Либертарианство за один урок

Либертарианство за один урок

Введение

Название книги «Либертарианство за один урок», пожалуй, может навести читателя на мысль, что она содержит один урок, одну центральную идею или тему, которая объяснит всё, что обсуждается в этой книге. Вот эта идея:

ВЫ ПРИНАДЛЕЖИТЕ СЕБЕ

Типичному современному читателю утверждение «вы принадлежите себе» не покажется таким уж выдающимся. Если вам кажется очевидным, что вас никто не может убивать, порабощать, избивать или обкрадывать, то вам должен быть вполне понятен принцип «собственности на себя». Но что означает «владеть» чем-либо?

Если вам принадлежит вещь, ферма, кровать или пакет акций, это значит, что только вы можете решать, что с ними делать. Вы можете ими пользоваться, продать или оставить у себя. Другие не имеют права заставить вас делать с вашей собственностью то, чего вы делать не хотите. Принадлежать себе означает, что только вы имеете право решать, как вам быть с вашей жизнью, энергией, словами, поступками и честно приобретённой собственностью. Никто другой не имеет права заставлять вас действовать против ваших интересов, так как вы сами эти интересы понимаете.

Но так как люди имеют равные права, то не только вы принадлежите себе, а и любой другой человек принадлежит самому себе тоже. Поэтому каждый из нас должен уважать чужое право самому или самой жить своею жизнью.

Нельзя принуждать других поступать по вашему желанию. Вы не имеете права убивать, порабощать, избивать или грабить, независимо от того, насколько полезными вы считаете эти действия. Следовательно, вы сами несете ответственность за себя. Даже самые ваши срочные и глубокие желания, интересы или предполагаемые нужды не создают достаточных моральных оснований для покушения на жизнь, заработки или собственность любого другого человека.

Принцип собственности на себя очерчивает границу вокруг каждого индивида, образуя область частной жизни и свободы действий вокруг этого человека. Мы все должны уважать чужое право действовать в пределах его или её персональной области. Не всегда возможно определить, где мои действия пересекают границу вашей персональной области. Поэтому у нас есть суды для решения таких споров.

Важно то, что мы принимаем принцип собственности на себя как руководство к действию, когда имеем дело с окружающими. Это значит, что мы признаем других равными себе в моральном статусе и человеческом достоинстве. Это означает, что каждый имеет право принимать любые решения, касающиеся его собственной жизни, тела, действий, слов и честно приобретённой собственности. Это означает, что каждый из нас должен нести ответственность за свои поступки, принимая и неся бремя последствий собственных решений.

Либертарианцы подходят к политическим, экономическим и социальным вопросам, отдавая высший приоритет, прежде всего, тем решениям, которые позволяют людям разрешать свои собственные проблемы так, как они сами того хотят в соответствии с их собственными ценностями. Чаще всего это приводит к предложениям заменить неуклюжий и непродуктивный подход государства значительно более эффективным и результативным добровольным сотрудничеством между людьми. В данной книге я буду обсуждать вопросы о том, как наша страна могла бы стать лучше, если бы мы потребовали от правительства того уважения к каждому из нас, которого мы заслуживаем как уникальные и полноправные личности.

Эта книга предназначена в первую очередь студентам, преподавателям и всем кто желает больше узнать о либертарианстве и его видении перспектив лучшего будущего. Книга также предлагает студентам и преподавателям введение в политическую философию либертарианства. Данная книга может помочь правительству США и преподавателям политических наук, которые желают дополнить учебные материалы точными и злободневными сведениями о большом политическом движении, философии, на котором оно базируется, его истории и приложении его взглядов к нынешним политическим вопросам.

Продвинутым студентам для углубленного понимания вопросов, кратко обсуждаемых в данной книге, потребуется дополнительная литература. К счастью, по данной теме написано достаточно много. (Для начала см. Библиографию для дополнительного чтения в конце книги.)

Тем же, кто хочет лишь достоверной информации для принятия обоснованных решений по наиболее актуальным сегодняшним политическим альтернативам, содержащийся здесь материал будет хорошим началом.

Добровольное сотрудничество

Альтернативой принуждению как основе человеческих взаимоотношений является добровольное сотрудничество. В нашем обществе есть немало примеров добровольного сотрудничества в институциональной форме. Самой обширной и распространённой является коммерческая деятельность — свободный рынок. Люди, как индивидуально, так и организовавшись в компании, покупают и продают миллионы разных изделий и услуг. На рынке никто никого не принуждает покупать ту или иную вещь у того или иного продавца. Никого не заставляют заниматься каким-нибудь определённым родом деятельности либо предлагать заказчику какие-нибудь определенные товары или услуги.

В свободно-рыночные отношения каждое лицо вступает потому, что, с его точки зрения, конечный результат принесёт выгоду. В этом — ключ к пониманию того, как свободный обмен ведет к экономическому развитию и росту производительности. Каждый участник вступает в сделку добровольно и выигрывает от нее, получая то, что он хочет.

Сопоставьте это с переходом собственности по принуждению, когда человека заставляют расстаться с чем-либо под дулом пистолета. Едва ли индивид будет считать, что выиграл от этого (ведь, если бы он считал, что в результате выиграет, он бы отдал это добровольно).

Уважение прав

Когда юридическая/политическая среда общества построена на уважении и защите прав людей, в нём живущих, то все могут торговать на свободном рынке. При таких условиях не требуется никакого правительственного вмешательства, за исключением случаев, когда какие-то люди нарушают чужие права, совершая кражу или мошенничество. Основой производительных деловых отношений служит уважение к правам других людей и коммерческая деятельность на мирной, добровольной и честной основе.

На добровольном сотрудничестве строятся многие другие институты в нашем обществе, например: церковь и религия, семья, благотворительные заведения, медицинские исследовательские общества, организации по самосовершенствованию, частные школы. Существуют сотни тысяч групп и ассоциаций, куда американцы вступают по доброй воле ради достижения целей, которые они сами себе поставили. Эти организации работают изумительно, особенно по сравнению с типично бюрократической вознёй государства.

В основе всех этих успешных видов деятельности, основанных на добровольном сотрудничестве, лежит либертарианский принцип уважения к правам всех людей. Большую часть времени большая часть людей действует согласно этому либертарианскому принципу уважения чужих прав. Большинство не хочет контролировать других и не хочет, чтобы другие контролировали их. Имея дело друг с другом как частные граждане, мы почти всегда миролюбивы и честны. Мы ожидаем от сограждан добровольного сотрудничества и почти всегда получаем его.

Кто решает?

Крайне важно различать отношения, построенные на насилии и на добровольном сотрудничестве. Решающий вопрос таков: кому решать, как обойтись с вашей жизнью, вашим телом, вашей собственностью? Либертарианцы отвечают, что каждый имеет право сам принимать любые решения относительно своей жизни, тела и честно приобретенной собственности. Далее, каждый человек сам несёт ответственность за свои решения, плохие или хорошие. Я не в праве заставлять других расплачиваться за мои ошибки. Я не вправе принуждать других помогать моему бизнесу в случае, если мои решения привели не к прибыли, а к убыткам. С другой стороны, если ваши решения привели к получению доходов, то эти доходы принадлежат только вам, и вы можете распоряжаться ими по собственному разумению. Как вы уважаете мои права, так и я должен уважать ваши.

Добровольное сотрудничество с другими никогда не представляет угрозы праву человека управлять своей жизнью, телом и собственностью. Угрозой правам граждан является только принуждающий механизм государства (или деятельность обыкновенных преступников).

Следовательно, главной целью должно быть ограничение государства законной функцией помощи людям в защите их прав от нападений и угроз. Только при таком ограничении правительства люди получат максимум возможностей развивать самые полезные и продуктивные отношения, основанные на добровольном сотрудничестве.

Утопическое заблуждение

«Утопия» означает совершенное общество, в котором все имеют всё, что хотят, и всё идёт как надо. Подобного места никогда не существовало. Но противники свободы превозносят Утопию считая ее образцом. Они утверждают, что свободное общество не гарантирует каждому всё, что он хочет. В нем кто-то будет обделен или обижен, и в нем будут существовать убийцы, воры, насильники и прочие преступники. Так как свобода не гарантирует Утопию, то они настаивают, чтобы мы её отвергли и обратились к государственному контролю.

Это верно: никакой сторонник свободы не может гарантировать утопию.

Ну и что?

Ни один сторонник никаких политических взглядов не может гарантировать Утопию.

Утопия не является одним из возможных вариантов.

Утопия просто недостижима. Будем практичны, рассмотрим, что же есть в наличии и выберем наилучшее.

В наши дни у Америки имеются три политических варианта. Первый вариант — это сохранение status quo: правление и политика последних 50 лет и продолжение курса, развивавшегося в эти годы. Большинство американцев сейчас выражает сильную неудовлетворенность нынешним положением.

Второй вариант выбора — двигаться в направлении увеличения роли правительства и большего государственного вмешательства в разные стороны нашей жизни. Этот выбор неизбежно сопровождается ростом налогов и уменьшением свободы. Большинство американцев находят этот выбор даже менее желательным, чем status quo.

Третий вариант — двигаться в направлении уменьшения размеров правительства, уменьшая масштабы его вмешательства в наши личные и деловые вопросы, снижая стоимость государства, а значит, снижая налоги. Такое уменьшение привело бы к возрастанию личной свободы и контроля каждого над собственной жизнью. Большинство американцев, поразмыслив, предпочитают этот выбор всем остальным.

Следует повторить: Утопия — это не вариант выбора. Когда вы слышите, как кто-нибудь отрицает идею большей свободы, говоря, например: «Вы же не можете гарантировать всем детям хорошего воспитания, если отменить закон об обязательном посещении школ», то это утопическое заблуждение. Правильный вопрос звучал бы так: «Какая система позволит наибольшему числу детей получить качественное образование»?

Предпосылка «люди плохие»

Это заблуждение содержится почти во всех доводах в пользу государственного регулирования жизни людей. Не подкреплённая фактами предпосылка говорит о том, что люди слабы, глупы, беспомощны, несведущи, нечестны и опасны по отношению к себе и к другим. Им нужна нянька! Несколько примеров. Система социального обеспечения необходима, потому что люди неспособны позаботиться о своем будущем. Воинская повинность необходима, ибо одного желания народа защищать Америку недостаточно. Законы о наркотиках необходимы, ибо без них мы стали бы нацией безнадежных наркоманов. Законы об обязательном посещении школы необходимы, ибо иначе родители не стали бы воспитывать детей. И так далее.

В предпосылке «люди плохие» имеется огромная логическая дыра. Она игнорирует тот факт, что правительство тоже состоит из людей, которые согласно предпосылке «слабы, глупы, беспомощны, несведущи, нечестны и опасны по отношению к себе и к другим». Ведь правительство — это лишь собрание людей — политиков и бюрократов — которые в нем работают.

Если бы предпосылка «люди плохие» была действительна, то мы все меньше всего бы хотели чтобы мощное правительство, руководимое такими людьми, управляло нашими жизнями. Как сказал один сатирик, «если народ будет в основном хорош, вам не понадобится правительство; если народ будет в основном плох, вы не отважитесь его иметь».

Правда состоит в том, что большинство людей в большинстве случаев поступает морально. Они не лгут, не обманывают, не крадут, не насилуют и не убивают. Как правило, мы соблюдаем принцип уважения к другим человеческим существам, признавая их право самим разбираться со своими делами, а также их волю иметь с нами дело мирно и честно.

И еще одно замечание: вы когда-нибудь замечали, что люди, которые используют эту предпосылку, всегда исключают себя из разряда «плохих людей», которые слабы, глупы, беспомощны, несведущи, нечестны и опасны по отношению к себе и другим?

Выводы

Люди принимают как данность многие заблуждения и ошибочные представления о политике. Вышеизложенные рассуждения включают шесть наиболее часто встречающихся заблуждений и препятствий к ясному размышлению. Внимательный наблюдатель, который остаётся настороже, часто выделяет и другие. В любом десятиминутном споре каждое из перечисленных заблуждений вполне вероятно появляется не однажды.

Помните об этом. Если довод основан на заблуждении, то такой довод частично или полностью недействителен. В политике скептицизм в отношении тех, кто употребляет лицемерные аргументы — весомая защита вашего кошелька — и вашей свободы.

Гражданская война

Великим положительным результатом Гражданской войны была отмена рабства. Значительно хуже известны антилибертарианские элементы, введенные во время этой войны. И Юг и Север использовали призыв для формирования войск. Президент Авраам Линкольн приостановил действие права habeas corpus (права в досудебном порядке обжаловать задержание) и арестовал противников войны. Первый подоходный налог был введен в 1862 году. Несмотря на то, что эти нарушения свободы были отменены после войны, они создали основание для более поздних посягательств.

И, что наиболее важно, Гражданская война уничтожила силой войск право суверенных штатов отделяться от страны. Нигде в Конституции федеральному правительству не было дано право пресекать отделение.

Влиятельное движение

Дэйв Барри, Джон Стоссел, и Курт Рассел публично идентифицируют себя как либертарианцы. Есть даже либертарианские музыканты, такие как Нил Пиэрт из группы Rush, блюзмен Джимми Воган и певец кантри Дуайт Йокам.

Издатель данной книги, движение «Защитники самоуправления» (организованное в 1985 году) несет идеи либертарианства в массы, обучает либертарианцев навыкам эффективной коммуникации и издает «Самый короткий в мире политический тест» (см. главу 5).

Между тем, либертарианство также стало влиятельным международным движением. Общества, такие как Международное общество за личную свободу работают над продвижением либертарианства во многих странах мира. По некоторым оценкам, либертарианские или дружественные им исследовательские центры, организации и политические партии сейчас существуют более чем в 100 странах.

В Соединенных Штатах либертарианство стало многогранным движением. Растет роль либертарианских исследовательских центров в формировании общественного мнения. Исследовательские организации, такие как Институт Катона (CATO institute), Институт гуманитарных исследований (Institute for Humane Studies), Фонд «Разум» (The Reason Foundation), «Граждане за здоровую экономику» (Citizen for a Sound Economy), Исследовательский центр собственности и экологических проблем (Property and Environmental Research Center — PERC), Национальный центр политического анализа (The National Center for Policy Analysis), Heartland-институт (The Heartland institute) и Тихоокеанский институт общественно-политических исследований (Pacific Institute for Public Policy Research) — и многие другие — помогают донести либертарианские идеи и политические предложения до избирателей и лиц принимающих решения.

Но либертарианское влияние не ограничивается академическими учреждениями. Влиятельным ежемесячным изданием является журнал «Разум» (Reason), который исследует приложение либертарианских идей к текущим события и вызовам будущего. В колледжах и университетах преподавательские должности занимает всё больше либертарианских исследователей. Мы уже встречаем судей с либертарианским отношением к судебной и парламентской работе.

Моральная сторона

Моральная сторона анализа требует от нас рассматривать обстоятельства и поступки людей применительно к ситуации. Имеют ли они дело друг с другом мирно, добровольно и честно? Если да, то никто не нарушает права другого. В таких случаях применение силы аморально вне зависимости от того, какими бы положительными кто-то не считал результаты силового изменения поведения людей.

Если один из участников использует силу (или угрожает ей) другим участникам, это значит, что агрессор попирает чужие права. Такое агрессивное применение силы должно быть остановлено. И также как моральным и надлежащим было бы применение силы индивидом в целях самообороны, моральным будет и применение государственной власти для помощи тем лицам, чьи права нарушаются агрессивным использованием силы.

Для либертарианца вопрос моральности первостепенен. Определение правильного (морального) способа действий имеют крайне важное значение. Традиционные политики редко задаются вопросом применяется ли государственная сила оправданно (чтобы помогать гражданам в защите их прав) или неоправданно (когда это нарушает права граждан). Либертарианцы всегда будут поднимать этот вопрос и всегда возражать против ненадлежащего применения государственной власти.

Мы привыкли, что политики и политические комментаторы ограничивают себя только практическими соображениями. Поэтому довольно странно звучит, когда кто-либо (обычно либертарианец) задает вопрос, оправдано ли с моральной точки зрения то или иное предложение использовать власть правительства. Странно звучит и утверждение «если действие незаконно или аморально для индивида, то и для правительства такое действие будет незаконным или аморальным».

Моральная сторона вопроса редко становится объектом публичной дискуссии. Моральность военного призыва — это один из таких редких примеров. Во время вьетнамской войны (и даже сейчас, когда обязанность регистрироваться для призыва осталась только на бумаге), люди дискутировали, является ли морально оправданным накладывать наказание на молодых людей, которые отказались от регистрации или призыва. До Гражданской войны либертарианцы того времени (аболиционисты) также бросили вызов моральной оправданности законно существовавшему институту — рабству.

Либертарианцы никогда не закрывают глаза на моральную сторону вопроса — право каждого индивида жить своей жизнью при условии выбора мирного пути — при обсуждении любой политической проблемы.

Практическая сторона

Что мы имеем в виду под практической стороной? Она включает суждения и предположения о том, как люди поведут себя в ответ на определённый закон, норму или правительственную политику.

Практический анализ интересуется только одним: если будет принят данный закон, будут ли люди вести себя так, как ожидают законодатели? Рассмотрим некоторые примеры. Если закон налагает наказание на работодателей, нанимающих незаконных иммигрантов и переселенцев, станут ли работодатели дискриминировать всех переселенцев, законных и незаконных? Если Конгресс урезает налоги, приведёт ли это к большей продуктивности бизнеса? Если будут отменены законы о минимальной заработной плате, побудит ли это работодателей нанимать менее квалифицированных подростков? Или это приведет к падению всех зарплат? Если обладание стрелковым оружием будет запрещено законом, сдадут ли люди свое оружие или разрастется ли черный рынок оружия? Приведёт ли отмена уголовных наказаний за хранение марихуаны к сокращению преступности или породит новые миллионы тех, кто ею пользуется? Вред или пользу экономике США принесёт устранение торговых барьеров?

Беды интервенционизма

Продолжающаяся интервенционистская политика — катастрофа для нашей безопасности. Хуже всего то, что гибнут люди — наши молодые соотечественники.

Вот типичная схема военного вторжения США: где-то в мире две враждующие силы вступают в конфликт. Часто правящий режим является одной из сторон конфликта и агрессором. Американское правительство начинает интервенцию в поддержку одной из враждующих сторон, отправляя туда вооружённые силы США. Гибнут молодые американцы. Гибнут другие люди. Через некоторое время заявления политиков о «кризисе» надоедают, публика теряет интерес или число погибших солдат превышает критический уровень. В конце концов, американские войска уходят, и всё возвращается именно к тому, что было до того. В качестве примеров в голову приходят Вьетнам и Ливан.

Вспомним также недавнюю войну в Персидском заливе в 1991 году. Одна арабская (Ирак) страна вторгается в другую (Кувейт). В конфликт вступают американские войска, убивая свыше 100 000 иракских солдат и мирных жителей. Хорошо ещё, что погибло очень немного американцев. Войска США были выведены, но разместились в прилегающих странах. Саддам Хусейн остался у власти в Ираке (до того как США через 11 лет решили напасть на него снова, о чем ниже).

Аналогичны были и события в Югославии в 1992–1994. Многолетние этнические и религиозные разногласия перешли в так называемые «этнические чистки» — которые правильнее было бы описывать как массовые убийства. Армия США подвергла страну бомбежкам. Эта акция, направленная на защиту албанцев (одной из этнических групп) привела к множеству смертей и заставила этнических албанцев в срочном порядке покидать провинцию Косово. Позднее албанцы вернулись в Косово, и теперь опасности подверглись жизни сербов (другой этнической группы). Политики в США восхваляют друг друга за этот внешнеполитический «успех».

В случаях межэтнической борьбы США мало чем могут помочь другим народам, если те не хотят сами разрешать свои конфликты и заключать мирные соглашения. Использование войск США как миротворческих ведет к дорогому и рискованному долгосрочному присутствию и в самом лучшем случае только подавляет насилие, которое обычно возобновляется сразу же после ухода войск.

Очевидно, что ничего не стоят и заявления о том, что правительство США проигнорировало многие конфликты (похожие на конфликт в Югославии) в таких странах как Сьерра Лионе, Афганистан, Шри Ланка, Руанда, Судан и Турция. Политики верят, что обладают внутренним чутьем, которое позволяет им выбирать, какие международные конфликты «требуют» военного вмешательства США. К сожалению, эти политики никогда не приводят правдоподобных объяснений, почему вмешательство в один зарубежный гадюшник оправдано, а в другой — нет.

И, наконец, американским налогоплательщикам приходится платить заоблачную цену за наши попытки спасти мир — в следующих один за другим кровавых конфликтах — нашими танками, пушками и бомбами. А затем ещё долгое время, часто годы, войска США поддерживают нестабильный мир и оставшуюся «законную» правящую силу, с которой ни один другой народ не хочет иметь дела.

И вновь Ирак

Наше федеральное правительство, похоже, никогда не начнет учиться. После террористических атак 11 сентября 2001 американцы действительно желали мести агрессорам. Мишенью стала Аль-Каеда и ее лидер Осама Бен Ладен. Джордж Буш решил вторгнуться в Афганистан без формального объявления войны Конгрессом.

По иронии судьбы, движение Талибан, которому принадлежит власть в Афганистане, где расположена большая часть лагерей Аль-Каеды, поддерживалось и снабжалось правительством США в 1980 годы, когда оно сражалось с советскими захватчиками. Теперь оно стало врагом. Талибов отстранили от власти, но американским войскам пришлось остаться и вести длительную вялотекущую войну с упорным афганским сопротивлением. Осама Бен Ладен остался во главе Аль-Каеды, ведущей операции по всему миру.

Испуганный этими событиями, Джордж Буш решил вторгнуться в Ирак и свергнуть Саддама Хусейна. Сомнительным оправданием стало предположение о том, что Ирак обладает оружием массового поражения. Также говорилось, что Саддам участвовал в теракте 11 сентября вместе с Аль-Каедой.

Ни одно из этих утверждений не является правдой и не имеет никаких убедительных доказательств, однако, администрация успешно продала эту историю доверчивой американской публике. В 2003 году началось вторжение, опять без формального объявления войны Конгрессом. Предполагалось, что это будет короткая война — «шок и трепет» — и что иракцы встретят американцев как освободителей.

Прогнозы не оправдались. Американская армия действительно быстро уничтожила войска Саддама и пленила его. Но быстрая «победа» очень быстро перетекла в жестокую и кровавую партизанскую войну между иракскими повстанцами и американской армией. Для ведения этой войны в Ираке сейчас остались более 135 000 американских военных.

К середине 2005 года зарегистрировано уже более 1700 погибших и более 15 000 раненых американских солдат. Потери иракцев составили более 100 000 человек, преимущественно мирных жителей. Несмотря на проведение выборов и создание нового правительства Ирака, американские военные и иракцы, сотрудничающие с ними, продолжают подвергаться атакам. На данный момент эксперты опасаются тотальной гражданской войны между суннитами, шиитами и курдами.

Попытка США силой насадить демократию в Ираке обречена. Выбор стоит между тем, чтобы остаться в Ираке на долгие годы, за счет многих миллиардов в месяц, взятых у налогоплательщиков, плюс неизбежных людских потерь или прекратить потери и оставить иракцев самих решать свои проблемы. Мой совет: уйти сейчас.

В НАТО нет необходимости

Почти сразу после Второй Мировой войны Соединённые Штаты стали членом Северно-Атлантического Союза (НАТО). В случае нападения на другие страны альянса США согласились прийти им на помощь. Во время «холодной войны» политики говорили, что НАТО является защитой Западной Европы от вторжения со стороны Восточного блока и СССР. Хотя Варшавского Договора — и угрозы вторжения — больше нет, НАТО продолжает существовать. Как ни смешно, НАТО пригласило в альянс своих бывших врагов. В 2004 году Болгария, Латвия, Литва, Эстония, Румыния и Словакия присоединились к коалиции. Президент Буш сказал, что расширение «освежит дух этого великого демократического альянса» — но так и не объяснил, для чего необходимо НАТО, если у него не осталось врага.

Очевидно, что сегодня Соединённым Штатам нет нужды готовиться к войне в Европе. У Европейского союза больше населения (456 миллионов против 293) и сопоставимый ВВП (около $11 триллионов). Они всегда были более чем в состоянии разработать собственные оборонные программы и оплатить их.

За последние годы США вывели значительную часть войск из Европы, пришло время завершить это дело. США следует объявить о своем выходе из НАТО и начать планомерный возврат военнослужащих домой.

Нефть Персидского залива

Во время «холодной войны» многие беспокоились, что если США выведут военные контингенты из-за рубежа, то Советы тотчас «заполнят вакуум». Этот аргумент часто использовался для оправдания американского военного присутствия на Ближнем Востоке, где, как говорилось, мы должны «заставлять арабскую нефть течь в США». Даже теперь многие называют нефть Персидского залива «жизненно важными интересами США». Эти соображения, несомненно, стояли за первой войной в заливе, когда иракская армия напала на Кувейт в 1991 году и сыграли такую же роль во вторжении в Ирак в 2003.

Доводы в пользу того, что США должны защищать поставки нефти из Персидского залива, не выдерживают критики. Любой агрессор, захватывающий кувейтские и саудовские нефтяные поля, делает это только для того чтобы получать прибыль от нефти. Кто бы ни распоряжался нефтяными полями, он будет добывать и продавать нефть. Ни одно правительство или диктатор (даже воинственный и жестокий) не устоят перед соблазном получить миллиарды долларов прибыли от продажи нефти на свободном рынке. Именно поэтому арабские народы — и даже те, которые не любят США за их поддержку Израиля или вторжение в Ирак — продолжают продавать нефть американцам. Они зависимы от нефтяных доходов также как Америка от нефти. Кроме того, на международном нефтяном рынке слишком высока конкуренция, чтобы какой-либо отдельный нефтедобытчик мог нанести США ущерб, отказавшись от продажи своей нефти.

На свободном рынке при сокращении предложения любого товара возрастают цены. Это говорит остальным поставщикам, что нужно увеличивать производство, а потребителям — что нужно терпеть и искать альтернативы. Поставщики и предприниматели работают в поте лица, чтобы удовлетворить спрос — и преуспевают, если им удается найти лучшие и более эффективные пути сделать это.

Когда вмешивается правительство, не позволяя работать рынку, рыночная коррекция откладывается. Примером являются «бензиновые очереди» 1970-х гг., когда правительство старалось распределять и нормировать бензин, вместо того чтобы дать это сделать рыночной конкуренции. Результатом были длинные очереди и высокие цены. Когда контроль был отменен, очереди исчезли, а цены упали.

Если изгнать военных из бизнеса по «защите запасов нефти» — а правительству запретить вмешательство в ее продажу и распределение, то нам меньше придётся платить жизней, налогов и долларов за бензин.

Страхование военного риска

Другая возможность заключается в поддержке от частных страховых компаний. Предположим, что страховые компании страховали бы риск смерти, увечья или ущерба собственности в результате нападения на США. Лица, купившие такую страховку, платили бы страховым компаниям взносы. Когда страховые компании выписывают страховку для покрытия специфического риска, они предпринимают и другие шаги для уменьшения вероятности платить по такому риску. Например, при страховке от пожаров страховые компании обследуют противопожарную безопасность, составляют строительные нормы и правила и инспектируют частные и коммерческие помещения именно в рамках программы по уменьшению суммы, которую им придётся выплатить в случае ущерба от пожара.

Если страховые компании начнут страховать военный риск, то почему бы им не работать аналогичным образом для построения эффективной национальной обороны? Или работать над пропагандой мира? Такие мероприятия могли бы включать финансирование исследований и разработок в области оборонных технологий, субсидирование военной подготовки, сбора разведывательных данных и переговоров с иностранными правительствами для улучшения международных отношений. Идея финансирования национальной обороны за счет страхования поначалу звучит странно, но до этого всего лишь один логический шаг оттого, что они делают сейчас для защиты здоровья, жизни и собственности американцев.

Правильная цель

Приводимые предложения не стоит рассматривать как полный перечень возможностей. Они лишь иллюстрируют, что вполне возможно развивать добровольные способы финансирования узаконенных государственных функций. Что налогам есть альтернатива . Важно то, что нам, наделённым состраданием и разумом человеческим существам, следует признать аморальность принудительных методов государственного финансирования. Существуют лучшие способы финансировать правительство.

Следовательно, наша задача — заменить принудительные методы добровольными, более соответствующими подлинной морали. Сможем мы или нет достигнуть полного успеха в решении этой задачи, но цель эта — верная.

Глава 9. Образование: государственный контроль или свобода выбора?

Все согласны с тем, насколько важно дать молодёжи возможность учиться — развивать свои интеллектуальные способности и приобретать знания об окружающем мире. Все дети, с самых малых лет, имеют склонность к обучению и всегда стремятся к интеллектуальной стимуляции. Вопрос в том, чему они научатся, у кого и при каких обстоятельствах. Еще более важными являются другие вопросы: Кто принимает решения? Будут ли это родители с учениками или бюрократы от образования?

Большинство взрослых американцев учились в общественных (управляемых правительством) школах, и большинство американских детей посещает сейчас именно такие школы. К несчастью, мы видим огромные провалы в такой системе образования, заключающиеся как в нарушении моральных принципов, так и в убогих результатах такой системы. И то, что государственное управление школами находится в моральном кризисе и его результаты плачевны — не просто совпадение.

Принуждение — основа государственного образования

Либертарианцы стремятся избегать принуждения в человеческих взаимоотношениях. Отношения в образовании между поставщиками и потребителями услуг точно такие же, как и в любой другой рыночной ситуации. С одной стороны поставщики: директора, учителя, воспитатели, издатели учебников и так далее. С другой стороны потребители: родители, дети и налогоплательщики. Но это, однозначно, не мирное рыночное сосуществование.

Государственные школы это сплошное принуждение. Во-первых, существуют законы об обязательном посещении школ. Эти законы считают преступлением уклонение родителей от записи детей в школу. Во-вторых, принудительной является вся система финансирования налогами. Обязательное посещение школы наряду с обязательным финансированием устанавливают защищаемую государством монополию в этом виде услуг. Как всегда в монопольном бизнесе, публичные школы неэффективны, дороги, и не особенно интересуются пожеланиями или состоянием потребителей. Потребители (родители и ученики) не могут уклоняться от их услуг, даже когда им очень не нравится то, что происходит в школе. Остальные (налогоплательщики) не могут уклоняться от оплаты государственных школ, так как уклонение от налогов может привести их в тюрьму.

В-третьих, мы сталкиваемся с принуждением относительно предметов, преподаваемых в школе. Это объясняет, почему нет конца-края битвам вокруг молитв в школе, сексуального воспитания, креационизма и теории эволюции, содержания учебников. Текущие учебники тяготеют к мешанине из аморфных материалов в результате того, что издатели и школьные власти пытаются удовлетворить и не раздражать учебником разнообразные групповые интересы.

В-четвёртых, мы сталкиваемся с принуждением относительно того, кто может учить. Наши действующие законы позволяют преподавать лишь определённым лицам с определёнными образовательными показателями. Во многих штатах государственные школьные власти преследуют родителей, которые предпочитают учить детей дома. То же самое иногда происходит с теми, кто предусматривает для своих детей религиозное образование. Не так давно в Небраске семеро отцов попали в тюрьму за попытку судиться за право отдать своих детей в церковную школу. Их дети выдерживали стандартные экзамены лучше , чем диктует уровень государственной школы и были не против проходить такие экзамены регулярно. Единственным проступком родителей был отказ подчиниться государственному требованию, по которому для управления школой нужно получить разрешение штата. Кажется, государственные школьные власти заинтере<

Наши рекомендации