывают затруднения, когда они не в офисе. Они не способны заниматься ничем другим, кроме политики, они ничего другого, кроме политики, не умеют. Никакой другой специальности у них нет. Даже самая ничтожная работа требует хоть какой-то квалификации — но для того, чтобы быть министром, не нужно никакой. Премьер-министр или первый министр абсолютно не нуждаются ни в каких квалификациях.

И вот, этот министр был в затруднительном положении. Он решил обратиться к директору цирка, поскольку он считал, что политика — это сплошной цирк, это великий цирк; так должен же он был научиться хоть чему-то, чем он мог бы воспользоваться в обычном цирке. Поэтому он спросил: "Не найдется ли у вас для меня работы? Видите ли, я не у дел, и в большом затруднении".

"Вы пришли как раз вовремя, — обрадовался директор. — У нас умер один из медведей, так что мы дадим вам костюм медведя. Вам не нужно будет ничего делать; просто сидите, ничего не делая, целый день, и никто не заметит разницы. Просто сидите с утра до вечера, чтобы люди думали, что это медведь".

Такая работа ему приглянулась, и политик согласился. Он вошел в клетку, натянул на себя медвежью шкуру и сел. Он сидел так уже минут пятнадцать, когда к нему вдруг втолкнули другого медведя. Он страшно перепугался, запаниковал и кинулся к решетке, начал трясти ее и орать: "Помогите, откройте клетку, выпустите меня отсюда, я министр!"

И тогда он услышал голос. Говорил другой медведь. Он сказал: "Ты что, думаешь, что ты единственный безработный политик? Я тоже бывший министр. Заткнись и прекрати панику".

Основатель и президент Общества попечительства и опеки над больницами для бедных в Лондоне оставил завещание. Оно гласит: "Когда я умру, мое тело не должно быть уничтожено. Его следует сохранить, и я буду продолжать сидеть в кресле председателя". Он все еще сидит там! Когда бы Общество ни собиралось на заседание, на месте председателя восседает его труп! Он сидит во главе стола, все еще возвышаясь, господствуя и довлея.

- Я хотел бы иметь побольше земли, - сказал мне однажды мулла Насреддин.

- А зачем? - спросил я его. - У тебя ее и так достаточно.

- Я бы завел побольше коров, - ответил он.

- И что бы ты с ними делал? - спросил я.

- Продал бы и выручил денег.

- Ну? И на что бы ты их потратил?

- Купил бы побольше земли.

- Для чего?

- Чтобы завести побольше коров.

Наши рекомендации