Аналитический марксизм

Вот как один из лидеров аналитического марксизма, Джон Ремер, определяет это направление:

В течение последнего десятилетия формировался аналитически сложный марксизм, являющийся теперь новой разновидностью социальной теории. Его представители во многом черпают вдохновение в рассматриваемых марксизмом проблемах, исследуя их с помощью современных средств логики, математики и моделирования. Методологи­ческая позиция этих ученых традиционна. Эти авторы сознательно следуют марксист­ской и неомарксистской традициям (Roemer, 1986а, р. 1)

Таким образом, представители аналитического марксизма привносят в иссле­дование существенных для марксизма проблем традиционные «реальные» мето­ды аналитической философии и социальной науки (Mayer, 1994, р. 22). В этой

[202]

главе мы рассматриваем аналитический марксизм, поскольку он «открыто пред­лагает синтез немарксистских методов и марксистской теории» (Weldes, 1989,

р. 371).

Аналитический марксизм придерживается недогматичного подхода к марксист­ской теории. Он не следует марксистской теории слепо и безоглядно, не отрицает исторические факты, поддерживая марксистскую теорию, а также не считает ее фундаментально неверной. Скорее, он рассматривает марксистскую теорию как форму социальной науки XIX в., обладающую огромным влиянием и прочной ос­новой, но имеющую и значительные недостатки. Марксистскую теорию следует привлекать при рассмотрении различных вопросов, но следует помнить, что она требует применения методов и способов, соответствующих XXI в., Аналитический марксизм отрицает идею существования определенной марксистской методологии и критикует тех, кто считает, что такая методология существует и имеет обосно­ванность

\

Я не считаю, что существует особая форма марксистской логики или толкования. Слиш­ком часто за системой специальных терминов и неприкосновенной логики скрывается обскурантизм. Для марксизма такой системой является «диалектика». Диалектическая логика базируется на нескольких предпосылках, которые, возможно, имеют определен­ную индуктивную привлекательность, однако далеки от того, чтобы быть правилами для умозаключений, а именно: явления превращаются в собственную противополож­ность, а количество переходит в качество. Диалектика в марксистской социальной на­уке зачастую используется, чтобы оправдать ленивую телеологическую аргументацию. События происходят, потому что они должны происходить, чтобы история разворачи­валась так, как было предопределено (Roemer, 1986b, p. 191).

Элстер высказывается сходным образом: «Не существует специфически мар­ксистской формы анализа ... нет приверженности какому-либо конкретному ме­тоду анализа, за исключением тех, которые характерны для добротной социаль­ной науки в целом» (Elster, 1986, р. 220). Придерживаясь аналогичной позиции, аналитические марксисты считают, что нужно разделять факт и значение, и не при­знают того, что они диалектически связаны. Следуя канонам традиционного фило­софского и соционаучного мышления, они стремятся рассматривать факты беспри­страстно, используя теоретический, концептуальный и эмпирический анализ.

Можно спросить, почему аналитический марксизм надо называть марксистским. В ответ на это Рёмер говорит: «Не уверен, что следует его так называть» (Roemer, 1986а, р. 2). Он перечисляет несколько причин возможности рассматривать его в ка­честве неомарксистской теории. Во-первых, данное направление занимается тради­ционно марксистскими вопросами, как, например, эксплуатация и класс. Во-вторых, оно продолжает считать, что социализм предпочтительнее капитализма. В-третьих, аналитический марксизм стремится понять и объяснить проблемы, связанные с ка­питализмом. И хотя это направление в указанных смыслах марксистское, оно «охот­но и с легкостью заимствует точки зрения других теорий» (Roemer, 1986a:7). Опять же, аналитический марксизм во многом следует в русле движения к теоретическому синтезу, рассматриваемому на протяжении этой книги.

В данном разделе мы коротко расскажем о трех разновидностям аналитиче­ского марксизма. Во-первых, мы обсудим попытку заново проанализировать твор-

[203]

чество Маркса, используя традиционные интеллектуальные средства. Во-вторых, мы рассмотрим теорию рационального выбора и теорию игр в рамках марксизма. Наконец, мы затронем эмпирические исследования с позиции марксизма, приме­няющие «реальные» методологические средства.

Переосмысливая Маркса

Как было отмечено выше, аналитический марксизм отрицает использование та­ких идиосинкразических понятий, как диалектическое, и стремится вместо этого анализировать творчество Маркса (как и весь социальный мир), применяя поня­тия, свойственные более широкой интеллектуальной традиции. Важнейшим при­мером данного подхода и одним из ключевых произведений аналитического мар­ксизма является книга Дж. А. Коэна «В защиту исторической концепции Карла Маркса» (1978). Вместо того чтобы трактовать Маркса как экзотического диалек­тика, Коэн утверждает, что в своем творчестве тот использует гораздо более про­заичную функциональную форму объяснения. Коэн приводит следующие приме­ры функциональных объяснений у Маркса.

♦ Производственные отношения соответствуют производительным силам.

♦ Законодательная и политическая надстройки возвышаются над материаль­ным базисом.

♦ Социальные, политические и интеллектуальные процессы обусловлены спо­собом производства материальных благ.

♦ Сознание определяется общественным бытием.

(Cohen, 1978/1986, р. 221)

В каждом из этих примеров второе понятие объясняет первое. Это объяснение носит, по мнению Коэна, функциональный характер, поскольку «свойства объяс­няемого определяются его влиянием на объясняющее» (Cohen, 1978/1986, р. 221). Так, в случае последнего примера свойства сознания объясняются его влиянием на общественное бытие и, конкретнее, его склонностью поддерживать последнее. В общем смысле, социальные явления объясняются с точки зрения их значения для других социальных явлений. Коэн считает, что Маркс в вышеуказанных при­мерах и на всем протяжении своего творчества объясняет социальные и экономи­ческие явления с помощью функционального мышления. Таким образом, Маркс не является диалектиком; он функциональный мыслитель. Придерживаясь этой точки зрения, Коэн интерпретирует Маркса, используя традиционные философ­ские воззрения и рассматривая теорию Маркса как часть этой традиции.

Коэн пытается отделить функциональное мышление от социологической раз­новидности (структурного) функционализма, описанного в главе 3. Коэн выде­ляет в составе (структурного) функционализма три положения. Во-первых, все элементы социального мира взаимосвязаны. Во-вторых, все элементы общества поддерживают друг друга, а также общество в целом. В-третьих, каждый аспект общества определяется его вкладом во все общество. Эти положения не устраива­ют марксистов по разным причинам, особенно по причине их консерватизма. Од­нако вышеуказанные функциональные объяснения могут использоваться марк-

[204]

систами без принятия каких-либо принципов функционализма. Таким образом, функциональные объяснения не обязательно консервативны; на самом деле, они могут носить вполне революционный характер.

Теория рационального выбора в марксизме

Многие представители аналитического марксизма использовали неоклассическую экономическую теорию, особенно теорию рационального выбора и теорию игр (по поводу рассмотрения применения теории рационального выбора в традиционной социологической теории см. главу 8). Рёмер утверждает, что «марксистский анализ требует микрообоснований», особенно применения теории рационального выбора и теории игр, а также «арсенала разработанных в неоклассической экономике ме­тодов моделирования» (Roemer, 1986b, p. 192). Привлекая эти подходы, марксист­ская теория отказывается от своих претензий на особое положение и использует методы, которые широко применяются в социальных науках. Но, несмотря на то что неомарксистская теория может и должна привлекать неоклассическую экономику, она остается отличной от последней. Например, она сохраняет интерес к коллектив­ному действию по изменению общества и соглашается с утверждением, что капита­лизм — несправедливая система.

Джон Элстер (Elster, 1982, 1986), наряду с Джоном Рёмером, является круп­нейшим сторонником аналитического марксизма. Элстер считает, что развитие нео­марксистской теории сдерживается применением своего рода функционального те­оретизирования, рассмотренного Коэном. Он также полагает, что марксистская теория должна в большей степени использовать теорию игр — вариант теории ра­ционального выбора. Теория игр, как и другие виды теории рационального выбора строится на рациональности действующих субъектов и их стремлении максими­зировать свои доходы. Признавая структурные ограничения, она не допускает, что решения и поступки взаимодействующих субъектов не всецело определяют вы­бор актора. Теорию игр как разновидность теории рационального выбора отли­чает то, что она дает аналитику возможность выйти за пределы рационального выбора единичного субъекта и рассмотреть взаимозависимость действий и реше­ний группы агентов. Элстер (Elster, 1982) выделяет три варианта взаимозависимо­сти участвующих в игре. Во-первых, вознаграждение каждого субъекта зависит от сделанного всеми «актерами» выбора. Во-вторых, вознаграждение каждого субъек­та зависит от того, что получают все участники. Наконец, осуществляемый каждым актором выбор зависит от выбора, который делают все остальные. Анализ «игр» (например, известной «дилеммы узника», в которой в результате участники боль­ше проигрывают, если следуют собственным эгоистическим интересам, чем если жертвуют этими интересами) помогает объяснить стратегии действия разнообраз­ных субъектов и возникновение таких общностей, как социальный класс. Таким образом, теория рационального выбора в марксизме ищет микрообоснования мар­ксистской теории, хотя рационально действующий субъект в этой теории сильно отличается от актора критической теории (описанного ранее в этой главе), кото­рый трактуется во многом с точки зрения теории Фрейда.

Ориентация Элстера на теорию рационального выбора также проявляется в произведении «Осмысление Маркса» (Elster, 1985). Элстер утверждает, что основ-

[205]

ным методом, который использовал Маркс для объяснения социальных явлений, было внимание к непреднамеренным последствиям человеческого действия. В от­личие от большинства других марксистов, считающих Маркса «методологическим гением» макроструктур, Элстер полагает, что Маркс практиковал «методологи­ческий индивидуализм» или «доктрину, согласно которой все социальные явле­ния — их структура и их изменения — принципиально объяснимы исключитель­но с точки зрения индивидов, их качеств, целей, убеждений и действий» (1985, р. 5). По мнению Элстера, Маркса интересовали акторы, их цели, намерения и их рациональный выбор. Элстер использует данную позицию теории рационально­го выбора для критики подходов структурного марксизма: «Капиталистические предприниматели в самом что ни на есть активном смысле являются агентами. Их роль нельзя свести к простому занятию определенных позиций в капиталистиче­ской производительной системе» (1985, р. 13). Теория рационального выбора в мар­ксизме уделяет особое внимание этим рациональным агентам (капиталистам и пролетариату) и их взаимоотношениям.

Рёмер (Roemer, 1982) был в первых рядах тех ученых, которые разрабатывали теорию эксплуатации в рамках аналитического марксизма (о критике данного подхода см. Schwartz, 1995). Он отошел от понимания эксплуатации как процес­са, происходящего в момент производства (и, следовательно, крайне сомнитель­ной трудовой теории стоимости), и стал рассматривать эксплуатацию с точки зре­ния ее связи с принуждением, порождаемым отсутствием равенства в обладании собственностью. Согласно формулировке Мейера, «эксплуатация может возни­кать из-за неравенства во владении средствами производства даже при отсутствии принудительного производственного процесса» (1994, р. 62). Эта точка зрения позволяет нам рассматривать эксплуатацию и в социалистическом, и в капитали­стическом обществе. Такое понимание эксплуатации связано с теорией рацио­нального выбора в том смысле, что эксплуатируемые на почве неравного распре­деления собственности могут объединяться в общественные движения, создаваемые для перераспределения собственности на принципах большего равенства. Подоб­ная ориентация также позволяет аналитическому марксизму придерживаться сво­их этических и политических целей, при этом прибегая к традиционным подхо­дам, как, например, теорию рационального выбора.

Эмпирический марксизм

Ведущей фигурой, связанной с привлечением и применением жестких методов в области эмпирических исследований марксистских концепций, признан Эрик Олин Райт (Wright, 1985). Райт определенно связывает себя с аналитическим марксиз­мом в целом, и работами Джона Рёмера, в частности. Творчество Райта содержит три основных элемента: во-первых, прояснение таких базовых марксистских поня­тий, как класс; во-вторых, эмпирические исследования марксистских концепций; в-третьих, разработку более согласованной теории, основанной на этих понятиях (особенно понятии класса).

В своей книге «Классы» (1985) Райт стремится ответить на вопрос, который Маркс поставил, но на который так и не ответил: что образует класс? Он поясня­ет, что его ответ будет соответствовать первоначальной теоретической программе

[206]

Маркса. В то же время он будет отличаться от ответа Маркса, поскольку со вре­мени последнего прошло уже более века, в течение которого было сделано много теоретических исследований и произошло большое количество исторических со­бытий. Таким образом, мы больше продвинулись в теоретическом плане и време­на изменились. В результате Райт, подобно другим представителям аналитиче­ского марксизма, отталкивается от Маркса, но не принимает его позицию в качестве догмы, а также не пытается угадать, как он мог бы определить класс. Благодаря Марксу и проделанной за истекшей период теоретической работе у современных марксистов больше возможностей для выдвижения таких определений. В любом случае, мы живем в совершенно другое время, и определение Маркса, даже если бы мы его угадали, вполне возможно, не подошло бы для современного общества. Поскольку настоящая книга носит теоретический характер, нам не обязатель­но детально разбирать приведенные Райтом или любыми другими эмпирически­ми марксистами исследования. Однако было бы полезно сказать несколько слов о наиболее известном концептуальном достижении Райта — идее «противоречи­вых классовых позиций» (Wright, 1985, р. 43). Основной предпосылкой здесь слу­жит положение о том, что данная позиция не обязательно должна располагаться, как это обычно считается, в рамках данного класса; она может одновременно нахо­диться в нескольких классах. Таким образом, позиция одновременно может быть пролетарской и буржуазной. Например, менеджеры буржуазны в том смысле, что осуществляют надзор над подчиненными, однако при этом они пролетарии, по­скольку ими руководят другие. Идея противоположных классовых позиций — ре­зультат тщательного концептуального анализа, который затем проверяется эмпи­рически (см. Gubbay, 1997, о критике подхода Райта к социальным классам).

Наши рекомендации