Ни одно из божеств, упоминаемых в этом Некрономиконе, не отображается больше нигде. Есть подозрение, что это полностью вымышленный пантеон
Т.: Вновь проявляется неосведомлённость и некомпетентность автора, поскольку этот «пантеон божеств» упоминается даже в древних шумеро-аккадских, египетских, греческих традициях, а позже, уже в изменённом виде, присутствует и в различных современных религиях и учениях.
Н.: Действительно, из приведённых Уилсоном имён Древних в «исторически подтверждённых» текстах мы находим лишь имя Азаг (Азатот) в шумерских источниках и словосочетание «Зу Хастор» («дух Хастура», или «Хастур живой») в Liber Logaeth Джона Ди. Однако, как показал в своей статье Райан Паркер, некоторые другие имена этой традиции (например, Йог-Сотот, Ньярлатхотеп) имеют явственное египетское происхождение, имя же Ктулху в искажённой форме (Хадхулу) встречается даже в Коране. Стоит также заметить, что и боги шумерского пантеона открылись миру европейской науки лишь в XX веке, и, если бы подобная дискуссия велась всего лишь сто лет назад, имена многих из них вызвали бы такие же сомнения. Не стоит забывать также о таких текстах наследия Древних, как Тайны Червя, Скрижали Акло, Книга Дагона. Косвенно подтверждает хотя бы частичную аутентичности Некрономикона Уилсона также наличие в «лавкрафтианской» традиции таких имён как Ноденс (латинизированное имя кельтского бога Нуаду), Дагон (это имя присутствует в ассирийской мифологии), Митра (имя этого широко известного персидского божества упоминается в Софинероме, принадлежащем той же традиции передачи имён, что и Некрономикон Уилсона, хотя нами оно заменено на более часто встречающееся наименование того же божества, Шамаш), Баст (египетская богиня). Хотя имени Шуб-Ниггурат в других культурах не обнаружено, образ Козла/Козлицы как символа плодородия или похоти широко распространён во многих традициях.
Остаётся только подивиться логике автора статьи «Некрономикон: Остерегайтесь подделок!», который в этом пункте говорит об отсутствии имён из Некрономикона Уилсона в других источниках, а всего тремя пунктами выше указывает на присутствие имён из Некрономикона в Лемегетоне, что тоже расценивает как опровержение подлинности работы Уилсона. Надо полагать, таким же образом отреагировал бы уважаемый автор и на присутствие, скажем, имени Шуб-Ниггурат в Библии или Махабхарате: он сказал бы, что группа Уилсона просто взяла эти имена оттуда. Как можно будет заметить далее, изменяет этой логике автор лишь в тех случаях, когда речь идёт о Некрономиконе Симона.
Исходя из всего этого, можно утверждать, что это не то что не подлинная версия Некрономикона, но вообще текст, не имеющий отношения к оккультным традициям ни Востока, ни Запада. Это просто неграмотное месиво из различных текстов и традиций, разбавленное фантазией в духе Лавкрафта, но написанное уже после его смерти, примерно в 50-х годах. Эта версия совершенно непригодна для практики и является «фантастическим псевдогримуаром».
Т.: Стоит сказать, что это ценнейший манускрипт, одна из множества частей Некрономикона. Некрономикон Уилсона тесно связан с Текстом Р’льеха, вкупе они дополняют друг друга, так же и с остальными манускриптами наследия Древних. Уважаемый же Г. Ф. Лавкрафт вполне мог иметь доступ к одной из таких «частей», возможно даже, и к самой Liber Logaeth, расшифрованной Уилсоном, поскольку имена Древних присутствуют в ней в такой форме, в какой он их представлял в своих произведениях, а также некоторые ритуальные моменты, имеющие подобное же употребление великим писателем. Заверяю вас: при умелом толковании и использовании ритуалы Некрономикона Уилсона работают весьма эффективно и являют собой малые, но, тем не менее, мощные частицы ещё более мощного знания и учения Древних! Да, он опубликован после смерти Лавкрафта, но корни его уходят в года куда более ранние, чем появление таких «фантастических псевдогримуаров», как еврейско-европейская каббала или гримуары Соломона, о христианстве вообще стоит умолчать, ибо просто смешны его претензии на истинность. А вот Некрономикон Уилсона никогда на место истинного Некрономикона не претендовал, издавался вообще ограниченным тиражом, попадая в руки людей, понимающих его ценность, всё это в противовес распиаренному в своё время Некрономикону Симона.
Н.: Как отмечалось выше, текст, получивший известность как Некрономикон Уилсона, основан на фрагментах, неумело переведённых на латынь молодым Оле Вормом, а потом на английский (добросовестно, но торопливо и потому без привлечения дополнительных источников) — Джоном Ди, который вдобавок использовал при переводе информацию, полученную им от «енохианских сущностей», а возможно, и из Книги Джиннов. Кроме того, группа Уилсона работала с зашифрованной версией текста и, скорее всего, вносила в него некоторые поправки, как для большей понятности, так и для того, чтобы читатель не воспользовался наиболее опасными заклинаниями. Всё это в конечном итоге привело к значительным расхождениям с оригинальным текстом Аль-Азиф, с которым, тем не менее, Некрономикон Уилсона состоит в прямом родстве.
Перейдём теперь к «Некрономикону Симона» (НС):
Как сказано в предисловии к этому изданию, оригинал этого текста попал редактору (Симону) в руки от одного «неортодоксального» прелата: Fr. Montague Summers. Этот человек действительно существовал, он жил в Америке в 30-х-40-х годах ХХ века и, мало того, написал несколько книг по оккультизму и колдовству.
Т.: И, по всей видимости, в частности, по имени, званию и роду занятий, был членом О.Т.О. или ещё какого-нибудь иудео-тамплиеро-масонского общества, которые часто любили радовать публику всякого рода каббалами и гримуарами собственного производства, выдаваемыми за подлинные.
Н.: Мне кажется, здесь уважаемый Tilseter von Braun перестаёт быть объективным просто в пику автору исходной статьи, дабы продемонстрировать, что его доказательства не менее зыбки. Конечно же, фальсификация в оккультных кругах — распространённое явление, и наверняка О.Т.О. здесь не исключение. Однако нельзя отрицать и того, что О.Т.О. — авторитетнейшее оккультное общество, разработавшее огромное количество практик. Кеннет Грант, активно работавший именно с лавкрафтианской традицией (которая представлена как раз в пропагандируемом Tilseter’ом Некрономиконе Уилсона, но не у критикуемого им Симона), тоже являлся членом О.Т.О. до того, как основать собственный орден (если же Кроули познакомился с наследием Древних именно через рукопись, лёгшую в основу работы Симона, то участие в передаче традиции члена О.Т.О. смотрится уже совершенно необходимым). Более того, как было отмечено в биографии аль-Хазраджи, культ Древних нельзя рассматривать в отрыве от других религиозных и магических традиций: древнееврейская Книга Стражей, христианский Апокалипсис, Коран оказали существенное влияние на взгляды и стиль Ибн Джабира. С другой стороны, именно в VIII веке и именно в Месопотамии и Византии зарождалась каббалистическая традиция. Некоторые упомянутые Абдаллахом описания и техники позднее встречались в каббалистических трактатах (магические квадраты в Книге Призываний, печати шаров Йог-Сотота и т. д.), поэтому небезосновательным будет заявление о том, что он был одним из тех, кто стоял у истоков каббалистической традиции. Учитывая это, взаимосвязь наследия Древних с более известными магическими и религиозными направлениями становится ещё более тесной.
В «Свидетельстве Безумного Араба» упоминаются горы Масшу, недалеко от которых жил автор этого Некрономикона. Благодаря карте, составленной Геродотом, мы выяснили, что эти горы действительно существовали, и их латинское название — Masius. Горы Масшу упоминаются и в шумерском «Эпосе о Гильгамеше», как горы находящиеся на самом востоке, и действительно, следую карте Геродота, Масшу расположены на востоке Верхней Месопотамии, рядом с хребтом Восточного Тавра.
Т.: Ну если уж Геродот официально зафиксировал существование и местоположение этих гор, то, думаю, не составляло особого труда г-ну Симону свериться с географией Месопотамии, которая активно изучалась уже в ХХ веке.
Н.: Очень верное замечание, которое, впрочем, не опровергает и достоверности Некрономикона Симона, хотя, разумеется, и не свидетельствует в его пользу. Остаётся только добавить, что горы Масшу, или Масис, соответствуют Арарату.
В том же Свидетельстве: «Подымал я полчища супротив земель востока... и, творя сие, познал я Нгуо, бога неверных, дышащего пламенем и ревущего подобно тысяче громов». Изрядно повозившись, нам удалось найти упоминание о Нгуо: «Нга, Нгаа, Нгуо — верховное божество ненцев, бог огня в самодийском пантеоне». Самодийцы и ненцы были частью племён угров, живших близ Алтая и в Сибири. Примерно в 1 тыс. до н. э. они перекочевали на юг, в Среднюю Азию. Действительно, около VII века н. э. арабы воевали с племенами, жившими восточнее и севернее, примерно на территории современного Ирана.
Т.: Здесь, как и в пункте втором, я не вижу ничего особого, великолепное знание географии, истории и мифологии г-н Симона не даёт особой весомости манускрипту.
Н.: Как мы выяснили, описанная у Симона история происходила где-то в промежутке с 700 по 720 год.
Все боги, упоминаемые в НС, полностью соответствуют богам шумеро-аккадского пантеона. Города, описанные в НС, такие как Ур, Ниппур, Урук, Вавилон, Куту, действительно существовали на территории Месопотамии, и их развалины сейчас открыты для посещения.
Т.: См. комментарии к пунктам 2 и 3.
Н.: Хотя несомненно, что аль-Хазраджи пользовался в своих изысканиях и шумерскими источниками (вспомним хотя бы его редакцию Скрижалей Маклу, а также вошедшие в Аль-Азиф в качестве приложений Писание Магана и фрагменты из Тайн Червя, написанные в IV веке под значительным влиянием вавилонской традиции), Симон, по всей видимости, заменил оригинальные имена Древних и Старших именами богов шумеро-аккадского пантеона, пользуясь не всегда понятными ассоциациями и соотнесениями. Однако такие места, как Ур, Ниппур и другие города Вавилонии были хорошо известны Ибн Джабиру, поскольку «безумный араб» не был чистокровным арабом и происходил отнюдь не из Йемена, а из Северного Междуречья, из земель Бет-Арабайе, находящихся на границе между Византией и Персией. Как мы показали в биографии, Абдаллах долгое время находился на руинах Вавилона и в его окрестностях, поэтому неудивительно, что шумеро-аккадская традиция (как напрямую, так и через халдеев и сабиев) оказала огромное влияние на его космологию и мировоззрение.
В предисловии сказано, что перевод был осуществлён с греческого. Это действительно так, потому что во вратах Сфер имеются греческие слова: xava, nana, ha, xamodaimom, maxom. Значение слов ещё не установлено, но всё указывает на их греческое происхождение. Ещё одна интересная особенность: вратам Нанны (Ноденса) в НС почти полностью соответствует один из лунных пантаклей в «Большом ключе Соломона», с той лишь разницей, что надписи выполнены на иврите. Это странно, ведь больше в ключах Соломона пантаклей такой формы не встречается, этот пантакль уникальный.
Т.: Опять же прослеживается влияние древней культуры и магических традиций на становление более поздних. Также см. комментарий к пункту 1 и замечания о Соломоновых гримуарах, каббале и прочему еврейству из предыдущей главы.
Н.: Действительно, в Некрономиконе Симона многие печати снабжены греческими надписями, однако надписи в манускрипте Филета сделаны отчасти — алфавитом Нуг-Сота, отчасти — неизвестным алфавитом, использованном в том фрагменте, который получил название Grimoirum Imperium, причём слова в оригинальных надписях скорее шумерского, нежели греческого происхождения. Верно и то, что пантакль Луны в «Ключе Соломона» явно схож с пантаклем Нанны (Ноденса) в Аль-Азиф. Однако с точки зрения эволюционизма и здравого смысла сходство элементов А и Б, не могущее быть объяснённым случайным совпадением, говорит либо о том, что А происходит от Б, либо о том, что Б происходит от А, либо о том, что оба они происходят от общего предка В, поэтому любые выводы, не подкреплённые дополнительными сведениями, будут поспешными. Как можно заметить, пантакль Симона (в центре) гораздо более похоже на пантакль из Некрономикона Феодора Филета (справа), чем на пантакль Соломона (слева):
Заметим также, что самые ранние списки «Ключей Соломона» датируются XV веком. Исходя из этого, нетрудно установить генезис пантаклей: оба они восходят к наиболее раннему, изображённому в манускрипте Филета, однако пантакль Соломона носит следы гораздо более значительного отхода от оригинала, чем пантакль Симона. По всей видимости, это обусловлено тем, что пантакль Нанны остался в пределах традиции Древних, пантакль же Луны пришлось перестраивать под каббалистическую. Отличия же от оригинала этого изображения у Симона, вероятно, действительно говорит в пользу того, что Симон пытался искусственно придать авторитетности своему переводу за счёт увязывания с хорошо известными традициями.