Съказание и страсть и похваласвятюю

мученику Бориса и Глеба

Текст 4. Азъ худый, дедомъ своимъ Ярославомъ, благословленымъ, славнымъ, нареченный въ крещении Василий, русьскымь именемь Володимиръ, отцемь взълюбленымь и матерью своею Мьномахы ... и хрестьяных людий деля, колико бо сблюдъ по милости своей и по отие молитве от всех бедъ! Седя на санех, помыслих в души своей и похвалих бога, иже мя сихъ дневъ грешнаго допровади. Да дети мои, или инъ кто, слышавъ ею грамотицю, не посмейтеся, но ему же люба детий моих, а приметь е в сердце свое, и не ленитися начнеть, тако же и тружатися.

Первое, бога деля и душа своея, страх имейте божий в сердци своемь и милостыню творя неоскудну, то бо есть начатокъ всякому добру. Аще ли кому не люба грамотиця си, а не поохритаються, но тако се рекуть: на далечи пути, да на санех седя, безлепицю си молвилъ.

Усретоша бо мя слы от братья моея на Волзе, реша: «Потъснися к нам, да выженемъ Ростиславича и волость ихъ отъимем; иже ли не поидеши с нами, то мы собе будем, а ты собе». И рехъ: «Аще вы ся и гневаете, не могу вы я ити, ни креста переступити».

И отрядивъ я, вземъ Псалтырю, в печали разгнухъ я, и то ми ся выня: «Векую печалуеши, душе? Вскую смущаеши мя?» и прочая. И потомь собрах словца си любая, и складохъ по ряду, и написах: Аще вы последняя не люба, а передняя приимайте.

«Вскую печална еси, душе моя? Вскую смущаеши мя? Уповаи на бога, яко исповемся ему». «Не ревнуй лукавнующимъ, ни завиди творящимъ безаконье, зане лукавнующии потребятся, терпящии же господа, — ти обладають землею». — И еще мало. — «И не будеть грешника; взищеть места своего, и не обрящеть. Кротции же наследять земли, насладяться на множьстве мира. Назираеть грешный праведнаго, и поскрегчеть на нь зубы своими; господь же посмеется ему и прозрить, яко придеть день его. Оружья извлекоша грешьници, напряже лукъ свой истреляти нища и убога, заплати правыя сердцемь. Оружье ихъ внидеть в сердця ихъ, и луци ихъ скрушатся. Луче есть праведнику малое, паче богатства грешных многа. Яко мышца грешных скрутится, утвержаеть же праведный господь. Яко се грешници погыбнуть; праведныя же милуя и даеть. Яко благословящии его наследят землю, кленущии же его потребятся. От господа стопы человеку исправятся. Егда ся падеть, и не разбьеться, яко господь подъемлеть руку его. Унъ бех, и сстарехся, и не видехъ праведника оставлена, ни семени его просяще хлеба. Весь день милует и в заимъ даеть праведный, и племя его благословленно будет. Уклонися от зла, створи добре, взищи мира и пожени, и живи в векы века».

Поучение Владимира Мономаха

Текст 5. Не лЪпо ли ны бяшетъ, братие, начяти старыми словесы трудныхъ повЪстий о пълку ИгоревЪ, Игоря Святославлича? Начатии же ся тъй пЪсни по былинамь сего времени, а не по замышлению Бояню. Боянъ бо вЪщий, аще кому хотяше пЪснь творити, то растЪкашется мыслию по древу, сЪрымъ вЪлкомъ по земли, шизымъ орломъ под облакы. Помняшеть бо, рече, първыхъ усобицЪ. Тогда пущашеть10 соколовь на стадо лебедЪй : которыи дотечаше, та преди пЪсньпояше стаоролму Ярославу, храброму Мстиславу, иже зарЪза Редедю предъ пълкы касожьскыми, красному Романови СвятЪславичю. Боянъ же, братие, не 10 соколовъ нЪ стадо лебедЪй пущаше, нъ своя Въщиа пръсты.на живая струны въскладаше; они же сами княземъ славу рокотаху.Слово о полкЬ ИгоревЬ, Игорясына Святъславля, внука Ольгова

Текст 6. Въструбимъ, яко во златокованыя трубы, в разумъ ума своего и начнемъ бити в сребреныя арганы возвитие мудрости своеа. Въстани слава моя, въстани въ псалтыри и в гуслех. Востану рано, исповемъ ти ся. Да разверзу въ притчах гаданиа моя и провещаю въ языцех славу мою. Сердце бо смысленаго укрепляется въ телеси его красотою и мудростию. Бысть язык мой трость книжника скорописца, и уветлива уста, аки речная быстрость. Сего ради покушахся написати всякъ съуз сердца моего и разбих зле, аки древняя младенца о камень. Но боюся, господине, похулениа твоего на мя. Азъ бо есмь, аки она смоковница проклятая: не имею плода покаянию; имею бо сердце, аки лице безъ очию; и бысть ум мой, аки нощный вран, на нырищи забдех; и расыпася животъ мой, аки ханаонскый царь буестию; и покрыи мя нищета, аки Чермное море фараона.

Се же бе написах, бежа от лица художества моего, аки Агарь рабыни от Сарры, госпожа своея. Но видих, господине, твое добросердие к собе и притекох къ обычней твоей любви. Глаголеть бо въ Писании: просящему у тебе дай, толкущему отверзи, да не лишенъ будеши царствия небеснаго; писано бо есть: возверзи на Господа печаль свою, и той тя препитаеть въ веки.

Азъ бо есмь, княже господине, аки трава блещена, растяще на застении, на ню же ни солнце сиаеть, ни дождь идет; тако и аз всемъ обидим есмь, зане огражен есмь страхом грозы твоеа, яко плодомъ твердым. Но не възри на мя, господине, аки волк на ягня, но зри на мя, аки мати на младенец. Возри на птица небесныа, яко тии ни орють, ни сеють, но уповають на милость Божию; тако и мы, господине, желаем милости твоея. Зане, господине, кому Боголюбиво, а мне горе лютое; кому Бело озеро, а мне черней смолы; кому Лаче озеро, а мне на нем седя плачь горкий; и кому ти есть Новъгород, а мне и углы опадали, зане не процвите часть моя. Друзи же мои и ближнии мои и тии отвръгошася мене, зане не поставих пред ними трепезы многоразличных брашенъ. Мнози бо дружатся со мною, погнетающе руку со мною в солило, а при напасти аки врази обретаются и паки помагающе подразити нози мои; очима бо плачются со мною, а сердцемъ смеют мя ся. Тем же не ими другу веры, не надейся на брата. Не лгалъ бо ми Ростиславъ князь: лепше бы ми смерть, ниже Курское княжение; тако же и мужеви: лепше смерть, ниже продолженъ животъ в нищети. Яко же бо Соломонъ рече: ни богатества ми, ни убожества, Господи, не дай же ми: аще ли буду богатъ — гордость восприиму, аще ли буду убогъ — помышляю на татбу и на разбой, а жены на блядню. Тем же вопию к тобе, одержимъ нищетою: помилуй мя, сыне великаго царя Владимера, да не восплачюся рыдая, аки Адамъ рая; пусти тучю на землю художества моего.

Зане, господине, богат мужь везде знаем есть и на чюжей стране друзи держить; а убогъ во своей ненавидим ходить. Богат возглаголеть — вси молчат и вознесут слово его до облакъ; а убогий возглаголеть — вси на нь кликнуть. Их же ризы светлы, тех речь честна.

Княже мой, господине! Избави мя от нищеты сея, яко серну от тенета, аки птенца от кляпци, яко утя от ногти носимаго ястреба, яко овца от уст лвовъ.

Азъ бо есмь, княже, аки древо при пути: мнозии бо посекають его и на огнь мечють; тако и азъ всеми обидимъ есмь, зане ограженъ есмь страхом грозы твоеа.

Яко же бо олово гинеть часто разливаемо, тако и человекъ, приемля многия беды. Никто же может соли зобати, ни у печали смыслити; всякъ бо человекъ хитрить и мудрить о чюжей беди, а о своей не можеть смыслити. Злато съкрушается огнемъ, а человекъ напастьми; пшеница бо много мучима чистъ хлебъ являеть, а в печали обретаеть человекъ умъ свръшенъ. Молеве, княжи, ризы едять, а печаль – человека; печалну бо мужу засышють кости.

Аще кто в печали человека призрит, какъ студеною водою напоить во знойный день.

Птица бо радуется весни, а младенець матери; весна украшаеть цветы землю, а ты оживляеши вся человекы милостию своею, сироты и вдовици, от велможь погружаемы.

Слово Даниила Заточеника еже написа своему князю Ярославу Володимеровичю.

Текст 7.

А.С. Пушкин

Поэт

Пока не требует поэта

К священной жертве Аполлон

В заботах суетного света

Он малодушно погружён;

Молчит его святая лира;

Душа вкушает хладный сон,

И меж детей ничтожных мира,

Быть может, всех ничтожней он.

Но лишь божественный глагол

До слуха чуткого коснётся,

Душа поэта встрепенётся,

Как пробудившийся орёл.

Тоскует он в забавах мира,

Людской чуждается молвы,

К ногам народного кумира

Не клонит гордой головы;

Бежит он, дикий и суровый,

И звуков, и смятенья полн,

На берега пустынных волн,

В широкошумные дубровы…

Тектс 8.

Александр Блок

Пушкинскому дому

Имя Пушкинского Дома В Академии наук!Звук понятный и знакомый, Не пустой для сердца звук! Это - звоны ледохода На торжественной реке,Перекличка парохода С пароходом вдалеке, Это - древний Сфинкс, глядящий Вслед медлительной волне,Всадник бронзовый, летящий На недвижном скакуне. Наши страстные печали Над таинственной Невой,Как мы черный день встречали Белой ночью огневой. Что за пламенные дали Открывала нам река!Но не эти дни мы звали, А грядущие века. Пропуская дней гнетущих Кратковременный обман,Прозревали дней грядущих Сине-розовый туман. Пушкин! Тайную свободу Пели мы вослед тебе!Дай нам руку в непогоду, Помоги в немой борьбе! Не твоих ли звуков сладость Вдохновляла в те года?Не твоя ли, Пушкин, радость Окрыляла нас тогда? Вот зачем такой знакомый И родной для сердца звукИмя Пушкинского Дома В Академии наук. Вот зачем, в часы заката Уходя в ночную тьму,С белой площади Сената Тихо кланяюсь ему.

Текст 9.

А.А. Ахматова

Поэт

Подумаешь, тоже работа, -

Беспечное это житье:

Подслушать у музыки что-то

И выдать шутя за свое.

И чье-то веселое скерцо

В какие-то строки вложив,

Поклясться, что бедное сердце

Так стонет средь блещущих нив.

А после подслушать у леса,

У сосен, молчальниц на вид,

Пока дымовая завеса

Тумана повсюду стоит.

Налево беру и направо.

И даже, без чувства вины,

Немного у жизни лукавой

И все — у ночной тишины

Текст 10.

С.Есенин

Пороша

Еду. Тихо. Слышны звоны.

Под копытом на снегу,

Только серые вороны

Расшумелись на лугу.

Заколдован невидимкой,

Дремлет лес под сказку сна,

Словно белою косынкой

Подвязалася сосна.

Понагнулась, как старушка,

Оперлася на клюку,

А над самою макушкой

Долбит дятел на суку.

Скачет конь, простору много,

Валит снег и стелет шаль.

Бесконечная дорога

Убегает лентой вдаль.

Текст 11.

С.Есенин

Колокол дремавший

Разбудил поля,

Улыбнулась солнцу

Сонная земля.

Понеслись удары

К синим небесам,

Звонко раздается

Голос по лесам.

Скрылась за рекою

Белая луна,

Звонко побежала

Резвая волна.

Тихая долина

Отгоняет сон,

Где-то за дорогой

Замирает звон.

Текст 12.

С.Есенин

Кузнец

Душно в кузнице угрюмой,

И тяжел несносный жар,

И от визга и от шума

В голове стоит угар.

К наковальне наклоняясь,

Машут руки кузнеца,

Сетью красной рассыпаясь,

Вьются искры у лица.

Взор отважный и суровый

Блешет радугой огней,

Словно взмах орла, готовый

Унестись за даль морей...

Куй, кузнец, рази ударом,

Пусть с лица струится пот.

Зажигай сердца пожаром,

Прочь от горя и невзгод!

Закали свои порывы,

Преврати порывы в сталь

И лети мечтой игривой

Ты в заоблачную даль.

Там в дали, за черной тучей,

За порогом хмурых дней,

Реет солнца блеск могучий

Над равнинами полей.

Тонут пастбища и нивы

В голубом сиянье дня,

И над пашнею счастливо,

Созревают зеленя.

Взвейся к солнцу с новой силой,

Загорись в его лучах.

Прочь от робости постылой,

Сбрось скорей постыдный страх.

Текст 13.

М.Цветаева

Кто создан из камня, кто создан из глины, -А я серебрюсь и сверкаю!Мне дело - измена, мне имя - Марина,Я - бренная пена морская. Кто создан из глины, кто создан из плоти -Тем гроб и надгробные плиты...- В купели морской крещена - и в полетеСвоем - непрестанно разбита! Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сетиПробъется мое своеволье.Меня - видишь кудри беспутные эти? -Земною не сделаешь солью. Дробясь о гранитные ваши колена,Я с каждой волной - воскресаю!Да здравствует пена - веселая пена -Высокая пена морская!

Текст 14.

И.Бродский

Все чуждо в доме новому жильцу.

Поспешный взгляд скользит по всем предметам,

чьи тени как пришельцу не к лицу,

что сами слишком мучаются этим.

Но дом не хочет больше пустовать.

И, как бы за нехваткой той отваги,

замок, не в состояньи узнавать,

один сопротивляется во мраке.

Да, сходства нет меж нынешним и тем,

кто внес сюда шкафы и стол и думал,

что больше не покинет этих стен,

но должен был уйти; ушел и умер.

Ничем уж их нельзя соединить:

чертой лица, характером, надломом.

Но между ними существует нить,

Обычно именуемая домом.

Текст 15.

И.Бродский

Наши рекомендации