Лекция 1. ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ КАК НАУКА.

Вопросы лекции:

Психологическая наука и ее предмет.

Предмет истории психологии.

Задачи истории психологии.

Психологическая наука и ее предмет История психологии — это особая отрасль знания, имеющая собственный предмет. Его нельзя смешивать с предметом самой психологии как науки.

Научная психология изучает факты, механизмы и закономерности той формы жизни, которую обычно называют душевной или психической.

Иногда хорошим психологом называют писателя или судью, а то и просто того, кто лучше других разбирается в окружающих людях, в их вкусах, предпочтениях, мотивах их поступков. В этом случае под психологом разумеют знатока человеческих душ (независимо от того, читал ли он книги по психологии, обучался ли специальному анализу причин поведения или душевной смуты), т. е. здесь мы имеем дело с житейскими представлениями о психике.

Однако житейскую мудрость следует отличать от научного знания. Именно

благодаря ему люди овладели атомом, космосом и компьютером, проникли в тайны математики, открыли законы физики и химии. И не случайно научная психология стоит в одном ряду с этими дисциплинами. Она взаимодействует с ними, но ее предмет неизмеримо сложнее, ибо сложнее человеческой психики нет ничего в известной нам Вселенной.

Итак, у психологии один предмет, а у истории психологии — другой. Их непременно следует разграничивать. Что же является предметом психологии? В самом общем определении — психика живых существ во всем многообразии ее проявлений. Но этим ответом нельзя удовлетвориться.

Всегда нужно различать объект познания и его предмет. Первый существует сам по себе, независимо от информированности о нем человеческих умов. Другое дело — предмет науки. Она его строит с помощью специальных средств, своих методов,

теорий, категорий.

Психические явления объективно уникальны. Поэтому уникален и предмет изучающей их науки. В то же время их природа отличается изначальной включенностью в жизнедеятельность организма, в работу центральной нервной системы, с одной стороны, в систему отношений их носителя, субъекта, с социальным миром — с другой. Естественно поэтому, что любая попытка освоить предметную область психологии включала наряду с изучением того, что испытывает субъект, его зримые и незримые зависимости от природных (включая жизнь организма) и социальных факторов (различных форм взаимоотношений индивида с другими людьми). Когда изменялись взгляды на организм и на общество, тогда новым содержанием обогащались и научные данные о психике.

Стало быть, чтобы познать предмет психологии, нельзя ограничиться тем обширным кругом явлений, которые знакомы каждому из собственных переживаний

и наблюдений за окружающими, из своего психологического опыта.

Человек, никогда не изучавший физику, тем не менее, в практике своей жизни познает и различает физические свойства вещей, их твердость, горючесть и т. д. Равным образом, не изучая психологии, человек способен разбираться в психическом облике своих ближних. Но подобно тому, как наука раскрывает перед ним устройство и законы физического мира, она просвечивает своими понятиями тайны психического мира, позволяет проникнуть в законы, которые им правят. Шаг за шагом их осваивала пытливая научная мысль, передавая крупицы добытых ею истин новым энтузиастам. Уже это само по себе говорит нам, что предмет науки историчен. И эта история вовсе не оборвалась на сегодняшних рубежах.

Вот почему знание о предмете психологии невозможно без выяснения его "биографии", без воссоздания "драмы идей", в которой были задействованы и величайшие умы человечества, и скромные труженики науки.

Поскольку мы затронули вопрос, касающийся отличия житейской мудрости от научного знания, следует хотя бы кратко оценить специфику последнего. Научное знание принято делить на теоретическое и эмпирическое. Слово "теория" греческого происхождения. Оно означает систематически изложенное обобщение, позволяющее объяснять и предсказывать явления. Обобщение соотносится с данными опыта, или

(опять же по-гречески) эмпирии, т. е. наблюдений и экспериментов, требующих прямого контакта с изучаемыми объектами.

Теоретическое и эмпирическое знание. Зримое благодаря теории "умственными очами" способно дать верную картину действительности, тогда как эмпирические свидетельства органов чувств — иллюзорную.

Решающий признак научного знания — его опосредованность. Оно строится посредством присущих науке интеллектуальных операций, структур и методов. Это целиком относится к научным представлениям о психике.

На первый взгляд, ни о чем субъект не имеет столь достоверных сведений, как о фактах своей душевной жизни (ведь "чужая душа — потемки"). Причем такого мнения придерживались и некоторые ученые, согласно которым психологию отличает от других дисциплин субъективный метод, или интроспекция ("смотрение

внутрь"), особое "внутреннее зрение", позволяющее человеку выделить элементы, из которых образуется структура сознания.

Однако прогресс психологии показал, что когда эта наука имеет дело с явлениями сознания, достоверное знание о них достигается благодаря объективному методу. Именно он дает возможность косвенным, опосредованным путем преобразовать знания об испытываемых индивидом состояниях из субъективных феноменов в факты науки. Сами по себе свидетельства самонаблюдения, самоотчеты личности о своих ощущениях, переживаниях и т. п. — "сырой" материал, который только благодаря обработке аппаратом науки становится ее эмпирией. Этим научный факт отличается от житейского.

Сила теоретической абстракции и обобщений рационально осмысленной эмпирии открывает закономерную причинную связь явлений.

В отношении наук о физическом мире это для всех очевидно. Опора на изученные

законы этого мира позволяет предвосхищать грядущие явления, — например нерукотворные солнечные затмения и эффекты производимых людьми ядерных взрывов.

В кругу взаимосвязи теории, эмпирии и практики строится новое предметное знание. В его построении обычно незримо представлены философские, ме- тодологические установки исследователей. Это касается всех наук, применительно же к психологии связь с философией являлась особенно тесной. Более того, до середины прошлого века в психологии неизменно видели один из разделов философии. Поэтому печать конфронтации философских школ лежит на конкретных учениях о психической жизни. Издавна ее естественнонаучным, материалистическим объяснениям противостояли идеалистические, ратовавшие за версию о духе как первоначале бытия. Зачастую идеализм соединял научное знание с религиозными верованиями. Но религия является отличной от науки сферой культуры, имеющей свой образ мысли, свои нормы и принципы. Смешивать их не следует.

Вместе с тем ошибочно было бы считать психологические учения, созданные в русле идеалистической философии, враждебными науке. Мы увидим, сколь важную роль в прогрессе психологического познания сыграли идеалистические системы Платона, Лейбница, других философов, исповедовавших версию о природе душевных явлений, несовместимую с естественнонаучной картиной мира. Поскольку же этими явлениями поглощены различные формы культуры — не только религия, философия,

наука, но также искусство, причем каждая из этих форм испытывает свою историческую судьбу, то, обращаясь к истории психологии, надо определить критерии, на которые следует ориентироваться в этой области исследований, чтобы реконструировать ее собственную летопись.

История науки — особая область знания. Ее предмет существенно иной, чем предмет той науки, развитие которой она изучает.

Предмет истории психологии.Следует иметь в виду, что об истории науки можно говорить в двух смыслах. История — это реально совершающийся во времени и пространстве процесс. Он идет своим чередом независимо от того, каких взглядов на него придерживаются те или иные индивиды. Это же относится и к развитию науки. Как непременный компонент культуры, она возникает и изменяется безотносительно к тому, какие мнения по поводу этого развития высказывают

различные исследователи в различные эпохи и в различных странах.

Применительно к психологии веками рождались и сменяли друг друга представления о душе, сознании, поведении. Воссоздать правдивую картину этой смены, выявить, от чего она зависела, и призвана история психологии.

Психология как наука изучает факты, механизмы и закономерности психической жизни. История же психологии описывает и объясняет, как эти факты и законы открывались (порой в мучительных поисках истины) человеческому уму. Итак, если предметом психологии является одна реальность, а именно реальность ощущений и восприятий, памяти и воли, эмоций и характера, то предметом истории психологии служит другая реальность, а именно— деятельность людей, занятых познанием психического мира.

Эта деятельность совершается в системе трех главных координат: когнитивной, социальной и личностной.

Научная деятельность в трех аспектах. Когнитивный аппарат выражен во внутренних познавательных ресурсах науки. Поскольку наука — это производство нового знания, они изменялись, совершенствовались. Эти средства образуют интеллектуальные структуры, которые можно назвать строем мышления. Смена

одного строя мышления другим происходит закономерно. Поэтому говорят об органическом росте знания, о том, что его история подвластна определенной логике. Никакая другая дисциплина, кроме истории психологии, эту логику, эту за- кономерность не изучает.

Логика развития науки. Так, в XVII веке сложилось представление об организме как своего рода машине, которая работает подобно помпе, перекачивающей жидкость. Прежде считалось, что действиями организма управляет душа — незримая бестелесная сила. Апелляция к бестелесным силам, правящим телом, была в научном смысле бесперспективной.

Прогресс же научного знания заключался в поиске и открытии реальных причин, доступных проверке опытом и логическим анализом. Научное знание — это знание причин явлений, факторов (детерминант), которые их порождают, что относится ко всем наукам, в том числе и к психологии. Если вернуться к упомянутой научной революции, когда тело было освобождено от влияния души и стало объясняться по образу и подобию работающей машины, то это произвело переворот в мышлении. Результатом же явились открытия, на которых базируется современная наука.

Причинный анализ явлений принято называть детерминистским (от лат.

"детермино" — определяю). Детерминизм Декарта и его последователей был ме- ханистическим. Реакция зрачка на свет, отдергивание руки от горячего предмета и другие реакции организма, которые прежде ставились в зависимость от души, отныне объяснялись воздействием внешнего импульса на нервную систему и ее ответным действием. Данной же схемой объяснялись простейшие чувства (зависящие от состояния организма), простейшие ассоциации (связи между различными впечатлениями) и другие функции организма, относимые к разряду психических.

Такой строй мышления царил до середины XIX века. В этот период в развитии научной мысли произошли новые революционные сдвиги. Учение Дарвина коренным образом изменило объяснение жизни организма. Оно доказало зависимость всех функции (в том числе психических) от наследственности, изменчивости и приспособления (адаптации) к внешней среде. Это был биологический детерминизм,

который пришел на смену механистическому.

Согласно Дарвину, естественный отбор безжалоcтнo истребляет все, что не способствует выживанию организма. Из этого следовало, что и психика не могла бы возникнуть и развиться, если бы не имела реальной ценности в борьбе за существование. Но ее реальность можно было понимать по-разному. Можно было трактовать психику как исчерпывающе объяснимую теми же причинами (детерминантами), которые правят всеми другими биологическими процессами. Но можно предположить, что она этими детерминантами не исчерпывается. Прогресс науки привел ко второму выводу.

Изучение деятельности органов чувств, скорости психических процессов, ассоциаций, чувствований и мышечных реакций, основанное на эксперименте и количественном измерении, позволило открыть особую психическую причинность. Тогда и возникла психология как самостоятельная наука.

Крупные изменения в строе мышления о психических явлениях произошли под влиянием социологии (К. Маркс, Э.Дюркгейм). Изучение зависимости этих явлений от общественного бытия и общественного сознания существенно обогатило психологию. В середине XX века к новым идеям и открытиям привел стиль

мышления, который условно можно назвать информационно-кибернетическим (поскольку он отразил влияние нового научного направления — кибернетики, с ее понятиями об информации, саморегуляции поведения системы, обратной связи, про- граммировании).

Стало быть, имеется определенная последовательность в смене стилей научного мышления. Каждый стиль определяет типичную для данной эпохи картину психической жизни. Закономерности этой смены (преобразования одних понятий, категорий, интеллектуальных структур в другие) изучаются историей науки, и только ею одной. Такова ее первая уникальная задача.

Вторая задача, которую призвана решать история психологии, заключается в том, чтобы раскрыть взаимосвязь психологии с другими науками. Физик Макс Планк писал, что наука представляет собой внутренне единое целое; ее разделение на от- дельные отрасли обусловлено не столько природой вещей, сколько ограниченностью способности человеческого познания. В действительности существует непрерывная цепь от физики и химии через биологию и антропологию к социальным наукам, цепь, которая ни в одном месте не может быть разорвана, разве лишь по произволу.

Изучение истории психологии позволяет уяснить ее роль в великой семье наук и

обстоятельства, под влиянием которых она изменялась. Дело в том, что не только психология зависела от достижений других наук, но и эти последние — будь то биология или социология — изменялись в зависимости от информации, которая добывалась благодаря изучению различных сторон психического мира. Изменение знаний об этом мире совершается закономерно. Конечно, здесь перед нами особая закономерность; ее нельзя смешивать с логикой, изучающей правила и формы любых видов умственной работы. Речь идет о логике развития, то есть об имеющих свои законы преобразованиях научных структур (таких, например, как названный стиль мышления).

Когнитивный аспект неотделим от коммуникативного, от общения людей науки как важнейшего проявления социальности.

Общение — координата науки как деятельности. Говоря о социальной

обусловленности жизни науки, следует различать несколько ее сторон. Особенности общественного развития в конкретную эпоху преломляются сквозь призму деятельности научного сообщества, имеющего свои нормы и эталоны. В нем когнитивное неотделимо от коммуникативного, познание — от общения. Когда речь идет не только о сходном осмыслении терминов (без чего обмен идей невозможен), но об их преобразовании (ибо именно оно совершается в научном исследовании как форме творчества), общение выполняет особую функцию. Оно становится креативным.

Общение ученых не исчерпывает простой обмен информацией. Бернард Шоу писал: "Если у вас яблоко и у меня яблоко, и мы обмениваемся ими, то остаемся при своих — у каждого по яблоку. Но если у каждого из нас по одной идее и мы передаем их друг другу, то ситуация меняется. Каждый сразу же становится богаче, а именно— обладателем двух идей".

Эта наглядная картина преимуществ интеллектуального общения не учитывает главной ценности общения в науке как творческом процессе, в котором возникает "третье яблоко" — когда при столкновении идей происходит "вспышка гения".

Если общение выступает в качестве непременного фактора познания, то информация, возникшая в научном общении, не может интерпретироваться только как продукт усилий индивидуального ума. Она порождается пересечением линий мысли, идущих из многих источников.

Различное видение и объяснение одного и того же психического феномена определялось "сеткой" тех понятий, из которых сплетались различные теории. Можно ли, однако, ограничиться внутритеоретическими связями понятия, чтобы раскрыть его содержание? Дело в том, что теория работает не иначе, как сталкиваясь с другими, "выясняя отношения" с ними. (Так, функциональная психология опровергала установки вундтовской школы, Сеченов дискутировал с интроспекционизмом и т. п.) Поэтому значимые компоненты теории неотвратимо несут печать этих взаимодействий.

Если И. П. Павлов отказался от субъективно-психологического объяснения реакций животного, перейдя к объективно-психологическому (о чем оповестил в

1903 году Международный конгресс в Мадриде), то произошло это в ответ на запросы логики развития науки, где эта тенденция наметилась по всему исследовательскому фронту.

Если В. Джемс, патриарх американской психологии, прославившийся книгой, где излагалось учение о сознании, выступил в 1905 году на Международном психологическом конгрессе в Риме с докладом "Существует ли сознание?", то сомнения, которые он тогда выразил, были плодом дискуссий — предвестников появления бихевиоризма, объявившего сознание своего рода пережитком времен алхимии и схоластики.

Свой классический труд "Мышление и речь" Л. С. Выготский предваряет указанием, что книга представляет собой результат почти десятилетней работы автора и его сотрудников, что многое, считавшееся вначале правильным, оказалось прямым заблуждением.

Выготский подчеркивал, что он подверг критике Ж. Пиаже и В. Штерна. Но он критиковал и самого себя, замыслы своей группы. Впоследствии Выготский признал,

в чем заключался просчет: "...В старых работах мы игнорировали то, что знаку при- суще значение". Переход от знака к значению совершился в диалогах, изменивших исследовательскую программу Выготского, а тем самым и облик его школы.

Личность ученого. Нами были рассмотрены две координаты науки как системы деятельности — когнитивная (воплощенная в логике ее развития) и коммуникативная (воплощенная в динамике общения). Они неотделимы от третьей координаты— личностной. Творческая мысль ученого движется в пределах "познавательных сетей" и "сетей общения". Но она является самостоятельной величиной, без активности которой развитие науки было бы чудом, а общение невозможно.

Коллективность исследовательского труда приобретает различные формы. Одной из них является научная школа. Понятие о ней неоднозначно, и под ее именем фигурируют различные типологические формы. Среди них выделяются: а) научно- образовательная школа; б) школа — исследовательский коллектив; в) школа как

направление в определенной области знаний. Наука в качестве деятельности — это производство не только идей, но и людей. Без этого не было бы эстафеты знаний, передачи традиций, а тем самым и новаторства. Ведь каждый новый прорыв в

непознанное возможен не иначе, как благодаря предшествующему (даже если последний опровергается).

Наряду с личным вкладом ученого социокультурная значимость его творчества оценивается и по критерию создания им школы. Так, говоря о роли И. М. Сеченова,

его ближайший ученик М. Н. Шатерников, отмечал в качестве его главной заслуги то, что он с выдающимся успехом сумел привлечь молодежь к самостоятельной разработке научных вопросов и тем положил начало русской физиологической школе.

Здесь подчеркивается деятельность Сеченова как учителя, сформировавшего у тех, кому посчастливилось пройти его школу (на лекциях и в лаборатории), умения самостоятельно разрабатывать свои проекты, отличные от сеченовских. Но отец русской физиологии и объективной психологии создал не только научно- образовательную школу. В один из периодов своей работы — и можно точно указать те несколько лет, когда это происходило, — он руководил группой учеников, образовавших школу как исследовательский коллектив.

Научные школы — будьте исследовательская группа. Будь то направление в науке — не являются изолированными образованиями. Они входят в научное

сообщество данной эпохи, которое сплочено своими нормами и принципами. Иногда эту сплоченность обозначают термином "парадигма" (образец, правило, пример), который указывает на те задачи и методы их решения, которые сообщество ученых считает обязательными для всех, кто в него входит. Парадигма объединяет когнитивное и социальное. На нее ориентируется в своей деятельности отдельный ученый; но он не является простым исполнителем тех правил, которые она предписывает. Изучение личностных качеств ученого позволяет проникнуть в ла- бораторию творчества, проследить генезис и развитие новых замыслов и идей.

Задачи истории психологии. Перечислим главные задачи истории психологии как особой отрасли знания.

Имеется определенная последовательность в смене основных "формаций" науч- ного мышления (его стилей и структур): каждая "формация" определяет типичную

для данной эпохи картину психической жизни. Закономерности этой смены (преобразования одних категорий и понятий в другие) изучаются историей психологии и только ею одной. Отсюда ее первая уникальная задача: изучить закономерности развития знаний о психике. Вторая задача — раскрыть взаимосвязь психологии с другими науками, от которых зависят ее достижения. Третья задача — выяснить зависимость зарождения и восприятия знаний от социокультурного контек- ста, от идеологических влияний на научное творчество, т. е. от запросов общества" (ибо наука — не изолированная система и призвана отвечать на эти запросы). И, наконец, четвертая задача - изучить роль личности, ее индивидуального пути в становлении самой науки.


Наши рекомендации