Институт ограничения гласности судебного разбирательства
Если проведение предварительного расследования публичным образом выглядит как нонсенс, то для судебного разбирательства по уголовному делу тайны конфиденциальный порядок является нарушением основополагающих принципов уголовного, да и любого другого из существующих в российской системе права видов процессов.
Основной нормой, на которой зиждется требование открытости любого судебного разбирательства, является часть первая статьи 123 Конституции, которая устанавливает, что разбирательство во всех судах открытое, слушание дела в закрытом судебном заседании допускается в случаях, предусмотренных федеральным законом.
Открытое судебное разбирательство, реализующее возможность присутствия во время слушания дела любых лиц, имеет многоаспектное позитивное воздействие: является одной из существенных гарантий соблюдения должной судебной процедуры, понуждает суд более ответственно относиться к решению возникающих вопросов, оказывает профилактическое воздействие на граждан и многое другое. Гласность судебного разбирательства является одной из важных мер обеспечения прав и свобод человека и гражданина при совершении правосудия.
Реализация принципа гласности (открытости) должна рассматриваться в двух аспектах.
1. Открытость судебного разбирательства означает, что в судебном заседании могут присутствовать любые лица, не участвующие в производстве по делу, пожелавшие прийти на рассмотрение дел. Из данного правила имеются исключения: в зал заседания, где слушается дело в открытом судебном заседании, по педагогическим соображениям могут быть не допущены лица моложе 16 лет, а также из-за недостаточности площади зала судья (председательствующий в коллегии судей) может распорядиться об ограничении доступа посетителей.
2. Открытость судебного разбирательства означает, что должна быть обеспечена возможность оглашения материалов судебного разбирательства, допросы, заслушивание объяснений, заключений экспертиз производятся в устной форме. Присутствующие в зале имеют право вести записи. Применение технических средств фиксации информации допустимо с разрешения судьи (председательствующего) . Граждане получают также информацию о работе суда через СМИ.
Действующее процессуальное законодательство содержит немногочисленные случаи исключений из реализации принципа гласности (открытости) судебного разбирательства. Именно они и образуют институт ограничения гласности судебного разбирательства. Следует отметить, что это не институт тайны в прямом смысле, но несомненно система ограничения в доступе к информации. Вопрос заключается в том, чтобы уяснить себе, насколько адекватны они теперешней правовой действительности.
Во всех трех действующих процессуальных кодексах содержатся нормы, устанавливающие реализацию принципа гласности судопроизводства и дающие исчерпывающий перечень основании, по которым возможно осуществление закрытого судебного разбирательства.
В УПК данные нормы объединены в статью 18 «Гласность судебного разбирательства». Приведем ее содержание: «Разбирательство дел во всех судах открытое, за исключением случаев, когда это противоречит интересам охраны государственной тайны. Закрытое судебное разбирательство, кроме того, допускается по мотивированному определению суда или постановлению судьи по делам, о преступлениях лиц, не достигших шестнадцатилетнего возраста, по делам о половых преступлениях, а также по другим делам в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц. Слушание дел в закрытом заседании суда осуществляется с соблюдением всех правил судопроизводства. Приговоры судов во всех случаях провозглашаются публично».
ГПК РСФСР в общем и целом дублирует основания, по которым возможно рассмотрение дела в закрытом заседании. Согласно нормам статьи 9 данного акта, имеющей аналогичное с УПК название: «Разбирательство дел во всех судах открытое, за исключением случаев, когда это противоречит интересам охраны государственной тайны. Закрытое судебное разбирательство, кроме того, допускается по мотивированному определению суда в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц, а также обеспечения тайны усыновления. При разбирательстве дела в закрытом судебном заседании присутствуют лица, участвующие в деле, и их представители, представители общественных организаций и трудовых коллективов, а в необходимых случаях также свидетели, эксперты и переводчики. В зал судебного заседания не допускаются граждане моложе шестнадцати лет, если они не являются лицами, участвующими в деле, или свидетелями. Слушание дела в закрытом заседании суда ведется с соблюдением всех правил судопроизводства, решения судов во всех случаях провозглашаются публично».
Арбитражный процессуальный кодекс РФ (АПК), который был разработан в более позднее время (вступил в действие с 15.04.92) дает несколько иную трактовку гласности судебного разбирательства. Согласно нормам статьи 9 «Гласность разбирательства дел»: «1. Разбирательство дел в арбитражных судах открытое. Слушание дела в закрытом заседании допускается в случаях, предусмотренных федеральным законом о государственной тайне, а также при удовлетворении судом ходатайства участвующего в деле лица, ссылающегося на необходимость сохранения коммерческой и иной тайны, и в других случаях, установленных федеральным законом. О разбирательстве дела в закрытом заседании выносится определение. 2. Разбирательство дел в закрытом заседании ведется с соблюдением правил судопроизводства в арбитражном суде».
Сравнительный анализ норм действующих процессуальных законов позволяет сделать несколько выводов.
УПК и ГПК были созданы в период главенствования государства над индивидом, поэтому, в частности, интересы защиты государственной тайны воспринимались законодателем как безусловное основание для рассмотрения дела в закрытом судебном заседании. Отсюда и формулировка: «разбирательство дел во всех судах открытое, за исключением случаев, когда это противоречит интересам охраны государственной тайны». Таким образом, данные интересы в иерархии правовых ценностей представлялись значительно выше конституционного принципа гласности судебного разбирательства. Для принятия решения по иным перечисленным в законе основаниям требуется мотивированное определение суда или постановление судьи. Иначе говоря, все остальные основания относительны, ибо суд может и не принять такого решения. Рассмотрим более подробно перечни таких оснований. В УПК они следующие:
¨ совершение преступления лицом, не достигшим 16-летнего возраста;
¨ рассмотрение дела о половом преступлении;
¨ рассмотрение иного дела, если возникает угроза разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в нем лиц.
В ГПК, как легко заметить, среди оснований фигурируют все те же интимные стороны жизни участвующих в деле лиц, а также необходимость обеспечения тайны усыновления. Странно, что данный вопрос упустили в УПК – ведь угроза разглашения факта усыновления (удочерения) возможна и в уголовном процессе. В ГПК, помимо вышеуказанного, приведен перечень лиц, которые могут присутствовать в закрытом судебном заседании.
Оба кодекса также устанавливают императивный порядок, согласно которому приговоры (решения) во всех случаях провозглашаются публично. Последняя норма имеет весьма важное и юридическое, и политическое значение. Не следует забывать, что УПК создавался в тот период, когда страна выходила из тоталитарного произвола в виде внесудебной расправы, грубых нарушений уголовного и уголовно-процессуального законодательства, многомиллионного «населения» тюрем и лагерей. Поэтому жесткая реализация принципов осуществления правосудия только судом должна была подкрепляться рядом иных правил, одним из которых и явилось публичное провозглашение приговора во всех случаях.
Соответствующие нормы АПК сконструированы совсем иным образом. Интересы охраны государственной тайны перестали быть безусловным основанием, участвующие в деле лица при внесении ходатайства получили возможность мотивировать его необходимостью сохранения коммерческой или иной тайны, а также иными основаниями, предусмотренными федеральными законами. Арбитражный суд также вправе взять на себя инициативу в мотивации решения о рассмотрении дела в закрытом заседании. К сожалению, при формировании норм, устанавливающих основания для рассмотрения дел в рамках арбитражного процесса в закрытом заседании, был упущен момент о публичности оглашения решения суда. Разумного основания для такой позиции законодателя не имеется, так как гласность разбирательства дел для арбитражного процесса является таким же краеугольным принципом, как и для всех иных видов процессов.
Рассмотрим теперь вопрос (касающийся прежде всего уголовного и гражданского процессов, где участниками разбирательства являются граждане) о достаточности имеющихся в законодательстве оснований для принятия решения о защите фигурирующей в деле информации путем разбирательства в закрытом судебном заседании. Несомненным является факт, что интересы обеспечения безопасности страны, которые при судебном разбирательстве реализуются в том числе путем исключения возможности распространения сведений, составляющих государственную тайну, по-прежнему важны. Однако на современном этапе, помимо интимных сторон жизни гражданина, возникли и иные легальные основания для нераспространения информации частного характера в целом. Прежде всего речь должна идти о формировании более широкого принципа (и это в первую очередь касается уголовного процесса), согласно которому реализация позиции объективности и всесторонности рассмотрения дела не должна приводить к умалению чести и достоинства личности, перетряхиванию тех жизненных эпизодов, оглашению сведений, которые не имеют прямого отношения к уголовно-правовой квалификации совершенного им деяния. Конечно же речь идет о негативной информации. Ведь после отбытия наказания человек вновь должен вернуться в общество и стать его полноправным членом.
В этой связи представляет интерес существенное развитие норм, регулирующих отношения в сфере обеспечения гласности судебного разбирательства в проекте УПК РФ, на который делалась ссылка выше. В частности, в статье 281 расширен перечень безусловных основания для рассмотрения дела в закрытом заседании: это угроза разглашения государственной, военной (жаль, что не служебной в целом), коммерческой и иной охраняемой законом тайны. В перечне оснований, возникающих по мотивированному определению суда (решению судьи), помимо угрозы разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц, появилась угроза разглашения сведений, унижающих их достоинство, а также такая актуальная ныне причина, как интересы обеспечения безопасности участников процесса, членов их семей и близких. Весьма существенную позитивную нагрузку также несет в себе норма о том, что «в целях охраны переписки и телеграфных сообщений личная переписка и личные телеграфные сообщения граждан могут быть оглашены в открытом судебном заседании только с согласия лиц, между которыми эта переписка и телеграфные сообщения происходили. В противном случае такая переписка и телеграфные сообщения оглашаются и исследуются в закрытом судебном заседании. Указанные правила применяются и при исследовании звуко и видеозаписей, носящих личный характер».
Несколько полемичной выглядит норма указанной статьи проекта УПК о том, что в случаях рассмотрения дела в закрытом заседании по мотивированному определению (постановлению) суда может оглашаться только резолютивная часть приговора. Авторы данного положения в законопроекте несомненно ставили перед собой благие цели: такой подход будет способствовать более качественному и емкому составлению описательной части приговора. Однако следует помнить, что таким образом существенно сужается реализация принципа гласности судебного разбирательства. Помимо этого, копия приговора выдается на руки осужденному, может быть выдана защитнику, иным лицам и, таким образом, фигурирование в нем информации конфиденциального характера вряд ли уместно.
Подводя итог рассмотрению данного вопроса, отметим, что институт ограничения гласности судебного разбирательства занимает важное место в общей системе обеспечения безопасности информации, тесным образом связан с правовыми институтами тайн, так как является вторичной системой ограничения в доступе к информации и требует дальнейшего научного осмысления и конкретизации в нормах позитивного права.
Тайна совещания судей
Собственно о каком-либо институте тайны, как и при рассмотрении предыдущего вопроса, в данном случае речи не идет, хотя понятие «тайна» в отношении данной системы ограничений в доступе к информации стало общеупотребительным – под тайной совещания судей понимается определенная процессуальная процедура, обеспечивающая независимость и объективность вынесения судебного решения по делу, подкрепленная в ряде случаев уголовно-правовой защитой.
Любой человек знает, что в случае, когда он колеблется в принятии окончательного решения, какая-то деталь, фраза, всплывающие в последний момент, могут склонить чашу весов мнения в ту или иную сторону и отрицательно повлиять на объективность и взвешенность решения. Именно от этого, с одной стороны, и защищает тайна совещания судей.
Другим аспектом является запрет на разглашение информации о ходе дискуссии при вынесении решения, суждениях и ходе голосования, которые имели место во время совещания судей. Причина исключения огласки данной информации в том, что решение выносится от имени государства, и хотя оно оспоримо в вышестоящих судебных инстанциях, тем не менее должно выглядеть перед всеми остальными участниками процесса целостным, не содержать двусмысленности и дискуссионности, так как представляет собой акт волеизъявления органа государственной власти.
Еще одним характерным моментом, присутствующим во всех видах судебных процессов, являются правовые последствия несоблюдения процедуры обеспечения независимости принятия решения. Как правило, выявление факта, подтверждающего отступление от правила обеспечения тайны совещания судей, влечет за собой отмену решения суда.
При наличии общих черт в каждом из существующих в отечественном праве видов процессов имеются на сей предмет свои особенности и исключения.
Наиболее жестко поставлен вопрос в уголовном процессе. В соответствии со статьей 302 УПК «приговор постановляется судом в совещательной комнате. Во время совещания судей в совещательной комнате могут находиться лишь судьи, входящие в состав суда по данному делу. Присутствие иных лиц не допускается. С наступлением ночного времени суд вправе прервать совещание для отдыха».
Мы видим, что нормы уголовно-процессуального закона предписывают максимальное ограничение контакта судей с внешним миром. Буквальное толкование нормы о прерывании совещания для отдыха в ночное время (после 22.00) позволяет предположить, что отдыхать судьи вынуждены все в той же совещательной комнате.
Близкое к этому правило (статья 452 УПК) предусмотрено и для организации заседания присяжных заседателей, за тем лишь исключением, что с разрешения председательствующего в суде помимо отдыха в ночное время они могут прервать заседание по окончании рабочего времени. Автору представляется, что предоставленная законом возможность прерывания совещания присяжных заседателей для отдыха по окончании рабочего времени с точки зрения самой идеи обеспечения тайны совещания судей является неправильным, так как предоставляет каждому из них продолжительный период общения с внешним миром и соответственно создает условия воздействия на мнение присяжного заседателя со стороны посторонних лиц.
Целесообразно также обратить внимание еще на одну характерную особенность, связанную с обеспечением однозначности приговора уголовного суда. В соответствии со статьей 307 УПК особое мнение председательствующего или иного члена суда излагается им только в совещательной комнате, приобщается к делу, но при провозглашении приговора не объявляется.
ГПК (статья 193) предусмотрены сходные правила обеспечения невмешательства посторонних лиц в процедуру вынесения решения по делу, однако в связи с отсутствием норм о порядке прерывания заседания на ночной отдых подразумевается, что решение должно быть вынесено в течение одного дня.
Производство в арбитражном суде в контексте рассматриваемого нами вопроса еще более упрощено. Единственным ограничительным моментом является обязательность вынесения решения в отдельной комнате, в которой могут находиться лишь судьи, образующие состав суда по данному делу (статья 124 АПК). Решение по делу при коллегиальном его рассмотрении принимается большинством голосов. Письменное изложение особого мнения судьи и приобщение его к материалам дела не предусматривается.
Несколько иной подход предложен законодателем для производства в Конституционном Суде. В соответствии со статьей 70 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»* решение по делу в данном виде процесса принимается в закрытом совещании. В совещательной комнате могут присутствовать сотрудники Конституционного Суда, обеспечивающие протоколирование и нормальный ход совещания. Протокол заседания, в котором фиксируются вопросы, поставленные на голосование, и результаты голосования оглашению не подлежат. Судьи и другие лица, присутствующие на заседании, не вправе разглашать содержание дискуссии и результаты голосования. Однако в соответствии со статьей 76 указанного акта особое мнение судьи, не согласного с решением суда, может быть изложено им письменно, приобщается к материалам дела и подлежит опубликованию вместе с решением суда.
* СЗ РФ. 1994. № 13. Ст. 1447.
В этой связи выглядит уместным вопрос о необходимости установления ограничений на оборот носителей информации, где фиксируются данные дискуссии судей Конституционного Суда и результаты голосования.
Представленные различия в вопросах, связанных с защитой независимости и объективности процесса принятия судебного решения, прежде всего обусловлены особенностями субъектов, в отношении которых такие решения выносятся, и правовыми последствиями этих актов. Категоричный подход в уголовном процессе связан, прежде всего, с дальнейшей судьбой осужденного, а в ряде случаев – с его жизнью. От объективности решения, вынесенного в рамках гражданского процесса, также зачастую зависит дальнейшая судьба как конкретного индивида, так и его семьи. Именно поэтому независимость процесса принятия судом решения здесь имеет столь принципиальное значение и так важно ограничить доступ к информации об имевших место дискуссиях и суждениях, хотя вопрос о запрете на оглашение особого мнения судьи в уголовном процессе, по мнению автора, остается дискуссионным.
Решения Конституционного Суда имеют существенные последствия как юридического, так и политического характера, влияют на формирование системы права и правоприменение в долговременном плане. Именно длительность и скрупулезность в принятии решений предопределяют возможность присутствия в закрытом заседании работников аппарата суда в качестве помощников. Учитывая чрезвычайную важность принимаемых решений, их окончательный и не подлежащий обжалованию характер, а также статус каждого из членов Конституционного Суда, имеет существенное значение публичное письменное высказывание ими своего особого мнения.
В арбитражном процессе, рассматривающем, как правило, имущественные споры между юридическими лицами и (или) индивидуальными предпринимателями, описанные выше факторы не имеют столь принципиального значения.
Важность описанных выше отношений для осуществления правосудия подчеркивается также тем, что их нарушение при возникновении ряда обстоятельств образует состав преступления, описанного в части первой статьи 294 УК как «вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия». Такие деяния, совершенные лицом с использованием своего служебного положения (под которым следует понимать и так называемое «телефонное право»), существенно повышают уровень санкции.
В целом рассмотренный нами блок общественных отношений следует признать урегулированным в отечественном праве на должном уровне, за исключением, помимо указанных выше, еще одного момента – любое ограничение на распространение информации должно носить срочный характер. При формировании исследованных норм, как и во многих случаях ранее, такие сроки не оговариваются.
77. Законодательство Российской Федерации в области права интеллектуальной собственности.
Понятие «интеллектуальная собственность» лежит в основе целого правового института. Построение эффективного правового регулирования невозможно без глубокого осмысления используемой терминологии, поэтому выработка четкого определения ИС представляет собой задачу первостепенной важности. В самом общем смысле под ИС принято понимать «совокупность закрепленных законом прав на результаты интеллектуальной деятельности в промышленной, научной, литературной и художественной областях».[1] Она включает в себя «права, относящиеся к:
1) литературным, художественным и научным произведениям;
2) исполнительской деятельности артистов, звукозаписи, радио и телевизионным передачам;
3) изобретениям во всех областях человеческой деятельности;
4) научным открытиям;
5) промышленным образцам;
6) товарным знакам, знакам обслуживания, фирменным наименованиям и коммерческим обозначениям;
7) защите против недобросовестной конкуренции,
а также все другие права, относящиеся к интеллектуальной деятельности в производственной, научной, литературной и художественной областях».
По сложившейся традиции вся ИС подразделяется на авторское право и промышленную собственность.[3] Виды деятельности, указанные в пункте (1), регулируются авторским правом. Права, упомянутые в пункте (2), относят к правам, смежным с авторским. Пункты (3), (5), (6) и (7) являются объектами охраны промышленной собственности. Статус научных открытий не определен, так как ни национальное, ни международное законодательство не предоставляют на них исключительных прав, и существуют сомнения, являются ли они вообще объектами ИС.
Интеллектуальная собственность - это совокупность литературной, художественной и промышленной собственности. Следовательно, российское законодательство об интеллектуальной собственности – это законодательство Российской Федерации об авторском праве, смежных правах, промышленной собственности и средствах индивидуализации.
Основным Законом, регулирующем правоотношения в области интеллектуальной собственности, является Гражданский кодекс Российской Федерации часть четвертая "Интеллектуальные права и средства индивидуализации" (далее Закон). Этот Закон регулирует одновременно институт авторских прав смежных прав, систему коллективного управления авторскими и смежными правами, патентное право, обозначения, другие виды интеллектуальных прав а также устанавливает средства защиты прав.
Согласно Закону все объекты интеллектуальной собственности состоят из объектов авторского и смежных прав и объектов промышленной собственности.
К объектам авторского права относятся произведения науки, литературы и искусства, включая программы для ЭВМ, а к объектам смежных прав относятся исполнения, фонограммы, а также передачи по кабелю и в эфир.
К объектам промышленной интеллектуальной собственности собственности, традиционно относят изобретения, полезные модели, промышленные образцы, товарные знаки, знаки обслуживания, наименования мест происхождения товаров.
Законодательство Российской Федерации в области защиты интеллектуальной собственности состоит из Конституции РФ (статья 44), международных соглашений, в которых участвует Россия, федеральных законов и иных актов. В настоящее время Россия присоединилась к Конвенции, учреждающей Всемирную Организацию Интеллектуальной Собственности (подписана в Стокгольме 14 июля 1967 г.), к Бернской Конвенции об охране литературных и художественных произведений (Парижский Акт, ВОИС, 24 июля 1971 г.).
Законом "Об авторском праве и смежных правах" предусмотрено (ч. 1, ст. 48), что за нарушение авторских и смежных прав наступает гражданская, административная и уголовная ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации. Уголовно-правовую защиту объектов авторского права, в том числе программ для ЭВМ, обеспечивает статья 146 УК РФ, административной ответственности за нарушение авторских прав посвящена статья 7.12 КоАП РФ.
Если покупатели и пользователи контрафактной программной продукции были обмануты относительно легальности ее производства, потребительских свойств или качества товара, что повлекло причинение им ущерба, то данные действия могут быть дополнительно квалифицированы как совершение преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ "Мошенничество". Сложившаяся правоприменительная практика показывает, что дела по ст. 159 УК РФ требуют более тщательной подготовки доказательной базы, чем по другим статьям, поскольку умысел в данном случае доказать труднее.
В случаях введения в заблуждение относительно потребительских свойств или качества программ для ЭВМ (когда под маркой известной фирмы реализуется заведомо фальсифицированная продукция) или иного обмана потребителей организациями или отдельными предпринимателями, осуществляющими розничную торговлю программным обеспечением, как правило, на лотках и рынках, действия таких продавцов могут образовывать состав административного правонарушения, предусмотренного ст. 14.7 КоАП РФ.
Как показывают исследования контрафактных компакт-дисков, их полиграфическое оформление, упаковка и маркировка нередко копируют аналогичные законно выпускаемые товары. Если при этом незаконно используются чужие товарные знаки, такие действия образовывают состав правонарушения, предусмотренного ст. 14.10 КоАП РФ, а при причинении крупного ущерба их обладателям или при совершении подобного деяния неоднократно - состав преступления, предусмотренного ст.180 УК РФ "Незаконное использование товарного знака". Согласно ст. 40, 43 Закона РФ "О защите прав потребителей" от 7 февраля 1992 г. (с изменениями от 17 декабря 1999 г., 30 декабря 2001 г.), федеральный антимонопольный орган вправе выносить предписания и налагать штрафы за нарушение законодательства в области защиты прав потребителей, в частности за продажу товаров ненадлежащего качества, непредоставления потребителям достоверной информации о товаре.
В соответствии со ст. 4, 10 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" от 22 марта 1991 г. (с изменениями от 24 июня 1992 г., 25 мая 1995 г., 6 мая 1998 г., 2 января 2000 г., 30 декабря 2001 г., 21 марта 2002 г.), любые действия хозяйствующих субъектов, направленные на приобретение преимуществ в предпринимательской деятельности, в том числе с незаконным использованием результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации юридического лица, индивидуализации продукции, выполнения работ, услуг, рассматриваются как акты недобросовестной конкуренции. На основании ст. 12, 23 и 24 указанного закона, антимонопольный орган при выявлении фактов недобросовестной конкуренции, вправе выносить обязательные для исполнения предписания, заявлять иски в суд, а также налагать штрафы на организации и их должностных лиц.
Ниже приводятся извлечения из основных законодательных актов в сфере охраны интеллектуальной собственности.
Закон РФ от 23 сентября 1992 г. N 3523-1 "О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных" (с изменениями от 24 декабря 2002 г.)
Статья 1.Основные понятия
1. Основные понятия, применяемые в настоящем Законе:
программа для ЭВМ - это объективная форма представления совокупности данных и команд, предназначенных для функционирования электронных вычислительных машин (ЭВМ) и других компьютерных устройств с целью получения определенного результата. Под программой для ЭВМ подразумеваются также подготовительные материалы, полученные в ходе ее разработки, и порождаемые ею аудиовизуальные отображения;
база данных - это объективная форма представления и организации совокупности данных (например: статей, расчетов), систематизированных таким образом, чтобы эти данные могли быть найдены и обработаны с помощью ЭВМ;
адаптация программы для ЭВМ и базы данных - это внесение изменений, осуществляемых исключительно в целях обеспечения функционирования программы для ЭВМ и базы данных на конкретных технических средствах пользователя или под управлением конкретных программ пользователя;
модификация (переработка) программы для ЭВМ и базы данных - это любые их изменения, не являющиеся адаптацией;
декомпилирование программы для ЭВМ - это технический прием, включающий преобразование объектного кода в исходный текст в целях изучения структуры и кодирования программы для ЭВМ;
воспроизведение программы для ЭВМ или базы данных - это изготовление одного или более экземпляров программы для ЭВМ или базы данных в любой материальной форме, а также их запись в память ЭВМ;
распространение программы для ЭВМ или базы данных - это предоставление доступа к воспроизведенной в любой материальной форме программе для ЭВМ или базе данных, в том числе сетевыми и иными способами, а также путем продажи, проката, сдачи внаем, предоставления взаймы, включая импорт для любой из этих целей;
выпуск в свет (опубликование) программ для ЭВМ и баз данных - это предоставление экземпляров программ для ЭВМ и баз данных с согласия автора неопределеннму кругу лиц (в том числе путем записи в памяти ЭВМ и выпуска печатного текста), при условии, что количество таких экземпляров должно удовлетворять потребности этого круга лиц, принимая во внимание характер указанных произведений;
использование программ для ЭВМ и баз данных - это выпуск в свет, воспроизведение, распространение и иные действия по их введению в хозяйственный оборот (в том числе в модифицированной форме). Не признается использованием программы для ЭВМ или базы данных передача средствами массовой информации сообщений о выпущенной в свет программе для ЭВМ или базе данных.
2. Под правообладателем в настоящем Законе понимается автор, его наследник, а также любое физическое или юридическое лицо, которое обладает исключительным правом на программу для ЭВМ или базу данных в силу закона или договора.