Владимир Лебедев, Анатолий Москаленко 11 страница

А сейчас снорк лежал, прижавшись к крыше вагона, наслаждаясь минутами спокойствия и слушая речь сталкеров.

— Глаза слипаются. Поспать бы.

— Ну так и спи.

— Ага. Чтобы кто-нибудь меня съел?

— Да кто тебя съест? Куроша с Потапычем стоят на стрёме. Сюда никто не проберётся.

— Уговорил. Но только вздремну. А лучше после музыки.

Слово «музыка» ещё не позабылось бывшему человеку. В голове его быстро щёлкнул выключатель, и он приподнял голову, чтобы посмотреть на происходящее внизу.

А внизу один из сталкеров уже держал в руке гитару. Странно, что кто-то ещё носит её с собой. Особенно на Дикой Территории. Хотя, возможно сталкеры просто подобрали её у трупа какого-нибудь безнадёжного романтика. Однако причина появления тут гитары снорка волновала меньше всего. Он просто хотел услышать звуки своего прошлого.

Музыка, донёсшаяся до ушей снорка, была ему смутно знакома. Но, как он не мучился, вспомнить так и не смог. Он и без этого сейчас был счастлив. Слышать звуки музыки — большая редкость для снорков. Многие боялись подходить к сталкерам, а нападали тогда, когда те передвигались. Многих убивали при попытке подойти поближе. А многие настолько одичали, что уже не могли узнать ни человека, ни его слов, ни его творений.

Снорк обо всём забыл. В этот момент подул ветер, и противогаз упал с вагона. Сталкеры ничего не услышали, но теперь приходилось ждать их мирного сна. Искать новый противогаз было просто лень. Она осталась у него с прошлой жизни.

Наконец, музыка замолчала. Сталкеры улеглись на свои рюкзаки и попытались погрузиться в чуткий неглубокий сон, но храп, доходивший до ушей снорка, говорил об обратном.

Медленно спустившись на землю, он стал вынюхивать упавший противогаз. Хотя у сталкеров тоже были противогазы, ничто не сравнится по запаху со старым, рваным и грязным, но всё-таки родным, своим и знакомым.

Наконец, он увидел его. Старый противогаз мирно лежал в полуметре от спящего сталкера с гитарой. Аккуратно и беззвучно снорк подкрался к человеку и тонкими облезлыми пальцами подцепил своё сокровище.

Не устояв перед соблазном, он всё-таки протянул руку к лежащей гитаре. Старое ощущение от прикосновения к струнам вызвало у мутанта замешательство. Не став ждать, пока его заметят, он ретировался на вагон. Свесив ноги со старыми рваными армейскими ботинками, он взял гитару удобнее.

— Положите гитару на место, ребята, — послышался сонный голос сталкера, когда снорк нечаянно задел пальцем струну. — Расстроите же.

Но снорк его слов не понял. Да и понял бы, не отдал. Медленно переставляя пальцы по струнам, он пытался припомнить хоть какую-нибудь комбинацию. И аккорды постепенно стали всплывать в памяти. Чтобы не забыть мельтешившие в голове аккорды, снорк начал проигрывать их сначала в голове, а потом и на гитаре.

Это было неслыханное дело, чтобы снорк осмелился воспользоваться человеческими бытовыми предметами при самом человеке, но снорк в этот момент не думал ни о чём. Он был поистине счастлив. Знакомая музыка нежно ласкала облезлые уши и проникла сквозь звериную душу. И получалось у снорка на удивление лучше, нежели у хозяина гитары. Может, он когда-то был гитаристом? Наверное, он и сам не помнил этого. Он вообще ничего не помнил с прошлой жизни, которую оставил вне Зоны.

— Бобр, — послышался сонный голос. — Мне через час дежурить. Дай поспать. Я, конечно, понимаю, что ты хочешь попрактиковаться в мастерстве, но это лучше сделать утром в баре.

— А? Я только что спал, блин. Это не я играю.

Снорк увидел, что сталкеры внизу зашевелились. Но сейчас ему было всё равно. Он снова на миг стал своим злейшим врагом. На глаза его навернулись слёзы. В душе сделалось неспокойно. Ведь он — снорк — играл на гитаре. Никто из снорков этого не делал, а он — играл…

Сталкеры минуту глядели по сторонам, но потом, видимо отойдя ото сна, догадались посмотреть вверх. Направив луч света на снорка, компания затаила дыхание и наблюдала за феноменом Зоны. Для них это было необычно. Аномалии, не подчиняющиеся законам физики и химии, мутанты, не подчиняющиеся законам биологии и анатомии, ландшафты, порой не подчиняющиеся законам геологии — всё это обычная рутина. Но тут — чудо. А снорк не обращал внимания и полностью отдался музыке.

Звуки струн наполняли снорка целиком. В этот момент он испытывал трепет и удовольствие. Его не смутил тот факт, что его разглядывают люди. Пусть! Во время его охоты разглядывать будет некогда.

Даже целое скопление сталкеров ничем не могло его удивить, а он — снорк — один удивил целое скопление сталкеров. В некоторой степени это была большая победа, чем победа в поединке с каким-нибудь человеком или кровососом. Вибрация струн на пальцах была куда более радостной и приятной, нежели привкус крови на губах голодного охотника.

— Это снорк? — удивлённо спросил хозяин гитары (кто-то называл его Бобром).

— Не знаю. Эй, ты! Ты кто такой?

Этот вопрос был элементарен, и его понял даже этот зверь, но ответить на него было невероятно сложно. Рычать на этих сталкеров, которые даже оружия против него не подняли, было бы подло. Пытаясь шевелить гнилым языком, снорк произнёс слово, больше напоминающее мычание:

— Зн… нрк…

— Что?

— Снр… к…

— Что он сказал?

— Неважно. Раз сказал — значит человек. Может он немой?

Пытаясь выговорить то, чем он назывался, снорк прикладывал неимоверные усилия. А ведь когда-то давно он мог беспрепятственно разговаривать, наверное, выговаривая даже скороговорки. Но сейчас даже такое простое слово не получалось. Но даже мысль о том, что глупо называться своему врагу, не могла остановить существо.

— Снрк… сн… рк…

Я зык его еле ворочался. Из уст его вылетали нечленораздельные звуки, но снорк старался. Больше для самого себя, нежели для кого-то ещё. Каждый раз он снова повторял слово «снорк» и каждый раз всё больше себя ненавидел.

— Снрк… Снрк! Сн… рк…

— Спайк? — предположил Бобр. — Сук? Сноп?

Ненависть к себе всё росла, а снорк так и не мог выговорить слово. Самое главное, что он больше всего ненавидел себя за желание снова стать человеком.

— Дай гитару, Снак.

— Снрк… Сн… рк…

— Эй! Отдай гитару! Снег… или как там тебя!

— Ага… Снрк… Сн… рк… Угу…

Снорк машинально опустил гитару, интуитивно догадавшись о желании сталкера. Гнев к себе струился по жилам. Ведь он снорк! Просто снорк! Грязный! Вонючий! Гниющий! Жалкий! Просто ничтожество!

— Слазь к нам! — великодушно пригласил Бобр, получив гитару на родину.

— С… Н… О…

— Давай-давай!

Порождение Зоны! Вот он кто! Мысли об этом никогда раньше не забредали в его никчёмную голову. Кто человек? А кто он? Он — жалкое подобие человека. Рваньё! Он считает людей худшими существами на земле. А он кто? Всегда ли он убивает ради утоления голода? Нет. Он такой же как и человек. Только более проворный, жестокий и хладнокровный.

— Сн… о-а… р… к…

— Что?

— Снорк… Снорк. Снорк!

Сорвавшись с места, мутант соскочил на землю. Но сталкеры, вместо того, чтобы открыть огонь, в растерянности рассыпались по сторонам. Лишь хозяин гитары споткнулся о шпалу и упал. Одним прыжком снорк оказался возле него. Человек попытался дотянуться до автомата, но снорк это сделал первым. Не. Он не стал убивать сталкера. Он протянул ему оружие. Сталкер неуверенно прижал автомат к себе и стал медленно подниматься. Мутант издал тихий рык и направил ствол автомата себе в лоб.

— Ч… Что ты хочешь? — дрожащим голосом спросил сталкер.

— Уей.

— Что?

— Уей. Бовр. Уей. Слыишь, Бовр? УБЕЙ!

Последнее слово прозвучало в страшном рыке, и сталкер, скорее от испуга, нежели специально, нажал на спуск.

Этот феномен Зоны был уникальный, не единственный. Но снорки, осознавшие себя в полной мере, предпочитали не оставаться в живых, потому что не могли выносить самих себя. Вот так вот даже ужасный снорк смог остановиться, пусть и таким способом, потому что он, наконец понял кто он есть и что он творит. Неужели мы не можем это сделать?

Юрий Семендяев («Osama bin Laden»)

КТО Я?

Уже час наблюдаю картинку, четверо сталкеров, сидящих у костра. Они сидят менее чем в 15 метрах, казалось бы, протяни руку и коснешься плеча вот этого, самого разговорчивого из них. Сразу видно, шпаки, так, залетная мелочевка, экстрималы. Решили в Зону ходить, сталкерить, небось крутыми уже себя видят. Харч сплошь домашний еще, в Зоне такое не найдешь, разве что по заказ у этого…. как его… ну вот, уже и имени не помню. Сидит в подвале… ну блин…а… и нафиг, только лишним голову забивать.

Сидят эти удурки уже часа два, а то и больше, видимо ждут рассвета. А вот на другой стороне, за холмом, где лежит брошенный УАЗ, тоже кто-то наблюдает. Сейчас глянем, кто заинтересовался ими кроме меня….

Ага, ну я так и думал, кто же еще, только его сюда могло занести. Видимо, надоело ему на АТП бродить, кого там поймаешь, уже давно известно, что кровосос себе там логово соорудил, вот никто без надобности и не бродит там, а жрать-то ему охота, вот и высматривает. Он тварь умная, хитрая, видит, четверо, щас поймет, что это молодняк и все, амбец. Обязательно нападет.

Предупредить детей что ли? Да, надо помочь, как иначе….

Самый веселый из четверки сталкеров схватил новенький АК, припал на колено и дал короткую очередь в сторону УАЗа. Четко. Грамотно. Двадцать-два, все как в учебке. Тут же вскочили его напарники.

Тишину ночи разорвали короткие очереди, грамотные команды. Любо-дорого посмотреть. Вот тебе и шпаки, вот тебе и салажата.

Кровососа, конечно, не положили, но спугнули, не для его зубов харч, то есть, не для его хобота, или… блин, как у него эта хрень на физии называется-то… чертов Альцгеймер… а кто такой Альцгеймер? Ладно, проехали, понаблюдаем.

Сталкеры сели на свои места, смотрят друг на друга, глаза круглые, ничего не соображают. И вот один из них, видимо не первый раз в Зоне, уверенные глаза, повернулся в мою сторону. Встал. В глазах изумление, но не испуг. Поклонился в мою сторону…

— Спасибо тебе! Век не забуду. Огромное спасибо. Знаю, хабар тебе не нужен, но должник я твой, кровник.

Ясно, понял он в чем бодяга-то была. Что ж, пойду поищу другое занятие. Походите еще бродяги по Зоне, может и свидимся, тогда и расчет проведем…..

Медленно, неторопливо, удалялась от четырех изумленных взглядов спина контролера….

Юрий Семендяев («Osama bin Laden»)

ЗАВТРАК

Очень хотелось есть. Просто до безумия. Даже не просто есть, а жрать. Запихать полный рот мяса и жевать его, жевать. Что за день такой? Серое унылое небо, то дождь, то ветер… и это сосущее чувство голода, преследующее с самого утра. И вроде бы вчера вечером набил брюхо, ан нет, настало утро, прошелся от Янтаря до Армейских складов — опять бурчит в желудке.

Все, решено, надо найти еду, быстро найти, быстро съесть. Нет, найти быстро, съесть медленно, растягивая удовольствие, смакуя каждый кусочек, облизывая пальцы. Главное, чтобы трапезе никто не мешал, ни кабаны, ни химеры, ни кровососы, ни контролер, засевший в центре деревни в разрушенном доме.

Для обеда место выбрано удачно, вся деревня как на ладони, между убогими строениями бродят с десяток зомби, видимо контролер создает ощущение жизни деревне. Ему делать нефиг, зомбям тем более, вот и развлекаются. Прямо под башней пара кровососов глумится над телами двух сталкеров из «Свободы», умудрившихся угодить к ним на завтрак. Вот блин, ну ладно….

За пригорком, на котором поселилась огромная электра, я их жуть как ненавижу, устроили лагерь четверо сталкеров, ну-ну, там со стороны болотца постоянно прибегают химеры, да кабанчики любят пробежаться по территории. Если конечно сталкеры из «Свободы» с барьера не отстрелят…

Приятное ощущение, когда ешь. Не то, чтобы совсем здорово, но приятное, когда в животе пусто, уныло все. А поел, хорошо, о, чем не занятие, можно скинуть на голову кровососам остатки моего пиршества.

Хм, ты смотри, ты смотри, как задергались, забегали, один рванул в башню, ну-ну, удачно добежать до верха, там пара ступеней еле живые… Ну, что я говорил, кровосос — это не обезьяна, да и до пернатого ему далеко… О, вышло чудо на двор, хряпнулось здорово, вон, ногу волочит. Ну, это ерунда, к вечеру будет бегать, как и раньше.

Вот, пора в путь, как раз кровососущие пошли в сторону центра деревни, видимо решили вздремнуть после еды. Ну а мне куда? Хм, хороший вопрос. Может прошвырнуться в сторону Радара, там место жирное, опасное, но жирное.

Одинокая фигура удалялась в сторону Радара, известного как Выжигатель мозгов, опасно и смертельного куска Зоны….

В голове шедшего зомби крутилась одна мысль: «Там еда, там много мяса, а жрать-то охота….»

Юрий Семендяев («Osama bin Laden»)

ВСЕ ВАМ, МОЛОДЫМ, НАДО…

Темнело. Небо меняло серое мрачноватое покрывало на черноту, непроглядную черноту ночи. В старом, практически развалившемся деревенском домике сидели двое. Сидели друг напротив друга. В сгущающихся сумерках.

— Слушай, вот скажи, кто такие снорки?

— О, ну, это вопрос вопросов. На этот счет нет единого мнения. Одни говорят, что это бывшие сталкеры, попавшие под излучатель Янтаря, другие, что это результат экспериментов в той же подземной лаборатории. Непонятна их привязанность к противогазам, тем более не работающим.

— Ясно. А вот плоти, они откуда?

— Ну, плоть. Плоть очень смахивает на матировавшую свинью. У плоти очень опасны передние конечности, попадешь под удар такой, мало не покажется. Хотя, плоть трусовата. Нападет лишь, когда очень голодна. А так … можно пугнуть, сама уберется.

— Но есть плоть — это свинья, то Припять-кабан откуда?

— Ну, вот. Приплыли. Свинья — домашнее животное, понимаешь?

— Ну, да.

— А кабан. Кабан дикий. Он тоже подвергся влиянию радиации. Десяток встретишь — считай ты труп.

Помолчали. Поглядывая на темнеющее небо.

— Хорошо. А вот контролер, он откуда?

— Контролер?.. Ну, брат, это точно военные навертели. Тут столько лабораторий под землей, все не обойти. Возможно, в какой-то из них и проводились эксперименты по выведению таких уродцев. К таким близко подходить неьзя. Попадешь под контроль — все, пиши-пропало. Будешь в его войске ходить пока не сгниешь.

— Жуть какая.

— Это еще цветочки…

— Да-да, расскажи про карликов и этих… полтергейстов.

— Да что тебя на всякую хрень потянуло? Давай завязывать базар. Гляди стемнело уже.

— А, и то верно. Пора выходить.

— Вот именно. Пора.

И растворившись в темноте, два кровососа рванули на поиски ужина.

Сергей Смирнов

КАПИТАН ШТАТИВ

— Штатив! Штативчик! Ц-ц-ц! — Гундос, коренастый темноволосый «свободовец», вытряхнул в собачью миску тушенку пополам с хлебом. — Иди сюда, тварюка!

Штатив, трехногий слепой пес, был мутантом в квадрате. Сам по себе абориген Зоны, да еще и родился с тремя лапами. Полгода назад, когда Гундос с группой возвращались с Выжигателя, наткнулись на логово собачьей стаи. Собаки, понятно, рванули в атаку и их всех положили из пяти стволов. А месячного трехногого щенка Гундос пожалел и прихватил с собой на базу «Свободы». Мутант прижился, и, в общем, оказался самой обычной — в меру полоротой, чуткой, по возрасту веселой, и неизбалованной псиной. А что слепой — и ладно, «зато я нюхаю и слышу хорошо». Обретался у Кока в кандейке, гадить бегал за забор, а однажды даже доказал свою полезность, предупредив паническим визгом о приближении контролера с двумя десятками зомби.

— Штатив! Падла полосатая! — Гундос увернулся от радостной попытки пса облизать бороду, и ткнул его мордой в миску. — Лопай давай.

Собак жизнеутверждающе зачавкал.

— Гундос! — вдруг ожила рация голосом Лукаша — Зайди, как сможешь, дело есть.

— Срочно? — прямо сейчас сталкер идти никуда не хотел. — а то мне бы пожрать еще.

— Поешь и подходи. Вано в Овраге «скрипку» засек.

Оп-па! Вот это новость! «Скрипок» никто не находил уже года два. Артефакт ценными свойствами не блещет, но цена-а… Недавно по «новостям» Сидорович проговорился, что на одном из интернет-аукционов «скрипка» ушла за 120 тысяч баксов. Купил какой-то дизайнер, для виллы голливудской звездульки. «Скрипка» имела исключительно эстетическую ценность — артефакт висел в полуметре над любой поверхностью и ярко переливался всеми цветами радуги. Кроме того, от малейшего ветерка издавал мелодичный звон в разных тональностях. Умельцы с Большой земли все шесть найденных «скрипок» встроили в приборы, обдувающие артефакты струйками воздуха, чтобы получались разные мелодии.

Гундос вызвал по рации Сомика с Ломом.

— Орлы, сейчас быстро готовимся к выходу. Я похавать, и к Лукашу, а вы чтоб были аки юные пионеры.

Тарелку борща и макароны с шницелем из кабанятины (ну, не свининой же называть мясо этой зверюги) Гундос ел не спеша, стараясь прочувствовать вкус — кто знает, может в последний раз. Кислый компот из местной сливы-дички на третье и сто грамм «Казаков» «на десерт».

Закурить. Так. «Скрипка», значит. В Овраге, значит. Сомик, Лом, эти двое и еще… а никого пока не надо больше. Хотя… О! Штатива возьмем. Его же Лом давно хотел к делу пристроить — даже начал учить артефакты таскать. Вот и проверим. Ладно, айда к Лукашу.

Зайдя в ангар, и поднявшись на второй этаж, Гундос в шутку отдал честь местному «посту № 1» — здоровой кадке с кустом конопли. Где-то с год назад Кок по пьяной лавочке вознамерился доказать, что анаша — все-таки дерево, а ей на самом деле вырасти не дают, и посадил это. Постепенно все привыкли, а с Нового года даже стали ставить к кусту часового. Когда вспомнят.

Лукаш, лидер «Свободы», мрачно сидел, подперев голову руками, словно бы медитируя на экран ноутбука, и на Гундоса внимания не обратил ни малейшего.

— К космосу подключаемся? — поинтересовался Гундос.

— Умгу — вяло отозвался Лукаш. — А откуда он там взялся?

— Кто? — не понял Гундос.

— Не кто.

— Никто? — Еще больше не понял Гундос — А кто?

— Не «никто» а НЕ КТО. Артефакт. — сказал Лукаш не отрываясь от экрана — «Скрипка».

— Как и все «скрипки». Из «трамплина» — логично ответил Гундос и заглянул через плечо Лукаша на экран. Там была карта Оврага.

— А нету «трамплина». Вот тут и тут — «карусели» — Лукаш ткнул пальцем в экран — а тут — вообще черт-те что.

— А не наплевать? Главное, что он там. — сказал Гундос — она в смысле, «скрипка».

— Да мне-то вообще параллельно. — отмахнулся Лукаш — лишь бы ты его принес. Кого берешь?

— Лома с Сомиком. А! Еще Штатива возьмем. — ответил Гундос — Его Лом обещал поднатаскать. Вот и устроим ему натаску на пленэре. Вано там, на месте?

— Уже нет — пошли дальше «Монолит» чехвостить. — Лукаш наконец оторвался от экрана. — когда выйдешь?

— Сейчас. А то ведь сам знаешь, какая дискотека от этой «скрипки» — слепой найдет. — Гундос затушил в пепельнице окурок и вышел.

— Штатив! Ц-ц-ц! Подь сюда, тварюка! На работу пошли!

* * *

Зря Гундос сначала беспокоился насчет собаки. Прыгал Штатив бодро, да и идти-то было не больше пяти километров. Над головой солнышко, настроение у всех бодрое, только Лом с высоты своих метра девяносто трех сантиметров роста полдороги бубнил себе под нос, что, мол, за месяц щенка не научишь, что он за это не отвечает, и вообще, пока только ползать в нужном направлении, да цапать все, что плохо лежит эта животина и навострилась.

Овраг — довольно большая территория недалеко от берега Припяти. Невысокие сосенки, практически полное отсутствие подлеска, с девушкой бы в другое время здесь погулять… «Шиш тут погуляешь», — подумал Гундос. «Жарка» на «карусели» и «трамплинчиком» погоняет. Да еще в последнее время военные зачастили. И не по одной группе сразу. В общем, все как всегда — ушки на макушке держать надо.

Маленький Сомик достал GPS.

— Недалеко уже, вон за теми кустами.

Гундос повернулся к Лому.

— Не должно тут мутантов быть, — сказал тот. — Для контролера добычи мало, а людей много. Кровососам жарко, им влажность больше нужна. Псевдогиганты сюда не заходят. Да и Штатив в общем спокоен. Только вот кустов этих чего-то сторонится.

— Ладно, начинаем, — сказал Гундос. — Сомик, вперед.

Круглый, абсолютно лысый сталкер, начал по дуге обходить кустарник. Два шага — болт, еще два — еще болт. Еще. И еще…

— Чисто. Вижу «скрипку». - послышалось через пару минут с той стороны. — маски наденьте. Воняет чем-то.

Гундос, нацепив противогаз, след в след двинулся за Сомиком. Долговязый Лом напротив, пустил вперед Штатива и пошел за ним. За кустами Сомик стоял на одном колене и вглядывался в еле заметное сплетение атмосферных вихрей. Между ними, низко гудя и переливаясь серо-красными и фиолетовыми гранями висела «скрипка».

— Гляди — пробубнил через противогаз Сомик Гундосу — вон там и там — «жарки». И в подтверждение кинул в указанные места пару камешков. В ответ четырехметровые столбы пламени с ревом пропороли воздух.

— А вот тут — «карусели» — две ветки с куста полетели вперед, но на землю не упали — аномалии со свистом разорвали органику. — А за «скрипкой», видишь — «мясорубка» висит. Под ней — «трамплин». Оттуда она и появилась.

— Вот, значит, почему Вано не снял толком параметры — две аномалии одна над другой. Проходы где, как думаешь? — спросил Гундос.

— А как раз между «жарками». - ответил Сомик. — только дальше там сразу «карусель». Тебе, к примеру, не пролезть. Так что тут вступает в дело наш трехногий друг. Лом, тащи животину.

Длинный сталкер каким-то особым полусвистом-полукряканьем подозвал мутанта, и подвел его за ошейник поближе к аномалиям. Еще одно кряканье, и пес лег на землю.

Короткий свист, и Штатив, смешно отгребаясь задней лапой, ползком двинулся к «жаркам». Расстояние между ними всего ничего — меньше метра. Гундос отсюда услышал, как аномалии начали низко гудеть, словно чувствуя добычу. Только мутант не собирался их кормить — четыре «ползка», и вот молодой пес уже миновал «огненные ворота», как их обозвал про себя Гундос. Дальше — «карусель». Одна из самых пакостных и коварных аномалий Зоны.

«Кхрру!» — издал очередной непонятный звук Лом, и Штатив остановился. Пару секунд покрутил головой, и… встал. Сталкеры замерли — «карусель» с воем начала раскручиваться, а пес, словно бы и не замечая ее, бодро подпрыгал к «скрипке» и подхватил, как мячик, из воздуха. «Карусель» со свистом разорвала воздух, разрядилась, и на землю упал темный шар, размером с бильярдный.

Штатив подскакал к «жаркам», и выпустил артефакт из пасти. «Скрипка» величаво поплыла вперед, долетела до аномалий… миновала их, и… остановилась.

— Ыть!! — Гундос в сердцах хрястнул кулаком по колену. Артефакт повис сантиметрах в тридцати от ближайшей «жарки» и мелодично зазвенел.

— Чтоб его! — сталкер не сдержал эмоций, но быстро взял себя в руки. — Лом, выводи собаку. Сейчас сам полезу.

— Погоди ты… — невозмутимо отозвался тот. — давай еще вон тот, новый, достанем. И снова захрюкал мутанту.

Штатив резво повернулся, побежал, рыская из стороны в сторону, к артефакту из разрядившейся «карусели» и подхватил его. Остановился, отчаянно-весело мотая хвостом — для него это все было просто игрой.

— Сомик, ты бы сказал, куда его сейчас вести-то. — сказал Лом. — я ни фига не понимаю.

— Пусть для начала развернется.

Лом «крякнул». Мутант повернулся и лег на пузо.

— Ну вот, а теперь пусть двигает прямо. — Сомик ткнул пальцем. — Во-он до того куста. Там все уже кончается.

Лом коротко свистнул, и Штатив пополз прочь из поля аномалий.

Как оказалось, Сомик слегка ошибся. «Трамплин» был шире, чем считал сталкер. И тут пригодилось природное чутье слепого пса — перед самой аномалией Штатив успел отвернуть. Гравитация разочарованно обгудела невозмутимо ползущего мимо мутанта.

— Интересно, что это за байда? — сказал Гундос, вертя в руках тяжелый темно-коричневый шар. — И не фонит нисколько… Ладно, потом разберемся. Лови! — и кинул артефакт Сомику. Тот быстро убрал его в свинцовый контейнер. — Молодец, Штативчик, молодец!

Пес радостно прыгал вокруг сталкеров.

— Теперь моя очередь. — Гундос передал Лому автомат, подобрал несколько камешков и, провешивая ими дорогу, осторожно двинулся вперед.

— Гундос! — окликнул его Сомик — «Ковырялку» забыл! — сталкер протянул напарнику метровый керамический щуп, похожий на рогульку змеелова, только со слегка загнутыми вверх «рожками».

Гундос пошел дальше. Шажок. Еще шажок. Камень. Шажок… Ну-ка, ну-ка, дотянемся? Нетушки. Еще шаг. А теперь?

Оп-па!

«Ковырялкой» сталкер зацепил «скрипку» и подтащил поближе. На ощупь артефакт оказался чертовски холодным и даже через перчатки обжигал, как сухой лед. «Скрипка» возмущенно звенела и пыталась взлететь с рук. Ойкая и матерясь Гундос засунул ее в специальный контейнер.

Теперь назад. Разворачиваться пришлось в полуприседе — леший знает, аномалии на то и аномалии — в любой момент могут изменить границы и направление воздействия…

Та-ак… И обратно.

— Ну орлы, айда до хаты. Уй-й! Что за!.. — плечо пронзила резкая боль. Перед глазами все поплыло, тело наполнила горячая истома и Гундос мешком осел на землю.

* * *

Мир вернулся резко. Это только, пожалуй, и радовало. Гундос лежал на песке лицом вниз. Мерзко покалывало скованные за спиной руки. Ногами шевелить сталкер даже не пытался — судя по ощущениям, на них кто-то сидел. И этот кто-то четко знал что Гундос пришел в себя.

— Не придуривайся, анархия! — сказал «кто-то» — Очухался, я в курсе. Говорить будем?

— Смотря о чем. — пробубнил сталкер в песок.

— О жизни, о свободе, о делах наших грешных. — сказал уже другой голос откуда-то слева. — переверни его.

Тяжесть с ног исчезла. Гундоса рывком подняли за шиворот, протащили пару метров и усадили спиной к сухому пню.

Сталкер покрутил головой, якобы разминая шею. Небольшая полянка, со всех сторон окруженная кустами (похоже, теми самыми, возле которых они и вытащили «скрипку») оказалась импровизированным лагерем. Небольшой навес, под которым аккуратно разложена амуниция Гундоса с напарниками, тренога на потухшем костре, и…

— Контролер тя через коромысло! — выругался Гундос. И было с чего — лагерь принадлежал сталкерам, попасться которым живым для любого «Свободы» дело еще более гиблое, чем бандитам. «Долгу». Стандартный квад. Вон они, голубчики — двое по сторонам зыркают, один возле лежащих Лома с Сомиком и Штативом (охраняют, значит живы!), еще один сидел на ржавой бочке прямо напротив Гундоса.

А вдобавок тут же обнаружился вообще уж натуральный кошмар для любого сталкера — хоть из группировки, хоть свободного. Точнее, пять кошмаров. Все в армейской форме. (А в чем же еще ходить армии на территории своей страны, как не в форме?)

Военные сталкеры. Капитан, летеха, два прапора и майор. А по негласной табели о рангах, сталкеры имеют превосходство в звании над обычной армией. Лейтенант «поисковиков» равен армейскому капитану, подполковник — полковнику и так далее… Элита.

Сидящий поднял забрало «СЕВА» и Гундос увидел светловолосого, лет двадцати пяти сталкера. Гладко выбритое лицо — редкость в Зоне, показалось Гундосу смутно знакомым.

— Нет уж, лучше тебя. — «долговец» пригляделся. — Гундос? Мыша о тебе на каждой пьянке вспоминает.

— Здравия желаю, Лама. — сталкер заметил «особую примету» — розового мишку на прикладе «Грозы». — Как стразиков, прибавилось?

— Завидно? — не остался в долгу «долговец».

— Да ну, брось! Это тебя зависть гложет — мы ж тогда в полном составе ушли, да еще с «мышкой». А вас, насколько я помню, ополовинило…

— А прикладом по зубам?

— Хорош гавкаться. — раздался властный голос со стороны военных. Майор подошел к Гундосу. Лама без вопросов, но с достоинством уступил место командиру армейцев. — Дай я теперь пообщаюсь.

Военный неспешно сел на бочку, достал из кармана пачку сигарет, закурил, и выпустил струю дыма Гундосу в лицо.

— Ты — никто. Тебя здесь нет. А если я сейчас выпущу в пустоту очередь — меня никто ни за что не осудит. Даже пальчиком не погрозят. — сказал он, глядя поверх головы «свободовца». — Сечешь диспозицию?

— Дай сигарету.

Майор выпустил в лицо Гундосу еще одну струю дыма.

— Курить вредно.

— Пристрелить меня ты мог сразу же. Но не стал. Да и этим не дал. — сталкер кивнул на квад «Долга». — Вывод: тебе что-то нужно. Давай, говори.

— Мне нужен твой пес. — майор затянулся и притоптал окурок. — ради этого я оставлю тебе не только жизнь, но и «скрипку». — Лама дернулся было что-то сказать, но смолчал. Чувствовалось, что в этой ситуации все решает командир военсталов. — Вы же за ней и шли, а?

Майор хитро посмотрел на Гундоса.

— Представь, ты топаешь отсюда с артефактом, да еще и живой! Каково? Мало кто может похвастаться, что ушел от майора Красюка непродырявленным, да с ценным хабаром.

Наши рекомендации